Патриотам Отечества посвящаю
ПОБЕДИТЕЛИ
Снова май, и главный парад
В ореоле и блеске наград.
Под знаменами ратной слав
Патриоты великой державы.
Поредели ряды, но стать,
Ни врагам, ни годам не отнять.
Судеб мира, добра вершители —
Победители, победители.
Да, сильнее огня и стали
Вы блицкриг коварный сорвали.
Прометеи ХХ века —
Дух, величие человека.
От чумы защитили Отчизну
Не для славы, а ради жизни.
Под Москвой и Сталинградом
Насмерть встали, живой преградой.
Отстояли свои рубежи,
Мощь противника сокрушив.
Смерчи Курской жестокой битвы
Никогда не будут забыты.
Ленинград – бастион отваги,
Смерть поправ, отразил атаки,
Пережил холода и голод,
Сильный духом и сердцем молод.
Днепр форсировав, взяли Киев
Наши витязи боевые.
Севастополь, Одесса, Керчь…
Завещали память беречь.
Пал Берлин. Сквозь дым и пламя
Над рейхстагом взметнулось знамя
Через сотни и тысячи лет
Ни пространства иных планет
Не погасят Победы свет.
Закаленное в битвах братство
Никому сломить не удастся.
Не уйдет в тишину забвения
Героическое поколение.
Память наша вовек священна!
Шаг чеканит юная смена.
Салютует земля родная
Всеми красками светлого мая.
Судеб мира, добра вершители –
Победители, победители.
ЗА МИР И СВОБОДУ
Вторая мировая война, развязанная фашистской Германией и их союзниками Японией, Италией при попустительстве Англии, США, Франции и других стран, унесла более 50 миллионов жизней воинов и мирных людей, оставила десятки миллионов раненых и огромные разрушения материальных и культурных ценностей.
Ранним утром 22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. С этого момента страна мобилизовала все силы и ресурсы, испытав горечь поражений и радость побед в битвах под Москвой, в Сталинграде, при форсировании Днепра, на Курской дуге, освобождая родную землю и страны Восточной Европы, Советская Армия завершила войну взятием Берлина. Самые большие людские и материальные потери понес СССР. Если потери Германии составили 8 миллионов 630 тысяч человек, то Советского Союза – около 27 миллионов, в том числе 8 миллионов воинов армии и флота, участников партизанских отрядов и подполья. На территории Украины погибло 7 миллионов человек, в Крыму – более 500 тысяч. Жертвами человеконенавистнической политики третьего рейха стали и 9 миллионов жителей и воинов Германии.
Большой ценой оплачена Победа над коричневой чумой фашизма. Особенно ожесточенные, кровопролитные сражения произошли на Перекопских и Ак-Монайских позициях, на Керченском плацдарме в ходе Керченско-Феодосийской (1941 г.) и Керченско-Эльтигенской (1943 г.) морских десантных операций, при обороне и освобождении Симферополя, Севастополя, Керчи и других городов, поселков и сел полуострова.
Крым – единственный регион на постсоветском пространстве, где два города, Севастополь и Керчь, по праву носят звания города-героя. В боях за Керчь, в т. ч. на Эльтигенском плацдарме, 141 воин удостоен звания Героя Советского Союза. Всего за годы Великой Отечественной войны, которая продолжалась 1418 дней и ночей, более 11 тысяч сыновей и дочерей Отечества стали Героями Советского Союза. Сотни тысяч советских воинов, партизан, подпольщиков, тружеников тыла награждены орденами и медалями.
Весомый вклад в победу внесли труженики тыла, партизаны и подпольщики, в том числе действовавшие в крымских лесах и горах, в Севастополе, Симферополе, в Старом Крыму и в других населенных пунктах. Их выдающуюся роль в разгроме фашистов высоко оценил Маршал Советского Союза Александр Василевский и другие военачальники.
В день скорби о воинах, партизанах и подпольщиках, тружениках тыла – защитниках и освободителях Отечества склоним знамена и почтим их память минутой молчания. Огромной ценой досталась Великая Победа, поэтому подвиг ее творцов священный, память не подлежит забвению.
Благодаря решительным действиям Президента России Владимира Путина и волеизъявлению жителей полуострова на референдуме 16 марта 2014 года, важным событием стало возвращение Крыма и Севастополя после шестидесятилетнего пребывания в УССР, а потом независимой Украины, в состав своей исторической Родины – России.
МАРШАЛ ПОБЕДЫ
Пожалуй, единственным из политиков и военачальников, входивших в состав Государственного комитета обороны (ГКО) и в Ставку Верховного Главнокомандования, Вооруженными силами СССР, который рискуя жизнью карьерой, не боялся возразить, не согласиться с мнением И. В. Сталина, был генерал, а впоследствии Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Обладавший сильным характером, твердой волей, щедро одаренный талантом военной стратегии и тактики, интуицией, он настойчиво и аргументировано доказывал свою правоту не только в Кремле, в генштабе, но и на передовой в сражениях. По расстановке сил на фронте, данными разведки разгадывал военные замыслы и планы противника и во многих операциях действовал на опережение, осуществляя контрудары, вынуждая противника обороняться или отступать.
При всей сложности отношений И. В. Сталин осознавал и ценил полководческий талант Г.К. Жукова, выслушивал его мнение, хотя и не всегда следовал ему, считая свою точку зрения непогрешимой, что в частности, привело к окружению и разгрому войск Юго-Западного фронта, оборонявшего Киев. Предвидя катастрофы, Георгий Константинович предлагал оставить город, отвести войска на выгодные позиции, тем самым сохранив и личный состав, и вооружение.
До сих пор популярна многозначительная фраза, произносимая с грузинским акцентом: «Что скажэт товарыш Жуков?» Полководец думал, говорил и действовал, нередко вопреки мнения и воли И. В. Сталина и других вождей, поэтому недолго задерживался на высоких командных должностях.
После столкновения мнений по поду судьбы Киева Сталин освободил его от должности начальника Генерального штаба и назначил командующим еще несформированного Резервного фронта, призванного остановить наступление танковой армии Г. Гудериана и других фашистских соединений на подступах к Москве, из которой началась эвакуация правительства в Куйбышев. Жуков в этой, почти безнадежной ситуации, проявил мощь военного таланта, твердость, решительность. В самый критический для существования СССР период осени-зимы 1941 года, враг был отброшен от Москвы на 150-200 километров. Это была не только военная, но и морально-психологическая победа, развеявшая миф о непобедимости армий Третьего рейха, ранее триумфально завоевавших страны Европы, в частности, Польшу, Францию, Чехословакию, Австро-Венгрию, Румынию, Болгарию, Югославию и другие государства.
И.В. Сталин для ликвидации опасных ситуаций направлял Георгия Константиновича на самые тяжелые участки фронта. Так было, когда легендарные полководцы Гражданской войны К.Е. Ворошилов и С.М. Буденный, считавшие главной ударной силой не бронетехнику, а кавалерию, не выдержав натиска врага, готовились к сдаче Ленинграда, взрыву электростанции и других промышленных объектов. Жуков пресек панические настроения и организовал надежную оборону города, выстоявшего до прорыва блокады.
К сожалению, когда по вине карьериста, бездарного представителя Ставки, заслужившего за репрессии, расстрелы прозвище инквизитора армии, Л.З. Мехлиса, своими глупыми приказами, угрозами и карами, сковавшего инициативу командования, произошел разгром войск Крымского фронта, Георгий Константинович Жуков был занят оперативными делами на других театрах военных действий. Если бы тогда Сталин направил его на Крымский фронт, то Жуков, можно не сомневаться, не отсиживался бы на Акмонайских позициях, ожидая, когда противник подтянет сил из-под осажденного Севастополя, а выбил бы противника из Джанкоя, перерезав коммуникации и снабжение армии Э. Манштейна. Возможность такой опасности один из самых успешных немецких генералов впоследствии отметил в своих мемуарах.
Г.К. Жуков, судя по его поведению и действиям в опасные для Отечества годы, интересы народа, государства, ставил выше, не размышляя о том, что несогласие со Сталиным может негативно отразиться на его не только карьере, но и судьбе. Из-за ревности «вождя всех времен и народов» и некоторых военачальников к всенародной славе, он незаслуженно попадал в опалу, был оскорблен и унижен. Несмотря на политические катаклизмы фальсификации, в т. ч. нынешних историков-националистов, особенно украинских политиканов, Георгий Константинович Жуков был и остается в памяти народа Маршалом Победы. Он по праву принимал Парад Победы на Красной площади 24 июня 1945 года.
Рамки данной статьи не позволяют в полном объеме осветить трудный и славный путь великого полководца. Сам он, несмотря на ножницы цензуры в период восхваления «боевых подвигов» полковника Л. И. Брежнева, подробно рассказал о войне в мемуарах «Воспоминания и размышления». А писатель-фронтовик Герой Советского Союза Владимир Карпов написал роман (литературную мозаику) «Маршал Жуков, его соратники и противники в оды войны и мира» (журнал «Знамя» № 10, 11, 12 за 1989 год). Вот лишь некоторые вехи славного пути: родился Г. К. Жуков 19 ноября 1896 года в деревне Стрелкова Калужской области; участвовал в первой мировой войне, награжден за отвагу Георгиевским крестом; в августе 1918 года добровольно вступил в Красную Армию; в августе 1939 года войска под его командованием наголову разбили японских агрессоров в крупном сражении на Халхин-Голе. С этого момента о талантливом генерале узнали не только в СССР, но и далеко за его пределами, особенно в гитлеровской Германии, где вынашивались коварные планы нападения на Россию. В октябре 1941 года Г.К. Жуков организовал оборону Ленинграда; в декабре-январе воска под его началом разгромили фашистов в Ельнинской операции; в ноябре 1942-феврале1943 года координация действий фронтов в Сталинградской битве, окружение и разгром «непобедимо» 6-й армии фельдмаршала Ф. Паулюса.
В годы второй мировой войны, занимая должности начальника Генштаба, заместителя Верховного главнокомандующего, будучи командующим фронтами, в том числе штурмовавшим Берлин 1-м Белорусским, Георгий Константинович участвовал в разработке и проведении самых крупных военных операций, в уничтожении и пленении противника. Именно он подписал Акт о безоговорочной капитуляции Германии 8 мая 1945 года. В плеяде таких выдающихся полководцев, как К.К. Рокоссовский, И. С. Конев, А.М. Василевский, С. К. Тимошенко, Б. М. Шапошников, И. Черняховский, Н.Ф. Ватутин, К. А. Мерецков, И.Х. Баграмян, флотоводец Н.Г. кузнецов и другие Г. К Жуков по праву признан звездой первой величины. Он единственный из полководцев четырежды Герой Советского Союза, награжден двумя орденами Победы и многими другими боевыми орденами и медалями, в том числе иностранных государств.
В послевоенное время маршал подвергся притеснениям и гонениям. И. В. Сталин, ревностно воспринимавший его всенародную и мировую славу, по наветам недругов освободил Г. К. Жукова от должности министра обороны и назначил командующим Одесским, а затем Уральским военным округом. Впоследствии. После смерти Сталина Н.С. Хрущев, которого Георгий Константинович решительно поддержал в борьбе с Л.П. Берием, вернул его на должность министра обороны. Но вскоре, опасаясь, что маршал может претендовать на пост руководителя КПСС и государства, , воспользовавшись ситуацией, когда Г.К Жуков находился с официальным визитом в Югославии, отправил его в отставку. Позже, в октябре 1964 года Н.С. Хрущев ощутил на себе «эффект бумеранга», когда во время отдыха в Сочи его соратники во главе с Л.И. Брежневым совершили переворот. Конечно, у новоиспеченного вождя, даже в мыслях не было желания возвращать опального маршала в большую политику, а точнее на пост министра обороны. Вместо того, чтобы воздать Георгию Константиновичу должное за заслуги перед Отечеством, Л. И. Брежнев и его окружение решили превзойти маршала по количеству боевых и трудовых наград. Нацепив «иконостас» неведомо, за какие подвиги и заслуги?
Лишь лет жизни не хватило генсеку, а в годы войны заурядному начальнику политотдела армии, полковнику, для осуществления задуманного. Хотя по количеству подаренных ему кремлевскими лизоблюдами наград он превзошел не только Г. К. Жукова, но и других прославленных полководцев страны. В советский период имя четырежды «героя» Л. И. Брежнева возглавляло список героев в зале Славы Великой Отечественной войны в Киеве.
Ныне украинские националисты, наследники С. Бандеры, Р. Шухевича и прочих, усердно переписывают историю войны, считая ее советско-немецкой, с азартом вандалов разрушают памятники защитникам и освободителям родной земли. Но эта пляска сатаны на костях героев обречена на позор и осуждение. Недалек час, когда справедливость в отношении истинных героев, положивших миллионы жизней за Отечество, восторжествует, украинский народ сбросит с себя ярмо оголтелого национализма и неофашизма.
19 ноября в России отмечается, как День ракетных войск и артиллерии. Эта дата не случайна. Именно в этот день 1943 года с мощной артподготовки и залпов «катюш» началось контрнаступление советских войск в Сталинградской битве. С того грозового, победного события прошло 72 года. На Мамаевом кургане у величественного памятника Родина-мать ежегодно проходят торжественно-траурные мероприятия в память погибших и умерших воинов и в честь здравствующих ветеранов войны.
Все, кто верен и героической, и драматической истории СССР , России, памяти ее сыновей и дочерей, кому дорого имя великого полководца Г.К. Жукова отмечают 19 ноября не только, как День ракетных войск и артиллерии, но и день рождения великого маршала. В 2016 году исполнится 120 лет от даты его рождения. Историю и славу России создают люди, а не политические временщики и марионетки. Так было всегда и так будет впредь. Яркой звезде маршала суждено долго сиять в памяти благодарного народа и человечества, спасенного от коричневой чумы фашизма.
ЗВЕЗДОЙ УВЕНЧАННАЯ КЕРЧЬ
11 апреля – День освобождения города
Самые драматические и героические события произошли на полуострове в годы Великой Отечественной войны, когда Керчь оказалась в эпицентре сражений между советскими и германскими войсками. Четырежды линия фронта проходила по ее территории. После тяжелых боев в ноябре 1941 года фашисты захватили город. Первый раз он был освобожден 30 декабря 1941 года в ходе Керченско-Феодосийской десантной морской операции.
В мае 1942 года после разгрома и отступления под натиском войск генерала Эриха Манштейна, красноармейцы, офицеры из подразделений Крымского фронта и мирных людей, не сумевшие переправиться через Керченский пролив, укрылась в Аджимушкайских каменоломнях. Почти полгода, обессиленные жаждой, голодом и холодом подземелья, они продолжали борьбу, совершали смелые вылазки, наносили ущерб врагу, отвлекая его значительные силы от фронтовых операций. Из десяти тысяч воинов, партизан, стариков, женщин и детей в живых осталось не более сотни.
О стойкости, мужестве и силе духа защитников подземной цитадели слагают поэмы и песни, в их честь названа одна из планет. После войны в каменоломнях был открыт музей героев Аджимушкая. В ночь на 1 ноября 1943 года была осуществлена знаменитая Эльтигенская десантная операция с форсированием Керченского пролива. В течение сорока суток продолжались ожесточенные сражения на плацдарме у рыбацкого поселка Эльтиген, названного Огненной землей. На этой легендарной земле, обильно политой кровью, прошитой осколками снарядов и мин над братскими и безымянными могилами защитников Отечества возвышается обелиск в форме огромного железобетонного паруса, установлены памятники, в поселке Героевское работает музей Эльтигенского десанта.
Лишь 11 апреля 1944 года Керчь была окончательно освобождена от противника. А спустя почти пять месяцев на горе Митридат был открыт обелиск Славы. О тяжести и ожесточенности атак и боев при обороне и освобождении Керчи (на этом плацдарме, в акватории пролива погибло более 253 тысяч человек), об отваге и мужестве свидетельствует тот факт, что 146 воинов были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, сотни тысяч награждены боевыми орденами и медалями, а 21 воинская часть и соединения удостоены почетного звания «Керченские».
Имена офицеров, солдат, партизан, подпольщиков, их подвиги увековечены памятниках, обелисках, в музейных экспонатах, произведениях литературы и искусства, в полотнах художника-баталиста Николая Бута, представленных в картинной галереи, в монументальных скульптурных композициях, в памяти современников.
Белое, розовое, желтое и сиреневое цветение, бирюза морского плеса… В эти весенние дни керчане по доброй традиции радушно встречают и приветствуют защитников и освободителей родного города, ныне живущих в разных странах некогда единого Отечества. К сожалению, ряды ветеранов с каждым годом редеют…
Весной, когда советские войска, форсировав Керченский пролив, с боями вступили в город, он лежал в руинах, в пожарищах. Воинов встретили немногочисленные, измученные неволей жители. Потрепанные в сражениях захватчики спешно отступали в глубь полуострова. Дважды подвергшаяся фашистской оккупации, Керчь 800 суток находилась в зоне активных боевых действий. На этом военном театре были осуществлены две крупнейшие морские десантные операции: Керченско-Феодосийская – в канун 1942 года и Керченско-Эльтигенская – в ноябре-декабре 1943 года, в результате которых были освобождены Керчь, Феодосия и села на территории Восточного Крыма в границах Ак-Монайского перешейка.
Увы, успех весной 1942 года из-за ошибок командования, в частности, бездарного в вопросах военной тактики и стратегии, амбициозного представителя Ставки Верховного главнокомандования Льва Мехлиса, справедливо прозванного инквизитором Красной Армии, развить не удалось. Если в тот период на этом участке фронта находились такие талантливые полководцы, как Георгий Жуков, Константин Рокоссовский, Иван Конев, то войска Крымского фронта, не уступавшие противнику в своей боеспособности, не потерпели бы поражение. Но все же сопротивление, имело значение, так как фашисты вынуждены были перебросить часть своих войск из-под осажденного ими Севастополя, что дало передышку мужественным защитникам легендарного города. Два города роднят и высокое звание Героя, и общая судьба морских цитаделей, южных форпостов в годы суровых испытаний.
Советские воины и подпольщики проявляли чудеса храбрости и мужества. В боях за Керчь особенно отличились части и соединения 44-й, 18-й, 47-й, 51-й и 56-й армий, Краснознаменного Черноморского флота и Азовской военной флотилии, Отдельной Приморской и 4-й воздушной армий. Восемнадцать боевых подразделений получили почетное наименование «керченских», 144 воина стали Героями Советского Союза. Из них 59 участников Эльтигенского десанта, которые сорок суток в кровопролитных боях, отражая атаки, в том числе с использованием танков, тяжелой артиллерии, удерживали плацдарм у рыбацкого поселка Эльтиген, ставшего Огненной землей. Поселок в память о героизме десантников назван Героевское.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1973 года Керчи было присвоено звание города-героя. Через год состоялась торжественная церемония вручения ордена Ленина и медали «3олотая Звезда». Тогдашний министр обороны СССР маршал Андрей Гречко и первый секретарь КПУ Владимир Щербицкий прикрепили высокие награды к знамени города. Керчане гордятся подвигами ветеранов, отдают почести тем, кто ценою собственных жизней отстоял Отечество.
В день торжества к обелиску Славы на горе Митридат, к триумфальной колонне в центре Керчи, где в капсулах хранится священная земля из всех городов-героев, к памятнику-парусу, что в Героевке, на братские могилы в Аджимушкае и в других местах сражений, в акватории залива будут возложены гирлянды, венки и букеты цветов, прозвучат оружейные залпы. Вечером небо над городом славы и мужества озарится звездами салюта.
АДЖИМУШКАЙ – ПОДЗЕМНЫЙ ГАРНИЗОН
Всего на Керченском плацдарме на алтарь Победы положили жизни более 254 тысяч советских воинов. Вечная им память и слава! В боевую летопись Керчи вписан подвиг защитников подземного гарнизона Аджимушкайских каменоломен.
Вместе с красноармейцами, матросами и офицерами, решившими бороться до конца, в гарнизоне было немало мирных жителей. Чтобы подорвать моральный дух, сломить стойкость подземного гарнизона, вынудить к сдаче в плен, оккупанты закладывали в шурфы заряды большой мощности, взрывали, обрушивая своды штолен, минировали выходы. Травили людей ядовитыми газами, а единственный колодец вблизи каменоломен завалили трупами животных. Защитники гарнизона, измученные жаждой и голодом, добывали воду из пористых камней подземелья, упорно долбили створ колодца в надежде достичь воды. Страдая от тягот и лишений, воины совершали рейды в тыл врага, наносили ему ощутимые удары в результате диверсий на военных объектах. Отвлекали силы на борьбу с партизанами и подпольщиками, сковывали действия.
Этому коллективному подвигу предшествовали такие события и действия. В мае 1942 года советские войска после тяжелых боев отступали с Ак-Монайских позиций к Керченскому проливу. Путь к переправе лежал через линию Аджимушкай —3-й Самострой—металлургический завод имени Войкова—Колонка. Для прикрытия основной части отступающих войск и переброски их через пролив первыми на этой линии остались бойцы 276-го полка НКВД, 95-го пограничного подразделения 1-го запасного полка и примыкающего к нему резерва командно-политического состава фронта. Но чуть позже основную роль по удержанию оборонительной линии стали играть наскоро сформированные отряды и группы бойцов. Люди были обречены: гитлеровцы отрезали путь к переправе.
Более десяти тысяч человек под командованием полковника Павла Ягунова и Ивана Парахина успели скрыться в Аджимушкайских каменоломнях. Место это было выбрано не случайно. Бойцы знали, что за полгода до этого, в ноябре-декабре 1941 года, во время первой оккупации Керченского полуострова, в каменоломнях не без успеха действовал партизанский отряд имени Ленина.
На сей раз, блокада подземелий была гораздо более жестокой и продолжительной – с мая по октябрь сорок второго. Из защитников подземного гарнизона в живых остались единицы. В то же время бойцы из группы прикрытия, которые не смогли прорваться к Аджимушкаю, до последнего патрона отбивались в развалинах завода имени Войкова. Когда у солдат кончились все боеприпасы, гитлеровцы вытаскивали из развалин, оставшихся в живых и расстреливали в противотанковых рвах и окопах у 3-го Самостроя. По предварительным данным, в мае 1942 года там погибли и были расстреляны 4125 советских солдат.
Потрясенный героизмом красноармейцев, керчан, и жителей пригородных поселков, превративших подземелье в крепость в тылу противника, поэт Илья Сельвинский написал:
Страна велит нам почести воздать
Великим мертвецам Аджимушкая.
Воспрянь же, в мертвый погруженный сон,
Подземной цитадели гарнизон!
По праву одну из малых планет ученые-астрономы назвали Аджимушкай. Так благодаря мужеству советских людей никому неведомый поселок обрел мировую известность, стал символом мужества и любви к Отечеству.
Имена подавляющего большинства из них остаются неизвестными. Но подвиг тех, кто погиб у 3-го Самостроя и в Аджимушкайских каменоломнях, будет жить вечно. Благодаря их стойкости и самоотверженности было спасено много людей, успевших до прихода фашистов переправиться через Керченский пролив на кубанский берег. Архивные документы утверждают, что переправу преодолели 119395 военных и 137 гражданских лиц (данные за период с 14 по 20 мая). С учетом того, что переправа тыловых частей началась 8 мая, через Керченский пролив было отправлено около 150 тысяч человек. И после обороны на Кавказе, отразив атаки и сломив сопротивление врага, многие весной сорок четвертого возвратились на крымскую землю освободителями.
ДОБЛЕСТЬ И СЛАВА
Путь до Берлина был не близкий.
Он кровью полит и свинцом прошит.
Как витязи Отчизны, обелиски
Ракетами нацелились в зенит.
Штыки и звезды на святых могилах
И сыновей, и дочерей земли.
За отчий дом, за край родимый
Они в боях отважно полегли.
На всем пути, от Волги и до Эльбы
Гремела слава нашего бойца.
Никто другой на свете не сумел бы
Исполнить долг геройски до конца.
Его встречали в городах и селах,
Что изнывали под пятой врага.
Советский воин, храбрый и суровый,
Громил фашистов в ярости атак.
Родную землю отстоял и свято
Народу мир, свободу подарил,
Когда весною, в мае сорок пятом
Пал перед ним поверженный Берлин.
Уж заросли окопы в поле чистом
И тишина, как колокол, звенит.
Героев, охраняя, обелиски
Ракетами нацелились в зенит.
Где поднимались воины в атаки,
Весною, как знамя, полыхают маки…
ЭХ, ДОРОГИ ФРОНТОВЫЕ…
Для Александра Ивановича Шляшкина день 9 Мая – двойной праздник. Выстраданная в жестоких боях Победа и день рождения. В кругу родных и воинов-побратимов он отметил свое девяностолетие. Уроженец села Изнаир, что в Саратовской области, призванный на срочную службу Красную армию в ноябре 1936 года, он и не предполагал, что служба для него растянется до ноября 1945 года. Эти долгие девять лет вобрали в себя множество суровых испытаний, кровопролитных сражений, утрат и побед. Жизнь рядового солдата, часто попадавшего в самое пекло боев, в любой момент могла оборваться. Но, видимо, судьба оказалась милосердной к Александру Ивановичу. Возможно, еще и потому, что опыт, физическая закалка, отвага и рассудительность нередко выручали красноармейца.
–Поначалу я был призван на службу в одну из воинских частей в Абхазии, а потом перевели в белорусский город Житковичи, в полковую школу, – вспоминает Шляшкин.—
Занимался я охотно и успешно. По окончании школы меня оставили в качестве инструктора готовить молодое пополнение. Моя служба подходила к концу, и я собирался возвратиться домой, но объявили боевую тревогу. Оказался в составе 52-й дивизии, действовавшей против армии буржуазной Польши. Наши войска заняли часть ее территории. А вскоре произошла советско-финская война. Меня и других бойцов перебросили на остров Рыбачий.
Вскоре выяснилось, что многие красноармейцы не умеют ходить лыжах. А для меня это было привычным делом, поэтому в течение месяца вместе с прибывшими инструкторами занялись подготовкой, а затем совершили бросок в тыл врага. Бои были кровопролитными. Финны отчаянно сопротивлялись, но все же, их удалось одолеть. После решительного наступления и штурма знаменитая «линия Маннергейма» 13 марта сорокового года была взята. Из десяти бойцов моего отделения в живых остались лишь трое. Я получил тяжелое ранение и попал в госпиталь. К моменту выздоровления и выписки началась Вeликая Отечественная война…
Противник настойчиво приближался к Москве. Aлександр Иванович вместе с однополчанами, москвичами-ополченцами встал на защиту столицы. Отбивали атаки, удерживая оборону в районе Мытищи. Все были охвачены единым стремлением отстоять Москву, повторить подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев. А когда советские войска под командованием генерала Георгия Константиновича Жукова разгромили и отбросили фашистов от столицы, Шляшкин и его однополчане были переведены в состав Северо-Кавказского фронта. Необходимо было любой ценой остановить врага на пути к нефтепромыслам Кавказа и Каспия.
В Таганроге на местном заводе Александр Иванович и другие красноармейцы, обладающие водительскими навыками, по приказу командира взяли мотоциклы. Сдерживая натиск превосходящего противника, с боями отходили к Ростову-на-Дону. Вблизи деревни Чалтры в одной из контратак Шляшкина ранило в ногу. Однажды в госпитале Новошахтинска появился офицер в морской форме.
–Тех, кто умеет водить транспорт и плавать, прошу записываться в морскую пехоту, – предложил он бойцам, залечившим раны и готовившимся к выписке. – Поедите в Орджоникидзе (ныне Владикавказ) получать технику.
–Запишите меня, – попросил Шляшкин. – И водить технику, и плавать я умею.
–Хорошо, – согласился офицер.
–Александр, не торопись, тебе еще две-три недели надо полежать, пока рана не заживет, —возразил военврач. – Еще успеешь попасть в пекло. Без тебя война не кончится.
–Не могу я лежать, когда враг топчет родную землю, – ответил Шляшкин. – К тому же в Орджоникидзе сейчас живут мать с сестрой. Почти семь лет не виделись, когда еще выпадет случай. Отпустите.
Не знал тогда Александр Иванович, что мать Анастасия Григорьевна к тому времени получила на него похоронку и оплакала сына. Видно, сердце ему подсказало, что надо повидать, утешить мать и сестру. Сжалился военврач. Снабдили не долечившегося бойца полевой аптечкой, мазью, бинтами для перевязки, и отбыл он в Орджоникидзе. Трогательно-волнующей была встреча с матерью и сёстрой.
Военврач не ошибся, он действительно попал в пекло войны. Стояли насмерть, и враг, завязнув в тяжелых боях, в горах Северного Кавказа, так и не смог захватить каспийскую нефть. А затем началось победное наступление советских войск на запад. Александр Иванович освобождал Краснодарский край, станицу Крымскую, в составе морского десанта форсировал Керченский пролив. С боем захватили плацдарм севернее Керчи в районе Глейки и, выбивая врага из укреплений, прошли по маршруту Жуковка, Целимберная, Баксы, Аджимушкай и Керчь. 11 апреля 1944 года – день освобождения города-героя – тоже особенный праздник.
С этого времени Александр Иванович живет в этом городе. До ноября 1945 года служил в частях военно-морской базы, а затем более сорока лет проработал водителем в автотранспортном предприятии, участвовал в восстановлении Керчи, поэтому все ему здесь знакомое и родное.
Вместе с женой Зинаидой Ивановной, много лет проработавшей на местном комбинате хлебопродуктов, Александр Иванович вырастил и воспитал сына Владимира и дочь Ольгу. У Шляшкиных трое внуков, две внучки и правнучка. Есть, кому гордиться славными делами Александра Ивановича. А ему о ратных заслугах напоминают медали «За отвагу», «За победу над Германией», а также в ознаменование 20, 25, 30 и 50-й годовщин Великой Победы.
А трудовые достижения отмечены медалями «100 лет со дня рождения В.И. Ленина», «Ветеран труда» и другими наградами. В музее боевой славы Керченского историко-культурного заповедника экспонируются документы, вещи, свидетельствующие о его военных делах.
Шляшкин, несмотря на почтенный возраст, активист ветеранского клуба «Побратим». Охотно встречается с учащимися высшего профтехучилища №12 и средней школы им. Володи Дубинина. Он всегда желанный гость, и рассказы о войне, о подвигах боевых товарищей поучительны и интересны для молодежи.
– Скромный и очень душевный человек, – отзывается об Александре Ивановиче председатель комитата ветеранов войны, участник освобождения Керчи Сергей Васильевич Башарин. – Ему присущ оптимизм, верность солдатской дружбе. С 1984 года, будучи инвалидом второй группы, а потом первой, он стоял на очереди на автомобиль и установку телефона. Получил долгожданную «Таврию», а вот телефон, увы, не установлен. А он ветерану очень необходим, ведь дают о себе знать и возраст, и раны, полученные в боях.
Действительно, человек, освобождавший родной город, поднимавший его из руин, достоин такой услуги. Дом, в котором живут Шляшкины, расположен недалеко от горы Митридат, где все напоминает ветерану о минувшей войне и особенно в День Победы, когда тысячи керчан собираются у обелиска Славы, чтобы низко поклониться живым и погибшим воинам, отстоявшим Отчизну и мир на земле.
НА ЗИС-5 ДО ВЕНЫ И БЕРЛИНА
Под любопытными взглядами взрослых зрителей и под восторженные возгласы мальчишек на площадь Ленина, что в центре Керчи, лихо выехал старенький, но старательно ухоженный, выкрашенный в маскировочный зеленовато-бурый цвет ЗИС-5. На дверце и деревянном борту начертано 9-05-45.
–Не сочтите, что это номер телефона, – заметил стоящий рядом со мной ветеран войны с орденами и медалями на груди Владислав Донатович Пельник. – Так в тридцатых, сороковых годах нумеровали автомобили. А за баранкой этого фронтового труженика уже не первый год знаменитый керченский шофер Татьяна Митрофановна Коновчук. Всю войну она прослужила на грузовиках, доставляла на передовую снаряды, боеприпасы, а в тыл вывозила раненых. До самого Берлина на колесах докатила. А ныне, невзирая на преклонный возраст, охотно участвует во всех мероприятиях, посвященных Дню Победы, Дню партизан и подпольщиков, ежегодно проводимом в Аджимушкае в память о защитниках подземного гарнизона.
Несмотря на преклонный возраст, около девяносто лет, Коновчук проявляет живой интерес ко всему происходящему в городе, республике, стране, ухаживает за палисадником и огородом и эти повседневные заботы не дают скучать. Нередки встречи с молодежью, особенно учащимися школ №15 и 25, с ветеранами, боевыми подругами.
Родилась Татьяна в селе Прелестном вблизи станции Прохоровка, впоследствии всемирно знаменитой по Прохоровскому полю, где произошло крупнейшее танковое сражение и разгром фашистов на Курской дуге.
–Жизнь нас не баловала. Отец и мать рано померли и поэтому нас девятерых детей братьев Митю, Петра, Евсея, Виктора, Алексея, старших сестер Веру, Шуру и меня, самую младшую, определили в детдом в Курске, – с грустью вспоминает Коновчук. – Там мы учились, рано познав цену хлеба насущного и дружбы, заменившей нам родительскую ласку и заботу. Меня, как и мальчишек, интересовала техника, ведь жили в атмосфере тридцатых годов, когда комсомольцы, молодежь с азартом овладевали профессиями летчика, танкиста, моряка, интуитивно предчувствуя, что предстоит защищать Родину. Накануне войны я с отличием окончила курсы шоферов, быстро овладела навыками вождения. Уже тогда для себя решила, что большую свободу и самостоятельность дает работа за баранкой грузовика-трудяги.
Впоследствии Татьяне не один раз предлагали за период тридцатилетнего шоферского стажа пересесть на «Волгу», «Победу», «Москвич»,чтобы возить начальников или на такси пассажиров, но она не изменила своему принципу, считая легковые автомобили предметом роскоши, комфорта.
С первых дней войны пороги военкомата долго обивать не пришлось, ибо трактористы и шоферы в первую очередь призывались на фронт и это совпало с ее горячим стремлением изгнать лютых захватчиков с родной земли. Успела закончить ШМАС (школа младших авиаспециалистов), стала мотористом в звании «старший сержант». Но будучи непоседой, напросилась шофером на ЗИС-5. Подвозила на аэродром к самолетам, вылетающим на задания, снаряды, различные боеприпасы.
Татьяне приходилось, и довольно часто, лихо маневрировать по разбитым дорогам под бомбежками и пулеметными очередями с воздуха, уходить из-под артобстрелов и минометного огня. Выручали мастерство вождения, отвага и возможно ангел-хранитель. Но все же, за войну была дважды ранена в правую руку и в бок. Месяц промаялась в госпитале и снова на передовую. Первое ранение получила в ожесточенных боях под Одессой осенью сорок первого, когда наши войска, сдерживая натиск превосходящих сил, вынуждены были отходить на новые оборонительные позиции.
В силу военной обстановки Татьяна рассталась с авиацией и была зачислена в артполк, хотя задачи остались прежними. На огневые позиции доставляла снаряды, в тыл – раненых бойцов. Больше волнений и тревоги испытывала, когда в кузове находились раненые, которые могли бы пострадать повторно от налета вражеской авиации или артобстрелов. И по молодости «чему быть, тому не миновать» не думала о том, что снаряд или крупнокалиберная пуля, угодив в опасный груз, могла в любой момент разнести грузовик с боеприпасами в щепки на сотни метров.
–Наверное, не один десяток тысяч километров осталось позади и сотни раненых, спасенных воинов?
–Не подсчитывала, да и не об этом тогда мысли были,– признается Татьяна Митрофановна. – Для себя я поставила цель доехать до Берлина, победить врага, хотя отлично понимала, каждый очередной день или час могут быть для меня последними. Четыре раза довелось сменить ЗИС-5. Довелось поработать и на американских «студебеккерах». Все же я предпочитала неприхотливый и надежный ЗИС-5.
В сорок четвертом и сорок пятом годах до Дня Победы Коновчук воевала в составе самоходных орудий и танковых подразделений.
По наградам Татьяны Митрофановны в какой-то степени на карте боевых действий можно обозначить ее фронтовые пути-дороги. Она награждена медалями «За взятие Будапешта», «За освобождение Белграда», «За взятие Вены», «За Победу над Германией», «За боевые заслуги», а также орденами Славы III степени и Отечественной войны I степени. Ее автомобиль, прошитый пулями, встречали цветами на улицах родных городов и в городах Европы, освобожденных, спасенных от коричневой чумы. От Одессы до Сталинграда, а затем победным маршем до Берлина пролегли фронтовые дороги отважной женщины, в самое логово противника до рейхканцелярии.
–Как сложилась судьба ваших родных и близких?
–Все братья погибли на фронте, а из сестер в живых только Шура, – с грустью произносит Коновчук. – Живет она в Синельниково, что в Днепропетровской области. После войны я трудилась в Днепропетровске водителем грузовика на одном из автотранспортных предприятий. Там и познакомилась с мужем Владимиром Сергеевичем, работавшим автомехаником.
Тридцать лет назад переехали в Керчь и с тех пор этот город славы стал родным. Дочь Вера работает экскурсоводом в мемориальном комплексе «Аджимушкай».Портрет Коновчук, выполненный кистью художника Ивана Олишевича, среди галереи портретов ветеранов – заслуженных почетных людей города. «Крепче за баранку держись, шофер», – слова из популярной песни стали главным девизом отважной женщины.
АРТИЛЛЕРИИ СЛАВНЫЙ ПОЛКОВНИК
Любимыми произведениями ветерана войны и Вооруженных Сил, кадрового офицера, полковника Ивана Тихоновича Тарасюка являются мемуары выдающихся полководцев. Читает он также романы, повести и рассказы, в которых отражены подвиги артдивизионов, орудийных расчетов. И это не случайно. Вся судьба Тарасюка связана с этим родом войск. Он начинал службу курсантом первого Киевского артиллерийского училища на третий день вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз. Выпуск офицеров, как в то грозное время во многих военных училищах страны, был ускоренным. С декабря сорок первого по апрель сорок второго Иван Тихонович был в составе Западного фронта. Первое боевое крещение прошел в битве под Москвой, участвуя в разгроме врага, на двести километров отброшенного от столицы.
В ожесточенных сражениях на Сталинградском фронте, где Тарасюк находился с июня по сентябрь сорок второго, он был тяжело ранен. Фашистам так и не удалось захватить город-крепость и форсировать великую русскую реку. Более полугода лечился в госпитале и, несмотря на настойчивые просьбы направить на передовую, боевого офицера зачислили командиром взвода в запасной учебный артполк. Он готовил курсантов, вооружая их знаниями и опытом военных действий на линии огня.
После победы над фашизмом Иван Тихонович остался в рядах доблестной армии, продолжил службу в Сибирском, Ленинградском, Прибалтийском военных округах, в группе советских оккупационных войск в Германии и в Одесском военном округе, стал начальником артиллерии мотострелкового полка. Имеет более 28 лет безупречной службы.
За верность воинскому долгу, мужество, проявленное в боях, Иван Тихонович награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, Богдана Хмельницкого III степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За Победу над Германией», а также другими знаками отличия. Недавно к ним прибавилась и медаль в ознаменование 60-летия освобождения Украины от фашистских захватчиков. На встречах с молодежью Тарасюк охотно рассказывает о сражениях в Великой Отечественной, о своих однополчанах, о славной артиллерии – боге войны.
ИЗ РАЗВЕДКИ С «ЯЗЫКОМ»
Павел Васильевич Демкин принадлежит к поколению отважных сыновей Отчизны, о которых погибший на фронте молодой поэт Николай Майоров написал проникновенные строки:
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли недолюбив,
Не докурив последней папиросы…
Павел Васильевич, прошедший сквозь пламя сражений, ныне в своих воспоминаниях все чаще возвращается к тем далеким суровым годам, стремится разыскать однополчан. С этой целью сформулировал вопросы для популярной телепрограммы «Жди меня».
Вполне естественное желание ветерана узнать о судьбе фронтовых товарищей и, если посчастливится, встретиться. Такая трогательная встреча в канун юбилея Великой Победы была бы очень знаменательна.
Когда началась война, Павлу Демкину исполнилось девятнадцать лет. Уже на третий день после налета вражеской авиации на Севастополь и другие города Павел был зачислен курсантом интендантского училища, находившегося в Симферополе, а затем передислоцированного в Севастополь. Днем занимались, а ночью несли службу на улицах города, гася зажигалки и очаги пожаров после бомбардировок.
Понимая, что война с лютым врагом будет долгой и ожесточенной, командование училища щадило новобранцев, отклоняя их рапорты с просьбами отправить на фронт. Позже училище было переведено в г. Мелекес, что вблизи Ульяновска, а оттуда в Омск. В нем Павел проучился до июня сорок второго года.
– Накануне выпуска нас собрали и сообщили, что интендантов в армии уже достаточно, необходимы строевые офицеры. Большинство курсантов, среди которых и я, продолжили учебу в Новосибирске, – вспоминает П. Демкин. – А в октябре сорок второго года в звании младшего лейтенанта я был зачислен в резерв управления кадров Московского военного округа. Через месяц отправили на Сталинградский фронт, где готовилась грандиозная операция.
Назначили заместителем командира роты 151-го гвардейского полка 52-й гвардейской стрелковой дивизии. Отражая яростные атаки гитлеровцев и переходя в контратаки, в коротких промежутках между боями изучали передний рубеж противника. А ночью проводили разведку в тылу врага. Однажды получили задание захватить «языка» и успешно справились с задачей – застали врасплох расчет пулемета, доставили трех фашистов, и за это были поощрены комдивом полковником Козиным. Припоминаю и такой случай: чтобы взять «языка», а тогда – перед началом Сталинградской битвы – усилился сбор секретной информации, проявили солдатскую смекалку. В артполку забраковали одну из тягловых лошадей, привели ее на передний край и перегнали через железную дорогу, ведущую в Сталинград. Здесь ее пристрелили на виду у фашистов, страдавших от голода и холода. Ночью возле туши наши разведчики захватили «языка» и доставили в штаб дивизии.
В одном из сражений в разгар Сталинградской битвы Павел Демкин был ранен и с января по май сорок третьего года находился на лечении в эвакогоспитале в г. Вольске Саратовской области. Впоследствии, как прошедший боевую закалку офицер, командовал взводом в 192-м запасном стрелковом полку 1-й Горьковской запасной стрелковой бригады. Благодаря знаниям и навыкам готовил призывников, а затем и сержантский состав к тактике боевых действий.
И после окончания войны Павел Васильевич, до 1957 года, продолжал служить в Вооруженных Силах и в системе МВД, в воинских частях и учреждениях, дислоцированных в Калуге, Москве, Ангарске.
В родную Керчь Павел Васильевич возвратился в 1981 году. За свой ратный труд он удостоен орденов Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалей «За оборону Сталинграда», «За Победу над фашистской Германией» и уже в последнее время – ордена Богдана Хмельницкого. Он вырастил и воспитал двоих сыновей – Владимира и Вячеслава. Они достойны своего отважного отца. Оптимист по характеру, Павел Васильевич общителен и доброжелателен. Охотно встречается с молодежью, рассказывает о своих ровесниках – воинах героического поколения защитников и освободителей Родины.
СИЛЬНЫЕ ДУХОМ
Судьбы людей героического поколения, сражавшихся с захватчиками на фронтах, в партизанских отрядах и подполье, ковавших оружие победы в тылу, – это бесценные документы эпохи, свидетельствующие о силе духа, патриотизма и любви к Отечеству.
Нынешние ветераны, несмотря на преклонный возраст, болезни, сохраняют оптимизм и веру в позитивные перемены, отличаются активной гражданской позицией, ведут работу со школьниками и молодежью по военно-патриотическому воспитанию, твердо отстаивают правду о тех грозных событиях, участниками которых пришлось быть.
К славной когорте людей, сильных духом, принадлежит и Евгений Петрович Латышев, около десяти лет возглавляющий организацию ветеранов войны, труда, участников боевых действий, военной службы и воинов-интернационалистов Центрального района Симферополя.
– Евгений Петрович, где вас застало известие о войне и куда повели фронтовые пути-дороги?
– Известие застало в Севастополе, где, будучи 14-летним подростком, я гостил у тетки, а с семьей проживал и учился в Симферополе. Я родился в августе 1927-го в Орле, но уже в следующем году семья переехала в столицу Крыма, поэтому вся жизнь связана с Симферополем. Почти ежегодно приезжаем в Курскую, откуда родом моя супруга Валентина Петровна, или в Орловскую область и ощущаем особый душевный подъем, родство с землей. Там все напоминает о героическом прошлом. Такие чувства испытываю и в Севастополе, откуда начался мой боевой путь.
В июне сорок первого, в первый день войны, моряки Черноморского флота, севастопольцы достойно отразили налет вражеской авиации. Всех, от мальчишек до взрослых, объединяло чувство патриотизма, готовности защитить родную землю и город. Я тоже примкнул к морякам Приморской армии, которая с тяжелыми оборонительными боями под натиском превосходящих сил противника отошла от Одессы к Севастополю. Моряки приняли в свою семью, узнав, что я «ворошиловский стрелок». Брали с собой на передний рубеж. Однажды во время артобстрела я с двумя бойцами находился в окопе. Один из матросов погиб, другой был ранен, я тоже получил легкое ранение, но продолжал отстреливаться.
В июле сорок второго года защитники Севастополя, ряды которых после длительной обороны поредели, вынуждены были оставить город. Вместе с ними я эвакуировался в Новороссийск. Там после мытарств обо мне, голодном подростке, позаботился один из поваров полевой кухни, и вновь судьба свела с моряками. В сорок третьем году, мне вручили первую боевую награду – медаль «За оборону Севастополя», которой был удостоен еще в июле 1942-го.
В ноябре 1943 года, во время Керченско-Эльтигенской морской десантной операции, удалось переправиться через Керченский пролив. Но после того, как фашисты захватили плацдарм и назад на таманский берег путь был отрезан, пришлось пешком пробираться в оккупированный врагами Симферополь. Узнал о том, что отец Петр Кузьмич и старший брат Геннадий погибли в боях с захватчиками на Перекопе.
В апреле сорок четвертого года Симферополь был освобожден, а в мае меня призвали в действующую армию. Когда формировались части, то с учетом моего боевого опыта определили в танковую бригаду, с которой я дошел до Берлина. В составе 2-го Белорусского фронта участвовал в освобождении Белоруссии, в Молодечном, что вблизи Минска, был ранен. Затем были Польша, Чехословакия…
О том боевом времени напоминают награды – ордена Отечественной войны II степени, «За мужество», Богдана Хмельницкого, медали. Довелось в составе водителей автоколонны, груженной продовольствием и оружием, совершить командировку в Афганистан, когда в этой стране находился ограниченный контингент советских войск. Позже из рук командарма, а ныне губернатора Московской области Бориса Громова принял афганскую медаль «За ратный подвиг», а от президента Афганистана Наджибуллы – медаль «От благодарного афганского народа».
– Сколько человек в вашей ветеранской организации? Назовите самых активных своих помощников.
– В нашей организации более 14 тысяч человек, состоящих в 33 первичных, возглавляемых достойными людьми – надежными помощниками в добрых делах. Среди них – ответственный секретарь организации полковник в отставке (а в годы войны стрелок-радист) Федор Лаврентьевич Гаврилов, награжденный орденами Отечественной войны, Красной Звезды, «За мужество», медалью «За боевые заслуги»; члены президиума полковники Василий Митрофанович Каратаев, также отмеченный орденами Отечественной войны и Красного Знамени, Николай Максимович Мартюхов, кадровый офицер, три года прослуживший в Афганистане и удостоенный боевых наград. Гордимся мы и ратными подвигами Михаила Эрастовича Демурия, воевавшего в пехоте, в составе 51-й армии участвовавшего в освобождении Крыма. Он награжден орденами Отечественной войны, Красной Звезды и медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Александра Никитична Дымченко с первых дней войны служила телеграфисткой-телефонисткой. Дважды была ранена, но возвращалась в строй, тем самым подтвердив, что женщинам по плечу любое дело, в том числе и защита Отечества. Она удостоена орденов Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медали «За боевые заслуги». И этот список творцов Великой Победы можно продолжать долго.
Отрадно, что славу воинов старшего поколения приумножают ветераны Вооруженных Сил и воины-интернационалисты. В свое время в составе нашей организации были и воины-афганцы во главе с Александром Шуваловым. Отважный и надежный товарищ, ныне он руководит Симферопольской городской организацией воинов-афганцев. Продолжаем сотрудничать. В повседневных ветеранских делах и заботах мне помогает верная спутница жизни – супруга Валентина Петровна. Она – ветеран труда, из числа детей войны, ей довелось, как и ее ровесникам, хлебнуть лиха, выдержать суровые испытания.
– Как вы и ваши боевые побратимы планируете отметить День Победы?
– Конечно же, торжественно. Сейчас проводим смотр своих рядов, оцениваем состояние здоровья, ведь тем, кто участвовал в сражениях, даже в последние год-два до Победы, уже за восемьдесят. Не прекращаем военно-патриотическую работу среди школьников, студентов, и в эти месяцы она усилилась.
На территории Центрального района нет школы, училища, в которых бы не побывали наши ветераны с рассказами о войне, о своих боевых товарищах. К счастью, в большинстве школ сохранились музеи боевой и трудовой славы, и мы охотно пополняем их материалами и экспонатами о событиях, память о которых не подлежит забвению. Благодарны руководителям района, с большим пониманием и вниманием относящимся к нашим заботам и оказывающим моральную и материальную поддержку в проведении мероприятий, связанных со знаменательными датами. Уверен, что и великий праздник Победы встретим достойно.
…Мы беседовали в одном из помещений в здании Центрального райсовета Симферополя, где находится «штаб-квартира» ветеранской организации, скорее похожая не на служебный кабинет, а на филиал музея. На стенах – стенды с фотографиями выдающихся военачальников и ныне здравствующих ветеранов, карты военных операций и другие материалы. А на самом почетном месте – копия Знамени Победы, которое в мае 1945 года было водружено над поверженным рейхстагом. На нем, правда в сокращенном варианте, начертано: «150 стрелковая ордена Кутузова II степени Идрицкая дивизия 79 стрелкового корпуса 3 ударной армии 1 Белорусского фронта». Знамя Победы хранится в Москве, однако и этой реликвией ветераны дорожат не меньше, ибо она является венцом их трудной, но героической судьбы.
Евгений Петрович – из тех людей, о ком фронтовой поэт Николай Рыбалко слагал стихи:
Я жил в такие времена,
В такие дни, в такие даты.
Меня, безусого, война
До срока призвала в солдаты.
И в краснозвездного меня
Сто пушек целилось, наверно!
Москву собою заслоня,
Весь мир прикрыл я
в сорок первом…
ИЗ ПЕХОТЫ – В ТАНКИСТЫ
Уроженец села Орловки Воронежской области Николай Шустиков спустя двое суток после того, как ему исполнилось шестнадцать лет, узнал, что на Родину напали фашисты.
Воспитанные в духе патриотизма и любви к Отечеству, юноши и девушки настойчиво обивали пороги военкоматов, но в ответ от суровых военных слышали: «Учитесь, ребята, отцы и старшие братья и без вас одолеют врага». Даже кадровые офицеры были уверены, что Красной Армии удастся в течение нескольких месяцев лобовыми атаками разбить противника и изгнать его с родной земли. Но война обернулась огромными человеческими жертвами и разрушениями, города, поселки, села лежали в руинах. Поэтому и младшему поколению довелось пройти по огненным дорогам, испытать горечь потерь и радость побед.
В неполные восемнадцать лет Коля Шустиков был зачислен в стрелковый взвод и стал пехотинцем. Об одном из эпизодов, из которых были сотканы суровые солдатские будни, уже в послевоенное, мирное время ему напомнил такой факт.
– Несколько лет назад в середине мая мне довелось услышать передачу радиостанции «Маяк», – рассказывает Николай Агафонович. – Она была посвящена событиям минувшей войны. Корреспондент спросил ветерана, что ему запомнилось больше всего? Рассказ фронтовика поразил меня. Уж очень знакомо все было – и место, и время, и обстоятельства…
Лично со мной случилось это на Кубани почти в десяти километрах к востоку от станицы Крымской. 29 апреля 1943 года наш второй батальон 353-го стрелкового полка 51-й армии повел наступление на участок обороны фашистов, окопавшихся в насыпи железной дороги. Перед нами стояла задача – взять хутор Плавинский, расположенный в двух-трех километрах в тылу противника. К трем часам пополудни наше наступление захлебнулось. Бойцы залегли в двух рощах вдоль железнодорожного полотна. Расстояние между рощами, в которых сосредоточились наши бойцы, составляло около ста тридцати метров, посредине протекал ручей шириной до трех метров. Когда мы шли в атаку, я с ходу прыгнул в него и оказался по колено в воде.
Часть однополчан расположилась на опушке рощи фронтом к фашистам, а другая – к противоположной роще. Около меня лежал телефонист, чуть дальше – наш командир роты. Вскоре он по телефону получил из штаба указание – уточнить потери и подготовить новый бросок на полотно железной дороги и о готовности доложить. Я слышал разговор и догадывался, о чем речь. Ротный подозвал бойца, проинструктировал и послал его в другую рощу с поручением.
Вскочил боец и побежал кратчайшим путем, но сразу же был сражен снайпером в двадцати метрах от нашей опушки. Такая же участь постигла второго и третьего посыльных, хотя передвигались они по-пластунски и короткими перебежками. Ребята были убиты, не достигнув ручья. Посмотрел ротный на меня, и я понял – моя очередь. Снял с себя шинель, ботинки, автомат и передал телефонисту, а комсомольский билет и солдатскую книжку – командиру. В одном обмундировании и босой пошел на то же место ручья, где прыгал через него. Земля и вода были очень холодными, но я лег в ручей и пополз на спине.
Фашистский снайпер молчал – не видел меня. Очень осторожно нащупал ногой твердый грунт и уперся в него, с силой оттолкнулся и рванулся к роще. Бежал, не то слово – летел к ней и в уме просчитывал, что делает снайпер – меняет изготовку, положение тела, положение винтовки, ловит меня в окуляр прицела, прицеливается, нажимает спусковой… и я камнем падаю на землю. Тут же перепонку уха рвет резкий, оглушительный хлопок снайперской пули. Упал в мелкую воронку, затаился.
Наши бойцы подумали, что я убит. Противник, видимо, тоже. Я притворился мертвым, но незаметно, медленно подтянул ногу к подбородку коленом, ступней уперся в край воронки и метнулся к заветной цели… Запоздало хлестнула пуля снайпера мимо, опять повезло, и вскоре, грязный и мокрый, запыхавшийся , я докладывал старшему командиру переданное ему распоряжение. Приказ был выполнен. С того дня меня стали называть четвертым, и это вызывало чувство гордости.
– Николай Агафонович, получается, что в той радиопередаче речь шла о ваших действиях?
– Я в этом не сомневаюсь, ведь в рассказе фронтовика звучали слова «Кубань, станица Крымская», «29 апреля 1943 года, оборона по железнодорожному полотну», «прогалина между двумя рощами и ручей посредине», «трое убитых вражеским снайпером бойцов и четвертый инициативный солдат, сделавший дело и оставшийся живым». Я искренне благодарен тому фронтовику за то, что он озвучил, в общем-то, мой боевой эпизод. Догадываюсь, что он тогда был связистом. А вот имя и фамилию не припомню. Постараюсь найти его с помощью телепередачи «Жди меня» и приглашу в гости. Ведь он – мой однополчанин.
Такой вот неожиданный поворот событий. Еще одна дата, 26 мая 1943 года, запечатлелась в памяти Шустикова. В ожесточенных, кровопролитных боях по направлению к Новороссийску он был тяжело ранен. После лечения в госпитале в Ереване его зачислили в 21-й отдельный учебный танковый полк. Краткосрочные курсы, и Николай из пехотинца превратился в механика-водителя танка Т-34. Освобождал родную землю, страны Восточной Европы.
По боевым наградам не сложно оценить ратную доблесть Шустикова и узнать названия стран, жители которых цветами встречали освободителей. Николай Агафонович награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны первой степени, медалями «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За Победу над Германией» – всего их с юбилейными более двадцати.
В послевоенное время Н. Шустиков закончил училище связи в Киеве и долгие годы (трудовой стаж – 56 лет) проработал на Керченской паромной переправе и в таможне. Вместе с женой Мартой Михайловной вырастили и воспитали сына Игоря и дочь Ирину, подаривших им четырех внуков и двух внучек. И уже третье поколение (правнуки) радуется солнцу и чистому небу, родной земле, за которую отважно сражался прадед Николай. Более полувека его судьба связана с Керчью, где много друзей-фронтовиков.
НА МОСКОВСКИХ РУБЕЖАХ
Ветерана войны Николая Петровича Лебедева, несмотря на солидный возраст под девяносто лет, отличало чувство ответственности и оптимизм. Долгие годы он успешно исполнял обязанности секретаря городского совета ветеранов войны и участников боевых действий. Вел материалы делопроизводства, протоколы заседаний президиума и бюро, переписку с ветеранскими и другими организациями. В частности, с руководством международного союза участников войны. Выкраивал время и для встреч с молодежью, учащимися школ, профтехучилищ Рассказывал о суровом героическом времени, о боевых товарищах, о верности присяге. Ветерану есть о чем вспомнить
Накануне войны Николай окончил Свердловский педагогический институт, собирался работать в школе. Но уже в июле был призван в армию.
–В октябре-ноябре сорок первого смертельная угроза нависла над Москвой, – вспоминает Николай Петрович. – Фашисты захватили Волоколамск, Наро-Фоминск, Клин и готовились к решительному штурму. Нас, курсантов Муромского радиотехнического училища, выстроили на плацу и объявили, что в связи с тяжелой обстановкой на фронте выпуск будет ускоренный. Вскоре я в звании сержанта стал радистом второго батальона 28-й отдельной курсантской бригады. В середине ноября бригада заняла свой сектор обороны под Москвой. Окопались в готовности стоять насмерть. Мне и моему напарнику Ашоту Аганесяну, бывшему студенту Ереванского пединститута, было приказано осуществлять связь подразделений со штабом батальона.
До декабря, отражая атаки противника, мы держали оборону. Но по разговорам, настроению штабистов несложно было понять: намечается контрнаступление. Прибыли долгожданные сибирские дивизии, новые танковые соединения, артиллерия и неведомое тогда грозное оружие– «катюша».
Наступление началось 6 декабря мощной артподготовкой. А когда прогремели залпы «катюш», казалось, что земля разверзлась под ногами фашистов. Наши батальоны, роты пошли в атаку. Перед бригадой была поставлена задача – прорвать оборону немцев в районе деревни Катюша и выйти на подступы к городку Красная Поляна. Справа от нас действовала 64-я бригада морской пехоты, а слева – воины стрелковой дивизии. Для обеспечения надежной связи комбат приказал мне и Аганесяну находиться рядом. Он подался в ряды атакующих, мы – за ним. Здорово, точно поработала артиллерия, деревню Катюша мы взяли без больших потерь. Деморализованные решительным натиском, фашисты сдавались в плен…
После освобождения городка Красная Поляна 20-ю армию, в составе которой была и наша курсантская бригада, повернули в направлении Гжатска. Началось преследование врага, стремившегося закрепиться на выгодных позициях. Поражали его огневые точки, узлы обороны, переходя в рукопашные схватки. Зима 1941-1942-го была суровой, морозы достигали сорока градусов. Фашисты при отступлении минировали поля, поэтому мы проявляли осторожность. Саперы прокладывали нам проходы. Во время коротких привалов в глубоком снегу расчищали место и согревались кострами из березовых поленьев и кипятком.
Условия были сложные, но все испытания выдержали, все препятствия преодолели. Фашистов отбросили от Москвы на 100-250 километров. Освободили Московскую область, Смоленск, Клин, Брянск и другие населенные пункты. В битве под Москвой был окончательно развеян миф о непобедимости вооруженных до зубов полчищ третьего рейха.
В звании старшего лейтенанта Николай Петрович в составе Западного, а затем и 1-го Белорусского фронта участвовал в освобождении не только родной земли, но и Польши, Германии, штурмовал Берлин, был ранен. Награжден орденами Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды, десятью медалями.
ОБЕРЕГАЛ «ДОРОГУ ЖИЗНИ»
Судьба гвардии полковника в отставке Ивана Яковлевича Цапли, более трех десятилетий прожившего в Керчи, неразрывно связана с историей Отечества. На его долю выпали суровые испытания военного лихолетья, ибо он из поколения мужественных людей, сражавшихся с фашистами «не ради славы, ради жизни на земле». За ратный труд И. Цапля награжден двумя орденами Красной Звезды, орденами Отечественной войны 1-й степени, Богдана Хмельницкого и двадцатью шестью медалями…
Иван Яковлевич родился в Воронежской области, в многодетной семье. С десятилетнего возраста познал тяжесть крестьянского труда. Когда подрос, одним из первых в селе окончил курсы трактористов, а затем и сельхозтехникум, и в начале 30-х годов стал трудиться трактористом, машинистом молотилки, комбайнером, бригадиром и механиком в МТС. В феврале 1938 года Ивана по специальному набору призвали в Красную Армию и направили на учебу в Астраханское военное училище, а вскоре оттуда перевели в Винницкое стрелково-пулеметное, которое он закончил в 1940 году, став кадровым офицером. Грянула Великая Отечественная. Лейтенант Цапля в должности командира взвода, а вскоре и ротного, в составе 60-го мотострелкового полка сражался на переднем крае, на самых горячих участках Ленинградского и Северо-Западного фронтов, впоследствии объединенных в Волховский.
Только благодаря превосходству в живой силе и вооружении противнику удалось 8 ноября сорок первого года захватить Тихвин и перерезать Октябрьскую железную дорогу, по которой шли грузы к Ладожскому озеру и далее в осажденный Ленинград по «дороге жизни». Но через месяц наши войска перешли в контрнаступление, в котором участвовала и рота Цапли, выбили фашистов из Тихвина. «Дорога жизни», спасшая жизни тысячам ленинградцам, детям и старикам, была восстановлена. В этих ожесточенных сражениях Иван Яковлевич был тяжело ранен. Однополчане вынесли его с поля боя. В сознание отважный офицер пришел лишь в госпитале города Бийска, что в Алтайском крае. Едва оправившись от ран, стал «засыпать» начальство рапортами с настойчивыми требованиями направить его на фронт, где к тому времени смертью храбрых погибли его братья Василий, Терентий, Остап, Павел и Григорий…
Из-за больших потерь армии необходимы были офицерские кадры, поэтому Цаплю, опытного командира, прошедшего боевое крещение, направили командиром роты курсантов в Киевское пехотное училище. Здесь раскрылся его талант строгого и заботливого воспитателя, следовавшего суворовскому принципу: «Тяжело в учении – легко в бою». За период войны Иван Яковлевич воспитал семьсот офицеров, из которых шестнадцать впоследствии стали Героями Советского Союза.
В послевоенные годы он продолжил службу в Киевском пехотном училище и в других военных учебных заведениях. Более тридцати лет безупречной службы посвящены Отечеству. И после того, как в 1966 году ушел в отставку, был связан заботами по подготовке молодежи, призывников к срочной службе, а также к учебе в военных заведениях. Активно занимался этой работой и в 1976 году, когда переехал в Керчь.
– На первом собрании городского комитета ветеранов Ивана Яковлевича избрали заместителем председателя и руководителем секции по работе с молодежью при военкомате, а также с офицерами запаса, – вспоминает полковник в отставке Василий Иванович Чекин. – Он беседовал с каждым юношей по поводу предстоящей службы и выбора военной профессии.
В результате совместной работы с активистами ветеранского комитета в течение многих лет Керченский военкомат по подготовке призывников к службе и в военные училища был одним из лучших в Крыму.
– Для каждого настоящего мужчины священным долгом является защита Отечества, родной земли, – убежденно говорит Иван Яковлевич. – Я доволен тем, что внес свой скромный вклад в подготовку боевых офицеров в годы войны, а в мирное время – молодежи к службе в армии, повлиял на выбор военной профессии. В 2006 году гвардии полковнику Цапле исполнилось 90 лет. Но вскоре, достойно завершив свой земной путь, он ушел из жизни. Вечная память и слава мужественному офицеру Советской Армии.
В ЭКИПАЖЕ Т-34
В семье Николая Дмитриевича Головина гордятся боевой доблестью, проявленной им в годы Великой Отечественной войны. В праздничные дни он надевает парадный костюм, сверкающий орденами и медалями. Среди боевых наград – два ордена Отечественной войны первой и второй степеней, Красного Знамени, Славы третьей степени, чехословацкий «Боевой Крест», медали «За взятие Берлина», «За взятие Праги», «За Победу над Германией» многие другие. Уже в мирное время ветеран был удостоен ордена «За мужество». И за каждой боевой наградой – отвага, твердый характер наводчика, командира орудия легендарного танка Т-34,и всего экипажа машины боевой.
Добровольцем – на фронт
Коле Головину к началу войны исполнилось лишь пятнадцать с половиной лет. Окончив семилетку, он поступил в ремесленное училище, чтобы овладеть рабочей профессией. Перед угрозой оккупации Керчи училище вместе с курсантами было эвакуировано на Урал. Следуя призыву: «Все для фронта, все для Победы!», Николай и его ровесники заменили отцов и старших братьев за станками. Для производства танков, орудий, боеприпасов необходима была сталь. В сорто-прокатном цеху металлургического завода, где трудился Головин, изготовляли стволы орудий. Повзрослевшие в суровых трудовых буднях, ребята жадно внимали новостям, приходившим с фронта, мечтали не только ковать для фронта оружие, но и применять его в бою. «Бронь» на профессии лишала их шанса попасть на передовую. Читая письма с треугольником полевой почты от дяди, танкиста Ильи, Николай мечтал о фронте.
Летом сорок третьего года, узнав о том, что формируется Уральский танковый корпус, Николай и еще трое ровесников подали в горком комсомола заявления с просьбой зачислить их добровольцами.
–А кто будет сталь варить, прокат выпускать и оружие? – встретил их в военкомате строгий подполковник, потерявший руку на войне. Землякам не повезло, возвратились в цех, а Головин решил не отступать.
– Хочу стать танкистом, – решительно заявил Николай. – Моими родственниками являются генерал-майор бронетанковых войск Дмитрий Кравченко и дядя Илья – тоже танкист, оба пали смертью храбрых. Это мой долг – отомстить фашистам. На Перекопе погиб отец, а в Керчи, во время бомбежки, – мать.
–Тогда другое дело, – потеплел взгляд офицера. – Генерала Кравченко я хорошо знал, под его началом участвовал в сражениях. Отважный командир. Значит, быть и тебе танкистом.
Боевое крещение
Николая и других новобранцев, сумевших преодолеть «бронь», определили на учебу в запасной танковый полк, и через три месяца наводчик орудия Головин в составе экипажа боевой машины Т-34 оказался на передовой. Советские войска, преодолевая упорное сопротивление противника, наступали на Запад, освобождая родную землю.
–Первый бой, самый для меня памятный, произошел за станцию Подволочиск, что в Тернопольской области, – вспоминает ветеран. – Танки нашего батальона находились в ожидании очередной атаки в небольшом лесу в километре от села Скорики. Комбат вызвал меня в штаб и приказал в экипаже танка гвардии лейтенанта Бондаря занять место погибшего в бою наводчика. Лейтенант познакомил меня с членами экипажа. Едва я успел подать руку стрелку-радисту, как офицер скомандовал: «По местам! Вперед! Заряжай!»
Машина с ревом вынырнула из леса. В смотровое стекло увидел, что справа и слева мчатся наши танки и ведут огонь из орудия и пулеметов по окопам противника. Мы тоже утюжим и давим огневые точки и вражескую пехоту. Бондарь то и дело приказывает: «Осколочным!» и бьем в самую гущу, по очагам сопротивления противника.
Неожиданно из леса выползли шесть тяжелых танков «тигр» и две самоходки «Пантера». Я увидел, как от их выстрелов загорелась соседняя «тридцатьчетверка». Экипаж «пантеры», очевидно, увлекся перестрелкой и проглядел наш танк. Воспользовавшись этим, мы ударили в борт бронебойным снарядом, и он вспыхнул. В следующее мгновение – ослепительная молния, треск и звон в ушах… Потерял сознание. Когда очнулся, позвал лейтенанта, но Бондарь был неподвижен. Когда обратил взор на механика-водителя – он тоже мертв. И стрелка-радиста смерть настигла. С трудом выбрался из объятой пламенем машины. В десяти метрах заметил окоп и отполз в него. Вовремя. В этот момент в Т-34 взорвался боезапас.
На Берлин и Прагу!
Николай Дмитриевич с волнением вспоминал тот первый бой. Судьба его тогда и в других опасных ситуациях помиловала, но боль о погибших ровесниках не утихает и поныне. Память сохранила имена командира взвода старшего лейтенанта Сергея Шошина, заряжающего Ивана Кудрявцева. Головин сменил семь танков, в той или иной степени поврежденных в сражениях. Одни сгорели, оставшись на поле боя, другие попали на капремонт. И там, где горела броня, побеждали крепкий характер, сила воли солдата-освободителя.
–В марте сорок пятого нашему экипажу в составе командира старшего лейтенанта Владимира Полегенького, механика-водителя Михаила Гусева, стрелка-радиста Михаила Киринчука, а также заряжающего Николая Лосева и меня —командира орудия, был предоставлен новый Т-34 – подарок от комсомольцев Челябинска, – рассказывает гвардии старшина Головин.– На этом танке мы сражались в составе 63-й гвардейской Челябинской танковой бригады полковника Михаила Фомичева. Нам удалось уничтожить и подбить одиннадцать вражеских танков. На нем мы штурмовали и Берлин.
В последние дни войны в соединении танковой армии Д. Д. Лелюшенко, а также генерала П. С. Рыбалко, совершив многокилометровый марш из Берлина, прибыли на помощь восставшим и истекавшей кровью жителям Праги. Мощью своих орудий спасли их и город от массового истребления озверевшими фашистами. Тогда нас, освободителей, встречали цветами и объятиями.
В боевой машине Головин провел 430 дней, преодолев тысячи трудных огненных километров.
И механик, и моряк
До сорок седьмого года Николай Дмитриевич служил в группе советских войск в Германии. У командования он был на особом счету, как один из лучших командиров орудия танка. В соревнованиях на точность поражения цели неизменно занимал первые места. Вот поэтому в период сражений дуэли с «тиграми», «пантерами», гаубицами и расчетами орудий зачастую заканчивались в пользу экипажа Т-34.
После возвращения в родную Керчь молодой танкист стал работать механиком на швейной фабрике, где за двадцать один год добросовестного труда снискал почет и уважение. Еще двенадцать с половиной лет проработал на судах объединения «Керчьрыбпром». Вместе с женой Тамарой Михайловной, в годы войны ухаживавшей за ранеными бойцами в госпитале, вырастили и воспитали дочь Татьяну и сына Валерия.
Несмотря на почтенный возраст, Николай Дмитриевич сохранял энергию и оптимизм. Благодарен челябинцам, особенно учащимся школы №40, хранящим в музее память о танковом корпусе, его героях. Охотно встречался с молодежью, рассказывая о том, какой огромной ценой была одержана Великая Победа, главная на земле.
ОТ КЕРЧИ ДО ПРАГИ
Когда началась война, девятнадцатилетний Иван Жога учился на третьем курсе фельдшерского отделения Керченского медицинского училища. Его призвали на службу, назначив начальником эвакуационного отделения госпиталя.
После налетов вражеской авиации на Керчь и затяжных оборонительных боев на Крымском полуострове госпиталь беспрестанно пополнялся ранеными бойцами, мы работали без сна и отдыха, – вспоминает Иван Андреевич. – Осенью сорок первого противник приблизился к Керчи, и мы получили приказ срочно эвакуироваться. Прибыли в Краснодар. Я был зачислен в 271-ю стрелковую дивизию Северо-Кавказского фронта и уже в конце декабря принял участие в Керченско-Феодосийской десантной морской операции. Высадились в районе Камыш-Буруна. Преследуя спешно отступающих немцев, заняли огневые позиции в районе Семисотки, а затем – на Ак-Монае.
Однако в мае 1942 года, после трагических просчетов командования Крымским фронтом, вынуждены были отступить в глубь Керченского полуострова, неся большие потери. Вместе с тремя санитарами, которые находились в моем подчинении, удалось раздобыть гужевую повозку для четырех тяжелораненых и доставить их в поселок Семь Колодезей, затем в Салын (с. Чистополье) и далее через Булганак и Аджимушкай к мысу Еникале. Враг следовал по пятам, гремели выстрелы из орудий и минометов.
Конец ознакомительного фрагмента.