ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Понедельник
Вечер
Выйдя на улицу, Кэри поспешила к машине, стараясь не обращать внимания на волны жара, исходившие от раскаленного тротуара. Всего через минуту капельки пота выступили у нее на лбу. Она набирала номер Рэя и тихо ругалась себе под нос.
Я в шести кварталах от Тихого океана, сейчас средина сентября. Когда спадет эта чертова жара?
После семи гудков, Рэй наконец-то ответил.
"В чем дело?" – спросил он раздраженно.
"Мне нужно встретиться с тобой на Центральной, напротив старшей школы Уэст Венис".
"Когда?"
"Сейчас, Рэймонд".
"Подожди секунду".
Кэри слышала, как он ерзает и что-то шепчет. Похоже, он был не один. Когда он вернулся к разговору, она поняла, что он вышел в другую комнату.
"Кэри, я тут вообще-то немного занят".
"Что ж, придется освободиться, детектив. У нас дело".
"Это по поводу обращения из Вениса?" – спросил он на взводе.
"Да. И смени тон, пожалуйста. Если, конечно, ты не считаешь, что дочка сенатора, исчезнувшая в черном фургоне – это пустяк".
"Господи. Почему ее мать сразу не сказала о сенаторе?"
"Потому он ее просил. Он отмахивается от проблемы так же, как и ты, если не больше. Погоди-ка".
Кэри дошла до машины, включила громкую связь на телефоне, бросила его на пассажирское сидение, а сама села за руль. Выуливая с парковки, она одновременно посвящала Рэя в подробности: поддельные права, гильза, девочка, видевшая как Эшли заходит в фургон (возможно, против воли), список тех, кого нужно опросить. Она почти закончила, когда телефон запищал.
"Это Суарез звонит. Мне нужно ввести его в курс дела. Мы с тобой все обсудили? Ты уже отменил свои планы?"
"Сажусь в машину", – ответил он, не поддавшись на провокацию. "Буду на месте через пятнадцать минут".
"Надеюсь, кем бы она ни была, ты передал ей мои извинения", – сказала Кэри с сарказмом.
"Она не из тех девушек, которые требуют извинений", – ответил Рэй.
"И почему меня это не удивляет?"
Не попрощавшись, Кэри переключила линии.
Четверть часа спустя Кэри и Рэй шли по отрезку Центральной улицы, где предположительно похитили Эшли. На первый взгляд, там не было ничего необычного. На собачей площадке по соседству слышался восторженный лай и выкрики хозяев, звавших своих питомцев с кличками типа Гувер, Искорка, Конрад и Делила.
Богатые богемные собачники. Ах, Венис.
Кэри попыталась выбросить посторонние мысли из головы и сосредоточиться. Пока что они ничего не заметили. Рэй выглядел разочарованным.
"Она не могла просто сбежать?" – снова спросил он.
"Не исключено", – ответила Кэри. "Она явно не та невинная принцесса, за которую себя выдает".
"Естественно".
"Что бы с ней ни случилось, возможно, она сама в это ввязалась. Чем больше мы узнаем о ее жизни, тем больше поймем. Нужно поговорить с кем-то, кто не будет морочить нам голову официальными версиями. Как этот сенатор, например, – я не знаю, что у него на уме, но ему явно не хочется, чтобы мы копались в его делах".
"Есть догадки, почему?"
"Пока нет, кроме того, что я нутром чую, что он что-то скрывает. Никогда не встречала родителя, настолько равнодушного к пропаже собственного ребенка. Он мне травил байки о том, сколько пива выпил в свои пятнадцать. Переигрывал".
Рэй скривился.
"Хорошо хоть ты его в этом не уличила", – сказал он. "Последнее, что нам нужно, это враг на сенаторском посту".
"Мне плевать".
"Ну-ну. Стоит ему сказать пару слов Бичеру или Хиллману, и от тебя пустого места не останется".
"Я уже была пустым местом пять лет назад".
"Да брось…"
"Ты знаешь, это правда".
"Не начинай", – попросил Рэй.
Кэри поколебалась, мельком взглянула на него и отвернулась к собачьей площадке. В нескольких футах от них маленький щенок с каштановой шерстью с упоением катался в грязи.
"Хочешь узнать кое что, о чем я тебе никогда не рассказывала?" – спросила она.
"Не уверен".
"После того, что случилось с…"
"Эви?"
Сердце Кэри сжалось при звуке имени дочери.
"Да. Был период сразу после этого, когда я старалась забеременеть, как безумная. Это длилось два или три месяца. Стивен не выдержал".
Рэй ничего не сказал. Она продолжила.
"Однажды я проснулась и возненавидела себя. Я почувствовала себя в роли кого-то, кто только что потерял собаку и тут же побежал за новой. Я чувствовала себя трусихой, возомнившей, будто весь мир вращался вокруг меня, вместо того, чтобы сосредоточиться на действительно важных вещах. Я упустила Эви, вместо того чтобы сражаться за нее".
"Кэри, ты должна прекратить себя мучить. Ты сама – свой худший враг. Серьезно".
"Рэй, я до сих пор ее чувствую. Она жива. Я не знаю, где и как, но она жива".
Он сжал ее руку.
"Я знаю".
"Ей уже тринадцать".
"Я знаю".
Они прошли остаток квартала молча. Подойдя к перекрестку с Вестминстер Авеню, Рэй наконец заговорил.
"Послушай, – сказал он тоном, который означал, что они снова говорят о деле, – мы можем проверить все зацепки, какие найдем. Но это дочь сенатора, и если она не просто решила устроить себе каникулы, то за это происшествие возьмутся по полной. Скоро подключатся федералы. И главное управление не останется в стороне. Завтра к девяти утра нас с тобой отправят отдыхать".
Наверняка, он был прав, но Кэри не хотелось об этом думать. Утро будет утром, а сейчас она должна была расследовать дело.
Она вздохнула и закрыла глаза. За год работы с ней в паре Рэй научился не отвлекать ее в моменты, когда она старается прислушаться к своему чутью.
Примерно через тридцать секунд она открыла глаза и осмотрелась. Еще через секунду – махнула рукой в сторону магазинчика на перекрестке.
"Туда", – сказала она и сорвалась с места.
На участке Венис от Ваншингтон Бульвара и до Роуз Авеню странным образом уживались очень разные слои общества. На юге, на берегах каналов, стояли особняки, на востоке – элитные бутики Аббот Бульвара, на севере – деловой район, а вдоль пляжа – зона свободолюбивых скейтеров и серфингистов.
Но по всему району орудовали банды. Ночью они были заметней, особенно у побережья. Подразделение Пасифик Полиции Лос-Анджелеса следило за четырнадцатью активными группировками в Венисе, и как минимум пять из них считали то место, где сейчас стояла Кейт, своей территорией. Среди них была одна банда черных, одна – латиноамериканцев, одна – мощная банда белых на мотоциклах, и одна, состоявшая в основном и серферов, торговавших наркотиками и оружием. Все они с трудом сосуществовали на одних улицах с шатающимися по барам миллениалами, проститутками, восторженными туристами, бездомными ветеранами и хиппи в раскрашенных вручную футболках, вечно жующих свою гранолу.
В результате, там можно было найти все: от хипстерских рюмочных до салонов татуировок хной, от аптек с медицинской марихуаной до ломбардов, у одного из которых как раз стояла Кэри.
Он разместился на втором этаже недавно отреставрированного здания, сразу над баром со свежевыжатыми соками.
"Взгляни-ка", – сказала Кэри. Над главным входом красовалась вывеска "Лобмард Бриггс".
"И что?" – спросил Рэй.
"Посмотри над вывеской, прямо над буквой "о"".
Рэй сначала ничего не понял, но потом прищурил свой единственный глаз и разглядел крошечную камеру наблюдения. Он прикинул направление, в котором она смотрела. В поле зрения камеры попадал перекресток, сразу за которым начинался отрезок Центральной улицы рядом с собачьей площадкой, где Эшли села в фургон.
"Молодец", – сказал он.
Кэри сделал пару шагов назад и изучила обстановку. На улице было оживленно. Пару часов назад народу, наверняка, было меньше, на малолюдным этот район назвать было нельзя.
"Если бы ты собирался кого-нибудь похитить, ты бы сделал это здесь?"
Рай покачал головой.
"Я? Нет. Я больше предпочитаю переулки".
"И кто же может быть настолько дерзким, чтобы устроить похищение средь бела дня на людном перекрестке?"
"Давай узнаем", – сказал Рэй и направился к двери.
Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Дверь ломбарда была слегка приоткрыта. Сразу за дверью, справа, в кресле-качалке сидел огромный пузатый мужчина и листал журнал "Ружья и амуниция".
Когда Кэри с Рэем вошли, он поднял на них глаза, быстро решил, что они не представляли угрозы и кивнул в глубь комнаты. Длинноволосый мужчина с жидкой бородкой жестом подозвал посетителей. Кэри и Рэй уселись на стулья напротив его стола и стали терпеливо ждать, пока он договорит с клиентом по телефону. Проблема заключалась в том, что клиент просил скидку в десять процентов, чтобы выкупить из залога то ли дом, то ли автомобиль. Кэри слышала умоляющие нотки в голосе просителя, но длинноволосый мужчина оставался непоколебим.
Тридцать секунд спустя он повесил трубку и обратил внимание на сидевших перед ним.
"Стю Бриггс", – представился он. "Чем могу помочь, детективы?"
Они не доставали значков. Кэри была впечатлена.
Не успели они ответить, как длинноволосый получше присмотрелся к Рэю и воскликнул:
"Рэй Сэндз – Песочный Человек! Я видел ваш последний бой с тем левшой. Как его завали?"
"Ленни Джек".
"Точно-точно, да, Ленни Джек – Джек-Дровосек. У него еще пальца не хватало, так? Мизинца?"
"Он его позже потерял".
"Да, с мизинцем или без, я думал, вы его одолеете, правда. У него же ноги подкашивались, а вместо лица была кровавая каша. Он спотыкался на ровном месте. Еще одного удара – вот чего вам не хватило. Одного-единственного. Черт, даже пол-удара было бы достаточно. Вы, наверное, могли подуть на него, и он бы упал".
"Я тоже так думал", – признался Рэй. "Задним числом я понял, что из-за этого и расслабился. Очевидно, у него был в запасе секретный удар, о котором никто не догадывался".
Мужчина пожал плечами.
"Очевидно, так. Я на этом бою деньги проиграл". Тут он понял, что его проигрыш не мог сравниться с поражением Рэя. "То есть, не так уж и много. По сравнению с вами так и подавно. А глаз выглядит не так уж плохо. Мне видно, что он искусственный, потому что я знаю вашу историю. А большинству, наверное, не заметно".
Последовала долгая пауза, пока Бриггс переводил дыхание. Рэй молчал, заставляя его неловко ерзать. Тогда Стю начал снова.
"Так вы теперь коп? И что же привело Песочного Человека и эту очаровательную леди – простите, очаровательную блюстительницу порядка – в мой кабинет?"
Кэри не понравилась его снисходительность, но она пропустила ее мимо ушей. Были дела поважнее.
"Нам нужно посмотреть сегодняшнюю запись с вашей видеокамеры", – сказал Рэй. "Конкретно – с двух сорока пяти до четырех дня".
"Не проблема", – ответил Стю таким тоном, будто к нему каждый день обращались с такими просьбами.
Камера наблюдения была в рабочем состоянии – учитывая клиентов этого заведения, она была совершенно необходима. Больше того, она не просто транслировала изображение на монитор в режиме реального времени, но и записывала видео на жесткий диск. Широкоугольный объектив охватывал весь перекресток Центральной и Вестминстер. Качество картинки было превосходным.
Кэри и Рэй прошли в подсобку и включили запись на стоявшем там компьютере. Участок Центральной улицы напротив собачьей площадке был виден примерно на полквартала вверх. Им оставалось только надеяться, что интересующие их события случились на этом пятачке.
До 15:05 ничего интересного не происходило. В школе, судя по всему, только что закончились уроки, и на улицу вылились потоки старшеклассников, разбредавшихся во всех направлениях.
В 15:08 появилась Эшли. Рэй не сразу ее узнал, и Кэри указала ему на уверенную в себе девушку в юбке и обтягивающем топе.
И вот, откуда ни возьмись, в кадре возник черный фургон с плотно затонированными стеклами и подъехал к Эшли. Лицо водителя было скрыто под кепкой с низко опущенным козырьком. Оба солнцезащитных экрана были опущены, и яркие блики послеполуденного солнца е позволяли различить хоть что-то внутри фургона.
Эшли остановилась и заглянула в фургон. Выглядело так, будто водитель с ней заговорил. Она что-то ответила и подошла ближе. В этот момент распахнулась пассажирская дверь. Эшли продолжила говорить и будто наклонилась к фургону. Она казалась увлеченной беседой с водителем. Затем внезапно она исчезла внутри. По записи неясно было, вошла ли она по доброй воле, или ее затащили силой. Пару секунд спустя фургон, как ни в чем ни бывало, выехал а дорогу. Он не осторожничал, но и не превышал скорость. Ничем не выделялся из потока.
Детективы пересмотрели запись еще раз нормальном темпе. Затем в третий раз – в замедленном.
В конце концов Рэй пожал плечами и сказал: "Я все равно не понимаю. Она вошла внутрь – это факт. Но заставили ли ее это сделать, или она сама захотела – этого я не знаю".
Кэри нечего было возразить. Неопределенность записи выводила ее из себя. И все же, что-то тут было нечисто, просто она пока не могла сказать, что именно. Она перемотала запись и остановила ее на моменте, когда фургон стоял максимально близко к камере – это был единственный раз, как машина была полностью в тени. Разглядеть салон все равно было невозможно, но Кэри заметила кое-что другое.
"Ты видишь то же, что и я?" – спросила она.
Рэй кивнул.
"Номерной знак закрыт", – сказал он. "Я бы назвал это подозрительным".
"Я тоже".
Внезапно у Кэри зазвонил телефон. Это была Миа Пенн. Не поздоровавшись, она сразу перешла к делу.
"Мне только что звонила подруга Эшли, Тельма. Она говорит, что только что получила звонок с номера Эшли – будто телефон случайно сработал в кармане. Она слышала, как какие-то люди кричали друг на друга. Играла громкая музыка. Она не поняла, кто именно кричал, но ей показалось, что это был голос Дентона Риверса".
"Парня Эшли?"
"Да. Я позвонила Дентон и спросила, не получал ли он вестей от Эшли, но не сказала о своем разговоре с Тельмой. Он сказал, что не общался с Эшли со школы, но голос его звучал как-то неубедительно. И на фоне у него играла песня Дрейка "Summer Sixteen". Я перезвонила Тельме узнать, ту ли песню она слышала во время звонка от Эшли. Она сказала, что да. Тогда я сразу набрала вас, детектив. У Дентона Риверса телефон моей девочки. Возможно, она сама тоже там".
"Спасибо, Миа. Это нам очень поможет. Вы молодец. Прошу вас, сохраняйте спокойствие. Когда я повешу трубку, пришлите мне адрес Дентона. И помните, что все это может быть просто невинной шуткой".
Кэри закончила разговор и взглянула на Рэя. Выражение его единственного глаза говорило о том, что они сейчас думали об одном и том же. Через секунду телефон Кэри завибрировал, она тут же переслала сообщение с адресом Рэю, и они поспешили вниз по лестнице.
"Нужно торопиться", – бросила Кэри на бегу. "Эта шутка совсем не невинная".