Вы здесь

Скандальное обольщение. Глава 2 (Шарлотта Физерстоун, 2011)

Глава 2

– Прошу прощения, милорд, вы что-то сказали? – требовательно воскликнула Изабелла.

Однако граф не обратил внимания на ее реплику и вновь закружил в танце, сжимая ее дрожавшую руку нежно и бережно, пытаясь успокоить.

– Вы нервничаете, мисс Фэрмонт.

– Я… да. Прошу прощения.

– Вы меня о чем-то спросили?

– О да. Простите, милорд, но мне показалось, будто вы сказали о том, чего не следует бояться, когда мы начали танец?

Граф Блэк опустил свои ярко-бирюзовые глаза. Изабелла была уверена, что взгляд их устремлен сейчас в маленькую ложбинку на ее горле, где бешено билась крошечная синяя жилка. Она глубоко вздохнула, ее руки задрожали вновь.

– Ах да, теперь припоминаю. Хотя и не привык бывать в обществе, я способен танцевать с некоторой долей умения, мисс Фэрмонт. И не стоит бояться, что отдавлю вам ноги.

От его очаровательной улыбки пропала вся ее нервозность. Похоже, писательское воображение завело ее слишком далеко, и ей показалось, будто он произнес нечто совсем иное.

«Что за чушь», – продолжала укорять себя Изабелла. Надо же быть такой глупой, думая, будто его взгляды и этот танец напоминают события, описанные в прологе к ее роману. Боже, неплохо бы взять себя в руки и не поддаваться причудам слишком живого воображения.

Лорд Блэк – почтенный граф из высокопоставленной, титулованной семьи, чье происхождение уходило корнями в глубину веков. Несмотря на все свое отшельничество, он лишь человек. Не… Смерть.

Кроме того, по всем свидетельствам, запах смерти – приторно-сладкий, от лорда Блэка же исходил приятный, таинственный и экзотичный аромат пряностей. Восточных пряностей, если она правильно поняла.

– Вы очень хорошо танцуете, мисс Фэрмонт.

– Благодарю вас, милорд.

Услышав его комплимент, Изабелла не смогла сдержать удовлетворенной улыбки. Она потратила чертовски много времени, обучаясь вальсу. Девушка с детства умела и любила танцевать сельские танцы, однако вальс – совсем иное дело. Напустить на себя вид, будто отдаешь отчет своим действиям, оставаясь при этом изящной и элегантной, и не путаться в шагах, не так-то легко.

– Полагаю, вы выросли в Уитби, на побережье? – поинтересовался лорд Блэк, искусно отводя ее дальше от скопления вальсирующих пар.

Они танцевали теперь в глубине зала, где было значительно тише и к тому же удобнее вести беседу, чем, судя по всему, граф и намеревался заняться.

– Это так, – ответила Изабелла, предпочитая не распространяться на сей счет более необходимого для поддержания вежливого разговора.

Дядя предупредил, чтобы она не рассказывала слишком много о своей прошлой жизни. Маркиз постарался замять скандал, связанный с ее несчастной матерью, однако это вылилось в кругленькую сумму.

– Слышал, вы только в прошлом году переехали в Лондон, чтобы жить со своим дядей и кузиной, не правда ли?

– Вы правы, милорд.

– И это ваш первый сезон в свете?

– И снова повторюсь, все именно так, милорд. – Для отшельника он удивительно хорошо информирован.

– Как вам понравился лондонский сезон, мисс Фэрмонт?

«Невыносимо длинный и утомительный».

– О, просто восхитительный, – солгала она.

Он едва слышно рассмеялся, и ее словно окутало мягким бархатом его тихого смеха.

– Поскольку я сам терпеть не могу светское общество, вам вряд ли удастся ранить мою чувствительность, сказав мне правду. В лучшем случае первый сезон мог показаться вам нудным и скучным.

Изабелла почувствовала, как ее глаза широко раскрылись от потрясения. И как это Блэку удалось с такой легкостью прочесть ее мысли?

– Насколько мне известно, ваша матушка была сестрой покойной супруги вашего дяди?

Она невольно тяжело сглотнула, когда граф приступил к новому раунду вопросов.

– Да, милорд.

– Вы очень похожи на свою матушку, мисс Фэрмонт.

Изабелла изумленно задержала дыхание.

– Вы знали мою мать?

– Я был маленьким мальчиком, когда ваша матушка покинула Лондон и переехала в Уитби.

Очень вежливый и тактичный способ сообщить ей, что ему известно о скандальном прошлом ее матери и о том, каким мерзким негодяем был ее отец.

– Мне кажется, ваша тетя и матушка жили на соседней отсюда улице?

– Да, – согласилась Изабелла, ощущая все возрастающую неловкость. Насколько хорошо ему известны ее обстоятельства?

– Я часто видел, как они отправлялись на прогулку. Окна моей классной комнаты выходили на улицу, понимаете, и я заглядывался в них гораздо чаще, чем следовало прилежному ученику.

– Ах! – Она отвернулась от его пристального взгляда.

– У вас такие же светлые кудри, как и у вашей матери. О да, это так. Белла унаследовала также склонность к романтическим авантюрам. Однако, в отличие от матери, она не пускалась в приключения со всем пылом юной страсти, а писала о них.

– Вы остались совсем одна, когда ваш дядюшка приехал в Уитби, чтобы забрать вас обратно в Лондон?

Откуда он узнал? Этот факт, равно как связанное с ним несчастное происшествие держались в строгой тайне, известные лишь Люси и маркизу Стоунбруку. Совершенно непостижимо, чтобы Блэк проведал об этом. Если только, конечно, его самого не было там в ту ночь.

Нет, это действительно невозможно. Она снова позволила своим фантазиям восторжествовать над здравым смыслом.

– Услуга за услугу, мисс Фэрмонт. Теперь ваша очередь спрашивать меня о чем пожелаете.

– Хорошо, – тихо промолвила Изабелла, судорожно пытаясь придумать, что сказать. – Что привело вас в Лондон?

Лорд Блэк привлек ее к себе поближе, избегая столкновения с другой парой, пожелавшей покинуть танцы. Она замерла не дыша, ощутив, что лиф ее платья коснулся его фрака.

– Я здесь по делам, – ответил он.

У нее на языке вертелся вопрос, какого рода дела призвали его в Лондон, однако она постаралась обуздать свое любопытство. Ей вовсе не хотелось, чтобы окружающие проявляли излишнее внимание к деталям ее личной жизни, и потому готова была оказать аналогичную любезность лорду Блэку, который, насколько она понимала, столь же ревностно хранил уединение. Возможно, в том случае и он проявит понимание, воздержавшись от дальнейших вопросов относительно ее прошлого и ее семьи.

– Надеюсь, пока вы здесь, милорд, вам удастся выбрать время и посетить музей. Мистер Найтон открывает новую выставку. Все предрекают ей ошеломляющий успех.

– Найтон, – пробормотал он, и Изабелла заметила, как взгляд Блэка быстро обнаружил мистера Найтона в толпе танцующих.

– О да, он мой очень хороший друг и, между прочим, раскопал…

– Он ваш поклонник, мисс Фэрмонт.

Она запнулась, сбилась с шага и натолкнулась на Блэка. Он изящно поймал ее, приобнял и продолжил вальсировать, сделав вид, что не заметил ее ошибки.

– Вы сказали, будто он ваш друг, однако мне говорили, что он ухаживает за вами.

Изабелла встретила его испытующий взгляд и быстро моргнула.

– Да, знаете…

Она залилась краской, выведенная из равновесия, не зная, что сказать. Внезапно ее окутал аромат пряностей. Пьянящий, головокружительный… Боже, от него исходил такой прекрасный запах…

– Вы начали говорить, что он участвовал в раскопках.

Изабелла попыталась привести в порядок свои расстроенные чувства и разбегающиеся мысли. Откуда Блэк узнал про Уэнделла Найтона? Прошел всего лишь месяц с тех пор, как Уэнделл начал за ней ухаживать.

– Ах да, раскопки, – неуверенно произнесла она, наконец-то попав в такт и выровняв шаги, – на Святой земле. Он привез средневековые сокровища, среди них несколько артефактов, некогда принадлежавших тамплиерам.[4] Вскоре должна открыться уникальная выставка в Британском музее. Вам нравятся древности, милорд?

Его губы изогнулись в сардоническую усмешку.

– Можно сказать и так, мисс Фэрмонт. Я побывал в разных уголках света, у меня было множество возможностей заняться собирательством древностей. Даже ваше прелестное платье однажды будет выставлено в музее. Она улыбнулась, отметая его любезное высказывание.

– О, глупости. Всего лишь сиреневый шелк.

– Но ведь оно пошито мистером Вортом,[5] не так ли?

Она густо покраснела, румянец залил ее щеки и декольте, когда его, вне всяких сомнений, опытный взгляд скользнул по тесному лифу платья, словно касаясь виднеющейся в низком вырезе пылающей плоти, полускрытой пышными кружевными оборками.

– Ворт, несомненно, станет знаменитым в следующем столетии благодаря присущему ему таланту подчеркивать своими нарядами достоинства женской фигуры.

– О, платье вряд ли может сравниться со средневековыми артефактами, милорд.

– Вполне, если оно надето на вас, мисс Фэрмонт.

Изабелле показалось, будто у нее в животе неистово вспорхнули крылышками крошечные бабочки. Уэнделл никогда не говорил ей ничего подобного, такого, что могло бы вызвать столь сумасшедшее трепетание. Изо всех сил стараясь побороть непреодолимое желание обмахнуть себя рукой, будто веером, она заметила:

– Что ж, в любом случае я надеюсь, вы зайдете в музей. Это замечательное место, в котором обязан побывать каждый приехавший в Лондон, и, полагаю, вам это хорошо известно, милорд.

– А вы будете там, мисс Фэрмонт?

– О да. Мистер Найтон пообещал, что, едва корабль прибудет в порт, по его расчетам уже завтра, я смогу одной из первых осмотреть коробки с находками.

– Я не имею никакого права давать вам советы, как поступать, однако уверен, что вам следует позволить мистеру Найтону самому разобраться со своими делами, без вашего участия. Портовые доки – не место для леди. – Она почувствовала, как он крепко ее обнял, заставляя поднять глаза. – Я буду очень сердит, если с вами что-нибудь случится, мисс Фэрмонт.

– Да что может…

– Не все сокровища чисты и прекрасны. Помните об этом.

Осторожно ее поддерживая, Блэк завершил танец. Изабелла заметила, что он внимательно следит глазами за одним молодым лордом, чье имя выскользнуло у нее из памяти. Она уже видела его прежде, кажется, он – знакомый герцога Сассекса. Взгляд лорда Блэка помрачнел, зрачки превратились в огромные черные шары.

– Прошу простить меня, мисс Фэрмонт, но я вижу кое-кого, с кем мне необходимо встретиться.

Он рванулся в противоположную сторону, однако рука Изабеллы словно приклеилась к нему. Зацепившись за пуговицы его фрака, ее вышитая сумочка внезапно распахнулась. Прежде чем она успела ее подхватить, оттуда вывалился дневник и раскрылся. Проклятье! Она же всегда обычно держала дневник на маленьком замочке – на его страницах нашли прибежище ее сны, фантазии и тайны, не говоря уже о сюжетах книг и отрывков будущих историй. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о содержании ее личных заметок, однако сегодня Изабелла позабыла обо всем, растревоженная восторженными похвалами Люси и последовавшим затем обсуждением графа Блэка.

Если бы она была в своем уме, обязательно бы закрыла дневник на замочек или, что вероятнее всего, вообще бы не взяла с собой на бал.

Они оба наклонились, чтобы поднять выпавшую тетрадь. Блэк оказался проворнее и первым взял ее в руки. Изабелла не сомневалась, что он начал читать дневник, каким бы грубейшим нарушением приличий ни выглядел подобный поступок.

Джентльмен немедленно бы закрыл тетрадь и передал ее владелице. Однако Блэк продолжал внимательно всматриваться в строчки раскрытого дневника, протянув своей партнерше руку, помогая подняться. Тетрадь с шумом закрылась, Изабелла отпрянула, потрясенная внезапным хлопком, сопровождаемым подозрительно пристальным взглядом лорда Блэка.

– Благодарю вас за вальс, мисс Фэрмонт.

С этими словами он удалился, оставив у смущенной девушки впечатление, будто она нечаянно нанесла ему оскорбление.


– Боже мой! – воскликнула Люси, заводя Изабеллу в комнату отдыха для леди. – Ну, не томи же, расскажи мне все! Это было божественно – танцевать с графом?

Изабелла не могла сконцентрироваться ни на одной мысли. Вместо того чтобы войти внутрь, Люси сопроводила Изабеллу в другую комнатку, освещенную лишь маленьким газовым светильником. Они были здесь одни, и тем не менее Изабелла ощущала чье-то присутствие. Она скользнула взглядом по углам, едва успев облегченно вздохнуть, осознав, что в них нет никаких притаившихся теней, как тут же ощутила знакомый холодок, пробежавший по позвоночнику. Растерла обнаженные руки подушечками пальцев, чтобы унять озноб. Она ненавидела темноту – и тени.

– Так что же? – требовательно вопросила Люси.

Изабелла кивнула:

– Это и в самом деле было божественно.

– Я так и знала. – Слова лились из Люси рекой. – С той самой минуты, как Блэк заметил тебя, он не отводит от тебя глаз. О, это было так романтично, все его страстные взгляды. И вы с ним представляли такую прекрасную картину, кружась в танце по залу…

– Ты все преувеличиваешь, Люси.

– Вовсе нет, – возмутилась кузина. – Ты только подумай – граф! Какая хорошая для тебя пара!

– Я о нем ничего не знаю.

– Именно для этого и придумали ухаживания.

– Да, но за мной уже ухаживает мистер Найтон.

Прелестное личико Люси сердито сморщилось.

– Исси, будь разумной. Я видела, как лорд Блэк смотрел на тебя, более того, как ты смотрела на него.

– Я не делала ничего подобного! – воскликнула она, ужасаясь при мысли о том, что все ее чувства и эмоции легко прочесть на лице. Да, она, безусловно, испытывала симпатию к графу, однако внезапно обнаружить, что симпатия очевидна для всех, – в высшей степени унизительно.

– Признай же, Исси, в графе есть нечто, заинтриговавшее тебя.

Конечно, есть. Какая леди не будет заинтригована его таинственностью или не почувствует на себе притягательную силу его в высшей степени привлекательной внешности? Его словно окружала атмосфера опасности, которую невозможно не заметить и не погрузиться в нее с головой. Для любой женщины естественно покориться столь целостной и внушительной личности, как лорд Блэк. Он старше. Опытнее. Многое повидал в этой жизни. Поэтому его гипнотическое воздействие на нее вполне объяснимо. Господи Боже, до прошлого года она была всего лишь одетой в лохмотья простушкой из Йоркшира.

Это… влечение к Блэку – проявление обычного женского любопытства, из которого ничего не выйдет. Изабелла испытала несколько мгновений возбуждения и опасности, не более того. Она не позволит слишком живому воображению и импульсивной натуре привести к своему падению.

– Исси, – предупредительно заметила Люси, – ты же не отрицаешь, что находишь графа притягательным?

– Если бы я так и поступила, мы бы обе знали, что это ложь. Истина в том, что я считаю лорда Блэка очень харизматичным.

– И привлекательным.

– Да.

– И богатым.

Изабелла склонила голову, признавая справедливость слов кузины.

– И влюбленным в тебя до безумия.

– Я не верю в то, что граф способен потерять голову от любви. Он не мальчишка, Люси, он – мужчина.

– И это пугает тебя, правда?

Господи, да с каких это пор Люси стала столь прозорлива? Изабелла не ответила на последний вопрос, внутренне, однако, признавая справедливость замечания кузины. Граф действительно пугал ее. Она еще никогда не чувствовала, чтобы тело ее так отвечало на чью-то близость. Это ужасало и одновременно восхищало. Каждая ее клеточка изнывала от беспокойства, хотелось сбежать прочь и спрятаться где-нибудь в надежном месте. Ее отец был так же очарователен. Матушка поведала ей немало историй. Однако она вовсе не хочет окончить жизнь так, как ее несчастная мать, покинутой и обесчещенной, едва сводящей концы с концами. Да, в жизни есть место страсти, но, по мнению девушки, все должно быть четко ограничено выдержкой и волевым контролем. Опрометчивое безрассудство подобно поцелую Смерти.

– Знаешь, что я думаю? Ты уже поняла, что мистера Найтона не так сложно держать в отдалении. Однако тебе оказалось достаточно одного танца, чтобы осознать, насколько сложно справиться с лордом Блэком. Блэк всегда добьется желаемого, конечно, не силой, однако это не имеет значения, поскольку он все равно найдет средства для достижения цели. От него нельзя отдалиться, как от Найтона.

– Я не отдаляюсь от Найтона, Люси.

– Согласна, перед тобой и не стоит такой задачи. Найтону и самому это удается, что не может тебя не радовать, поскольку так проще сдержать данную себе клятву не повторить ошибки матери.

Изабелла не знала, что сказать. Люси права. Найтона нельзя назвать пылким кавалером. Он весьма учтив, его ухаживания не преступали границы, дозволенные приличиями. Но Блэк… Изабелла вздрогнула. Блэк никогда не будет сдержанным и приличным, стремясь достичь желаемого. Уж в этом можно быть уверенной.

– Мистер Найтон – именно тот спутник жизни, которого я хочу, Люси. Мне не требуется городской дом в Мейфэре,[6] или титул, или огромное состояние. Мне нужно постоянство, безопасность и, возможно, немного взаимной привязанности.

Люси улыбнулась, крепко сжав руки:

– Дорогая моя Изабелла, когда же ты поймешь, что первая любовь мистера Найтона – его работа?

– Я пойму это тогда, когда ты решишь, что герцог Сассекс заслуживает твоего внимания.

Люси удивленно посмотрела на нее:

– Не в бровь, а в глаз, Исси.

– Я знаю, ты желаешь мне только хорошего, однако и я прекрасно осознаю, что делаю. Я вовсе не собираюсь охотиться за недостижимым лордом Блэком. Он не тот человек, которого я бы хотела видеть своим супругом. Кроме того, мы говорим всего лишь об одном танце, а не о предложении руки и сердца или нечто подобном. Ты раздуваешь много шуму из ничего.

Люси понимающе взглянула на нее.

– Посмотрим, посмотрим. Время все расставит по своим местам.

– В самом деле, Люси, – укоризненно заметила Изабелла. – Ты ведешь себя слишком откровенно.

– Правда? Приношу свои извинения. Что же, я слышу, начался еще один вальс, а ты пообещала третий вальс мистеру Найтону. Только не думай, что на этом наш разговор завершился, – ответила с улыбкой Люси, понизив голос до едва различимого шепота. – Сегодня вечером после бала я хочу во всех подробностях услышать рассказ о твоем танце с привлекательнейшим лордом Блэком.

Неохотно кивнув, Изабелла подхватила Люси под руку, и они вышли из темной комнаты, направляясь в бальную залу, которая внезапно показалась слишком жаркой и душной. Изабелле просто необходима была передышка, она чувствовала себя не в настроении вести пустые светские разговоры. Больше всего ей хотелось бы остаться один на один со своими мыслями и воспоминаниями о прекрасном танце в объятиях лорда Блэка.

– Добрый вечер, Изабелла.

Она остановилась, улыбаясь Уэнделлу, который выглядел очень привлекательно в черном вечернем костюме, за исключением парочки пыльных хлопьев, осевших на отворотах его фрака. Он проследил за ее взглядом и неловко застыл на месте.

– Проклятье! – воскликнул Найтон, отряхивая фрак. – Прошу прощения за мой внешний вид. Ничего не поделаешь, пришлось забежать в музей по пути к вам.

Люси со значением посмотрела на Изабеллу, однако та предпочла проигнорировать взгляд кузины.

– О, вам не о чем беспокоиться. Полагаю, вы хотели лично удостовериться, все ли готово к открытию новой выставки?

– Да. И… – Уэнделл покраснел, взглянув Изабелле в глаза. – Я… просто подумал, не позволите ли вы мне пропустить этот танец. Я понимаю, как это отвратительно выглядит, однако здесь присутствует один высокопоставленный покровитель музея, и я хотел бы с ним переговорить. Это касается финансирования. Если я не буду целенаправленно вести работу по поиску пожертвований… – Он выжидающе оборвал себя, его карие глаза были полны надежды на понимание.

– О, конечно. Вы должны обязательно найти его и поговорить с ним.

– Благодарю вас. Я приложу все усилия, чтобы возместить вам мое упущение.

– Не надо, ничего не говори! – воскликнула Изабелла, обращаясь к своей кузине, когда Уэнделл наконец удалился. – Ты лучше других понимаешь, что я совсем не расстроилась оттого, что мне придется посидеть в сторонке во время танца.

– Я не произнесла ни слова.

– Но хочешь.

– Ужасно, – с усмешкой заметила Люси. – Однако я слишком тебя люблю. И слишком хорошо воспитана, чтобы заявить, будто я тебе говорила!

– Ха! Твое изящное воспитание не мешает тебе требовать от меня написания в моих романах фривольных сцен.

– На самом деле я – твое второе «я».

– Ах, Люси, вот вы где. Я хорошо помню, что вы пообещали мне этот танец.

Люси утомленно прикрыла глаза, услышав голос герцога.

– Обращение по имени представляется мне слишком личным, ваша светлость, – неодобрительно заметила она подошедшему к ним Сассексу. – И совсем неподобающим.

– Равно как и попытка подвести джентльмена, которому вы пообещали танец. – Сассекс озорно улыбнулся, протягивая руку Люси. – Вы меня извините, мисс Фэрмонт? – спросил он, не сводя глаз с ее кузины. – Этого танца я ждал весь вечер.

Изабелла улыбнулась, когда герцог повел Люси в центр зала. Наблюдая за тем, как ее кузина и Сассекс, заняв нужную для танца позицию, присоединились к вальсирующим парам, она внезапно осознала, что перед ней открывается уникальный шанс незаметно удалиться. В зале становилось все жарче и многолюднее, и Изабелла была готова отдать что угодно за возможность оказаться на террасе и вдохнуть сладковатый запах опавшей листвы.

Стараясь не привлекать внимания, она осторожно прокладывала себе путь через толпу собравшихся гостей к стеклянным створкам дверей, ведущих на террасу. Приоткрыв одну из них, Изабелла выскользнула наружу, глубоко вдыхая влажную ночную прохладу. От Темзы поднималась полоса тумана, накрывая землю серой пеленой. Жестяные марокканские светильники свисали с ветвей садовых деревьев, мерцающие в них огоньки приглушенно сияли сквозь густой туман. Позади террасы и деревьев рос гигантский розовый куст, за которым скрывался небольшой лабиринт. Здесь она надеялась обрести уединение и покой.

Приподняв пышные юбки, Изабелла сбежала по ступенькам, мысленно возблагодарив небеса за холодную промозглую ночь, совсем не вызывавшую у собравшихся гостей желания подышать свежим воздухом. Никто не заметит, как девушка скроется в лабиринте.

Выросшая в Уитби на побережье холодного Северного моря, она давно привыкла к влажности и была уверена: чтобы проветрить голову, нет ничего лучше глотка ледяного воздуха. А ее голова определенно нуждалась в этой оздоровительной процедуре. Все ее мысли в данный момент занимал таинственный граф Блэк.

Обогнув угол, она углубилась в лабиринт, в самом центре которого ожидала хорошо известная каменная скамейка – ее любимое место, а сегодня она так нуждалась в утешающем комфорте.

– Ох! – воскликнула Изабелла, заметив, что здесь уже кто-то сидит. Этот кто-то поднял голову, и она замерла, едва дыша. – Лорд Блэк.

Раскинувшийся в задумчивости на каменной скамье, он выпрямился и медленно встал во весь рост.

– Мисс Фэрмонт.

– Я… я вовсе не хотела нарушить ваше уединение. Я и представить себе не могла, что…

– Не беспокойтесь. Мне всего лишь нужно было несколько минут тишины, чтобы прийти в себя после духоты бальной залы. А вам?

– Боюсь, у меня дела обстоят так же.

– Вы присоединитесь ко мне?

Она неосознанно огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души. Стояла непроглядная мгла. Если кто-нибудь застанет их здесь в темноте и одиночестве, ее репутация неминуемо будет погублена. Оркестр играл очень громко. Даже сюда долетали пронзительные скрипичные трели. Услышат ли ее в доме, если она закричит?

– Я понимаю, для вас неподобающе находиться здесь, в уединенном месте, с мужчиной, которого вы едва знаете, но мне очень не хочется уступать вам эту скамью. Совсем не джентльменское поведение с моей стороны, не так ли?

– Именно так, милорд.

Он улыбнулся, и Изабелла неожиданно заметила маленькие ямочки в уголках его губ. По какой-то необъяснимой причине она никак не могла отвести от них взгляд – отвести взгляд от него.

– Однако я охотно поделюсь с вами местом. Вас это устроит?

Она была уверена, что ей не удалось скрыть мелькнувшую в глазах настороженность, равно как и неловкую неподвижность ее застывшей фигуры. Ей следовало бы сказать «нет». Однако губы никак не могли произнести это слово.

– Я не причиню вам вреда, Изабелла.

Необычайное ощущение близости, вызванное к жизни звуками его глубокого голоса, произнесшего ее имя, заставило Изабеллу вздрогнуть. Откуда он его узнал? Ей снова пришла в голову мысль о том, что лорду Блэку известно о ней довольно многое.

– Вы не присоединитесь ко мне?

Она ведет себя в высшей степени глупо. Кроме того, похоже, ему совершенно невозможно отказать, когда он так смотрит на нее. «Как так?» – спросила себя Изабелла, приближаясь к скамейке. «Как лиса на загнанного зайца», – был бы правильный ответ.

– Вы замерзли, – заметил Блэк, едва она присела с ним рядом.

Шлейф от ее платья сбился в кучу, и сиреневый шелк накрыл ноги лорда Блэка. Изабелла повернулась, чтобы подобрать складки, однако он удержал ее руку и осторожно разгладил нежный шелк платья на своем колене.

– Вы согласитесь принять мой фрак?

– Я чувствую себя хорошо, – ответила она, слегка вздрогнув. Удивительно, но ей совсем не было холодно.

Он отодвинулся от нее и принялся стаскивать с себя бархатный фрак.

– Нет, я настаиваю, – твердо произнес граф Блэк, накрывая им ее обнаженные плечи. – В противном случае вы сможете встретить свою смерть прямо здесь.

Изабелла замерла, столкнувшись с ним взглядом, и Блэк пододвинулся к ней поближе.

– А это не самое лучшее знакомство, не так ли?

– Зависит от того, имеете ли вы в виду то, о чем прочли в моем дневнике?

Он скользнул глазами по ее лицу, остановившись на ее губах.

– Нет. Я вовсе не имел в виду ваши сочинения. Вы простите меня, Изабелла?

Она отвернулась, не в состоянии ни о чем думать, поскольку бабочки в животе снова взмахнули своими легкими крылышками. Он произносил ее имя так нежно, так убаюкивающе. Было в этом нечто притягивающее, подчиняющее себе волю.

Блэк бережно коснулся пальцами ее подбородка, заставляя вновь взглянуть на него.

– Я не должен был читать ваш дневник, но, признаюсь откровенно, просто не мог остановиться.

– Вас настолько увлекла моя писанина? – поинтересовалась Изабелла, попытавшись свести все к шутке.

Однако в Блэке не было ничего веселого или легкомысленного. Он казался целеустремленным, настойчивым, и от его взгляда мурашки бежали у нее по коже.

– Я… я хотел узнать о вас. Узнать о вас все.

Она приоткрыла рот, но не смогла вымолвить ни слова.

Она была потрясена. Зачарована.

– Вы позволите мне это, Изабелла? – Голос его дрогнул, когда он прижался к ней еще ближе. Восхитительное и очень личное мгновение словно застыло в воздухе. – Вы позволите мне узнать о вас все? Открыть вас для себя так, как мне хочется?

Его взгляд, блестящий и острый, обжигал, согревал до самых глубин ее естества. Внутри ее словно расцветал бутон розы, раскрываясь навстречу лучам солнца. Она понимала, чего он желает. Сознавала потаенный смысл его слов. Не могла не признать, что в душе также жаждет узнать его.

Между ними возникло странное магнетическое притяжение. Они чужие друг другу, а он говорил с ней очень лично, почти фамильярно, совсем не по-джентльменски. Она должна была быть шокированной, возмущенной. Их едва представили, и тем не менее Изабелла чувствовала, будто знакома с ним целую вечность. Словно душа ее узнала того, с кем они когда-то уже встречались – в другом времени и месте.

Подобрав полы фрака и закутавшись в него, она наслаждалась его ароматом, волнами исходившим от мягкой материи, смешиваясь с ее духами. Это рождало в ней очень опасные мысли, которые вовсе не советовали ей бежать прочь от лорда Блэка.

И это грозило настоящей бедой. Ей следовало бы как можно быстрее положить всему конец, и она уже открыла рот, однако слова по-прежнему не шли к ней. Вместо этого Изабелла произнесла:

– Услуга за услугу, ведь так?

Его губы растянулись в медленной чувственной улыбке, и она заметила победный огонек, сверкнувший в его глазах.

– Очень хорошо. Тогда вы первая.

– Какова настоящая причина, приведшая вас сюда, на эту скамейку?

Он быстро взглянул на нее.

– Как я уже сказал ранее, мне нужно было немного проветрить голову.

– Вы совсем не похожи на человека, привыкшего спасаться бегством, хотя, мне кажется, сюда вас привело именно это намерение.

В его глазах вспыхнуло нечто, очень напоминающее восхищение.

– Кажется, мы с вами мыслим в унисон. В самом деле, я бежал. Питаю отвращение к светскому обществу, мне больше по душе жизнь таинственного отшельника. Такого ответа вы желали?

– Полагаю, этот ответ гораздо ближе к истине, чем тот, которым вы меня удостоили в первый раз.

– Ну а вы, мисс Фэрмонт? Что на самом деле заставило вас искать убежище в пустынном лабиринте?

«Желание бежать от вас, от того эффекта, что вы на меня производите».

– Боюсь, причины наших поступков схожи. Я новичок в свете и все еще не могу избавиться от желания побыть в одиночестве. Я привыкла к уединению, порой суета и многолюдье бального зала для меня просто невыносимы.

Блэк кивнул, и она заметила, как он нежно коснулся подушечками пальцев атласной материи ее платья. Он наблюдал за тем, как его пальцы скользят по ее юбкам, этот его жест показался невероятно романтичным.

– Теперь моя очередь. – Блэк приподнял голову и посмотрел на нее. – Как вам удается терпеливо сносить всю эту монотонную череду балов, эти бессодержательные, скучные разговоры, которые не только не позволяют узнать о собеседнике ничего нового, напротив, лишь обнажают тот факт, что вы окружены пустыми бездушными прихлебателями?

Она улыбнулась и обратилась взглядом к усыпанному звездами небу.

– Я пишу. – Закрыв глаза, Изабелла глубоко вдохнула аромат влажной травы, прислушиваясь к шуршанию опадающей листвы и невольно чуя едкий запах дыма печных труб. – Я представляю себе, что нахожусь не здесь, а где-нибудь в другом месте.

Она почувствовала, как он придвинулся к ней вплотную, его ноги касались ее бедер.

– Куда вы направляетесь? – прошептал Блэк, и шепот окутал лаской ее дрожащее тело.

Она наслаждалась этим не дающим покоя, соблазнительным голосом и ощущениями, которые он в ней пробуждал.

– Туда, где я могу быть сама собой. Где никого не заботят ни мои родители, ни обстоятельства моего прошлого. Где можно позабыть обо всем.

Глаза Изабеллы широко распахнулись, когда она почувствовала, как его пальцы коснулись ее лица. Он смотрел на нее так пристально, что она явственно осознала необходимость отодвинуться, оказаться от него подальше, но не могла пошевелить и пальцем, безвольная, утонувшая в глубине его глаз.

– Ты никогда не должна становиться кем-то другим, Изабелла. Особенно со мной.

Она вздрогнула, и он провел большим пальцем по ее подбородку, наклонив ее голову и внимательно рассматривая в лунном свете.

– Если какие-то люди и не хотят видеть тебя такой, какая ты есть, они не заслуживают того, чтобы тратить на них время.

Блэк оказался настолько проницательным и близким, что она была по-настоящему околдована его нежными речами.

– Я думаю, ты само совершенство, Изабелла.

– Милорд… – прошептала она, когда он склонил голову, стремясь коснуться своими губами ее губ.

– Блэк, – пробормотал он, и его губы скользнули по ее щеке. – Зови меня просто Блэк.

Его дыхание ласково обдувало изящную раковину ее ушка, все ее тело казалось безвольным и словно охваченным внутренним жаром. Изабелла почувствовала, как его нос коснулся ее затылка. Затем – касание атласной мягкости его губ. О, какое искушение!

– Блэк, – прошептала Изабелла, сама не сознавая, просит она его продолжить или остановиться.

– Расскажи мне, о чем ты пишешь, Изабелла?

Она резко моргнула и зажмурила глаза, почти оказавшись в его объятиях.

– Я… мои сочинения не предназначены для широкой публики, милорд.

– Ты можешь на меня положиться. Я никогда не предам тебя.

Изабелла поняла, что и в самом деле может ему доверять.

– Я придумываю дамские истории.

– Романы, – пробормотал он бархатным, глубоким голосом. – Для женщин?

– Да, – согласилась она, и ее щеки залились румянцем.

Что должен он о ней думать? Сначала дневник, а потом они сидят, обнявшись в темноте, и она позволяет его губам скользить по ее щеке. Граф решит, что она доступна и аморальна. Падшая женщина, которой можно воспользоваться в темноте пустынного сада. Почему бы и нет? Ведь она ведет себя именно так.

– Способ сбежать от мира с его строгими правилами и установками, – шептал он, – в царство фантазий, где можно думать и чувствовать как хочется, невзирая на пол и связанные с ним условности.

– Блэк, – едва слышно промолвила Изабелла, но на этот раз в ее шепоте звучала мольба. О чем только она его молила?

– Волшебные легенды о любви, – протяжно произнес он, его губы ласково коснулись ее подбородка.

Она откинула назад голову, его рука скользнула вниз по ее шее к маленькой впадинке у ключицы, которую он нежно ощупал холодными пальцами.

– Истории о страсти, желании…

Изабелла резко вздохнула сквозь приоткрытые губы, сердце тяжко стучало в груди. Она не могла ответить ему. Любое слово слишком опасно. Нельзя признавать справедливость его догадок, даже если они и справедливы.

– Ты расскажешь мне свою историю, Изабелла? – Он обнял ее крепче, лиф ее платья коснулся его груди, его дыхание щекотало ее ушко. – Историю испепеляющей страсти и запретного желания…

– Пожалуйста, я…

– Я знаю. – Он играл пальцами с ее локонами, выбившимися из прически и опустившимися на нежную шею. – Ты не можешь более оставаться здесь со мной.

– Д… да, – пробормотала она, дотрагиваясь до накрахмаленной манишки его белоснежной рубашки. – Не могу.

– Мне никогда не удавалось успешно противиться тому, что я делать не должен, но очень хотел, – прошептал Блэк, устремив свои губы к ее устам. – А тебе, Изабелла?

О, она была более успешна в борьбе с собой. Ее всегда страшила возможность повторить судьбу матери.

– Белла? – Легкими, как перышко, губами он дотронулся до ее губ. – Можешь ли ты устоять?

Изабелла резко моргнула.

– Я должна! – воскликнула она и рванулась прочь.

Его фрак соскользнул с ее плеч и упал на каменную скамью. – Доброй ночи, лорд Блэк.

Он смотрел, как она поднялась со скамьи и ускользнула во тьму. Ветер усилился, проникая сквозь плотный заслон садовых кустов, образующих стены лабиринта. Где-то резко прокричал филин. Изабелла оглянулась назад, обнаружив графа стоящим там, где они вместе сидели всего несколько секунд назад.

Их взгляды встретились, и тихий голос, манящий и соблазнительный, прошептал: «Впервые я увидела Смерть на балу, мы танцевали вальс, и я страшилась его, страшилась того, что он заставлял меня чувствовать, заставлял хотеть. В ту ночь я бежала от него, однако Лорд Смерть по-прежнему оставался у меня за спиной, преследуя меня, и я желала, чтобы он меня настиг».