Глава 3
На следующее утро раньше назначенного времени и без каких-либо происшествий экипаж сестер Дэрент выехал из «Трех перьев» под зорким взглядом Джима Хитчина.
День был прохладным, но снег на дорогах, становившихся по мере приближения к столице все более удобными, растаял, поэтому экипаж двигался плавно и значительно быстрее, чем раньше. Доротея пребывала в подавленном настроении. Когда накануне вечером она вернулась в свою комнату, Бетси и Сесилия устроили ей допрос с пристрастием. Все еще испытывая головокружение, она решила отмалчиваться, так как по опыту знала, что это лучший способ пресечь нежелательные расспросы. Но ее уловка не сработала. Вопросы сыпались на нее до тех пор, пока она не потеряла терпение.
– Да перестаньте вы устраивать шумиху из ничего! Раз уж вам так нужно знать, скажу, что, возвращаясь с каретного двора, я столкнулась с одним ужасно нахальным джентльменом и очень раздосадована этим происшествием.
Сесилия, обиженная нежеланием сестры подробно рассказать о случившемся, отвлеклась лишь тогда, когда принесли ужин. В августе, поддавшись минутной слабости, Доротея поведала ей о своей неподобающей встрече в лесу с маркизом Хейзелмером. Вспомнив, сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы утаить от выказывающей живейший интерес Сесилии подробности встречи, на этот раз она особенно тщательно следила за своим языком, чтобы ненароком не сболтнуть имя джентльмена, с которым столкнулась. Ни при каких обстоятельствах Доротея не готова была заново подвергнуть себя такому суровому испытанию, особенно сейчас, когда испытывала непонятную усталость.
У нее почти не было аппетита, но признаться в этом она не решалась, поэтому заставила себя съесть немного пирога с мясом. После выпитого по совету Хейзелмера бренди она даже не прикоснулась к вину. Когда с ужином было покончено, девушка тут же стала готовиться ко сну. К счастью, Сесилия последовала ее примеру, не говоря ни слова.
У Доротеи всегда был очень чуткий сон, и на этот раз она не смыкала глаз до самого рассвета до тех пор, пока доносящийся снизу шум наконец не утих. Зато в ее распоряжении оказалось предостаточно времени, чтобы обдумать вторую встречу с маркизом Хейзелмером. Окружающая его аура спокойной властности сильно раздражала Доротею, как и его заносчивые приказы, которым ей пришлось неукоснительно следовать. А вот осознание того, что, невзирая на это, ее влечет к нему, она постаралась запрятать в самый дальний уголок сознания. Менее всего ей хотелось испытывать tende[5] к этому возмутительному человеку, который, скорее всего, всю ночь напролет развлекался с какой-нибудь продажной девкой! Эта мысль показалась Доротее особенно удручающей, и она, злясь на саму себя, попыталась хоть ненадолго забыться сном. Но даже во сне ее преследовал взгляд ореховых глаз.
Когда они выехали с постоялого двора, мерное покачивание экипажа быстро убаюкало ее, и она проснулась лишь во время остановки на обед в одной милой гостинице, расположенной на берегу Темзы. Доротее удалось избавиться от владеющей ею усталости только отчасти, а теперь еще и пришло время подумать, что она станет говорить бабушке. Как ей сообщить о предстоящем визите Хейзелмера? Снова оказавшись в экипаже, она забылась лихорадочным сном, а неразрешенный вопрос тем временем продолжал беспрестанно крутиться у нее в голове. Проснулась она от стука колес по камням мостовой. Выглянув в окно, девушка поразилась царившей вокруг кутерьме столичной жизни. Шум и гам остались позади, когда они въехали в кварталы, где обитали богатые жители города. Обе сестры принялись наперебой расхваливать прекрасные туалеты прогуливающихся по улицам дам.
Несколько раз спросив дорогу, Лэнг наконец остановил экипаж перед стоящим на краю площади внушительным особняком. Не приходилось сомневаться в том, что они оказались в одном из самых модных районов Лондона. В центре площади имелся огороженный парк, в котором играли дети под присмотром своих нянь. Скупые лучи послеполуденного солнца золотили голые ветви вишневых деревьев. На стук Лэнга из дома вышел величественный дворецкий, который помог сестрам выбраться из экипажа.
Оставив плащи в прихожей, сестры в сопровождении горничной отправились наверх, в гостиную, где и предстали пред очи своей аристократичной бабушки. Леди Мерион поспешила обнять внучек, окружив их облаком газовой материи и ароматом своих духов. Ее голову венчал белокурый парик, а черты лица еще хранили следы былой красоты. Леди Мерион являлась обладательницей пронзительных голубых глаз, длинного прямого носа и губ, готовых в любую секунду растянуться в улыбке.
– Мои дорогие! Как же я рада, что вы благополучно добрались. Присаживайтесь же, сейчас мы будем пить чай. Мой повар, Анри, решил побаловать вас кое-чем вкусненьким, чтобы подбодрить после долгого путешествия.
Усадив внучек у ярко пылающего камина, леди Мерион отметила, что обе они выглядят далеко не лучшим образом.
– Сегодняшний вечер мы проведем в тихом семейном кругу, и сразу после ужина вы обе отправитесь спать. На завтрашнее утро у нас назначена встреча с Селестиной, самой популярной модисткой в городе. К тому времени вы уже достаточно отдохнете с дороги.
Когда чай был выпит, а вкуснейшие пирожные съедены, леди Мерион позвонила в колокольчик. На зов тут же явилась Уитчетт, высокая угловатая женщина с редкими седыми волосами, чей особый талант заключался в умении наряжать свою пожилую хозяйку в соответствии с последними модными веяниями. Сейчас ей не терпелось увидеть сестер Дэрент и продемонстрировать на них свой талант. Окинув девушек быстрым взглядом, она убедилась, что дворецкий Меллоу ничуть не преувеличивал, говоря об их красоте. Если правильно подобрать наряд для младшенькой, она произведет в свете настоящую сенсацию. И в старшей мисс Дэрент тоже была некая изюминка, которую опытная Уитчетт тут же заметила. Она удостоила сестер скупой улыбкой.
– А, вот и ты, Уитчетт. Отведи, пожалуйста, мисс Дэрент и мисс Сесилию[6] в их комнаты. Вам, мои дорогие, не помешает отдохнуть перед ужином. Уитчетт тем временем распакует ваши вещи и будет помогать вам одеваться, пока мы не наймем подходящих горничных. А теперь идите, – приказала она, взмахивая белой рукой с унизанными кольцами пальцами.
Уитчетт проводила девушек в две приготовленные для них милые комнаты, явно недавно перекрашенные. Спальня Доротеи была выполнена в мягких зеленых тонах, а Сесилии – нежно-голубых. Все вещи уже были распакованы, и Уитчетт помогла сестрам раздеться.
– Я вернусь, чтобы помочь вам одеться к ужину, мисс Дэрент.
Доротея с радостью легла на мягкую перину и тут же погрузилась в сон.
Леди Мерион велела своему повару приготовить на ужин что-нибудь простое и легкое, и им были поданы всего три блюда. К счастью, и у Доротеи, и у Сесилии уже появился аппетит, и они смогли по достоинству оценить столичные кулинарные изыски.
Леди Мерион, обрадованная, что ее внучки оправились от переезда, единолично завладела разговором.
– Самая важная и первоочередная задача – обеспечить вас достойными туалетами. По этому вопросу мы обратимся к Селестине, которая по праву считается самой лучшей модисткой на Брутон-стрит.
Леди Мерион нанесла визит Селестине сразу же, как только решила вывести своих внучек в свет, и ясно дала модистке понять, что от нее ожидается пошив первоклассных туалетов. Создать свое успешное дело Селестине помогло умение прозорливо подмечать способность той или иной заказчицы блистать в сшитых ею нарядах в обществе, а внучки леди Мерион, несомненно, будут посещать самые значимые приемы. Тщательно расспросив о внешности каждой из девушек, модистка благосклонно согласилась сделать все от нее зависящее, чтобы гарантировать им успешный дебют.
– Селестина обладает поистине выдающимися талантами. Потом мы позаботимся о ваших волосах, а еще я договорилась о частных уроках танцев. Вы ведь не умеете танцевать вальс, я полагаю? – Леди Мерион ненадолго замолчала, чтобы положить себе на тарелку вареного краба. – Когда вы будете полностью готовы, мы совершим первый выход в свет – поедем кататься в Гайд-парк. Отправимся мы туда часа в три пополудни, это час модного променада, когда в парке гуляет множество нужных людей. Я представлю вас нескольким важным светским особам, а если повезет, то удастся познакомиться и с кем-нибудь из девиц помоложе. Особенно я рассчитываю на встречу с леди Джерси. Ее прозвали леди Молчание, потому что она болтает без умолку, причем довольно странные вещи, но пусть это вас не смущает. Княгиня Эстерхази тоже там будет. Обе дамы являются покровительницами «Олмака», и вам понадобится от них поручительство, открывающее двери этого клуба. Если вас не допустят в «Олмак», можете сразу считать свой сезон оконченным и возвращаться домой.
– О боже! – воскликнула Доротея. – Я и понятия не имела, что это так важно.
– Еще как важно, – заверила бабушка, продолжая сообщать внучкам ценные сведения.
Будучи девушками благоразумными, Доротея и Сесилия с интересом слушали рассказ о нравах и обычаях света, пред критические очи которого им скоро предстояло явиться.
В девять часов вечера, заметив, что Сесилия с трудом подавляет зевок, ее светлость решила, что на сегодня достаточно.
– А теперь отправляйтесь-ка вы обе спать. Позови Уитчетт, Доротея. Она поможет вам переодеться. Ну, идите же. Для одного дня впечатлений вполне достаточно.
Когда за сонными девушками закрылась дверь, леди Мерион поудобнее устроилась в уголке своего любимого элегантного дивана, предвкушая, какое удовольствие она получит от нынешнего сезона. Как это ни прискорбно, в последнее время традиционные выходы в свет перестали доставлять ей радость.
Леди Мерион свыше шестидесяти лет вращалась в самом эпицентре светской жизни в Лондоне и за это время прекрасно научилась разбираться в людях. Будучи наделенной не только изысканным вкусом, но и прозорливостью, она признавала, что при первой по прошествии многих лет встрече со своими деревенскими внучками в Дэрент-Холле была приятно удивлена. Пообщавшись с ними всего один вечер, она рассудила, что будет довольно занятно вывести их в свет. Леди Мерион не сомневалась, что очень к ним привяжется, но прежде всего действовала из собственных эгоистичных побуждений. Теперь, тщательно изучив их свеженькие личики и очаровательно самонадеянные манеры, она засомневалась в том, сумеет ли справиться со стоящей перед ней задачей.
Снова подумав о внучках, леди Мерион нахмурилась. Доротея как будто бы чем-то озабочена, подумала она. Оставалось только надеяться, что девушка не тоскует по какому-нибудь сельскому джентльмену, но даже если и так, светские развлечения скоро заставят ее позабыть о своем сонном деревенском прошлом.
Ее раздумья были прерваны стуком в дверь. В комнату заглянула Доротея, одетая в домашний халат нежно-розового цвета. Ее темно-каштановые волосы свободно струились по плечам. Заметив бабушку, она вошла.
При виде внучки светлые брови леди Мерион удивленно поползли вверх.
– Что такое, дитя? Что случилось?
– Бабушка, мне нужно вам кое-что рассказать.
«Ага! – возликовала про себя ее светлость. – Теперь-то я узнаю, что ее так беспокоит». Жестом она пригласила Доротею сесть подле себя.
Девушка, элегантно опустившись на сиденье и глядя на пламя в камине, принялась спокойно излагать свои ошеломляющие новости.
– Прежде всего, я должна сказать, что завтра к вам явится с визитом маркиз Хейзелмер.
– Великий боже! – вскричала леди Мерион, тут же распрямляя спину и пронзая внучку взглядом голубых глаз. – Где ты познакомилась с человеком вроде него? Вот уж не знала, что твоя мать водила знакомство с семьей Генри.
При одном упоминании имени Хейзелмера Гермиона почувствовала, как внутри зашевелилась тревога. Треклятый мальчишка! Вскружив голову уже не одной впечатлительной девице, он являлся настоящим кошмаром для многих преисполненных надежд матерей. Зная о его невосприимчивости к прелестям ни одной из красавиц, за исключением разве что некоторых дам полусвета, эти достойные матроны пытались втолковать своим дочерям, что, несмотря на всю свою аристократичность, лорд Хейзелмер – совершенно неподходящий для них кавалер. Слова Доротеи всколыхнули в голове леди Мерион множество подозрений, но все же она не могла представить, о чем маркиз желает с ней говорить. Сев так, чтобы смотреть прямо в лицо своей внучке, она произнесла:
– Рассказывай с самого начала, дитя, в противном случае я ничего не пойму.
Сознавая повышенный интерес бабушки к своей истории, Доротея пустилась в объяснения:
– Первый раз я встретила лорда Хейзелмера в августе прошлого года, когда собирала ягоды в лесу Мортон-Парка. Он тогда только унаследовал поместье от своей двоюродной бабушки леди Мортон.
– Да, об этом мне известно, – подтвердила ее светлость. – С Эттой Мортон я была довольно хорошо знакома. Признаться, именно она написала мне после смерти вашей матери, прося позаботиться о вас.
– Неужели? – удивилась Доротея.
– М-м-м. Что случилось, когда ты встретила Хейзелмера? Полагаю, он, как обычно, вел себя безукоризненно-очаровательно?
Доротея представления не имела о свойственной маркизу манере поведения, поэтому просто решила придерживаться своей подкорректированной версии событий.
– Он представился, а потом, видя, что при мне нет компаньонки, настоял на том, чтобы проводить меня домой.
Прочтя в сдержанном тоне внучки много больше, чем той бы хотелось, леди Мерион приняла решение:
– Дорогая, не стесняйся признаться в том, что он беззастенчиво играл с тобой в любовь. Он постоянно так делает. Этот дьявол умеет нравиться и быть неодолимо обольстительным.
Доротея воззрилась на бабушку широко раскрытыми глазами. К счастью, она вовремя поняла, что та употребила слова «играть в любовь» в том смысле, каким они наделялись во времена ее молодости, – тогда это означало всего лишь непристойный флирт. Испугавшись восклицаний, что едва не сорвались с ее языка, Доротея заставила себя успокоиться.
– Очаровательный? Вообще-то я нашла его довольно заносчивым.
Ее светлость недоверчиво заморгала, услышав из уст внучки холодное суждение, больше подходящее какой-нибудь светской львице.
– А вчера вечером я снова столкнулась с лордом Хейзелмером на постоялом дворе, – поспешила продолжить Доротея.
Леди Мерион, по праву считающая себя невосприимчивой к происходящему вокруг, с удивлением отметила, что ее внучке, проведшей в доме всего несколько часов, уже удалось нанести серьезный удар ее привычной невозмутимости.
– Маркиз находился вчера на постоялом дворе? – тихим голосом переспросила пожилая дама.
– Да, наряду с большим количеством других джентльменов, потому что в соседней деревне проводились кулачные бои.
Леди Мерион прикрыла глаза, пытаясь угадать, какие ужасающие подробности поведает ей внучка. Тщательно отредактированную версию произошедшего в исполнении Доротеи она выслушала в полном молчании и была вынуждена признать, что совершенно сбита с толку. Спасая Доротею, Хейзелмер вел себя чрезвычайно достойно, но вот его последующие действия истолковать было гораздо труднее. Леди Мерион никак не могла взять в толк, что его столь разозлило. Ему вообще было несвойственно терять самообладание, тем более в присутствии девушки, которую он едва знает.
Спохватившись, что Доротея ожидает ее вердикта, леди Мерион решила на время позабыть о странном поведении маркиза.
– Что ж, дорогая, я не нашла в твоем рассказе ничего, вызывающего беспокойство. Верно, мне не хотелось бы, чтобы ты разгуливала по Лондону без компаньонки, хотя я и знаю, что на Мызе твоя жизнь была лишена многих формальностей. Меня чрезвычайно печалит происшествие на постоялом дворе, но ты ведь не подозревала, что такое возможно. К счастью, Хейзелмер вовремя явился тебе на помощь. – Задумавшись о чем-то, леди Мерион замолчала. – Ты не знаешь, зачем он хочет меня завтра видеть?
Доротея и сама над этим долго думала.
– Возможно, из-за тех других джентльменов на каретном дворе. Он с ними знаком, а они теперь узнали, что он встречался со мной раньше. Полагаю, лорд Хейзелмер хочет обсудить с вами подходящее объяснение всему этому.
Подумав немного, леди Мерион кивнула:
– Да, вполне логичное умозаключение.
Хейзелмер не мог не осознавать последствия публичного признания своего знакомства с Доротеей и конечно же желал свести возможный ущерб к минимуму. Как бы то ни было, он всегда поступает так, как должно, рассудила она.
Избавившись от терзающей тревоги о том, что она совершила в глазах общества страшный грех, Доротея заснула сном младенца. Сесилия тоже отлично отдохнула, и к утру обе забыли о тяготах долгого путешествия. По прибытии на Брутон-стрит они были встречены великой Селестиной лично. Одного проницательного взгляда модистке было достаточно, чтобы понять, что в мисс Дэрент она нашла модель под стать своему таланту. Поговорив с девушками несколько минут, Селестина пришла к выводу, что появление в свете сестер, обладающих непринужденными манерами и хорошим воспитанием, произведет подлинную сенсацию.
От нее требовалось лишь обеспечить девушек самыми модными нарядами. Тут леди Мерион отвела ее в сторону и заявила:
– Ситуация развивается очень быстро, мадам. Мисс Дэрент познакомилась с одним из неженатых пэров. Полного имени лорда Х. я, разумеется, назвать не могу, но смею заверить, что он человек чрезвычайно достойный. Судя по всему, ей удалось поколебать его привычное самообладание. Я питаю большие надежды на то, что до конца сезона она будет благополучно устроена.
Обладая огромным опытом в подобного рода светских играх, леди Мерион могла не сомневаться в реакции, которая последует в ответ на подобное заявление, и потому решила, что вмешательство Хейзелмера в жизнь Доротеи нужно, самое меньшее, обернуть себе во благо. Она не питала иллюзий касательно своей старшей внучки. Это в успехе Сесилии сомневаться не приходится, так как в свете сейчас все помешались на белокурых красавицах. Доротея тоже была хороша собой, но в компании младшей сестры ее очарование бесспорно останется незамеченным. Более того, будучи чересчур самостоятельной, она не сумела бы воззвать к рыцарским чувствам ни единого джентльмена. Блестящую партию Доротее точно не сделать, но вот хорошую – вполне по силам. Особенно если за дело возьмется Селестина.
Селестина, безукоризненно одетая темноволосая дама неопределенного возраста, ответила с легким французским акцентом:
– Мисс Сесилия столь юна и прекрасна, что ей подойдет стиль à la jeune fille[7]. А для мисс Дэрент я бы подобрала более замысловатый образ. Вы позволите, миледи? – Она вопросительно взглянула на леди Мерион.
– Мы всецело в ваших руках, мадам, – отозвалась ее светлость.
Селестина кивнула, намереваясь обеими руками ухватиться за такую возможность. Наряжая жеманных светских девушек, она не давала выхода своему таланту. Быть вознагражденной такой первоклассной заказчицей, как мисс Дэрент, стало для Селестины поистине даром небес. Царская осанка и умение держать себя, безукоризненные манеры, элегантная фигура, классические черты лица, необычный, но привлекательный цвет волос – да о такой клиентке первоклассной модистке можно только мечтать! Когда она закончит, Доротея Дэрент будет выделяться из любой толпы. К счастью, девушка наделена уверенностью в себе, чтобы с честью выдержать такое испытание. Черные глаза модистки сверкнули.
– Bon![8] У мисс Дэрент довольно необычный цвет волос и глаз. А что касается осанки… как бы это сказать? – она очень элегантная и сдержанная. Мы выберем смелые цвета и простые фасоны, чтобы как можно более выгодно подчеркнуть красоту этого божьего творения.
Два следующих часа промелькнули в облаке газовых и шелковых тканей, муслина и батиста, обсуждении сравнительных достоинств различных моделей, материалов, готовых изделий, в снятии мерок.
Распорядившись сшить ошеломляющее количество платьев, одно из которых надлежало доставить уже нынешним вечером, чтобы на следующий день их можно было надеть на первый променад в парке, леди Мерион с видом триумфатора повела своих внучек обратно к карете.
Вернувшись в спальни после легкого обеда, девушки обнаружили, что в их отсутствие Уитчетт тоже ходила за покупками. Выдвигая ящички комодов, они нашли там нижнее белье с кружевной оторочкой, чулки из тончайшего шелка, ленты всевозможных цветов, а также перчатки, ридикюли, шарфики, веера – иными словами, все, что могло им понадобиться. Уитчетт, заглянувшая к сестрам, чтобы узнать, не требуется ли ее помощь, застала их восторженно ахающими над находками.
Заметив ее в дверном проеме, Доротея улыбнулась:
– Благодарю вас, Уитчетт. Уверена, что сами мы вспомнили бы обо всех этих вещах, только когда пришло время отправляться на прогулку.
Уитчетт улыбнулась в ответ, что было для нее совсем несвойственно.
– Мисс, я уверена, что вам и без того есть о чем подумать. – В самом деле, было очень сложно не заразиться энтузиазмом этих юных особ! – Ну и ну, мисс Сесилия! А вы, как я вижу, ужасно помяли свое хорошенькое платье. Вам нужно научиться бережнее относиться к своим новым лондонским платьям. Бетси отпарит его, пока вы будете отдыхать. Она ожидает вас в вашей спальне, чтобы помочь раздеться.
– Но я не хочу отдыхать! – капризным тоном отозвалась Сесилия, чем тут же насторожила Доротею. Устав, ее младшая сестра становилась вялой, а со времени их утомительного путешествия миновал всего один день.
Глазами послав Уитчетт приказ не говорить ни слова, Доротея, рассматривая у окна кружевной воротник, спокойно сказала:
– Раз ты не хочешь, никто не станет тебя заставлять. Вечером нам обеим потребуется повышенное внимание, потому что бабушка станет обучать нас светским манерам. Раз ты уверена, что не заснешь к тому времени, то можешь не отдыхать. В такой чудесный день мне хотелось бы отправиться на прогулку в парк. Почему бы тебе не пойти со мной?
Уитчетт стояла чуть поодаль с отсутствующим видом.
На личике Сесилии появилось задумчивое выражение. Она не была уверена, что, не отдохнув как следует, сумеет с честью выдержать еще один вечерний урок светских манер, который устроит им бабушка.
– Что ж, возможно, Уитчетт права, и мне в самом деле нужно немного поспать. Когда я устаю, мне всегда ужасно трудно запоминать что-то. Хорошей прогулки! – Взмахнув рукой, Сесилия упорхнула в коридор.
Доротея осталась стоять у окна, наблюдая за распускающимися бутонами цветов вишни и за играющими на лужайке детьми.
– Уитчетт, я не вполне уверена, разрешено ли мне прогуляться в том парке?
– Да, мисс. Если, конечно, вы будете в сопровождении.
– И кого мне взять с собой, если мне хочется отправиться на прогулку прямо сейчас?
– Я пойду с вами, мисс, это будет пристойно. Подождите меня в прихожей, я возьму плащ и мигом к вам присоединюсь.
Уитчетт и в самом деле не заставила себя ждать, поэтому спустя пять минут Доротея уже прогуливалась под сенью вишневых деревьев, наслаждаясь ласкающими лицо солнечными лучами. Надежно защищенная от ветра своей ротондой[9], она медленно брела по дорожкам, огибающим клумбы с яркими нарциссами и ранними крокусами. Неожиданно к ее ногам подкатился детский мяч. Нагнувшись, она подняла его и огляделась по сторонам в поисках владельца. Светловолосый мальчуган лет шести неуверенно замер на лужайке с противоположной стороны клумбы с нарциссами. Улыбнувшись, Доротея направилась к нему, протягивая мяч.
– Скажи «благодарю вас», Питер, – донесся голос со стоящей под деревом скамейки.
Доротея увидела няню, укачивающую на руках ребенка. Женщина приветливо улыбнулась ей и кивнула.
Когда Доротея снова повернулась к мальчику, он отвесил ей поясной поклон и хриплым голосом произнес:
– Благодарю вас, мисс.
Поддавшись порыву, она предложила:
– Не хочешь немного поиграть со мной в мяч? Я пришла сюда погреться на солнышке, но почему бы не сделать это вместе?
Появившаяся на лице мальчугана широкая улыбка говорила красноречивее слов. Убедившись, что няня не возражает, он с удовольствием стал перебрасываться мячом со своей новой знакомой.
Именно за игрой в мяч и заметил Доротею маркиз Хейзелмер, шагающий в это время через Кэвендишсквер в Мерион-Хаус. В последнее время он часто о ней думал. Облокотившись о невысокую изгородь, которой был обнесен парк, маркиз стал наблюдать за тем, как Доротея учит мальчика бросать мяч. Она находилась на некотором расстоянии от Хейзелмера и к тому же стояла к нему спиной. Внезапно особенно сильным ударом, сопровождающимся взрывом смеха со стороны обоих игроков, Питеру удалось забросить мяч так далеко, что он прокатился по лужайке и угодил прямиком в цветочную клумбу. Доротея побежала за ним. Когда она наклонилась, чтобы поднять мяч, Хейзелмер, не в силах побороть искушения, произнес:
– Снова гуляете в одиночестве, мисс Дэрент?
Резко повернувшись, она заметила его. Возглас удивления замер у нее на губах. Доротея вдруг вспомнила об его угрозе как следует отшлепать ее, если снова застанет на улице без сопровождения. Радостный блеск в его глазах показывал, что и он думает о том же самом. Выпрямившись, Доротея с достоинством ответила:
– Отнюдь нет, лорд Хейзелмер! Я хорошо усвоила урок и не совершу ту же ошибку снова, уверяю вас.
Хейзелмер вскинул черную бровь. Он не привык к тому, чтобы молодые леди вступали с ним в спор. Тут рядом с Доротеей появилась Уитчетт.
– Я как раз собирался нанести визит леди Мерион, – сообщил маркиз. – Как мне кажется, мисс Дэрент, вам тоже не помешает при этом присутствовать.
– Ах да. Я совсем забыла.
Доротея нагнулась, чтобы обнять на прощание мальчика, и, не видя ее лица, Хейзелмер не смог определить, говорила ли она искренне или просто хотела принизить его притязания. Маркиз больше склонялся ко второму варианту. Что ж, то была очень забавная игра для двоих, но мало нашлось бы людей, способных переиграть такого искушенного человека, как он. Лорд Хейзелмер неспешно зашагал вдоль изгороди к воротам и остановился в непринужденной позе, ожидая, когда Доротея поравняется с ним.
Доротея дала себе зарок, что больше не позволит ненавистному маркизу взять над собой верх. Она ведь спокойная, хладнокровная взрослая женщина – даже Селестина похвалила ее манеру держаться! Доротея никак не могла взять в толк, отчего же в присутствии Хейзелмера она всегда теряет самообладание. Румянец, появляющийся на ее щеках в ответ на его поддразнивания, сильно ее смущал. Каждое второе замечание, слетающее с его губ, делалось исключительно для того, чтобы обескуражить ее и обернуть ситуацию себе на пользу. «Что ж, – решительно подумала она, идя к калитке под пристальным взглядом его ореховых глаз, – возможно, эта тактика и работает со столичными мисс, но я определенно не позволю ему все время брать над собой верх». Лучезарно улыбаясь, девушка подошла к Хейзелмеру.
Если у него и возникли подозрения касательно причины столь резкой смены ее настроения, он предпочел держать их при себе. Опытным взглядом маркиз отметил деревенскую ротонду Доротеи и ее растрепавшуюся от ветра прическу. Ему оставалось только гадать, как такую девушку можно считать привлекательной. Улицу они перешли в молчании и были с поклоном встречены возле Мерион-Хаус дворецким Меллоу.
– Леди Мерион ожидает вас, милорд.
Передав ротонду Уитчетт, Доротея посмотрела на свое отражение в зеркале. Расстроившись из-за плачевного состояния волос, она задумалась, стоит ли заставлять бабушку ждать, уделив несколько минут приведению в порядок своего внешнего вида. Подняв голову, девушка обнаружила, что смотрит в отражающиеся в зеркальной поверхности ореховые глаза маркиза. Тот понимающе улыбнулся:
– Да, на вашем месте я бы так и сделал. Я передам ее светлости, что вы присоединитесь к нам чуть позже.
Осознав, что не может беспрестанно ссориться с Хейзелмером, особенно когда он искренне пытается помочь, Доротея присела перед ним в кратком реверансе и поспешила вверх по лестнице. Уитчетт последовала за ней.
Задержавшись на мгновение, чтобы смахнуть с рукава пылинку, Хейзелмер кивнул Меллоу:
– Теперь можете доложить о моем прибытии.
Для этого разговора леди Мерион облачилась в платье, которое, как она знала, придавало ей особенно устрашающий вид. Богатый опыт подсказывал ей, что между ее внучкой и маркизом произошло нечто большее, чем ей сообщили. При этом она сомневалась, известна ли вся правда самой Доротее, но догадывалась, что Хейзелмер наверняка знает все подробности, поэтому леди Мерион намеревалась выспросить у него как можно больше, до того как пригласить в комнату внучку. Когда маркиз элегантно направился к ней и склонился над ее ручкой, пожилая дама наградила его взглядом василиска, которым на протяжении многих лет приводила в замешательство самых закоренелых распутников.
Хейзелмер в ответ лениво улыбнулся.
Тут леди Мерион осознала, что существует огромная разница между тем, чтобы требовать объяснения о залетевшем в гостиную крикетном мяче у десятилетнего мальчишки, и тем, чтобы добиваться детального отчета о поведении у тридцатиоднолетнего пэра, который, мало того что является одним из признанных светских лидеров, еще вдобавок и один из наиболее опасных и красивых мужчин во всей стране! Заметив светящееся в ореховых глазах веселье, пожилая дама с возмущением осознала, что этот нахал угадал ход ее мыслей!
Разочарованная, она жестом указала на стул и неохотно перешла к следующему важному пункту своей повестки дня. Ожидая, пока Хейзелмер займет свое место, леди Мерион любовалась тем, как сидит на его плечах безукоризненно сшитый утренний сюртук. Темно-желтые бриджи длиной до колен плотно охватывали его длинные мускулистые ноги, а ботфорты были начищены почти до зеркального блеска. Хотя леди Мерион и являлась дамой в годах, она еще не утратила способности обращать внимание на подобные вещи.
– Полагаю, мне стоит поблагодарить вас за спасение моей внучки Доротеи на постоялом дворе.
Хейзелмер небрежно взмахнул ухоженной рукой:
– Узнав вашу внучку, даже человек с такой нечистой совестью, как моя, поспешил бы ей на выручку. – Мягкий насмешливый тон и улыбка лишали сказанные им слова оскорбительного оттенка.
Умеющая искусно вести светскую беседу, леди Мерион заметно оттаяла.
– Очень хорошо. Но чего нам следует опасаться?
– К несчастью, в толпе, в которой я заметил мисс Дэрент, присутствовал по крайней мере один человек, который не захочет забыть о случившемся.
– Доротея упоминала Тремлоу.
– О да, Тремлоу был там, а также и Бавервуд, и лорд Майклз с лордом Дауни. Все они сравнительно безобидны и, если не ошибаюсь, вообще не вспомнят о случившемся, если только не потрудятся изо всех сил напрячь память. Но возможно, даже и тогда не вспомнят. Кто вызывает мои опасения, так это сэр Барнаби Раскомб.
– Что?! Этот ужасный тип! Он всегда распускает самые возмутительные сплетни! – Помолчав немного, пожилая дама с подозрением посмотрела на маркиза. – Вы ведь не можете ничего с ним поделать, не так ли?
– Увы, нет. Будь на его месте кто-то другой, да, но только не Раскомб. Скандалы – это его хлеб. Однако, если нам удастся придумать правдоподобную историю о том, где и при каких обстоятельствах я мог бы познакомиться с мисс Дэрент, серьезного урона для ее репутации удастся избежать.
– Вы правы, разумеется, – согласилась леди Мерион. – Полагаю, будет разумно пригласить Доротею. Позвоните в колокольчик, сделайте милость.
– В этом нет нужды, – ответил Хейзелмер. – По дороге сюда я встретил ее в парке. Она пошла наверх привести в порядок прическу и вот-вот присоединится к нам.
Будто в ответ на его слова в гостиную вошла Доротея. Неспешно поднявшись со стула, Хейзелмер в ответ на ее реверанс взял ее руку и с поклоном поднес к губам.
Леди Мерион напряглась. Целовать ручку даме давно вышло из моды. Что здесь, ради всего святого, происходит?
Доротея приняла подобное приветствие, не поморщившись. Опустившись на стул напротив Хейзелмера, она вопросительно повернулась к ее светлости.
– Мы как раз обсуждаем, дорогая, какую бы сочинить историю, объясняющую твое знакомство с лордом Хейзелмером.
– Может быть, у мисс Дэрент имеются соображения на этот счет? – тут же предложил маркиз, устремляя на Доротею взгляд ореховых глаз.
– Да, имеются, – спокойно ответила та. – Как мне кажется, безопаснее всего придумать такой случай, подлинность которого никто не смог бы оспорить. – Изогнув брови, девушка невозмутимо встретила его взгляд.
Его выразительные губы дрогнули в усмешке.
– Очень мудро, – пробормотал он.
Доротея царственно кивнула:
– Как вам, например, такое объяснение: в один из ваших визитов к леди Мортон она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы немножко покататься по окрестностям в вашей двуколке[10]. Уверена, что эта затея ей очень бы понравилась.
– Вы правы. Бабушка в самом очень сетовала на собственную неспособность совершить такую прогулку.
– Отлично! А мы станем рассказывать, что вы все же это сделали. И разумеется, грума своего не взяли, так ведь?
Хейзелмер, с готовностью включаясь в игру, быстро ответил:
– В тот день я разрешил Джиму побыть на кухне и побездельничать.
Доротея одобрительно кивнула.
– Итак, вы вели бричку по аллее и встретили мою маму, Синтию Дэрент, и меня, разумеется, возвращающихся из… – ах да! – из Уэверли-парка, конечно.
– А ваш кучер?
– Двуколкой правила я сама. Естественно, леди Мортон и моя мама решили остановиться и немного поболтать. Они же давние подруги как-никак. И леди Мортон представила вас маме и мне. Поговорив несколько минут, наши экипажи разъехались в разные стороны.
– А когда именно случилась эта встреча? – спросил маркиз.
– Что ж, это должно было произойти позапрошлым летом, когда и мама, и леди Мортон еще были живы.
– Мои поздравления, мисс Дэрент. Теперь у нас есть вполне приемлемая история знакомства, случившаяся в присутствии двух свидетельниц, которые уже не могут ничего опровергнуть, потому что мертвы. Очень умно.
– Нет, подождите-ка минутку! – вмешалась леди Мерион. – Почему в таком случае твоя мать не рассказала другим своим друзьям об этой встрече? В округе еще долго говорили бы о таком нестандартном знакомстве.
– Но, бабушка, вам же отлично известно, какой рассеянной была мама. К тому времени, как мы приехали домой, она уже обо всем позабыла, особенно если по дороге отвлеклась еще на что-то.
Вспомнив об этой странности своей невестки, леди Мерион одобрительно заворчала:
– Ну а ты почему не поделилась такой новостью ни с одной из своих подруг?
Широко распахнув зеленые глаза и неотрывно глядя на бабушку, Доротея воскликнула:
– Зачем бы мне было это делать? У меня нет привычки обсуждать с другими незначительные происшествия.
Затаив дыхание, леди Мерион украдкой посмотрела на Хейзелмера. Ей было очень интересно, как он воспринял слова Доротеи, назвавшей свою встречу с ним «незначительным происшествием». Внешне маркиз по-прежнему оставался невозмутимо-вежливым, но его ореховые глаза, смотрящие на Доротею, опасно поблескивали. «Будь осторожна, моя девочка!» – мысленно предупредила внучку леди Мерион.
– Какая удивительно полезная черта, мисс Дэрент, – отозвался маркиз, решивший, очевидно, не поддаваться на провокацию. – Итак, теперь у нас имеется правдоподобная, а главное, не вызывающая возражений история нашего знакомства. Придерживаясь ее, мы без труда опровергнем слухи, которые неизбежно начнут распространяться после происшествия в «Трех перьях». – Поднявшись со стула, он грациозно склонился над ручкой леди Мерион. – Как я понимаю, вы намерены посещать все светские приемы в этом сезоне?
– О да, – ответила ее светлость, вспомнившая о хороших манерах. – Мы совершим первый выход, как только Селестина сошьет этим детям приличные платья.
Подойдя к Доротее, которая также встала со стула, чтобы попрощаться с ним, Хейзелмер снова поднес ее руку к губам и, пристально глядя на нее, произнес:
– Очень рассчитываю на продолжение нашего знакомства, мисс Дэрент. Смею надеяться, вы перестанете считать знакомство со мной незначительным происшествием, недостойным того, чтобы о нем помнили, – добавил он насмешливым тоном.
С тревогой глядя ему в глаза, Доротея ответила:
– Не думаю, что теперь мне удастся забыть вас, милорд.
Хейзелмеру удалось сохранить непроницаемое выражение лица, но его глаза сверкнули в ответ на очередной выпад в свой адрес. Он задержался на мгновение, чтобы еще раз насмешливо посмотреть в прекрасные зеленые глаза девушки. В нем зашевелился спортивный азарт. Он сам все это затеял, так что и жаловаться не на что. Все же маркиз не ожидал, что Доротее достанет мужества дать ему отпор, да еще с такой легкостью. Бросив на нее последний загадочный взгляд, Хейзелмер развернулся и, отвесив поклон взволнованной леди Мерион, пожелал обеим дамам хорошего дня и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, леди Мерион посмотрела на свою внучку с выражением недоверия и подозрения во взоре.
– Позвони и вели принести чай, дитя мое, – вот все, что она сказала.