Глава 8
Противоречивые точки зрения
Старики оказали Дэвону самый радушный прием. Они редко его видели, Уолтер был далек от них по своим взглядам, и вообще принадлежал к другому поколению, но он был сыном Джека Дэвона, а поэтому не мог быть не прав!
Они усадили его на лучший стул, предложили табак для жевания и для трубки, а когда тот отказался, поторопились накормить.
На столе появился поджаренный на открытом огне кролик, чье мясо было таким нежным, что отставало от костей, только что испеченные кукурузные лепешки и благоухающий дикий мед, с которым их надлежало есть, сладкие дыни, выросшие на краях водяных резервуаров, в местах, отгороженных от скота.
Эти старики, когда хотели, вели себя как настоящие аристократы и своими изящными манерами могли бы сойти за королей. А когда после еды они закурили трубки, в жалкую маленькую хижину как бы ярким солнечным светом ворвались воспоминания о славных прошедших днях.
Когда Джим вышел за дровами, чтобы подогреть воду для мытья посуды, Дэвон произнес:
– А он выглядит таким же бодрым, как всегда.
– Джим как тростник, – возразил Гарри, покачав головой. – Как тростник, который потерял сердцевину и становится коричневым к концу года.
– Что ты хочешь этим сказать, Гарри?
– Я боюсь за Джима, – был ответ. – Теперь он уже не может ходить вверх и вниз по склонам холмов, как делал всего несколько лет назад. Он так изменился! Похоже, ощущает себя стариком куда больше, чем есть на самом деле, и я могу сказать тебе причину!
– Хотелось бы знать.
– Это недостаток образования, Уолт. Будь я проклят, если это не так. Конечно, книги – совсем не то, что можно иметь, когда живешь в прериях и каждое утро взваливаешь на свои плечи груз с олениной. Но когда ты хоть немного оседаешь на месте, особенно на длинную зиму, вот тогда очень полезно заниматься образованием. Вот я, например, зимой только и делаю, что наслаждаюсь чтением.
– И что же ты читаешь, Гарри?
– Я очень аккуратно собираю газеты. Набрал их уже целый ящик. Вон тот! И в зимние вечера, когда я заканчиваю чистить и выделывать шкурки или делать что-то еще, прежде чем заснуть, читаю пару часов. А у Джима об этом нет никакого понятия. Он не знает, как провести время, и это о многом говорит. Только и может, что плести из конского волоса уздечки или веревки. А когда устает от этого, начинает рассказывать мне длинные истории, которые я уже много раз слышал!
Вернулся Джим, вода была поставлена на плиту, и тут со стороны загона послышалось громкое ржание.
– Опять эта чертова дикая лошадка! – забеспокоился Гарри. – Старается залезть в загон и потолковать с твоим мерином. Ну погоди, я сейчас вытяну ее жердью по ребрам! – Он быстро вскочил, что никак не вязалось с его возрастом, и вышел на улицу.
Старина Джим посмотрел вслед своему товарищу и покачал головой. Потом глубоким, чуть дрожащим мягким голосом поинтересовался:
– Ты не заметил, что случилось с бедным старым Гарри?
– А что? – удивился Дэвон.
– Не заметил в нем перемены?
– Совсем ничего не заметил. Мне кажется, он все тот же старина Гарри.
Джим задумчиво покачал головой:
– Ты не видишь его так близко изо дня в день. Поэтому и не замечаешь изменений. Но я-то их вижу! Вот посмотри, как он вскочил и выбежал наружу за лошаденкой. А я-то знавал дни, когда целое проклятое племя шайенов не могло ему испортить послеобеденную трубку. Гарри стал другим. Он уже собой не владеет.
– А в чем же причина, Джим?
Джим подошел поближе и понизил голос так, что его едва стало слышно:
– В том, что он потерял зубы. У него осталось их всего два, да и то один из них начал шататься. Просто не знаю, что будет с бедным старым Гарри. Это значит, за ним придется ухаживать, как за ребенком, мелко крошить ему пищу – это ему-то, который мог зубами разорвать ногу буйвола. Да, сэр, время бежит, мне с Гарри придется туго, когда настанут скверные времена и он совсем состарится! – Тут Джим увидел в заднюю дверь что-то такое, что его напугало, он подскочил к ней и закричал: – Гарри, ты, кривоногий хромой идиот! Оставь эту лошадь, слышишь?
– Я проучу ее, она у меня узнает! – послышался в отдалении бас Гарри. – Я ей покажу!
– Оставь эту лошадь! – еще громче заорал Джим и бросился к дверям.
Вскоре оба вернулись, продолжая разговаривать.
– А чья это лошадь? – спросил Джим.
– Черт меня побери, если я знаю, – ответил Гарри. – А ты знаешь?
– Нет. Я забыл, какая из двух в той упряжке была моей, но на днях, может быть, вспомню. Если окажется, что ты обижал мою лошадь, то жди неприятностей, приятель!
Тут оба старика увидели, что Дэвон стоит у таза для мытья посуды, и одновременно издали испуганный возглас.
– Вы только посмотрите! – воскликнул Гарри. – Мы там крутимся вокруг бессловесной лошадки, а сын Джека Дэвона возится с грязной посудой, как паршивая индейская скво!
Джим промолчал, схватил грязное кухонное полотенце и принялся вытирать миски.