Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
1
Как обычно в Сиэтле перед Рождеством, мела метель, встречный ветер с мокрым снегом слепил глаза. Несмотря на обилие дорожной техники, на Даунтаун скопилось огромное количество застрявших в пробке машин. Добравшись до работы за сорок минут против обычных двадцати, Джейк Форрест припарковал свой «форд» на служебной стоянке «Америкен интернейшн» и направился к пятидесятиэтажному зданию.
В небоскребе напротив располагалось правление компании «Боинг», и изображения самолетов в различных ракурсах были повсюду. Сердито взглянув на надоевший ему огромный постер, сообщавший, что самолет фирмы «Боинг» – самый надежный и комфортабельный самолет в мире, Форрест, пригнувшись от порыва ветра, метнулся к спасительному входу в «Америкен интернейшн».
До него оставалось метров двадцать, когда дорогу ему перегородил роскошный «феррари». Мужчина за рулем нагнулся и поцеловал сидевшую рядом очаровательную блондинку. Она мило улыбнулась и попыталась выйти из машины, но тот ухватил ее за руку и принялся что-то настойчиво говорить. Девушка сидела молча, с недоуменно поднятыми бровями и флегматичной улыбкой на прелестном лице.
Джейк обошел «феррари» и вошел в просторное фойе компании, где работал вот уже десять лет. За спиной раздались смешки и негромкий женский голос произнес:
– Надо же, этот кадр у Лиззи что-то задержался. Обычно через пару месяцев происходит смена состава. Но Макс Флинт уж больно настойчив. Целовать ее на виду у всех и знать, что об этом непременно узнает Талертон, это ж какую смелость надо иметь!
Голос Лека Барака уточнил:
– Возможно, он просто влюблен и дело идет к свадьбе?
Не желая слушать сплетни, Форрест свернул к кофейному автомату и купил чашку терпко пахнувшего напитка. Медленно глотая горячее пойло, пропустил толпу спешивших на работу сослуживцев и только тогда направился к лифту. Заскочил в него в последнее мгновение, проигнорировав закрывающиеся двери, и тут же стиснул зубы, недовольный неожиданным соседством. Стоявшая внутри девушка в строгом офисном костюме с кукольной улыбкой на хорошеньком личике, та самая Лиззи, которую с таким удовольствием обсуждали коллеги, недовольно заметила:
– Вы что, так торопитесь, что готовы лифт сломать?
Джейк поморщился. Препираться с мисс Талертон ему совершенно не хотелось. Но сдержаться он не смог и с раздражением заметил:
– Чтобы посидеть вдвоем с вами в лифте? И не думал! Вы не в моем вкусе!
Лиззи Талертон с удивлением посмотрела на него. Почувствовав его неприязнь, задумчиво накрутила на палец выбившуюся из прически пепельную прядь, не понимая, в чем дело. Обычно все было наоборот – стоило ей появиться, как все особи нестойкого мужского пола начинали кружиться вокруг нее, как мотыльки вокруг огня. И, хотя обычно она не обращала внимания на поведение мужчин, это подчеркнутое неодобрение ее задело. И чем это она ему так досадила? Они и не разговаривали-то никогда…
Лиззи беззастенчиво уставилась на него, оценивая. Мужчина под ее пристальным взглядом неловко усмехнулся одной половиной рта, отчего выражение его лица стало по-детски беззащитным и уязвленным. Это ее почему-то умилило. Но все-таки выглядел он слишком заурядно, чтобы обращать на него внимание: средний рост, средний вес и намечающаяся лысина сверху; карие глаза смотрят на нее из-под насупленных черных бровей с откровенным неодобрением; на висках сквозь темно-каштановые волосы уже пробилась легкая седина. Одет в затрапезный черный свитерок с потрепанными джинсами того же цвета. Хорошо хоть ботинки начищены: это свидетельствует о каком-то культурном уровне. Но все равно ни в какое сравнение ни с одним из ее поклонников не идет. Заурядный инженер, и не более того. Атому, что она ему не нравится, есть примитивное объяснение: у него вообще нет интереса к женщинам. В последнее время это не редкость.
Форрест, и без того уже кипевший от негодования, взорвался, когда просек сомнения, написанные огненными знаками на ее белоснежном лбу.
– Нормальная у меня ориентация, нормальная! Если вы мне не нравитесь, это еще ничего не значит! Просто я терпеть не могу тупых блондинок! – Он напряженно замолчал, приготовившись к шквалу горючих слез и упреков.
К его удивлению, она не обиделась, а кокетливо воскликнула:
– Не нравлюсь?! Чудненько! Вы приятно отличаетесь от стандартной мужской массы!
Лифт остановился на тридцатом этаже, где располагался руководящий состав компании, и Лиззи, решив, что на сегодня она достаточно повеселилась за его счет, послала огорошенному собеседнику томный воздушный поцелуй и выплыла из лифта, изящно покачивая стройными бедрами в узкой обтягивающей юбке.
Строптиво сведя брови в одну прямую линию, Форрест влетел в свой кабинет и сердитым тычком включил системный блок. Что она о себе воображает?! Что он должен упасть к ее ногам как перезрелая груша? Внутри все бурлило, и он пару раз глубоко вздохнул, пытаясь снять напряжение. Не помогло. Перед глазами стояло красивое лицо с легкой лукавинкой в глазах. Конечно, она может позволить себе над ним подшучивать – ее отцу, по сути, принадлежит весь огромный синдикат «Америкен интернейшн». И это знают все, хотя Элизабет работает всего-то старшим специалистом в экономическом отделе, в отличие от него, Джейка, исключительно благодаря своим талантам и упорству дослужившегося до должности заместителя начальника отдела автоматизации.
Форрест принялся за работу, но чувство досады и собственной ущербности мучило не переставая. Ну да ладно, он постарается ни по какому поводу больше с мисс Талертон не сталкиваться, и все придет в норму.
Заставив себя сосредоточиться, набрал стандартный текст акта обследования очередного компьютера и распечатал его на принтере. С легким скучающим вздохом принялся перечитывать и застыл, не веря своим глазам. Внизу вместо его подписи стояло «Элизабет Форрест». Испуганно оглянувшись, будто кто-то мог прочитать этот о многом говорившем ляп, сунул листок в бумагорезку и, услышав смачный хруст резака, несколько успокоился.
Компрометирующая его бумага исчезла, но беспокойство в душе осталось. Что это с ним? Теперь ему придется еще и каждое свое слово проверять, чтобы нигде не вылезли подобные оговорки? Может, ему пора навестить психоаналитика? За неприятными мыслями прозевал открывшуюся дверь и опомнился только тогда, когда на стуле перед ним аккуратно устроился Питер Хенчли, его непосредственный начальник.
Джейк искренне уважал Питера за профессионализм и доброе сердце, несмотря на то что тот уж очень любил посплетничать. Почему начальник выбрал своим наперсником именно его, Джейк не знал. Может быть потому, что был уверен – дальше него его речи не пойдут? А может, просто любил поговорить в силу возраста: до пенсии ему оставалось полгода и, не в силах преодолеть это вполне человеческое стремление, он разговаривал с тем, кто поближе?
– Слушай, Джейк, ты видел сегодня Лиззи?
Форрест вздрогнул. Да что за день такой сегодня?! Сговорились они его терзать, что ли?!
Он неохотно кивнул, и Питер воодушевленно продолжил:
– Девочка в последнее время просто расцвела…
Джейку очень хотелось заметить, что никаких перемен в ее внешности он не заметил, но сдержался, не желая обнаруживать свой интерес.
– Видно, она все-таки выходит замуж за своего последнего кавалера, этого Макса Флинта. Что ж, чего еще ожидать? Он красив, богат и, похоже, без памяти в нее влюблен.
Джейк прохрипел внезапно пересохшим горлом:
– Ну, до него у нее столько поклонников перебывало, и тоже все богатые и красивые.
Питер наклонился поближе, будто собирался доверить страшную тайну, и приглушенно заметил:
– Но никто из ее поклонников больше пары месяцев не задерживался. А Макс вертится возле нее уже полгода. Это ведь о чем-то говорит.
В пальцах Джейка треснул карандаш, который он небрежно вертел во время разговора. Вздрогнувший от резкого звука Хенчли испытующе посмотрел в лицо собеседника, но ничего, кроме скучающего безразличия, не заметил. Тем не менее насторожился, после чего пробормотал:
– Ну ладно, пойду посмотрю, что делается в отделе. А ты займись документами. У меня в последнее время что-то с глазами – не вижу мелкого текста. – И, величественно поднявшись, он понес свою располневшую фигуру к выходу.
Джейк со злостью бросил предавший его карандаш в урну и, желая поднять донельзя отвратительное настроение, принялся негромко насвистывать, стараясь думать только о работе.
Перед обедом заглянул в отдел и сразу почувствовал запах вкусной еды – Генрих Рудт, упитанный потомок немецких переселенцев, вытащил из микроволновки принесенные из дома сардельки с картофельным пюре, вытряхнул в объемистую тарелку, полил острым кетчупом и принялся неспешно принимать пищу.
Пожав плечами, Форрест закрыл дверь. Ему совершенно не хотелось делать замечания сотрудникам, хотя по должности он был обязан указать, что обед еще не начался. Но в обед хозяйственный Рудт помчится по магазинам – он не доверял эту сверхответственную миссию жене, предпочитая контролировать расходы семьи сам.
Меланхолично приподняв брови, Джейк дождался, когда часы покажут ровно час, и вышел из кабинета. Переполненные лифты шли друг за другом, и он решил пробежать вниз пешком – все равно в спортзал ходить некогда. Перескакивая сразу через несколько ступенек, он уже через пять минут стоял перед зданием и, досадуя, что не надел темных очков, щурился от яркого солнца.
В толпе сослуживцев прошла Элизабет Талертон, и Форрест замер, не в силах оторвать от нее глаз. Остановившаяся в двух шагах от него миссис Милн, моложавая дама неопределенного возраста, работавшая начальницей экономического отдела, пристально его оглядела, вопросительно вскинув выщипанную бровь, но он ничего не заметил. Когда Элизабет скрылась из виду, встряхнулся, как мокрый пес, и поспешил в противоположную сторону.
Миссис Милн с округлившимися от удивления глазами посмотрела ему вслед и чему-то хитровато улыбнулась. Заметив выплывшего из офиса Хенчли, поспешила ему навстречу.
– Дорогой Питер! – Они так давно знали друг друга, что считали себя почти родственниками. – Думаю, нам нужно вместе пообедать!
Предложение больше походило на приказание, поэтому Питер молча развернулся и послушно пошел в сторону кафе.
Азалия Милн, выбрав укромный столик в самом дальнем углу кафе, весело спросила:
– Слушай, Питер, ты в курсе, что твой Форрест по уши влюблен в мою Лиззи?
Хенчли, и сам заметивший нечто подобное, хмуро спросил:
– И что?
Азалия укоризненно покачала головой. Как большинство счастливых в семейной жизни женщин, она обожала устраивать чужие судьбы.
– Им надо помочь!
Откусивший от пиццы изрядный кусок Питер подавился, раскашлялся и с трудом выдавил из себя:
– И как это ты собираешься сделать? А главное, зачем?
Азалия не терпела глупых вопросов. И как это мужчины умудряются не понимать таких примитивных вещей?!
– И ты туда же! Зачем люди вообще любят друг друга?
Питер возмутился. Он тоже не понимал, отчего женщины обожают постоянно совать свои носы в чужие дела.
– Ну, что Джейк влюблен, это и слепому видно. Но вот твоя Лиззи – большой вопрос. По-моему, она никого, кроме себя, любить не в состоянии.
Начальница оскорбилась за незаслуженно обиженную подчиненную.
– Лиззи прекрасная девушка. Умная, добрая и, кстати, застенчивая. Ты знаешь, что от всех ее настойчивых кавалеров отбивается ее папочка, а не она? Она ужасно боится обижать людей!
– Ну, последний-то изрядно подзадержался! Почти полгода вместе! Значит, от него она отбиваться не собирается! Глядишь, скоро и свадьбу сыграют! Об этом, кстати, все вокруг только и говорят! – Питеру хоть и не нравился Макс Флинт, но он во всем любил точность и справедливость.
– Да просто мистер Талертон считает, что Макс Флинт прекрасная пара для его единственной дочери! Только и всего! И Лиззи здесь совершенно ни при чем! Она и не любила никого никогда!
Питер запыхтел от возмущения.
– И о чем это говорит? Что она немедля влюбится в Джейка? Не смеши меня, пожалуйста! Я не глуповатый мальчик, как ты, видимо, считаешь!
Азалия не на шутку рассердилась и сильно сдавила его локоть, оставив на нем красные пятна.
– Какой ты бесчувственный! Почему ты так Форреста-то принижаешь? Нормальный мужчина, симпатичный, умный, добрый. Почему его полюбить нельзя?
Питер яростно замахал руками.
– Да можно, можно его полюбить! Только это же души и сердца требует, а Лиззи как мотылек. Сегодня с одним, завтра с другим! Свяжется с ней Джейк, и что? Насколько хватит ее пылкой любви? На месяц? На два? А потом? Нет уж, пусть лучше как сейчас – чем он меньше ее видит, тем крепче спит.
Азалия вдруг протянула, внезапно прекратив спор:
– Чем меньше видит… Чудненько…
Питер с подозрением посмотрел на ее алые губы, сложившиеся в лукавую ухмылку.
– Что это ты задумала, моя дорогая?
Опасливо оглянувшись, будто ожидая обнаружить за спиной микрофон, Азалия озвучила сложившийся у нее план действий:
– Нужно отправить их куда-нибудь вместе и посмотреть, что из этого выйдет. Предлог у меня уже есть – у Лиззи компьютер устаревшей модели и его нужно срочно поменять. Вот она и поедет выбирать ею вместе с Форрестом!
– Но разве покупать оргтехнику не обязанность хозяйственников?
Миссис Милн с досадой посмотрела на недалекого, такого ограниченного мужчину. Впрочем, ее муж был точно таким же, поэтому она обладала недюжинными дипломатическими способностями.
Конечно, но на этот раз мы можем сделать исключение и приобрести для дочери владельца компании тот компьютер, который ей приглянется. А Форрест прекрасно разбирается в подобных машинах, поэтому и сопровождать ее будет именно он. Логично?
Обескураженный подобным напором Питер растерянно согласился:
– Логично!
Довольная его непротивлением Азалия победно улыбнулась.
– Вот и прекрасно! Значит, договорились – ты сообщаешь Форресту, что завтра с утра он с мисс Талертон отправляется за покупками!
Питер вернулся в офис, терзаясь муками совести. Ну для чего он собственными руками сует хорошего человека – можно сказать, почти друга – в горнило ненужной страсти, в которой тот непременно сгорит?
Джейк был изрядно удивлен, когда начальник, пряча взгляд, объявил ему о завтрашнем походе. Представив рядом с собой Элизабет, такую прекрасную и столь же недоступную, он разъярился:
– Да что ж это такое?! Ну почему всякую гадость вы пытаетесь спихнуть на меня! Других специалистов в отделе нет, что ли?!
Питер задумчиво пригладил редеющую шевелюру. Он никак не соотносил мисс Талертон с категорией «гадость». Уж скорее совсем наоборот.
– Пойми, надо! Это же проявление уважения! Сам знаешь, кто такая мисс Талертон!
Поймав в голосе шефа дрожь подобострастия, Форрест нехотя согласился, но потребовал для сопровождения еще кого-нибудь. Тот не возражал, обретя спокойствие в мысли о спасительном буфере.
– Ладушки! Вот кто завтра первым на работу придет, тот с тобой и поедет!