Скандалы советской эпохи. 1959 (Ф. И. Раззаков)

В конце 50-х самым распеваемым шлягером в СССР была песня композитора Оскара Фельцмана и поэтессы Ольги Фадеевой (Клейнер) «Ландыши» в исполнении Гелены Великановой. В общем, вполне безобидная танцевальная песенка о любви. Однако именно эта безобидность и непритязательность и стали поводом к тому, что эту песню власти объявили вредной. Дело в том, что тогда советское общество было в очередной стадии рывка к светлому будущему (даже лозунг появился соответствующий с легкой руки Хрущева: «Догоним и перегоним Америку!»), и от деятелей искусства «сверху» требовали создавать как можно больше гражданственно-патриотических произведений, должных нацелить молодежь на серьезные дела. Но поскольку призыв этот был услышан далеко не всеми, в искусстве была объявлена очередная война с пошлостью. В песенном жанре ее жертвой стала песня «Ландыши». Именно она стала своеобразным эталоном пошлости в советской эстраде, и редкий критик или любой, кто писал о музыке, не обходился без того, чтобы не припечатать этот шлягер к позорному столбу. Чтобы читателю стало понятно, о чем идет речь, приведу в качестве примера одну из подобных публикаций.

16 мая 1959 года в «Комсомольской правде» была опубликована заметка Вл. Воронова под названием «Ландыши в жизни и литературе», где писалось следующее:

«На молодежных вечерах, с эстрады, по радио слышится в последнее время легкая, бесхитростная песенка:

Как говорят в магазинах, торгующих пластинками, песня «пошла». И цветут сейчас эти «Ландыши» в городах и рабочих поселках, на полевых станах, в тракторных бригадах и колхозных клубах…

Ландыши не обязательно должны быть цветами. Мы вспомнили о них скорее в значении символа, как о тех «скромных цветах» поэзии и прозы, которые одни критики называют мелкотемьем, другие – мелкодумьем. Сама по себе природа «ландышевой литературы» ясна: поверхностное, бездумное восприятие жизни, нежелание или неумение осмыслить ее…

Конечно, каждый волен заниматься тем, чем хочется, но, если говорить по большому счету, для поэтов сейчас такой непочатый край работы, что вряд ли писание «ландышевых» стишков следует признать лучшим времяпрепровождением…»

Песню «Ландыши» склоняли на всех углах на протяжении нескольких лет. Год спустя – 17 декабря 1960 года – в газете «Советская культура» появилась статья композитора Анатолия Новикова под названием «Пусть завянут „Ландыши“. Приведу из нее всего лишь небольшой отрывок, где речь вновь идет о злополучной песне:

«Вряд ли нужно доказывать, сколь велико значение музыки в формировании эстетических вкусов людей и особенно молодежи. Именно поэтому так огорчительно наблюдать, как на танцплощадках, на вечерах молодежи крутят нередко одну и ту же пластинку вроде печально известных „Ландышей“. Будто и не существует в мире чудесного богатства мелодий, а есть только популярные, отнюдь не всегда высокого качества эстрадные песенки, очередные „боевики“!..»

Стоит отметить, что, несмотря на столь зубодробительную критику, Фельцман не прекратил свое сотрудничество с поэтессой Ольгой Фадеевой, и вместе они написали еще не одну песню. Самой известной из них стала композиция «С добрым утром» (1960), которая на долгие годы стала позывными одноименной и очень популярной в стране радиопередачи.

Много воды утекло с тех дней, когда вокруг «Ландышей» ломались копья критиков. Нет уже в живых самой О. Фадеевой (она скончалась в 1986 году), ни самого Советского Союза. И в нынешней России к этому скандалу уже совсем иное отношение – ироническое: дескать, из-за чего весь сыр-бор? Удивление вполне объяснимое, если учитывать, что в сегодняшней российской эстраде пошлость стала узаконенным явлением. И всякие «муси-пуси» или «магнит-болит» звучат на самых престижных сценах (вроде Кремлевского Дворца съездов), а также транслируются по Центральному телевидению на всю страну, выдаваемые как эталон подлинного искусства. И непритязательные «Ландыши» на фоне них кажутся настоящим шедевром песенного творчества.

Известный поэт Евгений Евтушенко свое первое стихотворение впервые опубликовал в центральной печати в 1952 году. После чего в течение последующих нескольких лет превратился в одного из самых читаемых молодых поэтов, умудряясь весьма талантливо выдавать «на-гора» совершенно разные произведения: от гражданственно-патриотических до лирических, а то и вовсе «салонно-мещанских». Именно за это умение угодить самой разной публике поэту чаще всего и доставалось от критики. Хотя сам он в этой критике усматривает… руку КГБ. Дескать, однажды, в конце 50-х, он отказался от сотрудничества с этим грозным ведомством, и отныне то затаило на него зуб, мстя ему в прессе за его талант. Однако с этим утверждением трудно согласиться, учитывая, что за годы советской власти поэт умудрился побывать с визитами в 92 (!) странах. Согласитесь, если бы КГБ имел на него зуб, вряд ли бы Евтушенко вообще сумел покинуть пределы своей Родины (не случайно в эмигрантских кругах многие подозревали поэта в сотрудничестве с Лубянкой).

Между тем одна из первых разгромных статей о творчестве Евтушенко появилась в центральной печати 20 сентября 1959 года. Она была опубликована на страницах «Комсомольской правды», а ее автором был А. Турков. Статья называлась хлестко – «В погоне за дешевым успехом». В ней писалось следующее:

«Евгений Евтушенко уже не новичок в литературе. Некоторые его стихи нашли добрый прием у читателей. В то же время критика не раз указывала поэту на серьезные недостатки его творчества. Однако он, видимо, плохо прислушивался к дружеским советам. Именно об этом думаешь, читая последнюю подборку стихотворений Е. Евтушенко, опубликованную в девятом номере журнала „Октябрь“.

В одном из стихотворений поэт пишет, например, о нашем народе:

Но ведь всей своей историей русский народ стяжал себе славу смелого бойца, воина, дерзновенного первооткрывателя, богатыря, которому все по плечу, а совсем не безответного, смиренного мученика со «страдальческими, грустными глазами».

Рядом с этой довольно неудачной попыткой поэта заговорить на большие гражданские темы стоят стихи, решительно чуждые всему духу советской литературы, воскрешающие образцы мещанской поэзии.

В таком нарочито небрежном тоне обычно рассказывают о своих похождениях завзятые сердцееды. Увы, слова эти отнюдь не случайная оговорка в «Новых стихах» Евгения Евтушенко. У этого способного поэта в последнее время, к сожалению, все чаще появляются нотки самолюбования, чувствуется желание подчеркнуть свою необычность. И позволительно усомниться в справедливости слов, сказанных им в стихотворении «Карьера»:

Напротив, даже судя по этому стихотворению, поэта чересчур занимают различные варианты путей к успеху.

Когда человек сам взбирается на пьедестал в надежде собрать вокруг себя кучку озадаченных ротозеев, беда еще невелика. Но когда с той же целью поэт принимается пошло судачить на интимные темы, это становится просто неприличным…

Совсем недавно в хорошей заметке о Пушкине, опубликованной в «Комсомольской правде», Е. Евтушенко говорил о своей верности традициям Пушкина, Лермонтова, Блока, Маяковского.

К сожалению, в своей любовной лирике Е. Евтушенко ориентируется на другие образцы. Лучшее доказательство этому – стихотворение «Одиночество».

Жеманное притворство и психологические «бури в стакане воды», описанные здесь, хорошо нам знакомы по стихотворениям былого кумира мещанства Игоря Северянина. И тщеславное упоение удачливого мещанина, который то захлебываясь, то с деланым безразличием повествует о своих «успехах» у женщин, – тоже вещь не новая.

Публикация таких стихов, как «Ты спрашивала шепотом» и «Одиночество», доставит Е. Евтушенко сомнительный успех лишь у некоторой части читателей, вздыхающих по виршам этого сорта. Быть может, их пылкие восторги отрезвят поэта лучше, чем суровые порицания критиков…

Странно, что «Новые стихи» Е. Евтушенко увидели свет во всей своей неприглядной первозданности на страницах солидного журнала «Октябрь».

Отметим, что эта статья станет предтечей грандиозного скандала, который разразится вокруг имени Евгения Евтушенко четыре года спустя – весной 1963 года. О чем речь еще пойдет впереди.