В далеком темном лесу, куда не попадали лучи солнца из-за густых и высоких деревьев, и куда с осторожностью ступала нога человека, остановился отряд людей.
Сотня солдат в серебряных доспехах под командованием некого Долана. Мужчина пятидесяти лет, с седой бородой, низковатого роста и широкого телосложения. На его щеке был широкий шрам, доспехи командира отличались от остальных воинов: серебро на нем было мятое и в некоторых местах поломанное. На левой руке у мужчины не было двух пальцев, а сама рука была ужасно изуродована ожогами.
Он бродил вокруг трупов, немного прихрамывая и что-то бормоча себе под нос. Кругом по земле были раскиданы около двадцати трупов, у большинства не хватало частей тела, у других же на шеях можно было разглядеть рваные раны от зубов вампиров. Командир знал убитых мужчин, те когда-то числились в его отряде: еще пару мгновений назад он послал этих всадников разведать путь, но теперь они лежат, окоченевшие словно статуи, на холодной земле.
Воины ходили по застывшим лужам крови, забирая у мертвых серебряные мечи, ножи, стрелы и все, что походило на оружие. Подле них стояли лошади, которые, опустив свои головы вниз, пытались отщипнуть траву, что была покрыта только кровью.
– Собирайте все, что найдете, – говорил Долан, пытаясь залезть на своего серого с грязной гривой коня.
Воины осторожно оглядывались по сторонам. Вскоре из глуши леса раздался громкий рев, на что люди в ужасе обратили внимание и спохватились за оружие.
– Нужно уходить! – в полголоса приказал Долан.
Воины оседлали коней и двинулись прочь от этого места. После их быстрого ухода из чащи вышли несколько крупных волков и принялись лакомиться трупами.
В темном и сыром коридоре, где на стенах горели факелы, а воздух был пропитан страхом, находилось около сотни клеток с железными прутьями, в которых были заперты десятки людей в каждой. Мужчины, женщины и дети. Шепот и плач был слышен в этих грязных и холодных стенах.
В это место Джон привел своих заложников. Открыв ржавую и скрипящую дверь, он затолкнул их внутрь. Обреченные и испуганные послушно сели на мокрый пол и прижались к стене.
Вампир закрыл клетку на ключ и повесил его рядом с дверью на гвоздь. Такие ключи висели у каждой клетки. Заглянув внутрь, Джон посчитал людей и, убедившись, что все живы, направился прочь.
Он шел по длинному коридору, заглядывая в каждый, как он считал, загон. Большинство жертв были пойманы и доставлены сюда именно Джоном. Вампир запоминал бедняг в лицо и знал, кто из какого города или деревни. Люди, заметив его, разбегались по углам в темноту, дрожа от страха, ведь они боялись до безумия, когда вампиры приходили выбирать жертву для забоя.
В холодных клетках люди не редко заболевали, но кровопийцы не пили больную кровь. Больные были обречены на более мучительную и жуткую смерть. Таких живьем отдавали зверям, которые разрывали их на части. Поэтому, когда больные слышали приближающиеся шаги, они пытались сдерживать кашель и не показывать признаки недомогания.
Некоторые люди сходили с ума: пытаясь избежать страшной смерти, они кончали жизнь самоубийством, но таких было мало, потому что не каждый человек сможет биться головой об стену часами, причиняя боль самому себе.
Клетки были тесными, бывали времена, когда десятки жертв не могли даже присесть из-за переполненного помещения, но людей осталось мало и они научились хорошо прятаться.
В конце коридора находились загоны для детей, Джон остановился у одного из таких. Два десятка детей разных возрастов прижались друг к другу, пытаясь согреться. Обычно такие умирали от холода быстрее, чем взрослые, поэтому вампиры старались питаться ими чаще, чем остальными, да и молодая кровь на вкус была нежнее. За свои прожитые многие годы Джон убил немало детей, но достигнув старшего возраста, он осознал, что человеческие отпрыски не представляют никакой угрозы, с тех пор вампир обходит их стороной. Он считал их слабыми и глупыми, в некоторой степени даже смешными.
Джон испытывал ненависть ко всему человеческому роду, но он часто уходил прочь, когда видел, как его собратья жадно растерзывали бесполезных маленьких детей. Вампир не имел никакого сострадания к детям, скорее, он испытывал отвращение к ним из-за их слабости и постоянных слез, ведь в свои шесть лет Джон уже беспощадно убивал и не боялся ни боли, ни смерти.
Внезапно кто-то окликнул его, Джон обернулся и увидел двух знакомых, которые шли к нему навстречу. Двое худощавых вампиров с красными повязками на головах подошли к Джону и, пожав его руку, поздоровались. В их черных глазах отражались отблески огня, что освещал темный коридор. Взглянув голодными глазами на кучку замёрзших детей, один из них обратился к Джону:
– Будешь брать кого-нибудь?
Тот отказался и сделал пару шагов назад, чтобы не мешать братьям.
Вампир снял ключ с гвоздя и принялся отворять дверной замок. Испуганные отпрыски стали прижиматься к дальней стене и горестно плакать, некоторые закрывали собой детей помладше, чтобы их не увидели и не забрали.
Убийца, войдя внутрь, остановился и внимательно стал разглядывать детей, выбирая жертву. Маленькие руки закрывали свои лица и опускали головы, чтобы не привлекать к себе внимания. Наконец вампир сделал свой выбор: он подошел к пятилетнему мальчику, который сжимал свои ноги ладошками, чтобы отогреть их. Схватив ребенка за руку, враг потащил его наружу. Мальчик кричал и кусался, пытаясь вырваться из вампирской хватки.
Второй юноша также, войдя в клетку, выбрал еще одного мальчишку постарше, который не стал сопротивляться.
Джон, закрыв железную дверь, повесил ключ на место. Он остался на месте и смотрел вслед братьям, которые уводили детей: один из мальчиков очень сильно кричал и бил врага, тогда вампир, кинув его на пол, взял отпрыска за ногу и стал волочить. Второй ребенок шел молча навстречу смерти, слезы и дрожь не давали скрыть весь страх и ужас, которые испытывал он.
Джон взглянул в сторону загона, там, крепко сцепившись за железные прутья, стояла совсем маленькая черноволосая девочка. По ее лицу текли слезы, а взгляд стремился на мальчиков, которых забрали. Один из них оказался ее братом, который закрыв девочку собой, продлил ей жизнь еще на пару мгновений.
Когда мальчики скрылись в темноте, глаза ребенка направились на Джона: она смотрела в его тускло-желтые глаза и, плача, просила о помощи. Вампир также не отрывал взгляда от ее карих глаз. Подойдя ближе, он взял ее маленькую руку и отцепил от прутьев, а затем подтолкнул ее назад к детям, но девочка продолжала стоять на месте и, рыдая, смотрела на врага, тогда Джон молча направился прочь.
Он поднялся вверх по лестнице, откуда пришел. Преодолев ее, вампир снова стал подниматься по ступеням, которые вели вверх.
Там не было так холодно как внизу, стены были сухими и в некоторых местах теплыми. Пройдя голые и темные коридоры, вампир свернул в комнату, откуда веяло ночной прохладой и свежим холодным воздухом.
Джон являлся одним единственным из его собратьев, кто предпочитал жить на верхних этажах. Ведь там было тепло, а по утрам на полу простилались яркие лучи солнца.
Его просторную комнату освещала белая Луна. Жилище Джона не было похоже на жилища остальных вампиров, те проводили свое свободное время в сырых и холодных помещениях, куда не проникал ни один луч света. У Джона же в комнате стояла большая кровать, что для его собратьев было необъяснимым, потому что вампиры никогда не спали.
На серых стенах были изображены рисунки, которые вампир рисовал желтыми лепестками цветов. Там было изображено солнце. На деревянной кровати также виднелись очертания звезды. В дальнем углу стояли несколько бочек наполненных водой, подле них в стене торчали гвозди, на которые вампир вешал оружие. Огромный деревянный стол из красного дерева находился посередине комнаты, немного скрывая пустоту помещения. На нем беспорядочно лежали вещи, которые Джон надевал изо дня в день. Около кровати стоял небольшой ящик, заполненный доверху зелеными яблоками.
Пройдясь к ложе по пыльному полу, вампир снял с себя кровавый плащ и кинул на кровать. На нем остался коричневый кожаный корсет, который был закреплен на его теле ремнями по бокам. Этот корсет служил для защиты торса от удара мечом. Коричневый кожаный пояс, застегнутый на бедрах, позволял носить меч и два острых кинжала.
Отстегнув пояс и корсетные ремни, Джон положил их рядом с плащом. На его теле осталась легкая черная рубаха. Вампир, подойдя к пустому окну, сел так, что его ноги свисали вниз со скалы. Он устремил свой взгляд на яркую Луну, которая освещала его лицо. В глазах вампира было помутнение, он о чем-то думал. Из кармана серых штанов Джон достал яблоко и, вытерев его о рубаху, откусил кусок и стал жевать, наслаждаясь его сладким вкусом.
Он долго смотрел на белый свет, слушая тишину. Совсем скоро его взгляд упал на несущихся лошадей куда-то в лес: тридцать всадников помчались забирать детей с деревни, в которой не так давно побывал Джон. Он наблюдал за вампирами, пока те не скрылись за деревьями.
– Эй! – произнес кто-то сзади.
Обернувшись, вампир увидел своего приятеля, который быстро войдя в комнату, подошел к нему. Джон поприветствовал друга и снова отвернулся смотреть на Луну.
Это был Эвен, светловолосый паренек, худощавого телосложения. Он, подойдя к окну, стал искать, на что же уставился Джон. Тогда тот перекинул ноги на пол и, подойдя к одной из бочек, стал смывать со своих волос застывшую кровь.
Эвен, усевшись на кровать, начал рассматривать и трогать оружейный пояс.
– Что тебе? – наконец, спросил Джон.
Взглянув на него черными глазами, Эвен ответил:
– Твой отец тебя ищет.
– Что ему нужно? – вытирая мокрые волосы тряпкой, произнес Джон.
– Не знаю.
Вскоре они вышли из комнаты и направились вниз по ступеням.
Оказавшись в холодном подземном зале, вампиры слышали крики людей, которые доносились эхом из длинного коридора. Не обращая внимания, они двинулись дальше в другую сторону. На их пути встречались другие вампиры, проходя мимо, все без исключения здоровались с Джоном. После узкого коридора следовал холл, где находилось около сотни вампиров. Там было светло из-за множества факелов, что горели на потолке и стенах.
Пробираясь через толпу жестоких существ, Джон наблюдал за их пиром. Десятки человеческих тел были подвешены веревками за руки. Счастливые отпрыски кровососов, сняв с себя обувь, скользили по окровавленному полу, испытывая восторг. Они бегали по всему залу и смеялись, вскрывая пленным вены, чтобы выпустить еще больше крови на пол. Взрослые хвалили ребят за проявление агрессии и жестокости.
После рождения все дети принадлежали Валафару. Новорожденных помещали в бассейны, что изо дня в день наполнялись свежей кровью, которой питались младенцы. У вампиров не было родительских инстинктов, поэтому дети росли сами по себе и учились убивать еще с малых лет, дабы добыть себе еду. Мальчиков растили воинами, а девочек роженицами. Если ребенок рождался мертвым или слабым, то его мать убивали, а ребенка скармливали животным.
Истекающие кровью мужчины и женщины, панически смотрели на пир. Малышня подбегала к ним и надрезала горло. Наполнив бокалы, они показательно пили эту кровь на глазах у испуганных заложников. Из-за еще маленьких клыков дети не могли пить кровь прямо с жертвы, их зубы были не в силах порвать плоть и достать до шейной артерии, поэтому у каждого ребенка имелся кинжал, чтобы вскрывать горло.
Испытывая нестерпимую боль, пленники были уже не в силах что-либо кричать и барахтаться. Они могли только наблюдать, ощущая холод, медленно пробирающийся по их телам из-за потери крови.
Вампиры мужского пола дрались между собой, демонстрируя силы зрителям, что столпились подле них. Их белоснежные клыки вонзались друг в друга, оставляя рваные раны. После смертельной схватки победитель выбирал себе рожениц, которые продлевали его род.
Заметив Джона, женщины, преградив путь, предлагали ему испить из чаш, дабы привлечь к себе его внимание. Многие из них желали смешения его уникальных и редких генов со своими. Даже Валафар велел ему быть отцом и основателем нового вида, что будет обладать неимоверной силой и выносливостью, но Джон считал себя воителем и не хотел выбирать иной путь, не смотря на все просьбы отца.
Окровавленные мальчишки, увидев Джона, со всех ног бежали к нему, чтобы выразить свое почтение воину, на которого они так хотели быть похожими. Они обнимали его за ноги, не давая сделать шаг своему герою. Джон поднимал детей на руки и был рад видеть их счастливые улыбки. Малышня трогала его лицо, пачкая кровью и смеясь.
Уделив им немного времени, Джон направился дальше, а дети снова принялись пировать.
Через несколько метров они прибыли на место. У высоких дверей, на которых был вырезан портрет Валафара в полный рост, стояли четверо охранников. Взглянув на Джона, двое из них принялись открывать тяжелую дверь. Вскоре тот вошел в покои Короля. Эвен остался ждать снаружи, не имея смелости пойти вслед за другом.
На большом троне, который был сооружен из человеческих костей и кожи, сидел Валафар. В своей руке он держал железную чашу, из которой время от времени он испивал сладкий напиток. Подле него на полу лежали те самые мальчишки, которых увели из детского загона, они были мертвы: из их глубоких ран все еще сочилась остывающая кровь.
Позади трона находился бассейн. Рядом с ним, у столбов, сидели люди: их руки были завязаны веревкой сзади. Десятки обнаженных мужчин и женщин были уже без сознания, глубокие надрезы на их ногах заполняли бассейн доверху свежей кровью.
Помимо Правителя в зале находились еще восемь вампиров, которые смирно стояли возле Валафара и угощались напитками. Джон не смог их опознать, так как те были из других мест. Незнакомцев выдавал другой цвет глаз, который имел красный оттенок. Вампиры, чьим Царь являлся Валафар, носили одинаковую одежду, состоящую из черной кожи, а гости были разодеты по-разному, что их и отличало.
– Подойди, – произнес Валафар.
Не осмелившись ослушаться Царя, Джон подошел к нему. Чужаки внимательно следили за ним, осматривая снизу доверху.
– Что хотел?! – нехотя спросил Джон.
– Прояви уважение перед гостями! – разозлился Валафар.
Тогда Джон показательно поклонился отцу и спросил, чего он хочет, но уже совсем в другом тоне.
Попивая кровь из железной чаши, Валафар указал ему на гостей.
– Наши гости прибыли издалека – с восточного побережья, они же утверждают, что у меня нет такого бойца, который бы смог продержаться на ринге с их воином больше десяти минут.
Джон устремил взгляд на гостей, а затем на отца, не понимая, чего он хочет. Тогда тот встал с трона и подошел к сыну.
– Я хочу, чтобы ты сразился с ним. Одолей его.
После чего гости усмехнулись.
Джон взглянул на чужаков, отчего те перестали смеяться, заметив его грозный взгляд.
– Ну, так выбери кого-нибудь другого, почему я? – произнес он.
Валафар, сделав глоток из чаши, ответил:
– Потому что ты лучший.
– Что мне с этого будет? – спросил Джон.
Тогда один из гостей, сделав шаг навстречу, произнес:
– Мы привели с собой полсотни людей, победитель заберет всех.
– Соглашайся, в последнее время наши загоны наполовину пустые, нам нужна эта награда! – сказал Валафар.
Тогда Джон отвел свой взгляд в сторону бассейна, где находились полумертвые тела, затем, взглянув на трупы мальчишек, произнес:
– А мне что с этого, я не ныряю в кровавые лужи.
Крепко ухватив огромной рукой Джона за плечо, Валафар прошептал ему на ухо:
– Соглашайся и я сделаю все, о чем попросишь!
– Мне ничего от тебя не нужно, – недолго думая, ответил Джон.
Он откинул руку отца со своего плеча и, прося прощения, направился к дверям.
Валафар не смог сдержать злость, он швырнул чашу о стену и крикнул вслед сыну, что подыщет кого-нибудь другого.