Валентина
В ту ночь я долго не могла уснуть. Мечтала, как мы поедем в Кемерово. Выяснила, сколько стоят билеты на поезд – плацкарт около восьми тысяч, купе – почти двенадцать. Поскольку я понятия не имела, что нас ждет в этом далеком крае, как все сложится, сколько времени мы там пробудем, где будем жить и как искать Аню, следовало экономить. Словом, я решила, что нужно покупать билет в плацкартный вагон.
Ехать нам предстояло два дня и шесть часов, значит, надо взять еду в дорогу. Это даже не из-за экономии, просто я не доверяю ресторанам с сомнительными продуктами. Но что можно взять в такую жару? Все протухнет, пропадет. Разве что какие-нибудь каши быстрого приготовления: залил кипятком – и готово.
Я даже попыталась узнать что-нибудь о Кемерове и Тисульском районе, но после нескольких строк («занимает ведущее место среди золотосодержащих районов области, на его долю приходится 56 % разведанных запасов золота, 80 % серебра, 87 % редкоземельных металлов платиновой группы, 99 % металлов титаноциркониевой группы») меня потянуло в сон.
Надо же, приснился какой-то золотоносный рудник, глубокий и темный, полный фантастических существ. В глубине на цепях раскачивался хрустальный гроб, а в гробу сидела моя сестрица в футболке и джинсах и курила папиросу. «Какого черта ты здесь делаешь?» – спросила она и выпустила дым через ноздри.
С деньгами, конечно, получилось не так просто. Дружба дружбой, а тот крендель, что пообещал дать в долг, очнулся и потребовал от Олиной матери каких-то гарантий. Выяснилось, что гарантий никаких и нет – в том смысле, что нет ничего ценного, что можно было бы заложить под этот кредит.
Оля тоже расстроилась. Видно было, как она переживает. И надо же, вдруг признается, что во Владимирской области у нее есть небольшой дом. Какое-то наследство, доставшееся ей, как я потом узнала, от ее настоящего отца. Я, конечно, старалась не задавать лишних вопросов. Подумаешь, мать вышла замуж, будучи беременной от другого, такое случается сплошь и рядом. Может, ее отец потому и стал тираном, что знал тайну ее рождения и никак не мог успокоиться и мстил жене.
Меня, человека постороннего, эта семейная история не касалась. Да и в какой семье нет тайн. Если Оле был известен хоть один эпизод из биографии моей сестры, вряд ли она связалась бы со мной.
Моя сестра – личность неординарная, фантастическая, в какой-то степени опасная. Окажись Аня сейчас на моем месте, она взяла бы денежки, и только ее и видели. И уж точно она не стала бы покупать билет в плацкарт. Она раздобыла бы денег любыми путями, какие мне и не снились, и купила бы билет в купе люкс. У нее всегда и все должно быть люкс. Вот только как она умудрилась оказаться в этом люксовом гробу?
И еще один вопрос не давал мне покоя. Кто сделал тот самый первый снимок, который потом растиражировали, чтобы привлечь внимание к Тисульской принцессе?
Оле пришлось отпроситься с фабрики и отправиться во Владимирскую область за какими-то документами, подтверждающими ее права на дом. Наконец настал день, когда она должна была привезти деньги.
– Знаешь, я не могу вот так, без всякой расписки, взять у тебя такую сумму, – сказала я. В душе я восхищалась поступком подруги, решившейся заложить ради меня свою единственную недвижимость. – Думаю, будет правильно, если ты попросишь того нотариуса, который помогал тебе оформить кредит, составить документ, где говорилось бы, что ты даешь мне в долг две тысячи евро, а я обязуюсь вернуть тебе эту сумму в течение года.
Оля поначалу отказывалась, но потом согласилась. Сразу дала понять, что будет считать эту расписку формальностью. Больше того, сказала, что и сама примет участие в погашении долга, поскольку едет вместе со мной в Кемерово. На это я лишь покачала головой. Какое погашение, если на своей фабрике она не зарабатывала и двадцати тысяч. Не знаю, как бы она жила, если бы ей время от времени не помогала мать.
– Держи, можешь пересчитать! – Оля положила передо мой стопку купюр. – Здесь ровно две тысячи евро.
Я счастливо вздохнула. Мне, сестре профессиональной мошенницы, невольно подумалось, что деньги могут быть фальшивыми. Оля словно прочла мои мысли:
– Они настоящие. Он получил их в банке, я все видела.
– Спасибо тебе, Олечка. – Я потянулась, чтобы обнять ее, она как-то неловко покачнулась, взмахнула рукой, и деньги разлетелись по всему столу. Несколько купюр упало на пол.
– Ты обещала принести расписку, которую я должна подписать, – напомнила я. – Иначе отнесешь эти деньги тому, у кого взяла.
Хотелось, чтобы она увидела во мне человека честного и благородного.
– Ладно. – Она вздохнула и достала из папки бумаги, принялась листать. – Представляешь, сколько всего пришлось подписать, чтобы получить эти деньги?
Наконец, передо мной лег лист, который я не глядя подписала.
Оля взяла его в руки и вдруг расхохоталась.
– Ты подписала черновик нашего с ним соглашения. Так, сейчас. Минуточку.
Появился другой листок. На этот раз я пробежала его глазами. Оля! Конечно, она давала мне не год, а два на погашение долга.
– Спасибо, – еще раз от души поблагодарила я.
– Все будет хорошо, – сказала она, и я поняла, как она горда хорошо проделанной работой.
Два следующих дня были полны хлопот. Оля написала заявление об отпуске, потом мы с ней отправились в банк менять часть денег на рубли. Купили билеты на поезд (как-то весело и легко решили, что это будет купе) и кое-что в дорогу.
И вот, наконец, уставшие, но счастливые, мы сидим в купе и тихонько радуемся, что нас пока двое. Поезд тронулся, но к нам так никто и не подсел. Это было настоящее счастье. На какое-то время я даже забыла, куда и зачем еду. Показалось, что мы с подругой просто отправляемся в отпуск. Думаю, причиной моего легкомыслия была сама Аня. В глубине души я, конечно, надеялась, что увижусь с сестрой уже совсем скоро.
Поездка была хоть и долгой, но комфортной. Мы готовили салаты из помидоров и огурцов, заваривали кипятком вермишель и каши, покупали у разносчиц свежие булочки и пили чай с лимоном. Спали, болтали, читали, разгадывали кроссворды. Только когда за окном поплыла зеленая тайга с овальными зеркалами озер, отражающих голубое небо, мы, завороженные, замолчали.
Сибирь! Куда мы едем? Зачем? Мне вдруг стало страшно. Что, если моей сестры там никогда не было и фото девушки в саркофаге не имеет к Ане никакого отношения? Что мы там будем делать?
Конечно, мы договорились, что скажем любому, мол, я пишу книгу о Тисульской принцессе. Опросим всех без исключения жителей деревни Р. Я так и буду представляться: писательница. И все, поездка будет оправданна. А может, это и есть судьба? Когда бы еще я собралась в такую глушь?
Не выдержав, я поделилась своими опасениями с Олей.
– Ты даешь, подруга, – рассмеялась она. – Думаешь, я поверила, что мы едем спасать твою сестру? Конечно, она жива и здорова! А вот книгу ты точно напишешь. И я тебе помогу. Возьму на себя все хлопоты, освобожу тебя от всего, что отвлекает, чтобы ты могла только писать. Ты же творческая личность, я все понимаю.
Я смотрела на нее во все глаза и спрашивала себя, за что судьба подарила мне такого человека, такую подругу. Если не считать сестру, меня всегда окружали чужие люди. Конечно, среди них встречались такие, как Людмила Николаевна или мой шеф Миша Пелькин. Но все равно они были чужими. Никто из них не был способен отправиться со мной в Сибирь в путешествие, которое, как в сказке, вело нас туда, не знаю куда, где есть то, не знаю что. Зато Оля, которая появилась в моей жизни совсем недавно, готова поддержать мою самую нелепую затею. Пожалуй, впервые в жизни я поняла, что такое настоящий друг.
В пять утра мы прибыли в Кемерово. Проплыли пригороды, город, потом показалось выкрашенное бирюзовой краской здание вокзала.
У меня было чувство, будто я сплю и вижу сон. Если бы я знала, сколько всего мне придется здесь пережить, не исключаю, что я уговорила бы Олю сразу взять билет обратно в Москву. Увы, никто не может знать своего будущего. Не знали его и мы.
Действовали мы так, как и положено гостям. Очень вежливо обратились к водителям машин, припаркованных здесь же, на привокзальной площади, и попросили довезти нас до Р. Мы знали, что от областного центра до этой деревни около двухсот километров, знали, что бензин будет стоить восемьсот рублей, а потому были приятно удивлены, когда один из водителей согласился довезти нас за полторы тысячи.
Поселок Р. был маленьким, всего несколько домов, со всех сторон окруженных густым лесом. Даже представить трудно, что кто-нибудь из местных жителей может толком рассказать что-то о Тисульской принцессе. Судя по всему, здесь и жители все преклонного возраста, вряд ли они что-нибудь помнят. Меня охватил страх. Я почувствовала себя настоящей колдуньей, заманившей наивную Олю в эту зеленую глушь.
Мы расплатились с водителем и пошли по улице, рассматривая дома, огороды, сады, вдыхая изумительный хвойный воздух. Прошли всю деревню и остановились перед новым двухэтажным домом. Вывеска на нем у обеих вызвала смех: «Отель».
– Что ж, это обнадеживает, – сказала я Оле. – Гостиница в такой деревне – уже признак того, что здесь бывают гости. Куда они, спрашивается, приезжают? Зачем? Туристы?
– Конечно, туристы! – воскликнула Оля. – Приезжают посмотреть на твою принцессу.
Мы поднялись на высокое крыльцо, открыли тяжелую дубовую дверь и оказались в красивом холле, устланном красным узорчатым ковром. На ресепшен с вязаньем сидела молодая женщина. Увидев нас, она улыбнулась так, как если бы увидела неожиданно свалившихся с неба долгожданных родственников. Встала, отложила вязанье.
Я поздоровалась, попросила номер.
– Надолго к нам? – Администраторша разглядывала нас с удивлением, словно сама не верила, что в ее пустующий отель кто-то заглянул.
– Как сложится, – уклончиво ответила я. – А здесь еще кто-нибудь есть?
– Есть. – Мне показалось, что она солгала. – Вы отдохнуть?
– Можно сказать и так. Хотим взглянуть на ваши красоты.
– Что ж, добро пожаловать.
У меня была возможность разглядеть ее. Совсем не деревенская женщина, уж будем откровенны. Ухоженная, с тщательно наложенным гримом, с простой, но благородной прической, которая подчеркивала ее культуру и говорила о хорошем вкусе. Она встала, чтобы забрать с деревянной панели на стене ключи, и мы с Олей переглянулись. Темное шелковое платье, облегающее стройную фигуру, было идеальным. Кто она такая? Хозяйка?
– Вы хозяйка? – Оля в очередной раз прочла мои мысли. – Вы не очень похожи на деревенскую жительницу.
– Да, мы с мужем владельцы этой гостиницы. Меня зовут Кира. Теперь, когда мы практически разорены, – она горько усмехнулась, – когда все поняли, что в этой дыре ловить нечего, нам остается только подсчитывать убытки. Но поскольку идея гостиницы принадлежала мне, стало быть, я во всем виновата. Вот теперь живу здесь в наказание.
– Вы серьезно? – Оля захлопала ресницами.
– Уж куда серьезнее. Но ничего, без мужа, знаете ли, я почувствовала себя даже лучше. Спокойнее, что ли. Раньше переживала, когда поток туристов схлынул. Думала, придется сдавать комнаты только редким рыбакам и охотникам. От нервов у меня даже лишаи появились на теле, да-да! А сейчас, когда муж меня бросил и больше не на кого рассчитывать, только на себя, я меньше переживаю.
– Но чтобы содержать даже такой небольшой отель, все равно нужны средства. – Я тоже вступила в разговор.
– Поверьте, почти нет. Горничных я уволила, в номерах убираю сама, постельное белье стираю тоже сама. Остается платить за коммунальные услуги, но они невелики.
Она оказалась словоохотливой, но мы слишком устали. Не терпелось поскорее оказаться в номере, принять душ и выспаться.
Брелок с ключами от номера, как и остальные брелоки, висящие в ряд за Кириной спиной, оказался грушей из чистого янтаря.
– Нет, это точно не пластмасса. – Оля даже попробовала грушу на зуб. – Настоящий янтарь, дорогая штуковина. А там этих груш – ты обратила внимание? – не меньше пятидесяти. Вроде гостиница небольшая, а номеров много.
Конец ознакомительного фрагмента.