След. Красота требует жертв (сборник). Часть первая. Запас прочности ( Коллектив авторов, 2015)

Глава 1

– Пока внутри работают только спасатели! Медики – по внешнему периметру. Думаю, за ночь мы управимся. Вопросы есть?

Мужчина с суровым лицом говорил резко, стараясь перекричать шум за спиной. Но крики пострадавших, сливаясь с плачем безутешных людей, потерявших в завале родных, практически заглушали его слова. Вздохнув, главный спасатель направился в сторону здания. Сейчас самое важное – организовать работу по поиску уцелевших, вытащить из-под бетонных обломков рухнувшего спорткомплекса всех пострадавших, а формальности – это уже потом.

– Не понимаю, зачем нас вызвали, если не дают работать. – Галина Рогозина проводила взглядом спасателя и вопросительно посмотрела на генерала. В конце концов, все, что от него нужно – это разрешение начать работу. За остальное, как обычно, отвечать будет только она – глава Федеральной Экспертной Службы.

– Ну, давай, – генерал слегка понизил голос, – разверни здесь мобильную группу. Эмче-эсники закончат – сразу приступайте. Не исключена вероятность террористического акта.

Все, теперь за работу. Остановившись у оцепления, Рогозина внимательно посмотрела на обломки здания, потом приподняла ленту заграждения и шагнула к дверям, из которых как раз выносили раненого.

Несколько часов назад здесь была ровная ухоженная площадка, но сейчас кроме уцелевшего дверного проема и груды бетонных обломков, усыпанных стеклом и керамической плиткой, ничего не осталось.

В первую очередь Рогозину интересовали люди – непосредственные очевидцы событий, пострадавшие. А их, к сожалению, было не так уж и мало. Тот же раненый пребывал в полном сознании, несмотря на боль. Или женщина с искаженным от горя лицом, которая металась от двери к носилкам, рассматривая каждого выходящего из здания. Присмотревшись к ней внимательней, Рогозина встревожилась: женщина почему-то казалась ей знакомой. Черты лица и цвет волос невозможно было разглядеть под слоем грязи, копоти и запекшейся на лбу крови. Но эти движения, быстрые и в то же время плавные, и поворот головы… Нет, этого просто не может быть!

– Из-за обрушения колонн обломки накрыли зону лестницы, основная часть пострадавших именно там!

Голос главного спасателя звучал откуда-то издалека: пыль, клубами висевшая в воздухе, приглушала его, как толстый слой ваты. Рогозина понимала, что все сейчас думают только об одном – почему произошла трагедия? Когда первая волна ужаса уляжется, вопрос станет более конкретным – кто виноват? А пока людям просто страшно. И этой женщине, прижимающей к груди какой-то окровавленный сверток.

– Причина обрушения здания будет в ближайшее время установлена соответствующими органами.

В тоне главного спасателя чувствовалась уверенность. Галина Рогозина знала, что ее команда непременно отыщет и накажет виновного в этой катастрофе! Но женщина со свертком обернулась, и игнорировать очевидное больше не представлялось возможным. Это Валя Антонова, милая добрая Валечка, член ее команды и просто хорошая подруга. Разумная, спокойная – отчасти в силу характера, отчасти из-за своей профессии, требующей твердости духа и уравновешенности: Валентина работала судмедэкспертом. Представить ее просто плачущей и то трудно, а такой… Такой Рогозина не видела ее никогда!

– Валя, что с тобой?

Стройная фигурка, вздрогнув, метнулась к Рогозиной и буквально упала в объятия, сотрясаясь в рыданиях.

– Мои девчонки пропали! Здесь… на тренировке! Их нигде нет! Галь! Нигде! Только это!

На секунду оторвавшись от Рогозиной, Антонова протянула ей сверток, который при ближайшем рассмотрении оказался маленькой детской кроссовкой. Грязной и со следами крови. Смотреть на ботиночек было невозможно, настолько неуместным он казался здесь, на развалинах, среди всего этого хаоса.

Из микроавтобуса, в котором расположилась передвижная лаборатория, выглянул Тихонов и удивленно замер, глядя на Антонову. Через мгновение, ни слова ни говоря, он подошел к Валентине и осторожно взял у нее из рук обувку. Рогозина кивнула – в первую очередь следует сделать анализ крови. Иван прекрасно понимает, насколько может быть важной такая экспертиза. И вообще, теперь это дело стало личным.

– Валя, мы непременно найдем твоих девочек! – Рогозина нежно погладила Антонову по плечу. Как же ей жаль подругу, как хочется обнять ее и заплакать вместе с ней. Но она не может позволить себе раскиснуть. Только не она. Тихонов уже в лаборатории, а вон и Круглов с Майским – кивнули: «все ясно», Иван ввел их в курс дела, и они уже в работе. Что ж, за дело! – Давай, Валь, я пока тебе ссадины обработаю, и ты мне все расскажешь по порядку.

Глава 2

Глава Федеральной Экспертной Службы полковник Галина Рогозина давно работала в органах внутренних дел и прекрасно знала писаные и неписаные правила этого ведомства. Одно из них гласило: если в деле фигурируют сотрудники ФЭС, то расследование обязана вести какая-то иная структура.

Несмотря на прекрасные отношения, которые сложились у Рогозиной с руководством самого разного уровня, она не могла замолвить словечко за своего сотрудника в высоких кабинетах. Да если бы и могла, то не захотела бы, не в ее правилах было нарушать регламент. Даже в том случае, когда в деле оказалась замешана не просто сотрудница, а ее подруга.

Считается, что профессия судмедэксперта – не для слабонервных. Несчастные случаи, террористические акты, зверские убийства – это всегда мертвые тела. Но естественное человеческое сочувствие к погибшим быстро отходило на второй план, когда начиналась конкретная работа, – ведь мертвыми были посторонние, незнакомые люди.

Сегодня Валя понимала, что среди мертвых могут оказаться Инга с Ириной, ее дочери.

– Валя, – тихо сказала Рогозина. – Давай еще раз с самого начала. Постарайся ничего не упустить, ты же сама знаешь, как это важно для всех нас.

Хотя Антонова уже несколько раз рассказывала о случившемся, она понимала, что в памяти обязательно всплывут новые подробности, так уж устроен человек. Валентина взглянула на блокнот, в который Рогозина заносила свои пометки и, резко выдохнув, как перед прыжком с трамплина, снова начала излагать события сегодняшнего дня.

Перед ней словно проплывали кадры кинофильма. Антонова внимательно присматривалась к ним, пытаясь вспомнить даже самые несущественные детали. Опыт подсказывал, что часто именно они могут оказаться ключом к разгадке.

Вот она привозит дочерей в спорткомплекс. Девочки переодеваются в форму для занятий. Валя провожает их по коридору к двери на лестницу. У нее на руке висит детская одежда, которую нужно будет сложить и убрать в сумки.

О чем они тогда говорили? Про какие-то пустяки, а ведь этот разговор был последним…

– Ира, кроссовки! Правый! – Валя окликнула дочку, когда та уже открывала дверь. – Шнурок развязался!

Но Ира уже юркнула вслед за Ингой на лестничный проход и, едва повернув голову, крикнула в ответ:

– В зале завяжу!

Время, действительно, поджимало. Девочки торопились. Валя покачала головой и стала заниматься детской одеждой. К двери, за которой скрылись Ирка с Ингой, прошла женщина и устало улыбнулась, глядя на Валю, – та как раз поправляла курточку, которая никак не хотела залезать в сумку.

– Господи, как вы справляетесь с обеими?

«Подумаешь, хлопоты», – усмехнулась про себя Валя.

– У меня еще третий есть, правда, постарше, – сказала она, и тут началось…

Сначала раздался страшный грохот, и пол заходил ходуном. Валя инстинктивно присела, чтобы не упасть. Краем глаза она заметила, что все люди в коридоре, как по команде, делают то же самое. С потолка посыпалась штукатурка и через секунду пыль забила носоглотку.

Что было дальше, она не помнит. Мысли как будто заволокло дымом и гарью. Отовсюду побежали люди – кто в купальниках, кто в спортивной одежде. Кажется, она их видела, а может, ее воображение просто дорисовало лица таких же несчастных и ошалевших от страха посетителей, как и она сама. Не может быть, чтобы все это было правдой!

А потом завизжала женщина, с которой она только что так мирно разговаривала про своих девчонок. Наверное, ее ранило, иначе почему она так дико кричала?

– Господи, нас сейчас завалит!

Женщина в панике кинулась к двери, сметая все на своем пути, и остальные люди ринулись за ней, прочь из ада, поскорей к выходу. Только одна Валентина двинулась в противоположную сторону – туда, где были ее девчонки. Где они? Что с ними?

– Ира! Инга!.. Ира! Инга!

Долго ли она их звала – неизвестно. Наверное, долго. Помнит только, что буквально вцеплялась в каждого встречного, выспрашивая, не видели ли они двух девчонок восьми лет, двойняшек, не слышали ли их криков? Никто не отвечал. Все бежали мимо, кому-то было слишком больно, чтобы смотреть по сторонам, кто-то искал своих и не обращал внимания на других. А потом Валя обнаружила кроссовку Иры – ту самую, шнурки на которой дочка так и не завязала! – и жизнь остановилась.

Еще утром все было так привычно, обыденно – девчонки на диване возились с куклами, а она сама ужасно торопилась и сердилась на мужа, который, как всегда, заперся в своем кабинете и совершенно забыл о времени. Хотя обещал отвезти Ингу с Иркой на тренировку! Как же она на него злилась! – даже кричала, это она-то, спокойная и уравновешенная. Но утром ее просто переполняли эмоции!

– Где там наш заботливый папа?! Девчонкам на тренировку пора! – Это она так подкалывала Степана, который, конечно же, был слишком занят, чтобы ей помочь. В тот момент ей казалось, что он специально все делает ей назло!

– Валь, я не успел расчет доделать! Отвези сама! – отозвался он из кабинета.

Сунув в сумку кроссовки и спортивную одежду дочек, Антонова сурово взглянула на мужа. Ну сколько уже можно!

– Васильев! Ты зачем вообще семью-то заводил? Или тоже рассчитать не успел? – Кажется, задела мужа за живое, вон как покраснел!

– Антонова! Когда ты до полночи свои трупы вскрываешь, я тебе хоть слово говорю? В нормальных семьях детьми занимаются жены!

– Так заведи себе нормальную!

Ну вот, доигрались. Сколько раз за последний год они так ссорились? А все оттого, что оба работают как заведенные, оба настоящие трудоголики, а семья тоже требует и времени, и терпения. Вздохнув, Валя обняла за плечи ревущих дочек.

– Ну все, хватит ныть, собирайтесь. – Валентина ласково потрепала малышек по головкам и посмотрела на отвернувшегося мужа. Что ж, придется самой всем заниматься. – Пропуска давай!

Остановившись в дверях, Степан задумчиво похлопал себя по карманам и нахмурился.

– Я их на работе забыл. Подожди, сейчас Ромке позвоню, он заберет и вам отдаст.

– И что, вы с ним встретились? Отдал он вам пропуска? – Уверенный голос Галины Рогозиной вернул Антонову к реальности. Надо же, оказывается, она все это время говорила вслух, и подруга внимательно слушала ее, не перебивая и не торопя, хотя времени было в обрез. Если оно вообще у них осталось.

– Да, мы с ним встретились. – Антонова сильно сжала сцепленные пальцы. – Но знаешь, я ведь сказала Степе такие слова… Мол, пусть хоть Ромка о твоих детях позаботится! Я его обидела. А потом все это случилось, и это как будто наказание, я чувствую себя такой виноватой!

– Перестань, Валь. – Рогозина мягко дотронулась до плеча подруги. – Пожалуйста, расскажи, что было дальше.

Они встретились с Романом перед входом в спорткомплекс.

– Валя, привет! Девчонки!

Роман приветливо улыбался, и хотя у самой Вали настроение было на нуле, она невольно улыбнулась в ответ, а близняшки и вовсе расцвели. Им помощник и друг отца всегда нравился. А что – рослый, красивый, обаятельный. Лет на десять младше Степана, еще не такой серьезный, как Степан, но ответственный, и вообще – ведь это именно он сегодня пришел к ней на помощь и приехал по первому зову!

Роман открыл висящую на плече большую спортивную сумку и, вытащив из нее два пропуска, протянул их Антоновой.

– Ну вот, держите, это вам от папы!

– Вот уж спасибо нашему заботливому папе! – Скептически усмехнувшись, Антонова забрала пропуска у Романа. – Если бы ему эти абонементы не подарили, он и не вспомнил бы, что детям надо спортом заниматься!

– Да ладно, Валь. Закрутился Степа.

Как обычно, Рома вел себя, как миротворец. А вот она, Валентина, позволила своему раздражению взять верх! Не сдержалась.

– А ты не защищай его, а то сам огребешь под горячую руку! – так прямо и сказала, даже вспоминать неприятно. А он все в шутку перевел.

– Валя, кто еще там был? Кого ты видела, кроме Романа? Он вошел с вами в спорткомплекс? Мне нужны все детали. – И снова голос Рогозиной вытянул Антонову из пучины воспоминаний.

Наверное, если бы не твердость и даже холодность ее тона, Валентина не сумела бы справиться с болью, ее просто засосало бы в трясину эмоций. Но Рогозина права – она должна быть последовательной, нельзя отвлекаться, факты и только факты!

– Нет, Роман быстро ушел, сказал, что все это наши семейные дела, – сосредоточившись, Антонова мысленно восстановила картину событий. – Он с нами не входил, наверное, зашел туда позже. Помню, что девчонки побежали вперед, я шла за ними. Там еще женщина молодая была, мы с ней немного поговорили, она хотела знать, откуда у меня пропуска для детей…

– Извините, что подслушала. А как вам абонемент подарили, если не секрет? – Женщина придержала дверь перед Ингой и Ирой и заинтересованно взглянула на Антонову.

– Не секрет. – Валентина грустно улыбнулась. – Мой вечно занятый муж строил этот комплекс.

Они тогда переглянулись, как заговорщицы – ну да, женщины всегда поймут друг друга. Особенно в том, что касается мужчин!

– Как она выглядела? – Рогозина снова не позволила Валентине прервать последовательную цепочку событий. – Это та женщина, с которой ты разговаривала в раздевалке перед взрывом?

– Да, да, это она. – Антонова растерянно моргнула. – Точно, это ей мои хлопоты с детьми показались утомительными! Как выглядела? Как на картинке – красивая, стильная, с прической, маникюром. Не знаю, сколько лет, может, 25, а может, и 30, очень ухоженная.

– Ты ее потом видела? – Рогозина осторожно промокнула перекисью водорода ссадину на руке Антоновой и удовлетворенно кивнула. Пока Валентина вспоминала, она успела обработать все ее порезы.

– Только слышала. Я говорила, что это она закричала про обвал и побежала из раздевалки. – Вздохнув, Антонова прикрыла глаза и без сил откинулась на спинку стула. – Я за ней не пошла. Кинулась искать девчонок. Больше никого не помню, если честно. Так много людей вокруг было. Разговор с Романом помню, его там ранило…

Парня вынесли из спорткомплекса на носилках, и она узнала его только по голосу – грязь на лице делала его неразличимым среди множества пострадавших. Но он громко кричал, и Валентина кинулась к нему, расталкивая окружающих.

– Там был взрыв! Я слышал взрыв! – Роман вертел головой по сторонам, как будто кого-то выискивал в толпе, но Антонову явно не узнавал. Впрочем, его губы кривились от еле сдерживаемой боли, вряд ли он вообще кого-нибудь видел.

– Ром! Что с тобой?

Валентина схватилась за носилки и прикоснулась к ноге парня, тот вскрикнул.

– Ногу придавило!

– Ничего, кость цела! – Быстро ощупав ногу Романа, Валентина просительно заглянула ему в лицо. – Ром, моих девочек не видел?

Конечно, нет. Их никто не видел с того самого ужасного момента, когда они выпорхнули из раздевалки и побежали в зал. Вот и Роман только покачал головой. Сказать было нечего. Отступив от носилок, Антонова вернулась на свое «дежурное» место ко входу в спортзал – караулить тех, кто мог бы ей что-нибудь рассказать о девчонках. Ведь кто-то же должен был их заметить?! Они же не букашки, не невидимки, чтобы вот так взять и исчезнуть!

И снова к ее горлу подступил комок. Она просто не выдержит все это. Обвал, страх, боль, да еще эта маленькая кроссовка с кровью. Одна. Где же сейчас ее девочки, что с ними стало? Задохнувшись от приступа боли, Антонова резко обхватила себя руками и, скрючившись на стуле, начала мерно раскачиваться. Она не может себя обманывать, и она прекрасно понимает, чья это кровь на детской обувке!

– Галина Николаевна, разрешите доложить?

В комнату влетел взъерошенный Тихонов, но, увидев плачущую Валентину, резко остановился и, не дожидаясь ответа, выпалил радостную весть:

– По экспертизе крови с кроссовки: родственной связи нет! Это кровь не твоей дочки!

Словно узел разрубили – облегченно выдохнув, Антонова расслабилась, опустила руки и перестала раскачиваться. Пусть недолгая, но передышка, можно на короткое время забыть о своих страхах. Ведь если девочки не ранены, то, наверное, просто где-то ждут, когда их найдут? К сожалению, долго утешать себя подобным образом не получится. Так много мыслей крутится в голове. И некоторые из них слишком важны, чтобы от них просто отмахнуться.

– Но ты еще не все знаешь, Галь, – взглянула на Рогозину Валентина и тут же отвела глаза. Слишком быстро. Слишком виновато. – Этот спорткомплекс строил Степан!

Вот так вот. Секунду назад Рогозина улыбалась прекрасной новости, которую принес Иван, а сейчас ей уже не до смеха. Резко повернувшись к Антоновой, она попыталась поймать ее взгляд, но Валентина глядела в пол.

– Погоди, Валь. Так этот спорткомплекс строил твой муж?

Антонова обреченно кивнула, и Рогозина с Тихоновым озабоченно переглянулись. Тут уж не до улыбок – все очень, очень скверно. Дело осложняется.

Нахмурившись, Рогозина посмотрела на Валентину.

Как профессионал, та не может не сознавать, что обстоятельства изменились, и теперь у них попросту могут отобрать дело – из-за конфликта интересов. И это было бы оправданно: и так большой риск – брать на себя ответственность и заниматься поисками пропавших детей сотрудницы ФЭС, вместо того, чтобы перепоручить дело другим компетентным органам, способным сохранять объективность. А теперь еще выясняется, что, скорее всего, в роли главного подозреваемого выступит муж Антоновой. Вероятно, следует отойти в сторону, это было бы разумно.

Вот только как объяснить Валентине, почему ее детей будут искать не сотрудники и коллеги, а чужие, посторонние люди? Оставить ее одну в эту тяжелую минуту равносильно предательству. Своих не бросают.

– Муж Вали строил этот спорткомплекс? – Тихонов удрученно покачал головой, бросив на Антонову сочувствующий взгляд. – Плохо! Конфликт интересов или как там такая ситуация называется? Нас могут с этого дела подвинуть!

– Нет! – Голос Антоновой зазвенел от напряжения. – Галя?

Ну конечно, она не позволит подруге остаться один на один с горем. Профессионализм Рогозиной от личной заинтересованности в результатах расследования не пострадает.

– Не волнуйся, Валя. Пока девчонок не найдем, это дело я никому не отдам! – Проблемы с начальством, разумеется, будут, но ничего, она справится.

Словно в подтверждение ее мыслям, резко зазвонил мобильник. Вздохнув, Рогозина решительно ответила.

– Здравия желаю, товарищ генерал. Да, я только минуту назад это выяснила. – Все верно, начальство уже в курсе основных фактов. Что ж, шила в мешке все равно не утаишь! – Есть некоторые нюансы, я хотела бы их доложить лично. Уже еду.

Собрав документы, Рогозина прошла к выходу, но на пороге остановилась и ободряюще посмотрела на Антонову, испуганным воробышком сжавшуюся на стуле.

– Что, он уже в курсе про мужа?

Сколько бед может выдержать один человек, тем более такая хрупкая маленькая женщина, как Валя? Нет, Галина сделает все возможное, чтобы защитить ее, помочь вынести все эти напасти. Все, что только в ее силах.

– Какой-то почетный строитель доложил. Сидоркин, – пожав плечами, Рогозина едва заметно улыбнулась. – Ладно, попробую отбиться.

Глава 3

– Ну, и где твоя хваленая безопасность? Накосячил в своих расчетах, гений!

Всеволод Андреевич Рубцов, начальник службы охраны спорткомплекса, разъяренно надвинулся на Степана. На голову возвышаясь над архитектором, он казался движущейся горой мускулов, и если бы не бейдж с именем на распахнутой на груди форменной рубашке охранника, его можно было бы принять за «братка» на разборках.

– Да?! А кто стальными тросами сегменты крыши заблокировал? – Степан Васильев сердито сверкнул глазами. – Да я полгода требовал, чтобы их сняли! Нужно эту чертову рекламу размещать – вешайте без тросов!

Подумать только – теперь они стрелки решили на него перевести! Хотя только сообща можно найти причину катастрофы, разобраться во всем, докопаться до сути. А кричать друг на друга – бессмысленная трата времени!

Рингтон известил о пришедшем сообщении, и Степан тут же достал мобильник. Внимательно прочитал текст, затем, словно не поняв с первого раза, перечитал еще и еще раз.

Сунув телефон в карман, он резко развернулся и, забыв о Всеволоде, озабоченно двинулся к выходу.

– Ты так прямо и скажи, мол, служба безопасности виновата! – Начальник службы охраны буквально кипел от гнева. Да что он себе позволяет, этот архитекторишка! Ведет себя так, будто Всеволод для него – пустое место! Сердито поджав губы, он повернулся и заметил Круглова.

– Вы мне и нужны! – Продемонстрировав Рубцову удостоверение, Круглов внимательно оглядел потолок и стены коридора.

– ФЭС? Чем могу? – Всеволод старался говорить вежливо, но в его тоне явно проскальзывала досада.

Степан сел в машину и открыл ноутбук, неловко пристроив его на руле. Сейчас не до удобств – просто надо загрузить документ и прочитать, увидеть своими глазами. Действуя на автомате, он быстро набрал нужную последовательность букв и цифр, и на экране возник текст, который его глаза почему-то отказывались воспринимать. Он читал слова, но не улавливал смысл. Или не желал. Но мозг вдруг прошило молнией осознания, и уже невозможно было отрицать увиденное. Слишком страшно, чтобы принять эту правду, но – это реально! Как же так! Как это в принципе могло произойти?!

– Нет! Не может быть! Господи! Что же делать?

Застонав, Степан откинулся на спинку сиденья, не обращая внимания на трезвонящий мобильник. Только через минуту он заставил себя ответить.

– Да?.. Кто? – Голос в трубке терпеливо повторил имя, и Степан, сосредоточившись, вспомнил этого парня. – Майский… ну конечно, Сергей, извините! Я сейчас подойду!

Его жизнь катилась в бездну, и он уже ничего не мог изменить. Так вышло, так сложились обстоятельства. Но, даже падая в пропасть, он будет бороться до последнего. А значит, никто не должен видеть его боль. Не сейчас.

Решительно тряхнув головой, Степан закрыл ноутбук и кинул его на сиденье рядом. Он должен быть спокойным и собранным. В конце концов, это единственное, что он может сделать в такой ситуации. Если, конечно, хоть что-то еще можно исправить.

Галина Рогозина вышла из джипа Федеральной Экспертной Службы и направилась к зданию МВД. Сколько раз она бывала здесь? Но до сих пор каждый раз где-то в уголке души она ощущала волнение, как в юные годы, когда, робея, смотрела на старших по званию, мечтая о том дне, когда и сама станет такой же опытной, мудрой, всезнающей… такой, какая она сейчас.

Улыбнувшись несвоевременным воспоминаниям, полковник Рогозина прошла по коридору и вошла в кабинет заместителя министра, где ее уже ждали сам хозяин кабинета – генерал и его посетитель, представительный мужчина лет шестидесяти, интеллигентного вида, похожий на научного работника.

Официально представив Рогозиной Виктора Евгеньевича Сидоркина, генерал сразу же перешел к делу.

– Галина Николаевна, ситуация неприятная. Этот комплекс, оказывается, строил муж твоей Антоновой. Строители, они же всё друг о друге знают.

Вот уж чистая правда! Рогозина и не надеялась утаить столь важные факты – они так или иначе всплыли бы, но быстрота, с которой начальство обо всем узнало, ее насторожила. И когда генерал повернулся к Сидоркину, она все поняла – вот он, источник информации! Что ж, надо быть настороже и ни на мгновение не забывать о том, зачем она сюда пришла и чего хочет добиться.

– Ну, Степу-то тем более все знают. – Сидоркин тем временем довольно улыбался, ему явно нравилась тема разговора. – И все в курсе, что его жена вместо того, чтобы детьми заниматься да по магазинам шляться, трупы вскрывает.

Рогозина презрительно сморщилась, но быстро стерла с лица гримасу – нет, сейчас не время обращать внимание на мелкие детали. Ей надо быть твердой. Тем более, когда генерал смотрит на нее с такой мягкостью и пониманием. Хотя практика показывает, что ничего хорошего это не сулит.

– Так что дело я у тебя забираю.

Ну уж нет! Когда этого требовали обстоятельства, Рогозина могла быть очень жесткой.

– Товарищ генерал! – Встав во весь свой немалый рост, Галина замерла, как статуя – холодная и гордая. Ее слова звучали отрывисто и очень убедительно. – При обрушении спорткомплекса пропали дочери Антоновой. Я настаиваю, чтобы дело осталось у меня, пока мы их не найдем. В противном случае я сейчас же пишу рапорт на увольнение!

– Тише, тише, – генерал не ожидал такого напора, и видно было, что он сдался в ту же секунду, когда заглянул в глаза Рогозиной. – Какие дочери? Как пропали?

– Две дочери-близняшки, восьми лет. Были на тренировке. – У Рогозиной зазвонил мобильный, и она тут же ответила. – Извините, это из ФЭС. Может, их как раз нашли… Да, Иван?..

– Галина Николаевна, это может быть важно. – Голос Тихонова, сопровождаемый щелканьем клавиатуры, звучал ровно. Рогозина легко могла представить, как он сидит сейчас перед компьютером и сосредоточенно смотрит в монитор, одновременно вводя кучу разных шифров и прижимая мобильник к щеке плечом. – Проектировалось это здание еще в середине девяностых специально для сейсмоопасной зоны. Но тогда не построили. Короче, рецензентом проекта был Сидоркин Виктор Евгеньевич. Дал положительную оценку. Странно, чего это он сейчас так переживает?

Действительно, странно. Искоса взглянув на Сидоркина, Рогозина нахмурилась. Разумеется, у каждого в этом деле есть свой интерес. И вовсе не из любви к правде или добрых побуждений этот скользкий тип принес генералу информацию о Степане. О своей рубашке печется, той, что ближе к телу.

– По девочкам есть что-нибудь? – Рогозина задала самый важный вопрос. К сожалению, ответа на него у Тихонова пока нет.

Вздохнув, Галина убрала мобильный и пару секунд помолчала, размышляя. Затем, приняв окончательное решение, повернулась к генералу.

– Товарищ генерал! Прошу вас пока оставить дело у нас! А вас, Виктор Евгеньевич, я попрошу проконсультировать нас по проекту Васильева! – Заметив, как вздрогнул архитектор, Рогозина довольно усмехнулась. – Вы ведь в свое время подробно со всеми документами знакомились?

Поймала! В такие маленькие «моменты истины» свидетели вдруг превращаются в подозреваемых, теряя внешнее сочувствие к пострадавшим, забывая о своем горячем желании «содействовать следствию» и обнажая истинные чувства. Вот и на лице Сидоркина проявилось явное недовольство. Конечно, он тут же попытался скрыть его, но и Рогозина, и генерал успели заметить его секундное замешательство.

– Так вы тоже имеете отношение к этому проекту? – В голосе генерала зазвучала сталь.

Замявшись, Сидоркин опустил глаза и сцепил руки.

– Ну, не совсем… Тогда речь шла о целом комплексе зданий в горной местности. Но дело не в этом. Вы говорите, дети пропали. Это все меняет.

…А в это время где-то в темной, вязкой пустоте, на холодном цементном полу лежали две маленькие девочки, одетые в спортивную форму. Вдалеке кипела жизнь, бегали люди и гудели машины, но они ничего не слышали. Их не тревожили ни шум, ни солнечный свет, ни холод, царящий в этом мраке. Им было все равно. Они не замечали и не чувствовали ничего. На ноге одной из девочек не было кроссовки.

Степан понуро брел по заваленному коридору спорткомплекса вслед за Майским, несущим в руках датчик паров взрывчатки. Рядом с ними осторожно пробирался главный спасатель, чуть сзади двигался его сотрудник, в любую минуту готовый прийти на помощь. Завалы еще не разобрали, поэтому опасность обрушения оставалась, хотя Степану было все равно. В тусклом освещении переносного прожектора коридор казался нереальным, а надетые для безопасности каски скрадывали все звуки, и Васильев постепенно будто погружался в сон. Жаль только, его не прекратишь, проснувшись. И от этой боли в груди уже не избавиться!

– Я же вам говорил, мы осмотрели все по нескольку раз, нет их тут! Что мы, не понимаем? – главный спасатель взглянул на Степана с сочувствием.

Ну да, все хотят ему помочь. Степан со вздохом остановился возле кучи из кусков бетона. Тут же подошел Майский и склонился с датчиком над бетонными обломками с торчащей арматурой.

– Думаете, могли подорвать? – Главный спасатель вопросительно уставился на датчик в руках Майского.

– Отрабатываем все версии. – Сергей кивнул, не отрываясь от своего занятия. – После взрыва следы взрывчатки можно выявить только в лаборатории. Возьмем образцы.

В этот момент Степан заметил чуть в стороне то, что искал. Вроде бы еще один кусок бетона, такой же, как все остальные, – но только не для того, кто сам проектировал здание и знает его до малейших деталей.

– Вот. Это фрагмент несущей конструкции опоры. – Устало качнув головой, Степан показал Майскому свою находку и отошел в сторону.

Он все сделал правильно. Теперь специалисты все исследуют и узнают, кто виноват. Он все сделал так, как надо. Только боль в груди никак не отпускает, но это все стресс, пройдет. Не сейчас, позже, когда девочки снова будут со Степаном, и когда жизнь как-нибудь наладится, и все вернется на круги своя.

Промаркировав найденный фрагмент несущей конструкции биркой, Сергей Майский выпрямился и огляделся по сторонам. Заметив неподалеку спасателей, он взмахом руки подозвал их поближе.

– Граждане понятые! Сейчас составим протокол осмотра места происшествия и изъятия вещдоков!

Держа перед собой фонари, начальник службы охраны Всеволод Рубцов и майор Круглов медленно двигались по темному коридору мимо полуразрушенных помещений. Остановившись возле одной из дверей, Рубцов вставил ключ в замок, повернул, затем осторожно нажал на ручку. Дверь открылась, за ней оказалось небольшое подсобное помещение без окон.

– Вот наша серверная. Все записи со всех камер хранятся здесь.

Направив луч фонаря в центр комнаты, Всеволод сделал несколько шагов и остановился. Круглов вошел следом, осветив фонарем записывающую аппаратуру. Вернее, то, что от нее осталось – разбитые мониторы и развороченный системный блок, похожий на огромного птенца с разверстым клювом.

Словно не веря своим глазам, Всеволод кинулся к компьютерам.

– Жесткого диска нет! Вся информация писалась на него! – Несколько раз заглянув под стол, пошарив зачем-то внутри раскуроченного системного блока, парень ошарашенно повернулся к Круглову. – Но все было здесь!

Хмуро кивнув, Круглов решительно остановил Всеволода, мечущегося по подсобке, и махнул рукой охраннику, возникшему в дверях.

– А вот теперь никто ни к чему не прикасается! – Достав мобильник, Круглов набрал номер Рогозиной. – Галя! Диск с записями камер наблюдения похищен.

– Я тебя поняла. – Рогозина говорила быстро и четко, так же, как действовала. – Надо проверить, есть ли еще видеокамеры около спорткомплекса, гаишные, магазинные. Все записи к нам! У нас?.. Пока ничего. Обзваниваем больницы.

Положив трубку, Рогозина взглянула на Антонову – вот уже полчаса ее подруга звонит по больницам города, пытаясь хоть что-то узнать о пропавших девчонках. И с каждой минутой ее надежды тают – никто ничего не знает, нигде малышек нет, никто не спас их из завала и не привез, раненых и испуганных, в какое-нибудь медицинское учреждение… Бедная Валя!

Хотя, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, может, это и к лучшему? Девочек нет среди раненых – значит, они вполне могут быть здоровыми. Просто испугались грохота и где-то спрятались. Вздохнув, Рогозина подошла к двери микроавтобуса и, открыв ее, выглянула наружу. Да, хотелось бы верить в лучшее, но спасатели еще не закончили работу на завалах, и значит, кто-то еще может найтись… живым или мертвым. Что ж, надо продолжать поиски.

Подойдя к столу, Рогозина снова взялась за телефон. В ее распечатке еще много номеров, и на каждый она обязательно позвонит. У Антоновой такой же большой список. Может быть, кто-нибудь в курсе случившегося.

– Нет, восемь лет! – Закусив губу, Валентина покорно ждет, затем, обмякнув всем телом, понуро кивает. – Понятно, спасибо.

Заплакав, Антонова покачала головой – опять ничего! Рогозина посмотрела на нее с жалостью, но ничего не сказала. Нет таких слов, чтобы утешить мать, потерявшую своих детей! Слава богу, что Валентина не только мама, но и профессионал – вон как она, скрепя сердце и сцепив зубы, взяла себя в руки и снова начала обзванивать больницы. Так лучше. Пока ты занят делом, ты на плаву.

…А тем временем в бюро архитектора Сидоркина Оксана Амелина пыталась вникнуть в чертеж. Внимательно разглядывая модель спорткомплекса на мониторе, она мысленно фиксировала каждую деталь: вот отдельно выделен купол крыши, как у цирка шапито, здесь его несущие колонны – в центре две большие, по бокам несколько маленьких. Все прозрачно и понятно.

– Самое уникальное – это крыша. – Сидоркин с энтузиазмом рассказывал о своем проекте, и Амелина в который раз отметила его личную заинтересованность в происходящем. – Условно говоря, это полусфера на нескольких колоннах. Если происходит обрушение колонн, купол не падает, а как бы складывает свои части в стороны. Вот, смотрите…

Сидоркин нажал на клавишу и откинулся на стуле, наблюдая за лицом Амелиной. Видеопрезентация и правда произвела на нее впечатление: на мониторе на модели спорткомплекса производилась имитация подземного толчка со всеми сопутствующими и вытекающими бедствиями. Так, сначала разрушились колонны, затем просела полусфера крыши – и тут же раскрылась сверху и сложилась сегментами на края здания, словно «запечатав» его снаружи. Удивительная конструкция! Видя улыбку на лице Сидоркина, Амелина явственно ощутила его гордость за созданное «детище».

– Виктор Евгеньевич, судя по тому, что я увидела, и по вашим собственным словам, проект просто замечательный! Что же могло стать причиной обрушения?

Грустно вздохнув, Сидоркин покачал головой.

– Оксаночка, у проекта есть существенный недостаток – сложная технология строительства. Материалы, опять-таки, дорогие. А сэкономить-то хочется.

В подсобном помещении спорткомплекса в этот момент производился обыск. Сопровождаемый охранником с фонарем Круглов скрупулезно осматривал каждый замок, а Всеволод Рубцов с недовольным видом следовал за ним по пятам. У двери, как часовые, маялись понятые – по виду спасатели-волонтеры.

– Внешних признаков взлома нет, – поправив перчатки, Круглов поднял глаза на Всеволода. – У кого еще есть ключи от этого помещения?

– Ну, один – у дежурного на пульте, один – у меня, и запасной – у гендиректора в сейфе. – Пожав плечами, Всеволод засунул руки в карманы и отвернулся.

Склонившись над замком, Круглов принялся откручивать крепежные шурупы. Что ж, значит, здесь могут быть улики. Они должны помочь им поймать преступника.

– Понятые, внимание. – Повернувшись к парням у двери, Круглов заговорил официальным тоном. – Я изымаю замок для проведения экспертизы.

В салон передвижной лаборатории стремительно влетела Амелина. Поставив на стол перед Тихоновым пакет, девушка довольно улыбнулась.

– Держи, начальник, как заказывал. – Вода в бутылках, кефир, крекеры, в общем, все, что нужно страдающему от жажды и голода творческому работнику. Ей ли не знать, как хочется есть, когда ты целый день сидишь за компьютером, не отрываясь от монитора и склянок с пробирками.

– Наконец-то! – обрадовался голодный Тихонов.

Иван стянул перчатки и радостно вытянул из пакета бутылку с водой и пачку печенья. Разорвав упаковку стаканчиков, достал один и, налив в него воды, залпом выпил. Затем налил еще. Амелина, пристроив сумку с продуктами на полу, примостилась рядом с Тихоновым на стуле.

Засунув в рот пару крекеров и запив их большим глотком воды, Тихонов снова повернулся к столу и сосредоточился на обломке бетонной опоры, доставленной Майским. Еще парочка кусков лежит рядом и молча ждет своей очереди. Натянув перчатки и взяв молоточек, Тихонов сделал тонкий скол от куска бетона, растер его в порошок и насыпал в мензурку. Затем, добавив реактивов, тщательно взболтал, капнул жидкость на одну пластинку и зажал ее сверху другой, затем поместил пластинки в планшетный сканер и включил. Теперь нужно подождать.

– Как тебе Сидоркин? – Развернувшись к Оксане, Иван положил ногу на ногу и улыбнулся.

– Да нормально. Тащится от своей работы. Хвалил проект. – Амелина пожала плечами и слегка отодвинулась от Тихонова. – Ты лучше скажи, что я должна делать сейчас?

– Это фрагменты двух центральных колонн, которые, возможно, рухнули первыми. – Тихонов снова повернулся к монитору. – Делай смыв, ищи следы взрывчатки. Я пока качество бетона проверю.

Ловкие пальцы Ивана быстро забегали по клавиатуре, задавая команды. На экране возник график, заинтересовавший Тихонова. В углу комнаты глухо заурчал принтер.

Амелина, печально посмотрев на изысканный маникюр, покорно натянула перчатки.

– Технология изготовления бетона явно нарушена. Не удивительно, что колонна рухнула. – Задумчиво посмотрев на монитор, Иван взял распечатку с принтера и пошел к двери. – Доложу Рогозиной!

И еще сорок минут бесцельных поисков. Телефоны буквально раскалились, спины затекли и ныли от долгого сидения за столом, но ни Рогозина, ни тем более Антонова не обращали внимания на неудобства. Они должны найти Ингу с Ирой. С каждым часом, да что там, с каждой минутой! – вероятность найти девчонок живыми уменьшалась, поэтому они не могли, просто не имели права сдаваться.

– Вообще не поступали? – Галина Николаевна потерла лоб и прикрыла глаза. – Спасибо, извините.

Только бы ситуация сдвинулась с мертвой точки!.. На Валю уже просто страшно смотреть. Да и ей тяжело сознавать свое полное бессилие. Пока они не добудут хоть какую-то информацию, так и будут буксовать на одном месте.

– Нет, только со вчерашнего вечера! Понятно, спасибо!

В голосе Антоновой звучала такая тоска, что Рогозина в который раз пожалела, что не отправила ее домой. Вероятно, она переоценила способность подруги абстрагироваться от личного горя и работать без эмоций, заниматься делом. Но с другой стороны, что бы она делала дома, в четырех стенах? Одна, наедине со своей бедой!

Положив трубку на стол, Антонова обреченно посмотрела на распечатку с номерами.

– Больше у нас больниц нет. – Обхватив руками голову, она тихонечко завыла. – Господи, за что?!

Рогозина не знала, что ей ответить. Видит бог, в такие моменты человеку никто не поможет, и теперь ее близкая подруга на глазах теряет самообладание! Поднявшись, Галина Николаевна подошла к Антоновой и мягко обняла ее за плечи.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет заглянул Тихонов. Протянув начальнице распечатку, молча кивнул и сел рядом с рыдающей Валентиной.

– Что у тебя? – Рогозина взяла документ. Все так же поглаживая Антонову по плечу, она вчитывалась в текст и все больше хмурилась. Не может такого быть.

– В бетоне вместо шестисотого цемента с кучей добавок, морозо-, влаго- и прочее устойчивого, использовался самый обыкновенный четырехсотый, да еще в уменьшенной пропорции. Так что…

Тихонов пожал плечами, но, наткнувшись на пораженный взгляд Антоновой, выпрямился и замолчал. Валентина же прекратила плакать и, отстранившись от Рогозиной, нервно потрясла головой.

– Нет, нет! Этого не может быть! – Теперь на лице Антоновой проступила обида, смешанная с гневом. – Степа все отслеживает!

– Некачественный бетон только в одном фрагменте. – Рогозина задумчиво посмотрела на Валентину и снова взглянула на распечатку.

Виновато пожав плечами, Тихонов посмотрел на обеих женщин.

– Но ведь сам Степан опознал его как часть несущей крестовины… Видно, не доглядел.

А ведь он хотел как лучше! Пришел, чтобы дать Рогозиной информацию, а в итоге Антонова смотрит на него, как на врага, а Галина Николаевна не знает, как реагировать, чтобы не задеть чувства подруги, но и не может погрешить против правды. М-да, ситуация…

Тихонов выскользнул из салона автобуса, предоставив женщинам возможность самим разобраться в сложившейся ситуации. Все, что в его силах, – это работать, искать факты, анализировать их и делать выводы. Этим он сейчас и займется.

Проводив Ивана понимающим взглядом, Рогозина достала папку с документами, вложила в нее распечатку с результатами экспертизы, которую принес Тихонов, и с шумным хлопком шлепнула ее на стол перед собой. Но, взглянув на Антонову, поняла – та ничего не услышала и не заметила, вероятно пребывая в шоке. Так и есть: Валя сидит как будто в прострации, смотрит, не моргая, перед собой. Подругу срочно надо спасать!

– Это не случайность… Бог наказал. – Неужели это голос Валентины? Рогозина едва его узнала, слишком хрипло и безнадежно он прозвучал. – Но детей-то за что?

– Хватит ерунду болтать! Уж больно выборочно он наказывает! Да все не тех, кого нужно!

Ей явно не удалось скрыть раздражение. Видимо, эти слова стали последней каплей для несчастной Антоновой – на ее лице внезапно возникла гримаса боли, а руки судорожно потянулись к сумочке. С трудом вытащив таблетки, она съежилась и напряженно замерла. Сообразив, что Валентине плохо, Рогозина встревоженно вскочила.

– Тебе плохо?! Воды принести?

– Если тебе не трудно. – Антонова говорила с большим трудом, прикрыв глаза.

Быстро выбежав из лаборатории, Рогозина оставила Валентину одну на пару минут. Ничего за это время не случится, все будет хорошо!

Конечно, если бы она знала, что произойдет в лаборатории во время ее отсутствия, она поступила бы иначе. Хотя нет, она спасала подругу! Она ведь не знала, что Антоновой вовсе не плохо – она притворилась, чтобы иметь доступ к папке на столе, беспечно оставленной Рогозиной. Вытащив из нее протокол осмотра и изъятия вещдоков с места происшествия, Валентина спрятала его в сумку, успев вернуть папку на место как раз вовремя.

Влетев в лабораторию с одноразовым стаканчиком воды, Рогозина заметила, что Антоновой явно лучше – та сидела в спокойной позе, правда, с немного виноватым видом.

– Вроде отпустило, зря тебя гоняла, могла бы сама. – Сделав пару глотков воды, Валентина мягко улыбнулась.

– Тебе надо передохнуть, давай я машину вызову, отвезут тебя, – ободряюще кивнув Антоновой, Рогозина потянулась к телефону, но подруга остановила ее.

– Не надо, я сама, на такси. У вас важнее дела есть.

Антонова так стремительно покинула лабораторию, что Рогозина удивилась: только что подруга едва дышала, сидела, как воробышек на веточке, и вот уже летает, как реактивный самолет!

Галина вздохнула, села за стол и взяла в руки папку, однако, пролистав ее с начала до конца – в первый раз медленно, потом быстрее, – с удивлением замерла. Да нет же, такого не может быть, у нее всегда все документы в порядке! Может, лист упал?.. На всякий случай Рогозина заглянула под стол, но сама же себе мысленно возразила – нет, бесполезно притворяться, если документ не в папке, значит, он пропал. То есть – его кто-то взял. Выпрямившись, Галина задумчиво прикусила губу. Это что – у них в ФЭС завелся вор? И как же теперь его вычислить?

В этой комнате за день побывали все, и получается, теперь каждый из команды под подозрением? Рогозина сердито взглянула на папку, и вдруг у нее перехватило дыхание от догадки. Нет, никого не придется подозревать. Все предельно ясно, к сожалению. Обхватив голову руками, Рогозина горько вздохнула. И что ей теперь делать? Сказать всем о том, что случилось?

Схватив стоящий на столе стакан воды, она с чувством сжала его обеими руками. Податливый пластик треснул, и вода едва не растеклась по серому столу. Рогозина в сердцах скомкала стаканчик и выкинула его в корзину.

Глава 4

Галина Рогозина в ярости прошлась по комнате. Взяв папку в руки, подержала ее пару секунд и бросила назад на стол, затем резко села и взяла телефон. Не время переживать, надо действовать. Сейчас главное – продолжать идти по следу. А о том, что только что произошло здесь, она подумает позже.

– Сергей, необходимо повторное изъятие фрагментов бетона центральных колонн, эти мы предъявить не можем!

Рогозина говорила, едва сдерживаясь, и Майский, конечно, уловил изменение в ее настроении. Разумеется, он хочет объяснений, но что она может ему сказать?!

– Сергей, не задавай вопросов! Сделай, и все! Если я говорю, что не можем, значит, не можем! Протокол изъятия пропал, сам понимаешь, без него наша экспертиза – пустая бумажка! И все изъятые фрагменты можно выбросить! – Гнев испарился так же быстро, как и возник, на смену ему пришла страшная усталость. Потерев ладонью лоб, Рогозина тихо выдохнула. – Вот так! Считай, что это моя вина, и протокол я потеряла или кофе залила!

Степан Васильев сосредоточенно уставился на экран своего компьютера. Сколько у него осталось времени?.. Мало, очень мало. А сделать нужно так много! Выйдет ли он из этого пике или потерпит крушение?

Чувствуя себя летчиком падающего самолета, Степан мрачно застучал по клавишам. Даже если ничего сделать нельзя, надо хотя бы попытаться. Или лучше смириться? Сглотнув комок в горле, Васильев нервно вздрогнул – дверь в кабинет неожиданно открылась.

На пороге возник Роман. Неловко опираясь на костыль, он прохромал к столу и остановился перед коллегой.

– Ну как… дочери нашлись? – В его голосе чувствовалась тревога.

– Ищем. – Перестав печатать, Степан сцепил руки в замок и покачал головой. – Ты-то чего с переломом шляешься?

– Да нет у меня перелома, всего лишь ушиб и растяжение. – Роман вздохнул и наклонился к монитору. Минуту смотрел на экран, затем перевел внимательный взгляд на Степана. – Вижу, расчеты проверяешь?

– Уже проверил. Кажется, действительно, опоры не выдержали.

Степан пожал плечами и, кивнув на экран, попытался улыбнуться, однако его губы предательски дрогнули. Бравада не удалась. Вон и Роман не поверил – изумленно уставился на него.

– Что ты несешь? У тебя там двойной запас прочности был! – Ему ли, близкому другу и помощнику Степана, не знать, как обстоит дело!

Ну что ж, значит, придется вернуть его с небес на землю. Разозлившись, Степан ответил резче, чем собирался, но Роман не должен сомневаться в его словах… никто не должен.

– Был да сплыл! Похоже, я не досмотрел, когда заливали крестовину опоры. На месте обрушения нашли фрагмент – я без этих экспертиз вижу, цемент не тот, арматура тоньше, так что…

Кажется, его слова достигли цели. Степан отчетливо видел, как испуган и шокирован Ромка, вон даже силы его покинули, уселся, выставив замотанную ногу, а на лице – просто гамма эмоций, и еще страдание…

– Я отзываю заявку! – добавил Степан. Вот теперь он сказал все.

Быстро вскочив от переполняющих его чувств, Роман тут же поморщился, схватившись за ногу, которую пронзила острая боль.

– Ты с ума сошел?! Пока никто ничего не доказал! – Негодование парня достигло высшего предела, казалось, еще немного, и он взорвется. – Такой подарок Сидоркину делать! К тому же это не только твоя, это наша общая заявка!

Конечно, он прав. Но разве у Степана есть другой выход? Роман, разумеется, разозлился, ведь они столько сил вложили в проект. Он, по сути, еще мальчишка – вон как зыркает глазами, и все эмоции на лице читаются, как в открытой книге!.. Какой же Степан старый рядом с ним… А ведь не такая уж между ними большая разница в возрасте. Просто Васильеву приходится думать о других людях, не только о том, что хочется лично ему. И принимать решения не только за себя самого.

Вздохнув, Степан грустно покачал головой.

– Забудь! Меня сейчас так дерьмом польют – до конца жизни не отмоюсь! А тебе за компанию мараться незачем! У тебя есть свое бюро, хорошая история. Бери наш проект и подавай от себя! И чтоб моей фамилии там близко не было!

Роман со злостью развернулся, забыв на секунду о травме, но тут же поплатился за это острой болью в ноге. Сжав зубы, он тем не менее доковылял до двери и, остановившись на пороге, сердито посмотрел на Степана.

– Так нельзя! Это… черт знает что! – Взгляд Романа полыхал от ярости. – Я этого так не оставлю!

Изо всех сил хлопнув дверью, парень вышел. Добрый и славный Роман, ну конечно, он рассердился на друга, который, вместо того, чтобы бороться и доказывать свою правоту, добровольно от всего отказался, сложил лапки и пошел ко дну. Невольно улыбнувшись, Степан посмотрел ему вслед. Он предвидел подобную реакцию. Значит, поступил верно. Вот только почему так муторно на душе? И снова ноет в груди.

Прикрыв глаза и опустив голову на руки, Степан замер. В кабинете было так тихо, что слышалось тиканье часов в соседней комнате. И мысли, гудящие в голове, как рой недовольных пчел. Хорошо еще, что мобильник молчит. Открыв глаза, Степан обвел взглядом кабинет и обнаружил телефон на краю стола, возле компьютера. Может быть, ему звонили, а он ничего не слышал, потому что отключил звук? Но он всегда ставит мобильник на вибрацию, так что почувствовал бы, уловил бы жужжание! В такой вязкой тишине даже малейший звук отзывается эхом – вот как этот сейчас, какой-то стук, вроде перебора клавиш или… да, женских каблучков на лестнице.

Дверь распахнулась, и в кабинет влетела Антонова. Стремительно вытащив из сумки документ, кинула его на стол перед Степаном и застыла каменной статуей, уничижительно глядя на него.

– Это что? – Женщина полыхала гневом, распаляясь еще больше оттого, что ее муж явно не мог сообразить, чего она от него ждет.

Степану в самом деле никак не удавалось вникнуть в текст. Протокол изъятия вещдоков… Все это слова не из его жизни, это что-то полицейское, а он – архитектор! Зачем ему все эти детали, описание осмотра, что-то еще?.. И этот требовательный взгляд Вали, прожигающий его до позвоночника. Что он может ей ответить?

– Откуда взялся не тот бетон? Только не рассказывай мне, что ты не доглядел! Я знаю, как ты все контролируешь! Тебя подставили? Что происходит? Где дочери? Говори!

Его жена в одно мгновение из высокомерной статуи превратилась в разъяренную фурию и трясла его за плечи, а он все сидел и смотрел на нее, не в силах открыть рот.

– Валя, Валя! – Встав наконец, Степан попытался обнять бьющуюся в истерике женщину, но та вырвалась и отбросила его руки.

– Не трогай меня! Я с ума схожу! Я ведь протокол выкрала! Я Галку подставила! А ты! – С плачем ударив Степана по руке, Антонова на шаг отошла от его стола и остановилась, глядя на мужа с укором.

– Валя! Не спрашивай ни о чем! Все будет хорошо!

Грудь сдавило еще больше, и Степан почувствовал, что задыхается. Если бы только Валя не смотрела на него с такой безнадежностью! Если бы она действительно злилась на него и ненавидела, тогда бы ему было проще, он признался бы, что виноват, и все. Но он-то знает, что она кричит от боли и отчаяния, ей просто страшно! А он ничем не может ей помочь!

– Просто поверь и делай, как я скажу! Верни протокол на место. Пожалуйста. Так надо!

Ну вот и все, он произнес то, что было надо. Только бы жена верила ему и чувствовала, как сильно он любит ее и дочек. Они – это все, что есть в его жизни!..

Пристально взглянув Степану в глаза, Антонова кивнула, вернулась к столу и забрала протокол изъятия. Двигаясь медленно, как во сне, она вышла, забыв закрыть дверь.

Проводив ее глазами, Степан грузно осел на стул. Хотел встать и закрыть дверь, но понял, что не в силах сдвинуться с места. Грудь словно стянуло стальным обручем, лоб покрылся холодной испариной. Тяжело дыша, Степан попробовал помассировать грудную клетку, но охнул, ощутив пронизывающую боль в руке. Через секунду, схватившись за сердце, мужчина из последних сил потянулся к мобильнику, достал его кончиками пальцев, нажал на кнопку вызова, но нечаянно столкнул со стола. Правда, пожалеть об этом уже не успел – потеряв сознание, безжизненно рухнул на пол.

Оглядевшись по сторонам, Роман заметил микроавтобус с эмблемой ФЭС на боку и стоящую возле него высокую, статную женщину в форме полковника МВД. Догадавшись, что это и есть Галина Рогозина, парень кинулся к ней, старательно пробираясь через завалы и едва удерживая равновесие с помощью костыля. Больная нога ныла, но он не обращал на нее внимания – то, что он должен сказать, не терпит отлагательства!

– Я знаю, что это был взрыв!

Как Роман и предполагал, его слова возымели нужное действие, Рогозина сразу же повернулась к нему, однако, к его великому сожалению, не поверила прозвучавшим словам. Хотя, может быть, это он так решил – слишком уж много вопросов она ему задала, как будто желая его запутать или не доверяя его наблюдательности. Рогозина очень дотошная, ему это говорили. Ну и пусть, значит, он будет снова и снова повторять одно и то же, чтобы достучаться до нее, донести информацию!

– Не могло быть никакой ошибки, понимаете?! Одну из несущих колонн, любую, можно вообще убрать, крыша выдержит! Я слышал хлопок перед самым обрушением! Это все подстроено, нас просто хотят выкинуть из конкурса!

– Какого конкурса? – Рогозина резко повернулась к Роману и впервые посмотрела на него внимательно и так пристально, словно мысленно составляя его фотопортрет.

Ну вот, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки! Его сообщением заинтересовались! Облегченно вздохнув, Роман начал быстро рассказывать.

– Через несколько дней – рассмотрение заявок на большой строительный проект. – Жаль, что у него не получается говорить последовательно, он то и дело сбивается. Но Роман был уверен, что теперь это не важно. – А из-за этого обрушения Степан снял свою заявку. Теперь точно Сидоркин выиграет, он – наш главный конкурент!

Голос жены из мобильника звучал резко и неприветливо. Вот только мужчина, лежащий на полу без движения, ничего не слышал.

– Да, Степ? Степа, я тебя слушаю! – Голос начал заметно волноваться, правда, и на новые интонации ответа не последовало. – Васильев, ты меня слышишь? Алё?..

Если бы не это странное молчание в трубке, Антонова ни за что бы не вернулась в офис к Степану. Она была просто убита его словами. Лучше бы злилась, как в начале разговора, но почему-то не получалось. Он выглядел таким несчастным, и это его – «верь мне»… Он же тоже переживает! Вот только она в своем материнском горе забыла, что Степан – отец и что его сердце так же рвется от горя на части, как и ее. И, наверное, им было бы легче, если бы они могли обняться и вместе пережить эти жуткие моменты, подбадривая и утешая друг друга. Вот только сейчас она не может позволить себе быть слабой. А Степан… он не помогает ей. Что с ним происходит, черт возьми? И что за фокусы с телефоном?

Антонова вошла в офис Степана и тут же испугалась, увидев того на полу. Ее муж лежал на правом боку, неловко поджав под себя руку. Уронив на пол сумку, Валентина кинулась к нему. Проверив пульс и дыхание, уложила Степана ровно, расстегнула ему ворот рубашки и начала делать массаж сердца и искусственное дыхание. Одновременно достала свой мобильник и, не отрывая рук от тела мужа, прокричала в трубку:

– «Скорая»? «Скорая»? Сердечный приступ. Мужчина, сорок четыре года, срочно приезжайте…

Когда через несколько минут приехала «Скорая», Степан уже пришел в сознание и даже пытался что-то говорить, но Антонова его не слушала. Не сейчас – когда его жизнь висит на волоске!

Врачи погрузили Степана на носилки и осторожно понесли по лестнице. Еле сдерживая слезы, Валентина шла следом. Его увезут в «Скорой помощи», и очень скоро он окажется в больнице под присмотром врачей, его спасут, все будет хорошо. Она найдет девочек, а ее муж поправится, и все обязательно наладится!

У машины «Скорой» Степан кивком подозвал жену к себе. Бедная, ведь она едва на ногах держится, сколько же несчастий разом на нее свалилось! Но он все равно должен ей сказать, это очень важно!

– Не надо со мной ехать, поезжай на работу, сделай, как я сказал. Пожалуйста.

Теперь в глазах Вали заблестели слезы, и она как будто стала меньше ростом – ссутулилась, плечи поникли. Но Степан уже понял, что она сделает все, о чем он ее просит.

Посмотрев на него долгим взглядом, Антонова молча кивнула.

Майор Круглов вошел в палатку передвижной лаборатории и удовлетворенно посмотрел на Тихонова с Амелиной. Эти двое всегда работали очень дружно и так слаженно, словно не один год прожили в законном браке и понимали друг дружку без слов. А на самом деле между ними даже симпатии нет… хотя – кто знает, что там водится в этом тихом омуте!

Хмыкнув, Круглов выставил на столик несколько пакетов, один – с врезным замком, остальные – с кусками бетона.

– Что-нибудь про Валиных детей выяснили? – Глядя на сосредоточенные и безрадостные лица Ивана и Оксаны, Круглов заранее знал ответ. Но все равно надеялся на хорошие новости.

– Пока нет. – Оторвавшись от монитора, Тихонов взглянул на Круглова, затем снова перевел взгляд на экран. – Вот видишь – собрали записи всех окрестных камер, на которых хоть каким-то боком этот спорткомплекс видно, просматриваем, отслеживаем все перемещения.

Протянув руку к принесенным Кругловым пакетам, Амелина посмотрела на их содержимое и удивленно подняла бровь.

– Это что, фрагменты боковых колонн?

– Нет, до боковых колонн еще не добрались, но там несколько тоже обрушилось. А это повторное изъятие из коридора, центральные колонны. – Круглов указал на образцы и подмигнул. – Вам что, первых фрагментов не хватило?

Переглянувшись, Тихонов с Амелиной молча поднялись, почти синхронно надели перчатки и взялись за доставленные Кругловым куски бетона.

– Это вопрос к Рогозиной. – Недовольный Тихонов ловко сколол кусочек бетона и положил несколько крупинок на стеклянную пластину. – Только задавать его я не советую. И вообще…

– Что вообще? – Ситуация Круглову не нравилась. Неужели за его спиной происходит что-то неладное? В какие игры играет Рогозина?

– Обычно нам объясняют, что происходит, – пояснила Амелина, помещая пробирку в сканер, – а тут… надо повторить экспертизу, и все!

Покачав головой и нахмурившись, Круглов вышел из лаборатории. Закрывая дверь, он услышал за спиной ворчанье Тихонова и улыбнулся.

– Может, на нее форма так влияет.

А что – может, Ванька и прав. Рогозина второй день тесно общается с начальством, вращаясь в высших кругах, и вся эта официальность не может не действовать на нее. Даже Круглову не по себе, а что уж говорить про неформала Тихонова!

На экране у Амелиной высветилась надпись «Цемент М600», затем последовательно возникли химические формулы присадок и столбик чисел. Оксана удивленно пробежала цифры глазами, перевела взгляд на лежащие перед ней образцы бетона, потрогала один из них, затем снова уставилась в монитор, задумчиво нахмурившись.

– У меня ничего, отличный бетон!

– И у меня отличный! Все образцы! – Тихонов оторвался от компьютера и откинулся на стул, почесывая висок. – Ничего не понимаю.

– Иди, докладывай! – Улыбнувшись, Оксана повернулась к Ивану и кокетливо закинула ногу на ногу.

Тихонов в восхищении замер, разглядывая красивые ноги Амелиной, затем, стряхнув оцепенение, испуганно покачал головой.

– Ну уж нет, я жить хочу! – Быстро набрав номер Рогозиной, забубнил в трубку ровно и без эмоций: – Галина Николаевна, бетон с повторного изъятия соответствует технологическим нормам. По-видимому, бракованной была только часть несущей конструкции.

Ну вот, приехали. Рогозина бросила взгляд на документы в папке. Выходит, повторная экспертиза не исправила ситуацию, а только еще больше все запутала. И как теперь прикажете понимать, где черное и где белое?

– Плохо! Очень плохо! – Рогозина уже предвидела разговор с генералом. Вряд ли тому понравится ход расследования. Впрочем, это ее проблемы, а Тихонов просто выполнил свою работу, и выполнил хорошо, так что он тут ни при чем!

– Извини, это я не тебе!

Дверь в микроавтобус приоткрылась и появилась Антонова. С непроницаемым лицом она зашла в салон и уселась перед Рогозиной, держа на коленях сумку и не обращая внимания на мрачный взгляд начальницы.

– Погоди, Иван. – Рогозина выжидательно замолчала.

Антонова вытащила из сумки протокол изъятия вещдоков и положила его на стол перед Рогозиной. Та, не выпуская из правой руки мобильник, быстро пролистала документ и, не глядя на Антонову, положила его на папку.

– Так… Спасибо, Иван, все в порядке, первый протокол нашелся.

Нажав отбой, Рогозина отложила мобильник и, еще раз внимательно прочитав, убрала протокол в папку, затем разложила перед собой бумаги и углубилась в них, демонстративно игнорируя присутствие Антоновой. Валентина, подождав немного, смущенно опустила глаза и быстро выбралась из микроавтобуса, плотно прикрыв за собой дверь.

Антонова очень виновата. Она об этом знает. И Рогозина это видит. И даже может понять ее, возможно, простить тоже. Но как заставить себя снова начать верить той, которая так подвела, буквально нанесла удар в спину? Вздохнув, Рогозина опустила голову на руки и невидящим взглядом уткнулась в бумаги.

Глава 5

Дверь лаборатории отъехала, пропустив внутрь Сергея Майского. Не отрываясь от работы, Тихонов махнул ему рукой, указав, куда класть новые образцы для анализов. Амелина даже не повернулась, сосредоточенно изучая на мониторе новые данные.

Положив на стол новые куски бетона в пакетах, Майский прислонился к стене и внимательно посмотрел на коллег. Да уж, вид у них усталый, и особой радости на лицах не видать.

– Новости есть?

Тихонов и Амелина медленно, словно нехотя, отвернулись от компьютеров.

– Муж Антоновой в больнице с сердечным приступом. – Амелина вздохнула. – А мы вот никак с записями камер не закончим, все бетон исследуем.

– Больше не будет, – указав на принесенные и сложенные на столе куски бетона, уверил Майский. – Это с двух боковых колонн, которые тоже рухнули, остальные целы.

Одновременно протянув руки, Тихонов и Амелина взяли по куску бетона и столь же синхронно начали экспертизу. Майский всегда удивлялся, как это у них выходит. Вроде бы не сговариваются и ничего не обсуждают, просто работают, как две руки одного человека. Вот Амелина колдует над бетоном, проводя по нему влажной кисточкой, затем смывает бетонную пыль в растворе и ставит мензурку с образцом в центрифугу, затем нажимает на кнопку. А Тихонов в это время скалывает молоточком кусок бетона, растирает его в порошок и рассматривает под микроскопом. Оба двигаются уверенно и свободно, и в то же время не мешая друг другу. Просто удивительный симбиоз! К тому же оба умудряются при этом спокойно беседовать с Майским.

– Странно, бракованный бетон был только в одном фрагменте! – Тихонов удивленно посмотрел на Амелину. Та недоуменно пожала плечами.

– Учитывая запас прочности здания, не похоже, чтобы это стало причиной обрушения. – Заглянув через плечо Ивану, Оксана покачала головой, однако не успела ничего добавить – запищал ее компьютер, высветив на экране надпись – «Тротил».

Амелина взволнованно схватилась за мобильник.

– Галина Николаевна, на фрагменте боковой колонны следы тротила! Роман прав, это был взрыв!

– Теперь понятно, почему записи камер выкрали, – констатировал Майский.

Через минуту в микроавтобус ворвалась Рогозина и сразу же взглянула на монитор Амелиной. Этого следовало ожидать.

– Характер взрывчатки определили? Какие еще компоненты, кроме тротила?

Ситуация непростая, но, похоже, механизм начал крутиться и набирать обороты. А это значит, что так или иначе, но с мертвой точки они сдвинулись. Теперь дело за малым – выяснить все детали и собрать из отдельных фрагментов цельную картину. А это им по силам, это они умеют.

Амелина быстро ввела ряд команд, и все замерли вокруг ее компьютера, ожидая ответа. Наконец, на мониторе проявилась ожидаемая информация.

– Похоже, промышленная взрывчатка, для подрыва скальных пород. – Тихонов внимательно вгляделся в ряд цифр.

– Надо обыскать все помещения в спорткомплексе! – повернувшись к Майскому, подвела итог Рогозина. – Взрывчатку, возможно, какое-то время хранили внутри.

Кивнув, Майский тут же покинул микроавтобус. Нельзя терять ни минуты!

Выпрямившись, Рогозина решительно двинулась к двери, затем остановилась, повернувшись к Тихонову и Амелиной.

– Заканчивайте с камерами наблюдения! – Галина Николаевна задумчиво потерла подбородок. – Сдается мне, что этот взрыв и исчезновение девчонок – не случайное совпадение.

– Ну, взрыв понятно – хотели Степана подставить. А похищение? – Амелина недоуменно нахмурилась.

– К тому же бетон-то плохой на самом деле был, Степан его сам опознал, – вторил ей Тихонов.

Внимательно посмотрев на Ивана с Оксаной, Рогозина серьезно кивнула.

– А если предположить, что этот бетон подкинули? – Эта мысль показалась ей интересной, и она заметно оживилась. – И что, если опознал он его специально?

– Но зачем?! – Амелина по-прежнему не могла понять, о чем говорит начальница.

– Его заставили! – Рогозина нетерпеливо ударила ладонью о ладонь. – Для этого и детей похитили! Чтобы он признал свою вину за обрушение и снял заявку со строительного конкурса!

– Надо пробить все контакты Степана с момента взрыва! – Подпрыгнув от пришедшей в голову идеи, Тихонов тут же кинулся к компьютеру. – Похитители же должны были как-то свои требования передать, ну, и доказать, что дети у них.

Коммуникатор высветил тусклую комнату с бетонными стенами и полом. В углу, у трубы – две маленькие детские фигурки в спортивных костюмах. Так… приблизить картинку… Пальцы быстро нажали пару кнопок, изображение на мониторе стало крупнее, и вот уже отчетливо видны руки девочек, прикованные наручниками к трубе. Тут же рядом – свернутое одеяло и двухлитровая пластиковая бутылка с водой. Все хорошо, значит, не умрут, у них все есть. Когда очухаются от хлороформа и захотят пить – пожалуйста, водичка. Замерзнут – укутаются в одеяло. И пусть хоть оборутся там – кто их услышит? У них с миром нет никакой связи – только вот этот коммутатор, который фиксирует каждое движение маленьких пленниц. Но ведь они ничего не знают о камере, подвешенной высоко под потолком и следящей за ними! Бедные глупые девчонки. О, кажется, очнулись!

Почему так холодно? На ноге только одна кроссовка, второй нет… Со стоном повернув голову, Ира не увидела ничего, кроме серой стены и какой-то ветоши на полу. Пошевелившись, она вскрикнула от боли в руке, и тут же ей стал вторить голос сестры. Скосив глаза, Ира увидела спящую Ингу, свернувшуюся калачиком рядом с ней. Рука сестры была неестественно вывернута и прикована к трубе, как и ее собственная, – в этом она тут же убедилась.

– Инга! Инга! Где мы? Что случилось? – От страха и жажды голос девочки прозвучал тихо и хрипло, но сестренка сонно зашевелилась и открыла глаза.

Правда, проснувшись, Инга очень испугалась, увидев подвал, а когда сообразила, что прикована наручником к трубе, расплакалась.

– Ма-ма-а-а!!! – Очень просто быть смелой, когда ты дома и родители рядом. Но они же здесь совсем одни, и им холодно. И ужасно, невыносимо страшно!

Заревев в голос, Ирина и Инга обнялись, согревая и утешая друг дружку. Через некоторое время, устав от слез и неизвестности, напившись воды из бутыли и вдосталь накричавшись, девочки впали в забытье.

Глава 6

Сергей Майский деловито прошел по периметру раздевалки, обследуя стены и пол с детектором паров взрывчатки. Начальник службы охраны Всеволод Рубцов с недоуменным видом следовал за ним, изредка поглядывая на стоящего в дверях полицейского.

Сосредоточенно глядя на дисплей прибора, Майский целенаправленно подошел к ящикам и остановился возле тех, что были закрыты.

– А это что? Почему закрыты? – Нахмурив брови, Сергей продолжил проверку, сканируя ящики детектором.

– Это ящики персонала. – Всеволод начал заметно нервничать. Почему-то ему стало не по себе, хотя он и сам бы не мог сказать, что его тревожит. Просто этот здоровенный парень действовал ему на нервы своей невозмутимостью и выглядел так, словно вот-вот уличит Всеволода в преступлении.

Майский сдвинулся вправо, и прибор тут же резким звуком отреагировал на один из запертых ящиков.

– Чей это ящик? – Сергей сурово посмотрел на Рубцова. Тот удивленно моргнул.

– Мой!

В ту же секунду все изменилось: спокойное выражение исчезло с лица Майского, ему на смену пришла холодность, и Всеволод вдруг четко понял – он попал…

Рогозина быстрым шагом направлялась к лаборатории, когда заметила стоящую неподалеку Антонову. Женщина выглядела просто ужасно – заплаканная, несчастная, с бледными щеками и поникшими плечами, она казалась совершенно потерянной, и в сердце Рогозиной всколыхнулась жалость к подруге. Ей захотелось подойти к Валентине, прижать ее к груди и утешить, и она почти поддалась своему порыву, но тут же вспомнила о поступке Антоновой и остановилась. Человеческое сострадание велело ей все простить, но Рогозина не имела сейчас права быть просто женщиной и прислушиваться к своему сердцу. В конце концов, она – начальник, и значит, должна во всем руководствоваться разумом. Не время для мягкости.

Сжав зубы, Рогозина бросила быстрый взгляд на несчастную Антонову и прошла мимо. Ей надо заниматься делами, искать девчонок и ловить преступника. Со всем остальным она разберется позже.

Открыв дверь в лабораторию, Галина Рогозина нетерпеливо окликнула сидящих за компьютерами Амелину и Тихонова.

– С записями камер наблюдения закончили?

– Да, дочерей Антоновой на них нет. – Амелина, оторвавшись от экрана, грустно покачала головой.

– Найдите планы всех подвальных помещений спорткомплекса, всех подземных коммуникаций, куда-то же их дели! – Кивнув, Оксана тут же вернулась к компьютеру и быстро защелкала клавишами, и Рогозина обратилась к Тихонову: – Иван, что с контактами Степана?

– Утром, после обрушения, ему пришло сообщение. – Тихонов поднял взъерошенную голову на начальницу. – Срочно проверь почту…

– От кого? – перебила его Рогозина.

Тихонов вздохнул.

– В том-то и дело. Это мобильный одного из пострадавших. Он говорит, что телефон остался в спорткомплексе. А номер включился только на момент передачи и совсем в другом районе.

– Предупреди оператора связи, чтобы пока не блокировали сим-карту. – Рогозина подытожила сказанное и перешла к следующему моменту. – Почту Степана проверил?

– Сообщение он удалил сразу, я пытаюсь найти его следы на сервере провайдера и выяснить, от кого оно, – послушно отчитался Тихонов, повернувшись к монитору.

Рогозина согласно кивнула и снова обратилась к Амелиной.

– Оксана, пробей начальника службы безопасности спорткомплекса. Рубцов Всеволод Андреевич. Контакты, откуда он там взялся, все, что найдешь!

– У нас есть подозреваемый? – Амелина явно обрадовалась, особенно когда начальница кивком подтвердила ее предположение.

– В его шкафчике в раздевалке Майский нашел следы взрывчатки, сейчас проверяет его машину.

Проводив Галину Николаевну взглядом, Оксана кинулась выполнять новое задание – сейчас это самое важное дело на свете, ведь если у них в руках подрыватель, значит, и дочки Антоновой скоро найдутся!

То, что происходило сейчас в жизни Всеволода Рубцова, казалось таким ужасным и нереальным, словно он наяву видел дурной сон. Вот только от кошмара можно очнуться, а здесь он молча стоял и наблюдал, как Майский медленно и планомерно рушит его жизнь. А ведь еще утром Всеволод ни о чем плохом и не думал! Как обычно, приехал на своей машине на работу… Да, спорткомплекс обвалился, но ведь его никто не увольнял, значит, он так или иначе должен быть на рабочем месте. И вот он здесь – стоит и смотрит, как представитель ФЭС при понятых обшаривает его машину, явно рассчитывая что-то в ней найти. И ведь найдет же, Рубцов в этом не сомневался. На шкафчик-то его чертов прибор запищал почему-то! Таково уж его везение…

Склонившись над багажником машины Рубцова, Майский планомерно проводил по стенкам датчиком паров взрывчатки. Внезапно прибор среагировал.

– Граждане понятые, в багажнике машины обнаружены пары взрывчаткию. – Выпрямившись, Майский оглядел свидетелей и внимательно посмотрел на Всеволода. Затем, кивнув полицейскому, стоящему за спиной Рубцова, продолжил осмотр без детектора.

Приподняв коврик в багажнике, Майский заметил какой-то документ с чертежом. Вытащив его, он сразу же понял, что это схема здания спорткомплекса с отмеченными на ней красными крестами двумя боковыми колоннами. Они нашли весомую улику.

Амелина взволнованно заглянула в приоткрытую дверь комнаты. Рогозина, не прекращая говорить по телефону, махнула ей – проходи. Обогнув стол и мельком взглянув на лежащую перед начальницей папку с документами, девушка довольно опустилась на стул.

– Как его состояние? – На лице Рогозиной появилась улыбка. – Спасибо, всего доброго.

Отложив мобильник, она внимательно взглянула на Амелину.

– Рубцова пробила?

– Да. Он раньше работал в охранном агентстве, которое обслуживало фирму почетного строителя Сидоркина. – Оксана удовлетворенно заглянула в распечатку и протянула ее Рогозиной. – И на последнюю работу он устроился по рекомендации именно Сидоркина.

Рогозина задумчиво покачала головой.

– Контакты с Сидоркиным Рубцов поддерживал? – В ее голосе не слышалось той радости, на которую рассчитывала Амелина, и девушка несколько приуныла.

– Регулярно созванивались. – Теперь уже и ей самой ее новости не казались столь сногсшибательными. – И еще. Раз в две недели Сидоркин ходит в спорткомплекс на массаж…

Рогозина на секунду замолкла, размышляя.

– Взрывчатку проверили? Никуда она нас не выведет?

С сожалением покачав головой, Амелина погрустнела. Галина Николаевна умеет все расставить по своим местам, но она права – факты должны быть убедительными.

– Промышленная взрывчатка. Не отследить… Единственное что – фирма Сидоркина тоже такую использовала.

– Да, Сидоркин подходит по всем параметрам, все знал о проекте, имел своего человека, имеет очень большую заинтересованность. – Рогозина точно обозначила все ключевые моменты, но тут же решительно добавила: – Но доказательств нет.

– Косвенные улики. – Так просто Амелиной не хотелось сдаваться, но уверенности она больше не ощущала.

– Ничего у нас нет. Если только Рубцов на него не даст прямые показания, – устало вздохнув, Рогозина покачала головой. – Кстати, надо проверить поминутно, где был Рубцов во время и после взрыва. Думаю, он не мог все сделать один, похитить детей, похитить диск… Был кто-то еще.

В допросной майор Круглов некоторое время молча смотрел на сидящего перед ним за столом Всеволода Рубцова, затем быстрым движением подвинул к подозреваемому распечатки с результатами экспертиз и лист с чертежом спорткомплекса, обнаруженный Майским в машине Рубцова.

– В вашем шкафчике и в багажнике вашей машины обнаружены следы взрывчатки. По составу она совпадает с той, которой были подорваны колонны. – Голос Круглова звучал глухо и без эмоций, однако Всеволод поежился. – Еще в багажнике обнаружен чертеж здания спорткомплекса с отмеченными подорванными колоннами. Меня интересует, откуда у вас эта взрывчатка и этот чертеж?

– Я еще раз официально заявляю! Я ничего не знаю ни о какой взрывчатке, ни о каком чертеже! Это чистая подстава!

Рубцов изо всех сил старался сдержать злость, но ему было трудно владеть собой в такой атмосфере. Еще бы – на него смотрят, как на преступника, и ни одному его слову не верят! Вон и этот майор не сводит с него угрожающего взгляда.

– Значит, следствию вы помогать не хотите, – мрачно подытожил Круглов.

– Я помогаю! Я говорю, что есть! – Голос Всеволода сорвался на крик, он больше не мог сдерживать эмоций. – Ищите! Ищите этих гадов! Я здесь ни при чем!

Выдержав театральную паузу, Круглов резко наклонился к Всеволоду и заговорил тихо и внешне спокойно, но Всеволод испуганно замолчал, ощутив в тоне майора настоящую ярость.

– Если с девочками что-нибудь случится, я тебя собственными руками на части порву!

Закусив губу, Всеволод Рубцов поник всем телом. Пытаясь взять себя в руки, он сделал пару судорожных вдохов и сглотнул комок в горле. Не сводя с него пристального взгляда, Круглов приготовился ждать.

…И снова этот жуткий, пронизывающий холод, не дающий забыться хотя бы в недолгом сне! Наручники натерли нежную кожу на запястьях, и от попыток освободиться девчонки только сильнее поранились. Хорошо только одно – они вместе! Обнявшись, Ирина и Инга тихо заплакали, размазывая ручонками грязь по измученным лицам. Кричать бесполезно – они уже сорвали голоса, стараясь прорваться сквозь вязкую тишину подземелья и позвать кого-нибудь на помощь. Но никто их не услышал, и наверное, они так и останутся здесь навеки… Уткнувшись друг в дружку, сестры тихонько заскулили от страха и отчаяния. Воды в бутылке почти не осталось, и так хочется есть, и сил уже не осталось, и все, что они могут делать, – это ждать. Просто ждать и надеяться, что за ними придут и спасут.

Долго ждать не пришлось – Всеволод явно «потек», как с удовольствием отметил Круглов. Еще бы, не каждый выдержит такой стресс! На этого молодца даже нажимать особо не потребовалось – несмотря на внушительную внешность, он оказался слабым и сломался при первом же натиске. Майор мог голову прозакладывать, что теперь подозреваемый начнет говорить.

– Итак, какие у тебя отношения с Сидоркиным? – Круглов прищурил глаза и внимательно посмотрел на Рубцова. Теперь главное направить допрос в нужное русло, и они получат все необходимые им сведения и улики.

Однако Всеволод явно удивился вопросу.

– При чем здесь Сидоркин?

– При том. – Круглов нахмурился. – Это обрушение выгодно в первую очередь ему!

Оторопело замолчав, Всеволод уставился на майора. Он никак не мог взять в толк, чего от него хотят и в чем обвиняют.

– Почему выгодно? Что, ему теперь дадут комплекс отстраивать? Так это пол-Москвы можно взорвать с тем же успехом. – Покачав головой, парень неуверенно пожал плечами.

Круглов еще сильней нахмурился, не сводя глаз со Всеволода. Что-то тут не вяжется, не сходится одно с другим.

– Ты мне мозги не парь! Степан был его главный конкурент, а теперь Сидоркин один такой крутой остался.

Всеволод задумчиво положил перед собой руки и уставился на них, как будто видел в первый раз.

– Да нет, я не думаю. Сидоркин, конечно, своего не упустит. Так мы все такие. Но чтобы взрывать… – С сомнением покачав головой, Рубцов поднял взгляд на Круглова. – Он, конечно, на Степана зол… и за этот комплекс тоже, но…

Круглов тут же ухватился за новый факт.

– Зол? Почему?

– Ну, Сидоркин очень хотел этот спорткомплекс строить. А тут Степан со своим сейсмоустойчивым куполом. – Улыбнувшись, Всеволод хотел еще что-то добавить, но остановился и на секунду замолчал. Затем нехотя продолжил: – Сидоркин же меня специально устроил консультантом по безопасности к заказчику. Чтоб я продвигал его проект.

– Чего же не продвинул? – Круглов усмехнулся в усы и удовлетворенно заметил, как Всеволод смутился.

– Ну, у Степана проект гораздо круче был. А я так и остался здесь. – Парень чувствовал себя как на раскаленных углях. – Я Сидоркину, конечно, рассказывал, что и как, чтоб, если что, он был в курсе. Но это все!

Ну как ему убедить этого въедливого и сурового майора, что он ни в чем не виноват?

В лаборатории Тихонов сосредоточенно стучал по клавишам, ничего вокруг не замечая и не отрывая от экрана воспаленных от бессонницы глаз. Сидя за столом, Амелина пролистывала протоколы со свидетельскими показаниями, снова и снова пытаясь найти зацепку.

В микроавтобус заглянул Майский и постучал костяшками пальцев по свернутым в трубку документам. Протянув их Тихонову, подождал немного, но Иван даже головы к нему не повернул, полностью погруженный в какие-то свои хакерские дела.

– Вот вам, из архива строительного института прислали. – Удивленный поведением Тихонова, Майский посмотрел на Амелину. – Чертежи старых подземных коммуникаций.

Если Майский ждал от Тихонова какой-то реакции на свои слова, то напрасно. Тот только вздрогнул, но барабанить по клавиатуре не перестал, замотал головой и замычал что-то нечленораздельное, как будто просил оставить его в покое. Ну ладно, хорошо, что Амелина не так погружена в работу и нормально с ним общается!

– Не трогай его. Он сервер провайдера взламывает, хорошая защита попалась. – Оксана улыбнулась Сергею и с готовностью протянула руку за чертежами. – Давай мне.

Вручив Амелиной архивные документы, Майский покосился на взъерошенного Тихонова, глядящего в монитор безумным взглядом, и покачал головой.

– Ты следи, чтоб он не того. – Покрутив пальцем у виска, Сергей закатил глаза и повернулся к двери.

– Не беспокойся, это его нормальное состояние. – Амелина усмехнулась в спину Майскому и тотчас же, развернув чертежи, занялась их изучением, моментально забыв обо всем остальном.

На несколько минут в лаборатории воцарилась тишина, прерываемая только экспрессивными ударами по клавишам и негромким бормотанием Тихонова.

– Зови Рогозину, – не отрываясь от текста на мониторе, тихо попросил Иван.

Амелина пулей выскочила из микроавтобуса. Если Тихонов говорит таким голосом, медлить нельзя – он нашел что-то важное!

– Галина Николаевна, можете подойти? – Запыхавшись, Оксана влетела назад в лабораторию, сопровождаемая Рогозиной. – Иван что-то нашел!

На лице Тихонова появилось чувство удовлетворения. Разминая затекшую шею, он указал на монитор.

– Не что-то, а письмо и видеофайл, который прислали Степану! – В тихоновском голосе отчетливо прозвучала гордость. – Сейчас перегоню в другой формат, закачаетесь!

Рогозина и Амелина за спиной Тихонова нетерпеливо придвинулись к компьютеру.

– Ну, что там? – Галина Николаевна знала, что просто так Иван не будет устраивать шумиху вокруг своей работы. Значит, действительно обнаружил что-то ценное.

– Все сидят? – Оглянувшись, Иван довольно кивнул и включил видео. – К этому кино был прикреплен текст, слушайте. На месте обрушения будет кусок простого бетона…

На мониторе возникла тусклая картинка – Ирина и Инга в спортивной форме, лежащие на полу и пристегнутые наручниками к трубе. Видео снимали откуда-то сверху, с фиксированной точки, поэтому все детали ясно просматриваются – бутыль с водой, свернутое одеяло. Девчонки спят, видимо усыпленные хлороформом, вот одна из них заворочалась – это Ира, одна ножка без обуви, а Валя именно ее кроссовку нашла.

– …опознаешь в этом куске бетона несущую. – Иван произносил текст размеренно, без эмоций. – Признаешь нарушения в строительстве, отзовешь заявку, никому не говори, тогда получишь дочерей живыми. Письмо уничтожь, мы с тобой свяжемся.

Глава 7

Галина Рогозина выпрямилась, оторвав взгляд от монитора.

Они трижды посмотрели видео, и хотя, к сожалению, никаких сведений о местоположении девочек не смогли получить, одно было несомненно – малышки живы и находятся в относительной безопасности. Правда, никто не знает, как долго они смогут выдерживать холод, голод и жажду, к тому же нельзя исключать возможность, что они ранены. Да и преступник в любую минуту может вернуться за ними.

– Откуда пришло письмо? – Рогозина вопросительно посмотрела на Тихонова. Времени у них оставалось мало, надо действовать быстро.

– С того же номера, с которого Степану звонили. Со смартфона, который при обрушении потеряли. Не отследить. – Иван грустно пожал плечами.

– Где же их держат? – В голосе Рогозиной прозвучала тревога, которую она тщетно пыталась скрыть. Нельзя сейчас поддаваться эмоциям, от нее ожидают твердости и даже жесткости.

– Галина Николаевна, в спорткомплексе есть второй подвал. – Амелина неуверенно взглянула на начальницу. – Вход в него остался в стороне от зоны обрушения…

– И его толком не осмотрели! Искали-то заваленных, а не похищенных. – Рогозина заметно оживилась и, кивнув Оксане, направилась к двери.

– И этот подвал связан со старыми городскими коммуникациями. Туда точно никто не лазил. – Амелина удовлетворенно улыбнулась и тут же, сев за свой компьютер, застучала по клавишам. – Девочек могли спрятать где-то там. Кричи – не кричи, никто не услышит!

– Ну что ж, где наши опера? – Выбравшись из микроавтобуса, Рогозина огляделась по сторонам в поисках Круглова и Майского, но повернулась на голос Тихонова – тот выглянул из лаборатории с видом безумного ученого, которого только что осенило.

– Галина Николаевна! – Ванька возбужденно теребил пальцами шевелюру. – Если девочек оставили где-то в подвале, вряд ли их постоянно караулят. Судя по тому, что мы видели, их снимали веб-камерой, и скорее всего, она и сейчас там – за девчонками следят через Интернет!

– Тогда должен быть сигнал в районе спорткомплекса! – Рогозина моментально уловила мысль Тихонова. – Отследить сможешь?

– Думаю, да. – Кивнув без ложной скромности, Иван тотчас же скрылся в лаборатории.

Круглов и Майский в спасательских касках осторожно спускались в темноту подвала, освещая себе путь фонарями. Их шаги гулко раздавались в подземелье, эхом затихая во мраке сбоку и позади них. Где-то впереди монотонно капала вода.

В подвал они отправились уже поздно вечером, получив от Тихонова с Амелиной приблизительный план и указание на место, где могут быть спрятаны дочки Антоновой. И теперь, сверяясь со схемой, они медленно продвигались вперед.

Высветив фонарем дверь с большим ржавым замком, Майский резко остановился и присел возле нее, разглядывая на полу свежие отметины.

– Слушай, Петрович! Эту дверь, кажется, недавно открывали. – Майский потрогал пальцем отчетливые полукруглые царапины на цементном полу. – Куда она там ведет?

– С этим планом черт ногу сломит! – Круглов недовольно нахмурился, вглядываясь в схематичное изображение. – Вроде нет там ничего, типа, техническое помещение, подсобка.

– Ну-ка, Петрович, подержи!

Майский отдал Круглову свой фонарь, вытащил отмычку и ловко вставил ее в замочную скважину. Через минуту, немного повозившись, он с легким щелчком взломал замок и потянул за дверную ручку. Дверь со страшным скрипом поддалась, открыв очередное темное помещение. Сделав шаг вперед, Майский заглянул в темноту, Круглов поспешил следом за ним и фонарем посветил внутрь.

– Ни хрена не подсобка, опять коридор, – Майский поморщился. Мало того что темно и пыль в нос забивается, так еще и план не соответствует действительности.

– С такой картой скоро нас самих надо будет искать! – Круглов раздраженно качнул головой. – Надеюсь, Тихонов поторопится.

Выставив вперед фонарь и освещая себе дорогу, Круглов с Майским вошли в коридор и осторожно двинулись дальше.

А на поверхности в этот момент Тихонов ввел последнюю команду и прилип к монитору, ожидая результата. Ну вот и все! На усталом лице Ивана расцвела довольная улыбка. Он это сделал! Теперь можно идти к Рогозиной – есть с чем. Отличные новости для всех!

Вскочив из-за компьютера, Тихонов пулей вылетел из микроавтобуса.

Ирина и Инга крепко прижались друг к дружке, пытаясь согреться. Тоненькая спортивная форма не защищала от промозглости, холод уже настолько сковал их тела, что они не чувствовали ног, и даже одеяло не спасало. Руки, прикованные наручниками к трубе, одеревенели и лишились чувствительности. Уже не верилось, что их кто-нибудь найдет в этом подземелье. Они слишком долго в это верили, кричали, пытались освободиться, но только выбились из сил.

Ира обессиленно склонила голову на плечо сестре, провалившись в беспокойный сон. Инга, натянув на нее одеяло, равнодушно провела рукой по шершавому земляному полу. Вдруг ее пальцы наткнулись на что-то маленькое и острое, и девочка поморщилась, но тут же сосредоточенно начала выкапывать предмет. Она не смогла бы ответить на вопрос, зачем это делает, но почему-то для нее было очень важно раскопать то, что она нечаянно нашла. Может быть, просто для того, чтобы не думать о том, как ей страшно.

Копнув в последний раз, Инга извлекла из земли небольшой погнутый гвоздь.

Галина Николаевна с улыбкой наблюдала за Иваном. От возбуждения Тихонов не мог усидеть на месте, поэтому, не дождавшись, пока Рогозина придет к нему в лабораторию, сам за ней сбегал. И сейчас, когда они вдвоем усаживались перед его монитором, он по-прежнему нервно вздрагивал, потирал руки и ерошил волосы. В общем, вел себя, как гончая, взявшая след зверя.

– Я отследил сигнал. Камера раз в полчаса выкладывает в Интернет видео. – Тихонов делано скромно опустил глаза. – Ну, я там кое-что взломал. Теперь будут старые картинки вертеться, чтобы похитители ничего не заподозрили. А мы будем видеть реальную.

Тихонов ввел команду и посмотрел на Рогозину, но, увидев удивление на ее лице, перевел взгляд на монитор и замер от изумления. Вместо изображения девочек, которое он ожидал увидеть, на экране была другая картинка. Несомненно, то же подземелье, вот только Ирины и Инги нет, на трубе висят расстегнутые наручники, рядом валяется скомканное одеяло и пустая бутылка из-под воды… И никого!

Конец ознакомительного фрагмента.