Глава 3
Любовь и брак были чужды пониманию Нико.
Пока Констанс приводила себя в порядок в ванной, он смотрел в окно на чернильную ночь. На небе не было видно ни луны, ни звезд, океан, словно бездна, дышал внизу. Нико не сомневался в своем решении.
Он просто не верил в любовь. В любви человек лишь проигрывал.
Он сам не знал, откуда пришло это убеждение. Нико не терпел поражений, а значит, любить ни к чему.
Единственная причина женитьбы – это дети. Но и их Нико заводить не хотел.
Он запер свое сердце на замок.
Обернувшись, он увидел ее, в белом платье, единственную свою невесту. Если когда-нибудь он решит влюбиться, то она, и только она станет его выбором. Щеки ее заалели под его пристальным взглядом. Нико с трепетом сколь зил глазами по соблазнительным изгибам ее тела. Сегодня она была в его власти. Он видел ее волнение, возбуждение, в комнате стояло то самое напряжение, присущее первой брачной ночи.
Нико провел пальцами по ее предплечьям. Теперь он видел: она дрожала не только от волнения, но и от самого настоящего страха.
– Может, не стоит…
Конни услышала сомнение в его голосе. Должно быть, он решил, что она не готова. Дело не только в волнении и неопытности, но и в близости его тела. Он лишь обнял ее, а колени уже подгибались. Неизвестные прежде чувства затопили с головой, когда он склонился и поцеловал ее. Конни неловко ответила, пытаясь повторить за ним. Его язык скользнул в ее приоткрытый рот. От неожиданности она отшатнулась.
– Я никогда не целовалась, – сгорая от стыда, призналась она. Вот что называется стопроцентная девственница.
Он перевел взгляд на ее пухлые губы – казалось, они были созданы для поцелуев – и не мог поверить в это.
– Никогда?
– Никогда. Я ничего не пробовала, – выдавила Конни. Ни прикосновения, ни поцелуя, ни ласки. Она злилась на свою собственную глупость и наивность, на свою нелепую веру в то, что какая-та честь не позволяла Ставросу коснуться ее. Она неумело флиртовала с ним, прижалась губами, попыталась убедить себя, что отшатнулся он совсем не в отвращении. Но в глубине души она знала правду. – Я надеялась, что сегодня все будет по-другому.
– Так и есть, – уверил ее Нико. Он намеревался показать ей все, на что способно ее тело. – Не будем торопиться, – пообещал он. – Увидишь, что ты упускала все это время. Но вернемся к первому поцелую… – Он постарался вспомнить себя юного. – Мы возвращаемся с рынка…
Она улыбнулась:
– Мой дом за углом.
– Значит, я провожаю тебя домой… – Нико и сам перенесся в свою фантазию. – Я беру тебя за руку. – Он обхватил ее запястье.
Он склонился, и она замерла от предвкушения, а затем почувствовала губы на своих губах. На этот раз он целовал ее мягче, спокойней, давая ей время привыкнуть, согревая внутри.
– А затем… – протянул Нико.
Она вздохнула в его объятиях.
«Когда ты ждешь весь вечер, после прогулки по пляжу, когда еще не знаешь желаний другого человека, когда ждешь лишь намека», – думал Нико. Будь он юношей на первом свидании, именно так он поцеловал бы ее.
Все это было в новинку ему. Он вырос быстро, быстро познал тонкости секса в ком пании взрослых женщин. Они приезжали на шикарных яхтах, в попытке убежать от своей жизни хоть на пару часов. После танцев и выпивки легко падали в его руки. Отчаянные поцелуи, быстрый, страстный секс утоляли его голод, но ощущения возвращались, и он не мог насытиться.
Если бы он встретил ее тогда. Мягко целуя, Нико огладил ее талию. Осторожно он провел языком по нижней губе и скользнул внутрь, она не отшатнулась, а включилась в игру. Он еле сдерживал себя: хотелось прижаться бед рами к ее прелестному телу. Но впереди вся ночь.
Конни загорелась, ей хотелось большего, силы, с которой он поцеловал ее в первый раз. Руки сами собой заскользили по его плечам, шее, пальцы зарылись в волосы. Она провела языком по его языку, поверив в свидание, что он придумал для нее. Конни могла слышать гул океана и чувствовать песок под ногами.
Вдруг он отстранился.
– Теперь я отведу тебя домой, – хрипло, с трудом выговорил он.
– Я не хочу. – Ей хотелось узнать, что Нико придумал для нее.
– Я водил тебя ужинать, – сказал он. – Дважды, – улыбнулся он так, как не улыбался никому. Он взглянул на невесту, которая принадлежала ему, но лишь на время. Платье застегивалась на такое количество пуговиц, что он не был уверен в своих силах. Он провел пальцами по ряду мелких застежек на спине. Она хотела сказать, что они лишь обманка, но от его прикосновений жар охватил все тело. Нико поцеловал ее в шею.
Он обожал медленные касания, обожал исследовать тело этой женщины, то, как она страстно отзывалась на каждый его шаг. Нико огладил тяжелый шелк на талии, и – о, чудо! – нашел замок.
– Останови меня, – сказал Нико и медленно потянул за язычок молнии. – Останови, предупреди, если…
– Зачем мне останавливать тебя? – спросила Конни. Он целовал ее в шею; она почувствовала легкий ветерок на теле и тепло его ладони, когда он скользнул под платье. – Зачем? Мне хорошо.
Слова никогда не действовали на него так сильно. Он сгорал от желания прижать ее к себе, уложить в постель и заняться сексом, но заставил себя повременить. Воля чуть было не изменила ему, когда платье скользнуло с ее плеч, а за ним и бюстгальтер. Ее грудь тяжело легла в его ладони.
Никогда она не могла представить себе, что чья-то ласка может быть такой приятной. Он провел большим пальцем по напрягшемуся соску, поглаживал его, пока она окончательно не сомлела. Его губы скользнули ниже, обхватили ноющий бутон. Казалось, дыхание должно было холодить влажную кожу, но внутри разгорелось пламя, которого она прежде никогда не чувствовала. Конни зарылась пальцами в его волосы, она не понимала, как еще держалась на ногах. Как она жила все это время, не испытав такого удовольствия, как жить теперь – ведь она знала, чего ее лишали. Он отстранился, и она запротестовала.
Но тут же поняла, что Нико жаждал сделать уже так давно. Он крепко прижал ее к своему телу и застонал от облегчения. Его член упирался ей в живот, но это лишь еще больше распалило его.
Нико видел, как расширились ее глаза, когда Конни почувствовала его член, как она нервно сглотнула, тогда Нико еще сильней вжался в ее тело.
Он терся об нее, пока она не начала отвечать. Тут-то они завелись, словно подростки, впервые исследующие запретный плод. Он скинул пиджак, а Конни развязала галстук, они все ближе сдвигались к кровати. Нико сбросил туфли. Конни с силой сдернула с него рубашку. И наконец, он был рядом: скользнул между ее обтянутых чулками ног, ее обнаженные груди касались его широкой груди. Кожа к коже, они целовались, Нико страстно втянул ее язык в рот.
Его руки обхватили упругие ягодицы, еще сильней прижав ее жаждущее тело к нему. Конни попыталась стянуть ненавистное платье полностью, ведь оно так и болталось на талии. Но он не позволил.
И какой дурак не возжелал бы эту прелестную девушку?
Со Ставросом было все понятно, но что насчет всех остальных, кто боялся ее отца? Если бы он жил здесь, если бы они встретились раньше, ничто не встало бы на его пути.
Она почувствовала его ладонь на внутренней стороне бедра и рефлексивно сжала ноги.
– Точно, – выдохнул Нико, несмотря на ее протесты, продвигая руку дальше. – Как бы сделала хорошая девочка?
– Не хочу быть хорошей, – сказала Конни, но, вопреки ее словам и желанию, мышцы сжались сильней.
– Тогда расслабься, – проговорил Нико.
– Я не знаю как.
– Но ты хочешь продолжить? – на всякий случай уточнил он.
– О да!
– Тогда доверься мне.
Это она могла сделать.
– Где мы? Куда ты отвел меня? – прошептала она.
– Прокатиться, – прошептал он в ответ. – Но скоро тебе нужно домой. Мы остановились на холме… Прежде чем я отвезу тебя к родителям, я покажу тебе рай.
Она будто оказалась там, в его машине, юная, как и Нико. Конни заставила себя не задумываться о том, что он делал, она прижалась губами к шее и вдохнула его запах. Она расслабилась немного, и его рука тут же скользнула выше. Конни собралась с силами, но Нико проявлял больше терпения, чем она надеялась. Он положил ладонь на тесемку трусиков. Нико целовал ее щеки, веки, волосы, а когда она разомлела от неспешной ласки и уронила голову на подушку, скользнул в трусики.
Она была такая мягкая и нежная и, конечно, скоро попросит его остановиться. Особенно когда кончик его пальца скользнул внутрь. Она вздрогнула, но он надавил сильнее. Эта ласка принесла с собой маленькие, в такт биению сердца, волны удовольствия. Она попыталась ускользнуть от его рук, но тело отказывалось двигаться. Вдруг Нико прекратил ласку, зацеловал ее до беспамятства, склонился и зашептал в ухо, что именно он хотел сделать с ней. В том мире, где они встретились раньше, выросли вместе, где он был лучше, добрей, умел доверять людям и души не чаял в женщине в своих объятиях.
– На следующем свидании, – шепнул он, – я захочу большего. Всю неделю я думал только об этом…
Он встал на колени на постели и стянул платье. Инстинктивно она стыдливо вцепилась в ткань, но тут же отпустила ее, потому что его взгляд обжигал и лишал всякой скромности. На ней остались лишь туфли и трусики. Он снял обувь, поцеловав каждый пальчик, кожу на ступнях. Она раздвинула ноги, и он скользнул между ее икр. Нико остановился, взглянул на сокровище в его руках, на влажное пятнышко на ее трусиках. Нико не терпелось приласкать ее ртом, нежно, чтобы не ранить, но тут Конни заговорила.
– Я тоже, – сказала она.
Нико с трудом мог вспомнить, о чем говорил до этого.
– Я бы тоже думала только о тебе.
Она провела раскрытыми ладонями по его груди, плечам, рукам. А он все никак не мог отвести взгляда от того места, где еще никто не касался ее.
Конец ознакомительного фрагмента.