Часть третья
На море ничего нельзя знать наперед – ни-че-го!
Большой двухмачтовый баркас с высокими бортами, выкрашенными в белый цвет, на которых с обеих сторон его широких «скул» гордо красовалась надпись «Афина» на греческом языке, ранним утром медленно отошел от каменного причала Хоры Наксоса и, беспрепятственно развернувшись в пустой бухте по широкой дуге, уверенно взял курс на соседние острова.
За десять минут до того по трапу на корабль поднялись Смолев и Рыжая Соня с Петросом, который играючи нес в мускулистой руке тяжелую корзину с провиантом «в дорогу», как он выразился, весело подмигнув Джеймсу Бэрроу. Корзина распространяла дурманящий аромат свежей выпечки, жареного мяса, лука, тушеных овощей и картофельной запеканки. Петрос унес ее в каюту до поры и вернулся на палубу. Молодой матрос – один из двух помощников капитана – сноровисто отвязал швартовые канаты и убрал трап.
Баркас – гордость капитана Василиоса, кряжистого грека с окладистой черной бородой и обветренным лицом моряка, на котором живо поблескивали черные глаза под косматыми черными бровями – постепенно вышел на свою «крейсерскую» скорость, которая, по чести сказать, была не слишком велика. Старый дизель натужно шумел, толкая тяжелое судно вперед. Но волны с веселым плеском бежали за бортом, утреннее солнце ласково светило, свежий ветер бодрил путешественников, лишая их последних остатков сонливости, которую не смогли окончательно победить ни крепкий кофе, ни ранний завтрак на террасе виллы «Афродита». Старый баркас медленно продвигался вперед, но никто никуда особенно и не спешил.
На нижней палубе баркаса, на корме, рядом с грузовым трюмом, на мягких матрасах, разложенных по скамьям, первыми прибыв на хорошо знакомое им судно, с комфортом расположились Джеймс и Лили Бэрроу. Кристина с удивлением и радостью разглядывала корабль, капитан которого произвел на юную путешественницу неизгладимое впечатление: он сперва картинно выпустил клубы дыма из своей длинной трубки и, сверкнув глазами, проревел по-английски нутряным басом: «Добро пожаловать на „Афину“, юная леди!», чем заставил ее сразу боязливо спрятаться за Лили, а потом вдруг неожиданно протянул ей вкусный леденец в виде большого красного дельфина – и откуда только взял, старый пират! Видимо, заранее подготовился, подумал Джеймс Бэрроу и, улыбнувшись, покачал головой. Он подхватил дочку на руки, и, чувствуя себя в безопасности, девочка осторожно приняла подарок бывалого моряка. «Ну, вот и славно!» – довольно пробурчал себе под нос капитан и, затаенно улыбаясь в бороду, отправился в рубку на верхнюю палубу.
Алекс оставил Петроса и Соню на корме в компании семьи Бэрроу и ловко поднялся по лестнице, что вела к капитанскому мостику. Капитан, хорошо его знавший, встретил Алекса молчаливым кивком и крепким рукопожатием.
– Нам будет необходимо обойти Парос с юга, – Смолев развернул небольшую карту и показал капитану вычерченный на ней маршрут. – Со слов Никоса, вот здесь было найдено тело. Видите крестик? Меня интересует, могло ли течением вынести тело в эту точку на второй день вот отсюда, если допустить, что оно принадлежит пропавшему участнику соревнований, вы понимаете меня?
– Чего ж здесь непонятного, – пожал могучими плечами капитан Василиос, внимательно вглядываясь в карту, не отпуская при этом штурвала. – Можно и так подойти, хоть это и будет небольшой «крюк». Дело хозяйское. Только я вам сразу скажу, что вот отсюда, – грек ткнул черным пальцем с пожелтевшим от табака ногтем в карту, где был обозначен маршрут «морского марафона», – вот сюда, где у вас крест обозначен, господин Смолев, мертвец смог бы попасть только в одном случае – если бы усиленно греб руками и ногами. И так – целые сутки! Да и то – не факт! Течение, что здесь идет вдоль берега Пароса, причем, довольно сильное, особенно для пловца-одиночки, идет в противоположную сторону! Его никак не могло сюда вынести. Мы пройдем там, чтобы вы убедились сами.
– Следовательно, капитан, – медленно произнес Алекс, осмысливая сказанное, – вы считаете, что тело не могло снести в эту точку с маршрута, по которому проходил заплыв? Вот он на карте обозначен пунктиром.
– Совершенно исключено, – покачал головой Василиос. – Никаких шансов.
– Хорошо, – помедлив, продолжил Смолев. – Тогда скажите, где надо было сбросить тело, например, с лодки, чтобы оно оказалось в этой точке? И когда?
Капитан «Афины» еще раз внимательно взглянул на карту, закрепил штурвал, неспешно набил трубку табаком, – на сей раз это был «Черный Кавендиш», подарок Джеймса Бэрроу – раскурил ее, выпустив клубы ароматного дыма, и только затем задумчиво произнес своим рокочущим басом:
– Будь я проклят, если тело не сбросили в воду вот в этом районе, между островками Дриониси и Пантерониси. И аккурат в ту самую ночь, незадолго до того, как старый Никос вышел в район Пантерониси на своей развалюхе.
– Почему именно в этом районе? – спросил Смолев, в свою очередь внимательно изучая карту. – И почему в эту ночь?
– Течение, – пожал плечами капитан «Афины». – Если бы дальше – унесло бы от острова дальше к югу, а затем в пролив Наксос – Парос. Если бы западнее Пантерониси – тоже на юг бы унесло. А если труп нашелся здесь, значит, не дальше Пантерониси он и попал в воду. Думаю, что в воде он провел недолго, часа четыре, прежде чем старый Никос его вытащил, бедолага. Как раз достаточно, чтобы его сюда снесло. Впрочем, в полиции скажут точнее: говорят, они знают, как определить, сколько времени утопленник в морской воде проболтался.
– Ясно, да, дождемся заключения экспертизы, – кивнул Алекс, что-то напряженно обдумывая. – Еще вопрос, капитан. Скажите, в Эгейском море водятся крупные хищные акулы? Особенно в этом районе? Что говорят рыбаки?
– В любом море есть акулы, – пожал плечами капитан, возвращаясь за штурвал и корректируя курс корабля, – раз они где-то есть, то могут оказаться в любой момент и в любом другом месте. Не все это понимают. Всякой живности полно… А рыбаков меньше слушайте – наболтают такого! У них каждая рыба, что сорвалась с крючка, – с полтонны весом! А к чему вопрос, господин Смолев?
– У тела, что было обнаружено, не хватает кистей рук и головы, – мрачно заметил Смолев. – Возникает вопрос, могли ли это сделать акулы?
– В море все может быть, – сказал, поразмыслив, капитан. – На то оно и море! Но, все-таки, маловероятно… Здесь, у самого острова… Акулы у нас есть, безусловно, много и разные. Опасных, правда, вида два-три, не больше. Многих перебили, большинство ушло на глубину. Иногда появляются. Может, и из Средиземного кто заплывет или еще откуда подальше. Кто его знает, что там, на глубине плавает, и какого оно размера! Лично я за сорок лет, что стою на палубе, ни разу не захотел это выяснить! Море – есть море!.. Так случайно узнаешь – и забудешь про сон, по мне – так лучше и не знать!
– Тогда почему маловероятно? – поинтересовался Смолев, внимательно слушавший капитана. – Раз есть акулы, они могли это сделать?
– Кисти рук и голова? – недоверчиво прищурился капитан Василиос и погладил бороду. – И все? И только-то? Где ж вы такую сытую акулу видели, чтобы она этим лишь ограничилась? А сколько при этом крови выльется в воду? Из живого-то человека? Да все акулы в округе, если они есть в радиусе пяти миль, будут знать об этом через десять минут! Чувствительные твари! Говорят, они чувствуют каплю крови на милю воды! Будь здесь стая акул – его бы разодрали на куски, верьте моему слову! Ничегошеньки бы не оставили!
– Из живого человека, говорите? – повторил за ним Смолев задумчиво. – Да, понимаю, понимаю. Хорошо! Тогда давайте пройдем мимо тех островов, что вы назвали: хочу увидеть все своими глазами. Потом пойдем в пролив, где проходил марафон. Затем – в порт Хоры Пароса. Дальше – определимся!
– Добро! – согласился капитан и, сверившись с курсом, слегка переложил штурвал влево.
Смолев, оставив капитана, спустился на нижнюю палубу и прошел на корму, где Джеймс оживленно что-то рассказывал внимательно слушавшим его спутникам.
– Вы даже не представляете себе, какие чудеса скрывает от нас морское дно! Целые города ушли под воду, с храмами и святилищами, с площадями, мощеными дорогами и крепостями! Особенно здесь, в Эгейском море!
– Почему именно в Эгейском? – спросила Рыжая Соня, сидевшая рядом с Петросом напротив английской пары.
– Землетрясения! – поднял руку Джеймс и указал пальцем в небо. – Это раз! Это сейсмоопасный район, и землетрясения здесь нередки. К счастью, таких мощных, что уничтожило огромный остров Тиру, который многие историки и археологи принимают за древнюю Атлантиду, описанную греческим философом Платоном, не было уже несколько сотен лет. И слава Богу! От Тиры, что оказалась в жерле огромного вулкана, остался крошечный островок – Санторини. И пострадала не только она: волна цунами дошла до Крита и полностью уничтожила загадочную минойскую цивилизацию! Это была катастрофа вселенского масштаба! Есть над чем потрудиться нам – археологам…
– А два? – поинтересовалась неугомонная Соня. – Если есть «раз», должно быть и «два»?
– А «два», – грустно улыбнулся англичанин, – это тот самый «парниковый эффект», который приводит к тому, что тают ледники в горах, уменьшаясь в объеме за последние несколько лет практически в десятки раз! Стали стремительнее таять льды в Гренландии, Арктике и Антарктиде. Почему? Все просто: лед тает в тепле! Климат меняется, льды тают и, превращаясь в воду, меняют уровень мирового океана!
– Ну, насколько они могут его изменить? – усмехнулась Соня. – На метр за сто лет? Кто это заметит?
– На самом деле, дорогая Софи, это только так кажется, – англичанин стал серьезным. – Поверьте, прогноз гораздо более пессимистичный! Если ничего не изменится, темпы таяния льдов в Северном и в Южном полушариях тоже сохранятся, то при условии, что все льды растают, уровень мирового океана поднимется на шестьдесят четыре метра! И это будет очередной Вселенский Потоп!
– Что это значит, милый? – тихо спросила Лили, накрывая утомившуюся и задремавшую в тени Кристину легким покрывалом.
Англичанин порылся в своем рюкзачке и вытащил оттуда потрепанный справочник, пролистал его и, открыв на нужной странице, передал жене.
– А это значит, дорогая, – произнес он, – что все города, которые находятся сейчас ниже отметки в шестьдесят четыре метра над уровнем моря, будут затоплены.
Лили начала негромко читать вслух:
– Копенгаген – пять метров над уровнем моря… Стокгольм – четырнадцать метров, Лондон, Бог мой, Джеймс! Лондон – сорок пять метров! Париж – сорок девять метров! А мы еще ни разу не были в Париже! Какой ужас! Рим – пятьдесят метров! Да тут десятки городов! Они что, все уйдут под воду?
Конец ознакомительного фрагмента.