Памяти Аркадия и Бориса Стругацких
© Андрей Басов, 2014
© Евгения Шевкаленко, иллюстрации, 2014
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
От автора
Сейчас мало пишется таких книг, как, например, «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких. Кто читал эту повесть, наверное, обратил внимание, что её интрига построена не на враждебном противостоянии, страхе, малопонятном и запутанном колдовстве, а на метаморфозе вполне обыденной ситуации в сказочный, фантастический вид. Читается одним духом. А если ещё вспомнить чудесные городские сказки и лёгкую, романтичную фантастику Вадима Шефнера…
Вот и пришла мне в голову мысль хотя бы отчасти поддержать такую почти утраченную форму доброй фантастики в современной литературе. В предлагаемом романе «Сказки старого дома» совершенно не противоречиво сосуществуют и обычное житейское бытие, и сказочная принцесса, и загадочная электрическая машина, и заговор во времена мушкетёров, и пираты южных морей, и Багдад Гаруна-аль-Рашида… Ну, и, конечно же, лёгкий юмор и романтическая, не превращённая только в физиологический секс любовь людей, разделённых веками.
Перед вами книга любопытных положений, ситуаций для любителей интеллектуально завязанных сюжетов, выпутаться из которых герою помогает голова, а не волшебство, мускулы и умение стрелять.
Любители ужасов, космических и колдовских кошмаров, вражды и драк будут разочарованы, и им не следует открывать эту книгу и портить себе настроение. Но вот поклонники лёгкой для чтения, сказочной, романтической фантастики, возможно, получат эстетическое удовольствие. А те, кто любит иногда почитать на сон грядущий, – ещё и приятные сны!
Пролог
У Высоцкого есть чудесная песня о старинном московском доме, который ещё Наполеон застал. Наш же дом совсем не в Москве, а вовсе даже в Питере, да и возрастом несколько моложе, но что-то родственное между ними как бы есть. Или было? Ведь московского песенного старожила архитектуры постигла печальная участь сноса, а наш старый, необычно высокий, четырёхэтажный особняк пока ещё цел. Хотя уже и погрузился в землю почти до подоконников первого этажа. Выглядит он уже как-то иначе, чем раньше, и называть его своим могут не все. Да и некоторых из нас-то там уже нет. Но какая-то незримая, непонятная, чуть ли не метафизическая1 связь у меня с ним никогда не рвётся.
Обычно эта связь о себе ничем не напоминает и не докучает. Но иногда всё меняется, стоит только быть где-то рядом, хоть на любой из соседних центральных улиц на расстоянии не более полуверсты от своего обиталища. Будьте уверены, что ноги сами повлекут меня в этот момент к нему чуть ли не помимо совершенно ясного сознания. Я чувствую, когда он зовёт меня, и почему-то понимаю, что я один из немногих жильцов, с кем он хотел бы поговорить. Да-да, именно поговорить. Не словами, конечно.
Когда я останавливаюсь перед ним, то шум улицы уходит куда-то далеко-далеко и в наступившей тиши в голове возникают какие-то необычные, не совсем ясные образы. Они могут быть светлыми и быстрыми. Значит, дом рад, что я здесь. А могут быть медленными и темными. Это значит, кто-то из нас – бывших и желательных для него – ушёл навсегда. Словно в немом, но цветном кино мелькают знакомые лица, события, пролистываются годы, и чувствуется чьё-то, не только своё щемящее сожаление о прошлом, которое нельзя повторить.
Искра странного могущества всегда ощущается в нем. Словно это душа самого Дома. Как в песне Высоцкого. Или каким-то образом собравшиеся вместе крупинки душ некоторых людей, живших когда-либо в нем. Важно понимать, что данному строению не название – дом, а имя ему Дом. Каким сделал его великий учёный и мастер, бывший владельцем Дома во времена оны. Иначе и нельзя воспринимать это вместилище очень странных, удивительных, а подчас и просто фантастических событий, свидетелем и участником которых мне пришлось быть.