Погибшему в чухонских болотах прадеду
Он любил приезжать сюда
Поздней осенью, во время уже,
Когда в полдень случайная оттепель
Не смоет дождем следа,
А в серых трясинах смутно
Блестит по утрам слюда
Окоченевшей ряски.
Дороги не грязны – тряски
И муторны. Чернозем
На фоне стволов сливается
С качающейся полуторкой.
Меня еще нет, но в нем
Есть кровь, впереди есть сутки —
на жизнь,
на рев попутки,
увидеть ее,
любовь.