Глава четвертая
Дарсаль
Император поглядывает на механические часы – другие на нашей стороне не действуют. Тихое равномерное тиканье, четкая работа точного устройства, идеально встраивающегося в омаа. Люблю вещи, которые легко опознавать и ощущать.
Летаем еще минут сорок, прежде чем сворачиваем обратно. В салоне тихо. Ноэлия, похоже, свыкается с новой информацией. Иллариандр молчит, легкие ментальные струи – видимо, решает насущные вопросы через ментальщиков.
– Я рассчитываю на тебя, – сообщает он наконец невесте, когда гравикар идет на снижение.
Ноэлия поворачивается к нему, фиолетовый неприязненный взгляд в мою сторону. Наверное, думает, что следить буду. Впрочем, буду, конечно. Отпечаток кивка.
– Тебе что-нибудь нужно? – спрашивает император.
Легкий всплеск синей ауры, словно девушка хочет что-то сказать, но останавливает сама себя. И отвечает совсем иное:
– Из того, что нужно мне, у меня все есть. А из того, что понадобится императрице… Дарсаль еще ничего не объяснил.
Император излучает легкое недовольство, но скорее показное. Захоти он, чтобы я прямо здесь рассказывал, отдал бы приказ иначе. И что же тобой движет, шри: нежелание видеть меня рядом или попытка установить иерархию?
Девушка бросает испуганный взгляд, похоже, мой ей не по душе.
– В Йоване Дарсаль будет постоянно при тебе, а дома, если захочешь, можешь его сменить. После свадьбы, конечно.
Ощущаю еще один взгляд, сдерживаю рвущийся омаа. Это мой единственный шанс, шри. Не хотелось бы бороться за него с тобой.
Гравикар опускается, останавливается. Выхожу первым, открываю дверь. Император тоже решает поухаживать за невестой, подает руку. Отсвет улыбки, Ноэлия благодарит.
– Завтра… ближе к вечеру заеду за тобой. – Голос императора полон довольства, словно они только что не ехали в вязкой тишине, а весело и счастливо время проводили.
– Точное время узнать можно?
– Сообщу. – Повелитель бросает на меня отчетливый взгляд, киваю. – Буду ждать встречи!
Ноэлия молчит, в глубине души поднимает голову давно задушенная тоска по зрению. Увидеть бы ее лицо. Впрочем, аура по-прежнему почти спокойна, легкие порывы эмоций быстро растворяются.
Иллариандр доводит невесту до двери пансиона. Открываю, но внутрь не заходит, лишь подносит к губам ее руку.
– До завтра. – Слова даются девушке нелегко, спешит уйти.
Иду за ней, просматриваю здание, привычно слежу и за Иллариандром, пока садится в машину.
В холле никого, Ноэлию, похоже, так быстро не ждали. Если вообще ждали. Почти все в обеденном зале за длинным столом, прислушиваюсь к звукам и ощущениям. Судя по всему, обсуждают как раз последние новости. Ноэлия спешит по лестнице, держусь чуть позади. Вбегает в комнату, захлопывает передо мной дверь. Останавливаюсь.
Решаю обойти пансион, исследовать своим омаа. Опасности не чувствую, на улице двое Слепых и четверо зрячих на скрытых позициях, не подпустят никого подозрительного.
Одни женщины живут, так непривычно! Ауры, запахи, голоса действуют почти опьяняюще, если не присматриваться к цветам. Впрочем, они здесь не самые ужасные, вспомнить хотя бы шри Шарассу.
Неспешно обхожу дом, попадаюсь на глаза какой-то незадачливой девчонке – оглушает визгом, уносится к своей мадам. Но, как ни странно, не выбегают всей гурьбой поглазеть, тихонько из зала посматривают, не навязываясь. Мне здесь нравится.
Возвращаюсь к двери Ноэлии, прикладываю ладонь. Заперто – четкие контуры механического устройства. Всхлипы. Могу и тут постоять, для меня особенной разницы нет, тем более в таком проницаемом строении.
Замираю, ухожу в созерцательный режим. Может, всю ночь стоять придется, нужно силы экономить да не допускать преждевременного отката. Не сейчас.
Однако проходит немногим больше часа, когда появляется еще одна аура. В целом приятная, цвета по большей части светлые и яркие, темных и мутных совсем мало. Правда, плотные пятна обманов и тайн портят картину. Интересно было бы в ней покопаться, пробиться на более глубокие слои… да нельзя просто так.
Притормаживает в нескольких шагах, волны неприязни, отвращения, почти ненависти. Не привыкать.
Дверь рывком открывается.
– Это ко мне! – с некоторым вызовом сообщает Ноэлия, бросается вперед, обнимает гостью. – Тересия! – рыдает.
Затаскивает ее к себе, снова ощущаю почти материальные взгляды. Захожу следом, нельзя мне тебя ни с кем наедине оставлять.
Ноэлия
У Тересии глаза красные, меня тоже что-то развезло… Казалось бы, радоваться нужно, но перспектива поездки так пугает!
Бросаю взгляд на Стража, понимаю: он всего лишь исполняет приказы, но все равно, почти ненавижу! Если бы не эта его метка, может, удалось бы как-то договориться… ну пусть бы император сам сказал, что не подхожу! Гордость нашептывает – раз спешил, наверное, я ему действительно понравилась. Он же император, не будет же до просьб снисходить! А все равно ощущение грядущих перемен и неизвестности страшнее. Я уже как-то смирилась, что замуж не выйти. Надеялась, конечно, встретить того, кто оценит и полюбит…
– Дарсаль, вам обязательно стоять прямо здесь? – рискую спросить.
Белый свет в глазах загорается ярче, кажется, даже из губ вырывается. Жуткое зрелище, не передернуться бы.
– Я не должен оставлять вас ни с кем, моя госпожа, – отвечает.
– Он все равно нас услышит, хоть из другого конца дома, – вздыхает Тересия.
Отходит к окну, достает потертую трубку.
– Что мне делать? – спрашиваю тоскливо, приближаясь.
– А что тут сделаешь, – произносит обреченно. – Тебя теперь где угодно найдут, правда, Дарсаль? – Бросает на него взгляд.
Страж кивает:
– Конечно. Дело времени.
– Запомни, девочка, императору нужен наследник. Если за ближайшие несколько месяцев тебе не удастся забеременеть… от тебя постараются избавиться и приедут за новой императрицей.
– Как – избавиться? – пугаюсь я.
– Мало ли! Несчастный случай, обвинение в предательстве, у императора возможностей много. Запомни, ребенок – твоя защита! И то…
– Что?
– Ничего, – снова и снова вздыхает Тересия.
Ну зачем она меня запугивает? Я и так боюсь до безумия! Не удержавшись, смотрю на Дарсаля. Страж непроницаем, лишь этот белый свет будто живет собственной жизнью.
– Он отпустил меня до завтра, – говорю тихо.
Тересия раскуривает трубку, закашливается. Отмахивается рукой от сизого дыма.
– Но я же смогу пригласить тебя с собой? В особняк… или в Айо? – Так отчаянно хочется, чтобы хоть кто-то был рядом!
– Ох, Ноэлия. Я не смогу с тобой поехать, девочка моя.
Чуть не срывается «почему?». Отворачиваюсь, закусываю губу. Если уж она меня к себе не забрала, то кто я такая, чтобы ради меня ехать в чужую страну? Найдет себе другого ребенка для попечения. Ведь заботиться издалека всегда проще. Спасибо и на том.
– Прости, моя красавица.
Сидим вместе до вечера. Так хочется снова прижаться, как в детстве, ощутить сухую морщинистую руку на волосах. Привычный запах лимонной цедры отдает горьким привкусом расставания. Только сейчас осознаю в полной мере ее слова, что предстоит остаться совершенно одной среди чужих людей! Нужно как-то к этому привыкать. Прав Иллариандр, я все-таки стану императрицей, не кем попало.
– Должны же быть какие-то плюсы, – усмехаюсь, не сдержавшись. – И жених у меня красивый.
– Молодец, – соглашается Тересия. – Плюсы всегда можно найти. Как сразу себя поставишь, так к тебе и будут относиться. И расположение императора тебе теперь терять нельзя. Он – сила в своем государстве.
Бросаю взгляд на Дарсаля, а как я себя поставила, интересно? Впрочем, Иллариандр же сказал, что смогу заменить. Пожалуй, так и сделаю.
К вечеру Тересия все-таки уходит, обещает завтра с утра заглянуть. Хожу по комнате, не могу поверить, что последнюю ночь буду здесь!
– Что мне взять… что понадобится? – спрашиваю у Стража.
– Теплые вещи, моя госпожа. На перевалах бывает холодно. Это если вам непременно хочется что-то взять, повелитель позаботится о вашем комфорте.
Подхожу к полке. Учебники, наверное, не пригодятся. Да и книги у мадам Джанс общие, от старших младшим передаются. Как и игрушки. Беру в руки единственную куклу – самый первый подарок Тересии. Как же я была тогда счастлива! Месяц с ней не расставалась. Вот ее только и могу забрать.
Прижимаю к себе, ощущаю горячие слезы на щеках. Что-то с плюсами не очень складывается. Впрочем, Алма права. Чего бы я достигла в Йоване? А в Айо открываются совершенно новые перспективы.
Бросаю в сумку все вещи. Мадам иногда вывозила нас на несколько дней куда-нибудь отдохнуть, сумка небольшая, но и вещей у меня немного. Вдруг все-таки не получится забеременеть, хоть будет с чем попытаться сбежать. Кидаю взгляд на Дарсаля, надеюсь, он мысли не читает?
Стук в дверь, Страж открывает. Легкий вскрик, торопливые удаляющиеся шаги.
– Всех подруг мне распугаете, – бросаю.
Впрочем, какие же они подруги.
– Простите, моя госпожа.
Поздно уже, хожу по комнате, все надеюсь проснуться. Не могу поверить.
Решительно направляюсь к мадам Джанс, нахожу ее внизу, в библиотеке. Что-то ищет меж стеллажей.
– Ноэлия! – улыбается. – Ну как вы?
Это ее «вы» ледяной волной окатывает.
– Все хорошо, – отвечаю. – Хотела узнать… у вас есть какие-нибудь записи приездов предыдущих императоров, предсвадебной церемонии?
– У меня нет, откуда… Но в магазине мадам Люпер можно найти. Подготовиться хотите?
Киваю с некоторым смущением.
– Понимаю, завтра с утра кого-нибудь отправлю.
Лучше бы сегодня, все равно не засну. Но молчу, не привыкла я перечить мадам Джанс. Хотя ее обращение так и побуждает отдать какой-нибудь приказ. Тоже мне императрицу нашли!
– Ноэлия! – Она вдруг подходит, обнимает как раньше, снова ощущаю подступающие к глазам слезы. – Береги себя, девочка. Это тебе небольшой подарок на память. – Сует в руки какую-то маленькую толстенькую книжечку.
– Спасибо, – бормочу растроганно, бросаю взгляд на название, но язык не знаком.
– Ты же любишь всякое такое необычное, – улыбается мадам. – Это к нам посланцы с других планет завезли.
Ого, ничего себе! Я никогда и не видела ее здесь, даже не предполагала, что у мадам Джанс может храниться нечто подобное. Наоборот, она всегда неодобрительно относилась к такого рода интересу.
– Спасибо, – снова бормочу.
– Приезжайте к нам… если выдастся возможность. Всегда будем рады! – возвращается мадам Джанс к отчужденному официальному тону.
– Непременно.
Подавляю вздох, иду к себе. Слепой не отстает ни на миг, буквально в шаге следует. У двери останавливаюсь.
– Дарсаль, вы где ночевать будете? – спрашиваю.
– Где угодно, моя повелительница.
– Но у мадам Джанс нет свободных комнат.
«Пока», – стягивает сердце тоскливой мыслью.
– Хоть на улице, госпожа. Теперь я отвечаю за вашу безопасность и не могу оставить вас. Где прикажете.
– И вы должны исполнять мои приказы?
– Если они не перечат приказам императора.
– Но… – бросаю на него взгляд, – вы ведь устали, наверное.
Ни на миг не присел с момента возвращения, даже ни разу не отлучился. Или так отлучился, что я не заметила. Наверное, это не должно заботить, но не воспитывали из меня императрицу.
Дарсаль
– Предел моих возможностей где-то около месяца без сна и еды, моя госпожа.
– Разве правильно выдавать кому-нибудь свои пределы? – бурчит Ноэлия с легким недоумением.
– Правильно, чтобы вы их знали, госпожа. И смогли верно распорядиться в случае крайней необходимости.
– Пока такой необходимости нет, я думаю, вы должны отдыхать. Если… останетесь у меня в комнате, это… не истолкуется неверно?
– Что вы, моя госпожа. Я теперь всегда буду при вас. Без этого никак.
Надеюсь, всегда. Мысль, что мне найдут замену, осязаемо неприятна, и не только потому, что других шансов никто не даст.
Я не смог бы прикоснуться к тебе так, чтобы это не стало видно другим Стражам. Меня можешь не бояться.
– Пойду поищу Марту, постель возьму, – сообщает Ноэлия.
– Если это та, кто отвечает за вещи и порядок, то она в кладовой, – предупреждаю.
Уже и не помню, когда и кого в последний раз волновало, устал ли я. Страж сам распределяет свои резервы – когда их не распределяет командир.
Ноэлия выходит, иду за ней. Экономка суетится, что-то раскладывает, все вокруг ощутимо упорядочено, даже ее аура упорядочена равномерными серыми лентами. Характер не спрячешь.
– Ноэлия! – улыбается она, опасливый взгляд в мою сторону, но к будущей императрице – сиреневая искренность. – А я как раз думаю, где твоего охранника разместить.
– Он должен со мной оставаться. – в голосе девушки явственный вздох. – Да ведь и все равно негде, не в холле же.
– Нет-нет, – улыбается Марта, снова взгляд, на удивление ровный, – в холле вы не выспитесь, там ходят все, э-э-э… эр.
Я здесь нигде не высплюсь, мне для полноценного отдыха необходима изоляция. Но лишь киваю, в холле пришлось бы тратить больше усилий на охрану невесты.
– Кроватей нет, есть раскладушка с матрасом. – Меряет еще одним взглядом снизу вверх. – Правда, женская, уж не знаю, выдержит ли такого… мужчину.
Легкое коралловое смущение, едва уловимый запах женских феромонов.
– Матраса достаточно, – отвечаю.
– Вы говорите, если что нужно, не стесняйтесь.
По-моему, она сама больше стесняется. Розовеет, наверное. Киваю, лично мне ничего не нужно, здесь вполне сносно.
Отношу все в комнату своей подопечной, пока устраиваюсь, она идет в душ – тут же, на этаже. Слежу, но никого, возвращается быстро. Позволяю и себе наскоро умыться. Когда прихожу, Ноэлия уже в постели, отвернулась, притворяется спящей. Наверное, ты тоже не уснешь сегодня. Тушу свет. Ложусь.
Матрас короткий, узкий, женский, то ноги на полу, то руки. Наконец нахожу более-менее удобное положение, стараюсь не двигаться.
– Вы светитесь, Дарсаль, – говорит Ноэлия спустя некоторое время.
– Простите, моя госпожа. – Собираю омаа, укрываюсь плотнее одеялом. – Не хотел вам мешать.
Вздыхает, но молчит. Жду еще с полчаса, все тихо. На улице сменилась охрана. Беспокойные сны обитателей дома действуют угнетающе, только синяя аура и успокаивает мое обостренное восприятие. Нервный сегодня день, переломный. Оставляю настройку на Ноэлию, позволяю себе максимально притушить все лишнее, насколько это возможно для Стража. Не выпасть бы в откат.
«Огонь омаа – твоя сила. Прочувствуй ее до конца. Стань ею».
И я сгораю, ухожу все глубже, ищу проклятый бесов конец. Но у омаа нет конца, каждый раз находясь на грани, выгорая до предела, прощаясь с жизнью, выпадаешь на следующий уровень, где огонь еще ярче и безжалостнее, хотя, казалось, такое просто невозможно. И снова испепеляешься заживо, кричишь, догораешь, молишь о ненавистном недостижимом конце, и снова выпадаешь дальше, глубже, бесконечно.
Каждому достается столько силы, насколько глубоко он способен уйти.
«Что изменилось, Дарсаль? Учись отличать перемены».
Эмоции ведь тоже неоднородны. Разная глубина, разная интенсивность. Их восприятие приходит самым первым. Чем глубже погружение в омаа, тем больше оттенков. Насильно отобранный у родителей мальчишка долго цеплялся за зрение, все мечтал совместить, просто научиться переключаться. Было страшно – никогда не увидеть тех, кого любишь, то, чем дорожишь.
«Еще глубже, Дарсаль. Слепота – это предел. За ней смерть. Ты еще не на пределе. Твой омаа не набрал полную силу. Стань огнем. Это больше, чем зрение, гораздо больше. Ты должен доверять своему омаа. Ты управляешь им, но не растворяешься в нем. Прекрати бояться».
Так из меня выжгли весь страх.
«Омаа не простит обмана. Обладая им, контролируя его, ты имеешь почти бесконечные возможности. Но удерживая и подчиняя, будь готов к расплате. Иначе он тебя сожжет, достигнет твоего истинного предела».
Демон, это уже не воспоминания. Снова огонь. Настигает в ненужном месте в неподходящее время. Огонь, в котором невозможно распознать силу – только боль. Огонь, которому невозможно поверить. Как верить тому, что убивает? Счастлив Страж, который смог довериться своей силе. Мне это так до конца и не удалось.
Там, наверху, в бесконечной синей дали мерно дышит будущая императрица, и я стискиваю зубы. Когда-то давно это были прокушенные губы, но наставники все равно распознали уловку.
«Молодец, Дарсаль. Ты становишься мужчиной. Контроль над телом во время отката доступен далеко не всем Стражам. Но это еще не твой предел. Ты можешь больше».
Расплата чаще всего приходит во время отдыха. В походе с этим непросто, но пару раз я видел, как Стражи накладывали на себя слепое пятно. Едва ли для чего-нибудь иного. У каждого свои взаимодействия с омаа, и причины откатов тоже свои. Никогда бы не подумал, что мой наступит из-за будущей императрицы. Уходить под слепое пятно нельзя – могу что-нибудь пропустить. Если другие Стражи узнают, меня отстранят. Если откаты будут частыми – тем более. Со всех сторон дерьмово.
Концентрируюсь на мерном дыхании и синем свете, оборачиваюсь одеялом, сжимаю зубы и горю. Раз за разом, уровень за уровнем. Бесова проклятая ночь. Хорошо хоть не до самого предела.
Прихожу в себя в предутренней темноте, с трудом разжимаю челюсти, вытираю кровь с губы – все же не избежал. Весь мокрый, начинает морозить после очередного возрождения из пепла. Ни на йоту не отдохнул. Хоть бы на пару минут в изолированную комнату. Голова гудит от чужих эмоций и слишком остро воспринимаемых звуков, тоже мне телохранитель. Хорошо не орал, на кой такое счастье императрице.
Переодеться не во что, бесшумно отправляюсь в душевую привести себя в порядок, приходится использовать омаа, чтобы подсушить одежду.
Встречаю пробуждение невесты императора у двери в полной готовности. Кажется, пронесло, ничего не заметила. Никто ничего не заметил.
Ноэлия
Думала, не засну, но все же усталость сморила. Снилась всякая чушь на грани кошмара, какой-то синий огонь, император и почему-то авария. Гравикара, должно быть. Дым, взрывы, крики… Проснулась не выспавшейся, под глазами синяки: вчера же еще наревелась.
Дарсаль на страже у двери, собранный и подтянутый, постель аккуратно сложена, сколько ему нужно для отдыха, интересно? А еще размышляю о завтраке, мне вчера было не до еды, но большого сильного мужчину, пожалуй, неплохо бы накормить.
А еще куча вопросов в голове, страхов, сомнений… Господи, как же дальше-то?!
Встаю, смотрит, надеваю поскорее халатик. Что он там видит, не может ведь быть, чтобы совсем ничего? Но иначе император вряд ли оставил бы со мной мужчину. Или охрана – это не страшно? Может, у них так принято? А брачная ночь тоже в присутствии охраны? Да нет, не верю! Озноб по коже. Как же меня так угораздило…
– Дарсаль, – не выдерживаю, спрашиваю, наверное, не нужно, но ведь не у кого, – а император может передумать, найти себе другую невесту?
Гляжу на него, глаза слепит от рвущегося белого света, кажется, вчера он был не таким ярким.
– Выбор новой императрицы возможен лишь в том случае, если с предыдущей невестой что-нибудь случится.
Не могу понять, он меня предупреждает или угрожает? Лучше бы не спрашивала.
– То есть это уже окончательно и навсегда? – шепчу.
– Конечно, моя госпожа.
А если не смогу родить? Поглядываю на него, боюсь продолжать, а вдруг решит, будто не хочу или еще что, доложит императору. Может, не зря мне авария снилась, вещий сон? Вздрагиваю.
– Вы как завтракать будете? Со всеми или… – Теряюсь, по-моему, звучит некрасиво.
Краснею, кажется, постоянное присутствие мужчины смущает и, чего уж греха таить, раздражает безумно. Не привыкла я к этому!
– Мне без разницы, госпожа.
– Ладно, поговорю с мадам Джанс. Я в душ! – Хватаю полотенце, выскакиваю поскорее.
Идет за мной. Вчера не ходил вроде.
– У нас общий душ, вы не можете туда заходить, – предупреждаю на всякий случай.
– Могу, – отвечает. Окидывает взглядом стену – насквозь видит, что ли?! – Но не стану, угрозы для вас там нет.
– Спасибо!
Заскакиваю в душ. Действительно, одна из кабинок занята, кто-то моется. Умываюсь, чищу зубы, разглядываю себя, ну ведь всегда же считалась некрасивой! Почему меня-то?! Или как раз потому, что ни на кого не похожа, смогла отличиться? Или я все-таки ему понравилась? Конечно, хочется думать, что жених меня оценил, но слишком у него все организовано, распланировано, не поверю, будто способен на порывы ради незнакомки. Девочки временами называли меня кайфоломкой – сядут, размечтаются о несбыточном, а я их на землю возвращаю. Раздражают глупости, есть же очевидные вещи! Хотя смотря для кого очевидные, наверное.
Вода выключается, шаги. Кто-то выглядывает осторожно, поднимаю голову. Алма. Смотрит так… ждала меня, что ли?
– Привет, – улыбаюсь.
– Как ты это сделала? – спрашивает.
– Ты о чем? – не понимаю я.
– Не прикидывайся дурочкой, как ты умудрилась императора подцепить? Не верю, что он случайно в тот парк попал, что сразу, как тебя увидел, о других и думать не смог, ты что-то знала, да? Специально меня прогнала!
– Ты сама ушла! – возмущаюсь.
– Ты знала, как я этого хотела, знала! Притворялась, будто тебе дела нет, а сама втихаря подстроила! Тересия помогла? У нее связи?
– Да что ты несешь! – вскипаю. – Думаешь, мне этого хотелось?! – Показываю горящую белую метку на ладони.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не вывалить на Алму все – и про то, что если император решит поменять невесту, мне это будет стоить, ни много ни мало, жизни. А если не смогу родить, то кто знает, чего еще. Но вспоминается жених, его пожелание вести себя «как подобает», Страж за дверью, который, по словам Тересии, может услышать хоть с другого конца дома. Осознание, что теперь придется следить за собой, нигде не оступиться, накрывает с головой. Как сделать это, если я ничего не знаю?!
– Мне ведь теперь назад дороги нет, – добавляю тихо. – Я ведь должна жить чужой жизнью, делать что положено, а не что хочется.
– Ну и сидела бы в Йоване! Раз тебе так плохо быть императрицей!
– Алма, ты хотела поехать. Поехали со мной! Я замолвлю слово, не думаю, что Иллариандр будет возражать. – На имени императора едва не спотыкаюсь, но нужно привыкать. Советы Тересии всегда были верными. Необходимо правильно поставить себя изначально. И использовать положение по максимуму.
– Уже Иллариандр, – фыркает Алма. – Кому я там нужна?
– Мне не помешает подруга. А жениха найдем, их в Айо много. Что скажешь? – Алма молчит, переваривает. – Ты подумай, я не тороплю. Взвесь решение. А я переговорю с императором, а на днях заеду или позвоню.
– Уже уезжаешь?
– Сегодня. Но ведь делегация из Айо только прибыла, не меньше месяца еще пробудут. Просто император хочет, чтобы я жила там, где положено его невесте.
– Будешь в хоромах жить, – ворчит Алма.
Смотрю на нее, нужна она мне в чужой стране? Помощи от нее ноль, разве только знакомое лицо среди чужих видеть.
– Я спрошу, может быть, он разрешит и тебе пожить, ну или хотя бы в гости прийти.
– Спасибо, – улыбается Алма с воодушевлением.
Выходим вместе, Дарсаль у двери – не мешает, но сразу же заметен. Алма кокетливо стреляет в него глазками. Почему-то злит. Я ей всех мужчин Айо предлагаю, зачем ей мой охранник? Это такое соперничество, что ли?
– А со Стражами действительно так ужасно, как говорят? – шепчет на ухо. – Ну… женщинам в смысле.
Утопаю в смущении, щеки вспыхивают, неловко до ужаса и почему-то обидно за него.
– Не знаю, не пробовала. – Жму плечами, стараясь не показывать эмоций. – И имей в виду, он все слышит.
Алма бросает на него взгляд и сконфуженно убегает. Дарсаль не шелохнется, размышляю, неужели действительно слышит? Или Тересия преувеличила и у него самый обычный слух? Ну шепчутся девушки, подумаешь.
Нужно мадам Джанс найти, про завтрак узнать да насчет записей напомнить. Для начала халатик переодеть, чтобы выговор не получить, почему в неприличном виде по дому хожу. Хотя, возможно, будущей императрице выговор делать не станут. Пожалуй, плюсы в моем положении все же можно поискать. Но проверять на мадам Джанс не хочу. Зачем прощаться на неприятной ноте.
– Подожди за дверью, переодеваться буду, – говорю, с любопытством поглядывая на реакцию.
Но разве выражение разберешь в этом слепящем огне?
Дарсаль
– Как пожелаете, моя госпожа.
Я бы на месте Ноэлии не брал с собой эту Алму. К такой спиной лучше не поворачиваться. Но моего мнения никто не спрашивает. Молчу.
Слова о том, какие слухи ходят про Стражей, неожиданно неприятны. Хотя вроде бы давно уже привык. Что поделать, одна из обратных сторон силы. Стараюсь сосредоточиться на обязанностях.
Ноэлия быстро приводит себя в порядок, выходит стремительно. Похоже, девочка возвращается в норму, даже какой-то интерес зажегся.
Медный блик, длинное синее разлетающееся платье, легкий цветочно-цитрусовый аромат. Овевает свежестью и чем-то неожиданно теплым. Странные ассоциации. Солнечные.
Находит хозяйку пансиона на кухне – что-то с кухаркой обсуждают. Выясняет: меня можно посадить со всеми за стол (вот спасибо!), а кого-то там уже послали за записями. Что она в них надеется обнаружить, интересно?
Все постепенно сходятся на завтрак, столько любопытства, недоумения, раздражения. Черно-красно-фиолетовое. С мутной зеленью. Если бы Ноэлия была способна все это видеть, наверное, не сидела бы так спокойно. Впрочем, не может не чувствовать. Столько липких взглядов, внимания, ощущаю, как с губ рвется омаа, так и вкуса не почувствую. Будто думают, что я и питаюсь как дикарь. Отворачиваются, стоит скользнуть взглядом, – значит, не верят, что не вижу. Может, нужно было в комнате поесть?
Ноэлия
Дарсаль сидит каменной скалой, жует непринужденно, хотя мне бы под таким пристальным надзором было бы не по себе. Девочки даже завтракать забывают, все на него косятся. Интересно, можно ли расспрашивать о его возможностях, о том, что и насколько видит? Или это страшные секреты? Но ведь как там… я должна знать его пределы.
Еду определенно видит, в тарелку на ощупь не тычется.
Заставляю себя проглотить несколько кусочков, совсем аппетита нет. Жаль, экран у нас только один, в холле на стене. Хотя мадам Джанс лично включила для меня, поставила запись прощальной церемонии предыдущей императрицы, а все равно сразу море любопытных, всем тоже резко понадобилось. Девочки перешептываются, что обо мне и нашем пансионе уже тоже в новостях рассказали.
Сажусь на стул, Дарсаль за спиной – не могу понять, успокаивает или раздражает. Рассматриваю мать Иллариандра – молодая, красивая, с теми же ямочками. Похоже, искренне радуется, почему она с сыном не приехала, интересно? Пытаюсь вспомнить, что знаю: отец недавно умер, а вот мать…
Повелитель на записи несколько старше невесты, уже за тридцать, выглядит тоже вполне довольным, переговариваются вежливо, на «вы». Обычный облегченный придворный этикет, безо всяких там выкрутасов и сложностей. И повсюду Слепые Стражи.
Внимательно просматриваю до конца, едва не вышибает слезы при виде отъезжающей процессии. Ведь скоро и мне придется… Задумываюсь, смотреть ли следующую или еще успею. Очень уж не терпится вопросы позадавать. Не лезть же к императору, а вдруг что не то спрошу. В голове зарождается безумная мысль разыскать родственников его матери. Внук все же, ну или там племянник.
Бросаю взгляд на охранника – по-прежнему непроницаем, молчит, не шелохнется. Вижу снизу, как мерно вздымается грудь, снова ловлю себя на мысли, что никогда так близко мужчин не разглядывала. Смущаюсь почему-то, встаю решительно:
– Дарсаль… я пройтись, глаза устали.
Кажется, легкое недоумение во взгляде. Ну да, я не должна отчитываться, его дело – реагировать. Идет следом, выходим из дома, углубляемся в парк по дорожкам. Сердце снова кровью обливается, неужели в последний раз гуляю здесь, в последний раз экран смотрю, с девочками, какими бы ни были, общаюсь…
Сердито отгоняю депрессивный настрой, оглядываюсь. Никого вроде.
– Мы одни? – на всякий случай уточняю.
– Практически.
– Это как? – хмурюсь.
– Есть еще охрана.
Ничего себе. Впрочем, логично.
– Она нас слышит? Я хочу спросить.
– Стражи слышат. Могу наложить слепое пятно, но тогда император наверняка заинтересуется разговором.
Бросаю любопытный взгляд. Ко мне самого надежного приставили, что ли? Наверное, доносить о каждом шаге будет.
– Слепое пятно, значит. Это не под ним вы прятались тогда, на озере?
– Император должен был сделать выбор, моя госпожа.
– И никто не увидит, не услышит?
– Более сильный Страж может взломать, но для этого у него должны быть веские основания.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Тогда просто скажите, если я задаю вопросы, которые не положено задавать. Я же не знаю ничего про Айо.
– Конечно, моя повелительница.
– Дарсаль, а что с прежней императрицей? С матерью Иллариандра?
– Скончалась несколько лет назад от болезни.
– Я не знала, – вздыхаю. Впрочем, и не интересовалась никогда. – А есть у него другие родственники? Братья, сестры?
– Наследник всегда один, моя госпожа. Традиционно, чтобы не допускать борьбы за власть.
А вдруг с ним что-нибудь случится? Вовремя прикусываю язык, не тот вопрос, который должна задавать будущая императрица. Пока, во всяком случае.
– А девочки?
– У императора Иллариандра сестер нет, однако у его отца была. Девочки, даже рожденные женщинами Йована, не могут зачать ребенка, поэтому соперничества за власть не будет. Герцогиня… родственница императора живет в отдельном поместье и к управлению государством отношения не имеет.
Задумываюсь. Вообще не в состоянии или от местных мужчин? Возможно, какие-то проблемы с совместимостью? А женщины в принципе к управлению допускаются?
Снова прикусываю язык, вздыхаю тоскливо. И ведь не обсудить теперь ни с кем, пошла бы к Тересии, да без Стража никак. Пытаюсь удержаться от раздраженного взгляда, все же Дарсаль отвечает на вопросы и вообще доброжелателен. Пока.
– А… мм… местные родственники? Император с ними как-то контактирует?
– Нет, моя госпожа, они официально не считаются родственниками с того момента, как жених отдает выкуп за невесту.
– Странно это, – бормочу я. – Разве не логичнее укреплять связи и иметь союзников?
– Такова традиция, моя госпожа.
Традиции ведь не на ровном месте возникают. Впрочем, у нас дети, рожденные согласно очереди от чужих мужей, тоже их родственниками не считаются.
– А запретов на этот счет никаких нет? Если я захочу их разыскать?
– Лучше спросите у повелителя, моя госпожа.
Снова не могу смотреть в горящие глаза, перевожу взгляд на многолетние высокие сосны.
– Только скорее всего придется объяснить, для чего вам это понадобилось, – добавляет Дарсаль.
Знать бы самой, для чего…