Глава 9
Разбудили меня лучи яркого солнца.
– Ну что ты всё светишь и светишь, – проворчал я, повернулся на бок, положил подушку на голову, полностью спрятавшись от всякого света.
Не прошло и минуты, как я вылез наружу, а затем сел на кровати, мутным взором разглядывая комнату и щурясь от яркого солнца. Комната мне быстро надоела, и я попытался посмотреть в окно, но тут же отвел взор, а затем опустил и нащупал домашние тапочки5. Приятно было ощущать себя дома. Вот только слишком уж здоровенным домишко получался, да и недружелюбным каким-то…
Молот в сарае все так же стоял у стены и ждал, когда же им воспользуются. Я поднял его и попробовал махнуть.
– Тяжелая вещица.
Весил молот не менее семи килограмм, да еще и длинная мощная деревянная рукоять.
– Хоть тачку бери. – Я усмехнулся и пошел к маяку.
Силачом я себя никогда не считал, но и слабаком не был. Замах, удар! Дверь отбила молот с не меньшей силой. Я чуть не отлетел вслед за молотом, который вырвался из рук. На двери даже отметины не осталось.
– Ничего себе!
Замах, еще удар! И еще… и еще…
Через минуту я уже взмок, а руки заболели.
– Что-то здесь не так. Когда задачка решается, то все получается значительно проще.
Я еще раз очень внимательно осмотрел дверь. Никаких зацепок. Не было никаких дырок, обозначений и тому подобного, к чему можно было бы приложить молот. Выше двери были только камни. Появилась идея, что молотом надо сбить камень над дверью. Я притащил лестницу, залез, поудобнее приспособился и долбанул по камню.
Лестница полетела в одну сторону, молот в другую, я в третью. Хорошо, что приземление оказалось мягким, все же трава очень полезная вещь. Падение на спину оказалось практически безболезненным. Порадовал молот, который не стал падать на меня.
– Трудное дело. – Только это и удалось произнести. Сразу вставать было лень, так что я подложил руки под голову и стал смотреть на небо.
«Что же тут не так? Хотя молот скрещен с якорем. Якорь тут я нигде не видел. Да и непонятно, чем он поможет, прикладывать ничего никуда нельзя».
Я рывком заставил себя сесть, а затем и встать. Вновь лезть на лестницу не хотелось, но я решил себя не жалеть. Осматривать камень долго смысла не было. На нем только легкая царапина появилась, и все. Плохо дело.
Некоторое время я разглядывал молот, очень надеясь, что, может быть, в нем или в рукояти можно открыть какое-нибудь потайное отделение и найти ключ. Но нет, визуально ничего похожего отыскать не получалось.
– Ну хоть ты тресни!
Никто трескаться не стал.
Мне хотелось обойти маяк, чтобы осмотреть его со всех сторон, но сделать это не представлялось возможным. Маяк построили на скале, которая выдавалась в море ровно настолько, насколько требовалось этому маяку. Конечно же, это не скалу делали под маяк, а наоборот, но как-то уж все слишком точно было сделано и рассчитано.
Маяк не хотел раскрывать свои секреты. Я не стал оставлять молот у маяка, а забрал и отнес обратно в сарай. На душе стало как-то муторно. Опять неудача, что же за дела такие? Нужен был прорыв или хотя бы небольшая удача. Сам не знаю, и на что я надеялся?
В сарае в одном из шкафов было найдено несколько клубков крепкой веревки.
– Нить Ариадны, то, что надо. – Я усмехнулся и пошел к лабиринту. – Ну, хоть не заблужусь.
Сначала я решил, что достаточно будет привязать конец веревки к живым стенам, но передумал, казалось слишком ненадежным. Поэтому вытащил из сарая длинный лом, вбил его наполовину в землю (тут и молот пригодился) и уже потом привязал к нему конец веревки.
– Хорошая вещь – уверенность в себе. – Наверняка я вошел в лабиринт с идиотской ухмылкой на лице.
В мыслях все выглядело просто – иди, распутывая клубок, наращивай его другими клубками, и всё. Когда-нибудь доберешься до центра, а там уже взять ключ и быстренько выбраться, обратно всё сматывая. Но это в идеале. В реальности все получалось как-то коряво – клубок не торопился раскручиваться, веревка путалась, цеплялась за растения. Только попав в пятый тупик, я понял, что при возвращении из этих тупиков веревку надо было сматывать, чтобы не оставлять. В общем, сплошные сложности! И это еще учитывая то, что между стенами расстояния было не так уж и много, ходить приходилось почти боком.
– Ну кто так строит, кто так строит! – вспомнилась фраза из старого фильма.
Минут через двадцать или тридцать лабиринт стал заметно меня напрягать, даже появилась мысль, что клубков не хватит. Раньше я думал, что с лестницами было мучение. Ха! По сравнению с тем, что я испытывал теперь, в третий или четвертый раз попав в один и тот же тупик (все же я не забывал надламывать пару веточек в каждом из них, чтобы не путаться), это была легкая прогулка, и даже не прогулка, так – полежал с книжечкой на диванчике, и всё.
Примерно через час я заметно употел.
– Чертов лабиринт, чертов лабиринт… – Эти слова повторялись как мантра. – Слишком самоуверенно полез. Надо было сразу держаться правой стороны, и всё.
То ли совпадение, то ли правило правой руки помогало, но вскоре я выбрался на очень хорошо знакомую центральную полянку. Пусто.
– Ну и чего мучился?
Не считая легких шуршащих звуков, созданных незаметным ветерком, вокруг стояла тишина. Я сел на траву и прислонился спиной к живой стенке. Маленькие, тонкие, но весьма прочные веточки кололи спину, но не сильно, слишком много их было, так что создавалась почти ровная поверхность.
– Надо было взять с собой перекусить.
Немного поерзав, пытаясь найти положение, при котором ничего бы не кололось, я решил, что приятнее будет лежать, благо трава была мягче любого ковра. Лежать, подложив руки под голову, было очень приятно. Я специально лег так, чтобы голова оказалась примерно по центру полянки, поэтому смотрел теперь на квадрат синего неба и размышлял. Какая могла быть логика? Дойти до центра – это понятно. Я добрался дважды, но оба раза безрезультатно (если не считать за результат мое нахождение на поляне). Значит, что-то было сделано не так. Через несколько минут созерцания неба на меня снизошло озарение – надо пройти без ошибок. Ничего другого все равно не придумывалось. Когда появился вариант решения, сразу появилась и энергия для ее реализации.
Обратный путь занял времени намного меньше, но все равно пришлось изрядно потрудиться, чтобы смотать обратно получившийся огромным клубок, который я оставил рядом с вбитым в землю ломом.
Чтобы пройти лабиринт без ошибок, нужен был план. В голове было два варианта – либо ходить и записывать все свои передвижения, или же как-то сверху зарисовать весь лабиринт.
«Ходить – это последнее дело, слишком много времени займет». Значит, оставалось взлететь и посмотреть сверху.
Надо мной пролетел ворон.
– Эй, погоди! Может, поможешь? – крикнул и сам рассмеялся. Непонятно почему, но настроение улучшилось.
Ни с лестницы, ни со стремянки разглядеть лабиринт сверху не получалось, высоты не хватало. Я уже стал думать, как бы привязать лестницу к стремянке или же стремянку поставить на что-нибудь, когда мой взгляд упал на замок. Да, как ни удивительно это звучало, я только сейчас обратил внимание, что окна коридоров выходят как раз на эту сторону.
– Аха-ха-ха-ха! – С диким наигранным хохотом я понесся наверх, к своему привычному коридору на втором этаже.
Грязные окна и окнами воспринимались только в какой-то степени. Пришлось сбегать в ванную, взять белое чистое полотенце, намочить его и вернуться к окну. Намывать пришлось довольно долго, слишком уж заросли стекла. Но зато когда я справился, то любо-дорого было посмотреть. Через него даже свет начал проникать. Все было отлично, если бы не один неприятный момент. Из окна нельзя было хорошо рассмотреть лабиринт.
– Вот незадача. Зря старался.
Потом еще обнаружилась защелка, открывающая окно. Как я понимаю, тут надо было видеть мое лицо. Грязное полотенце полетело в окно, и окно тоже полетело бы за ним, если бы я сумел его оторвать.
– Чтоб тебя, чтоб тебя, чтоб тебя…
Перспектива таскаться по лабиринту, выискивая правильный путь, просто бесила. Но что же еще оставалось? Я обреченно взял чистые листы и карандаш.
К лабиринту я шел очень медленно, затем развернулся и пошел на кухню. «Сытый живот лучше, чем пустой», – рассудил я, отыскал бутылку красного, набрал мяса и хлеба, наделал бутербродов и знатно перекусил. Вино оказалось превосходным, сразу появилось желание выпить всю бутылку, но пришлось себя сдерживать, до темноты было еще далеко.
– Ну что, лабиринт, опять мы встретились. – Я уныло улыбнулся, еще раз огляделся, нарисовал на листочке стрелочку входа, собрался уже войти, как остановился и повернулся к оранжерее. – Хм-м…
Мысли заработали, прокручивая возможные варианты. Оранжерея была метра четыре в высоту. Если добавить на нее стремянку, получится метров семь, плюс мой рост, а главный плюс – намного ближе к лабиринту. Листочки и карандаш тут же легли рядом с клубком, а я схватился за стремянку.
Прислонять пришлось очень аккуратно, выискивая удобные места – места соединения стекол. Я старался лезть очень аккуратно. Стекла выглядели толстыми, но чувствовалось, что большой вес они не выдержат. Лестницы до самого верха не хватило, всего какого-то метра. Пришлось аккуратно вставать почти на самый ее верх, хвататься за плоскую крышу оранжереи и тянуть себя руками. Хорошо, что подтягивание всегда входило в число моих приоритетов. Вот только на крыше я встал на колени, а затем задумался: стоит ли выпрямляться? Выдержат стекла или нет? Левую ногу я поставил на железные детали конструкции, а правую – на стекло. Вес я переносил с одной ноги на другую очень медленно, пытаясь оценить, реагирует как-нибудь стекло или нет. Пока все выглядело весьма жизнерадостно, но как только больше половины веса перешло на правую ногу, стекло затрещало, и на нем появились маленькие трещинки. Я тут же вернул большую часть веса обратно на левую ногу.
– Слабовато…
Вид с оранжереи открывался весьма приятный, особенно если смотреть в сторону обрыва. Моря из-за туманной дымки не было видно, так что казалось, будто земля обрывается, а дальше только небо. Так и хотелось представить себя птицей, летящей куда-то вдаль.
– Эх… – Я засмотрелся и не сразу вспомнил, что вообще собирался делать. А когда сообразил, стал спускаться. Крышу надо было как-то укреплять, но как?
Я зашел внутрь и внимательно осмотрел крышу изнутри.
– Маме моей бы такую теплицу…
В голове сразу всплыли воспоминания о даче. В детстве я часто ездил туда отдыхать вместе с мамой. На даче был полукруглый пластиковый парник метров восемь в длину и не более двух с половиной метров в высоту. Мне он казался большим, интересно, как бы я воспринял его сейчас? Тем более после этой оранжереи.
На душе стало грустно. Как быстро менялось настроение в этом загадочном месте, со мной такого никогда не бывало.
Неожиданно снаружи промелькнула какая-то тень.
– Стой! Стой!
Я орал как сумасшедший, но когда выбежал, уже никого не увидел.
«Наверное, это и есть тот подлец, что стучит мне в дверь. Хотя…» В голову пришли воспоминания о ночном привидении. Сразу как-то похолодало, аж мурашки по коже поползли.
Я дважды обошел оранжерею, но так ничего и никого не заметил. Не скажу, что махнул на все рукой, но надо было что-то решать и делать, а просто сидеть и бояться можно в какое-нибудь другое время. Вариантов в голове не было, кроме общего плана – укрепить стеклянный потолок. Мысленно выстраивалась какая-то схема из досок, подпирающая стекла снизу, но где найти такие длинные подпорки?
Сарай пришлось перерывать довольно долго, но ничего особенного найти не удавалось. Были доски, но чтобы собрать из них метра четыре, придется сбивать по нескольку досок, а ведь их еще необходимо как-то укрепить. Такая система казалось ужасно громоздкой и неудобной. Нужно было что-то иное.
– Хо-хо! – За железными стеллажами я заметил запрятанные толстые фанерные листы. Решение нарисовалось мгновенно. Крыша оранжереи хоть и была стеклянной, но железный каркас никто не отменял. Фанера должна была лечь именно на него, если я правильно разглядел. А в таком случае толстый фанерный лист оказывался весьма кстати. Потом, порой меня посещали мысли: «Специально все было рассчитано именно таким образом или же как кому повезет, у кого как мысли повернутся?»
Хорошая идея требует удачного воплощения. И все требует и требует. Думаете, легко поднять фанерный лист полтора на два метра? Уверяю, это совсем не просто. Только после третьего падения листа я задумался над некоторой корректировкой действий.
На верстаке стояла намертво приделанная дрель. Не скажу, что это было удобно, но пришлось исхитряться. Две просверленные дыры получились под некоторым углом, но для моих целей красота роли не играла. Затем двойная веревка – и все, ручка готова.
– И чего сразу не додумался?
Залезать и удерживать фанерный лист стало намного проще. Труден был только последний момент, когда требовалось затащить лист уже на крышу оранжереи. Я сам лежал на крыше и всё тянул и тянул тяжелый лист.
Грохот оповестил окрестности о том, что фанера достигла места назначения. Я от радости чуть не сел на стекло. Думаю, после этого пришлось бы провалиться и упасть с приличной высоты.
Я повертел фанеру, проверяя, как бы получше ее выровнять и чтобы под ней оказалось максимально возможное количество деталей каркаса, и только затем спустился за стремянкой. Пришлось немного повозиться, но теперь, когда до цели оставалось всего ничего, я действовал решительно и стремительно.
Стремянка встала как родная. Просто удивительно, насколько же ровной была крыша, соответственно и фанера легла как надо. Я поставил стремянку точно по центру толстого фанерного листа. В душе еще шевелился червячок сомнений: а вдруг не видно, вдруг не получится?
Если бы не получилось, я уже морально был готов все бросить на сегодня и оставить хождение по лабиринту на завтра, но на этот раз удача была на моей стороне.
– Лучшего места и не представить. – Я усмехнулся и вспомнил, что оставил ручку с карандашом внизу. Пришлось спускаться, но это уже был веселый спуск, так как я безумно радовался своему успеху. Впрочем, этот успех еще нужно было довести до конца.
Первую половину лабиринта вполне было удобно зарисовывать, сидя на стремянке, но рисовать на коленке оказалось не очень удобно. После первой же дырки, проколотой острым карандашом, я спустился и вернулся в сарай, на этот раз захватил с собой кусок ровной деревяшки. В замке книг я не видел (разве что справочник про пауков, но его я не хотел использовать, боялся как-нибудь испортить, тот ведь явно являлся какой-то подсказкой), поэтому даже не попытался там искать что-либо полезное. Благо в сарае всякого добра было навалом.
Когда я дошел до последней трети лабиринта, то понял что придется приподниматься. Вы пробовали рисовать стоя? Я нет. И больше не пробовал с тех времен. Но что тут рассказывать – когда я закончил, стало заметно смеркаться, и думать о том, чтобы идти по лабиринту в темноте, не стоило и пытаться. С сожалением я спустился вниз, сложил стремянку, но оставил ее наверху, положив на фанеру – мало ли, вдруг ветер ночью разыграется, побьется тут все.
С чувством выполненного долга, посмотрев напоследок еще раз в сторону обрыва, я спустился и вернулся в замок. Только оказавшись в до сих пор непривычной мрачной обстановке, я снова вспомнил о призраке.
«А вдруг опять припрется? Как с ним общаться, что делать?»
Сам я никогда с призраками не общался, да и не хотел в будущем. Однако тут мне не оставляли выбора. Два раза призрачная женщина меня только пугала, а вдруг передумает и захочет прибить? Чтобы не рисковать, я решил остаться спать на диване перед камином. Дров больше не осталось, поэтому пришлось лежать и смотреть на горку пепла, оставшуюся с прошлого раза. Мысли путались и мешались. Страх то подкатывал, то отходил на второй план. Многое зависело от того, к чему мысли обращались на данный момент. Если я думал о завтрашнем прохождении лабиринта, то мысли становились радужными, все виделось в приятном свете и ни о каких опасностях не думалось, но стоило только подумать о своей комнате, то тут же вспоминался и призрак, а призрак – это опасность.
Никакой подушки я с собой не взял, но подлокотники у дивана оказались очень даже мягкими, так что было на что голову положить. В какой-то степени не хватало телевизора или компьютера, все же в той жизни, когда я жил в городе, без этих развлечений было очень неуютно и скучно. Если бы еще и не головоломки, я бы точно с ума сошел.
До двенадцати оставалось всего пятнадцать минут. Я уже в который раз смотрел на молотобойца и пытался осознать, может этот молот чем-то помочь в открытии маяка или нет.
Я встал и стал рассматривать молотобойца, попытался вытащить у него молот, понажимать как-нибудь на него, но ни вытащить его из рук работяги, ни что-либо нажать, повернуть, оторвать не получалось.
– Ну что! Мне надо взять молот и раздолбать тебя? – обратился я к молотобойцу, но тот не стал отвечать.
На балерину я тоже попытался как-нибудь воздействовать, но все безрезультатно. Думаю, ее я бы сумел разломать, но к крайним мерам решил переходить в самом крайнем случае.
«Пусть постоят пока, порадуют мой взор». С этими мыслями я вновь прилег на диван. Затем вновь подумал о том, что, пока работает молотобоец, должно что-то происходить, не может быть иначе. Тут даже думать было нечего. Если часы работают только один раз в сутки, то, значит, в этом есть какой-то смысл. А значит, мне надо было этот смысл каким-либо образом постичь или разгадать. Я решил внимательно смотреть на работающие часы, пытаясь отыскать какой-то знак, какую-то подсказку.
До двенадцати осталась всего минута. Я сел и уставился на часы. Глаза не выдерживали напряжения и начали слезиться, и пока я их протирал, действие началось.
Бом! Бом! Бом!
Я внимательно рассматривал молотобойца, пару раз попытался вырвать у него молот, заглядывал за сами часы, надеясь увидеть какую-нибудь открывшуюся крышечку, ящичек, дырочку. Но ничего. Ничего нового не произошло. Расстроенный, я лег на диван и попытался заснуть.
«Призрак приходил как раз после боя часов. Вдруг он и здесь меня найдет?» Я старался лежать и не шевелиться. «Может, призрак просто не заметит меня на диване, пока спинка меня полностью закрывала?» Мысли, посещавшие мое сознание, были довольно глупы, ну а что тут еще оставалось думать? В принципе, я очень хотел заснуть. Надеялся закрыть глаза, а затем открыть и увидеть наступившее утро. Но сон пока не приходил. «И где только его черти носят?» Думал я конечно же о сне, а не о призраке. Как-то не мог я перестроиться и называть его женщиной. В целом, я бы не был против женского общества, но не призрачного же!
Мысли, одна другой краше, мучили меня, не давая заснуть. Я лежал и слушал относительную тишину замка. Но, кроме обычных потрескиваний и непонятных шорохов, ничего подозрительного не слышалось – ни стуков в двери, ни шагов, ничего странного или страшного. И все же мне хотелось так вжаться в диван, чтобы на поверхности от меня вообще ничего не осталось.
Даже не знаю, сколько я промучился, но в конце концов организм вырубился. Он лучше меня понимал, что надо делать, ему не было дела до моих мыслей и чувств, он хотел отдыхать. Он и спорить не стал, как решил, так и сделал.