Жила-была лужа
На тихой неприметной улице метрах в пятидесяти от пешеходного перехода летом велись ремонтные работы водопровода. Рабочие уложили в вырытую канаву новенькие трубы, заровняли-заасфальтировали дорогу. А на обочине осталась большая неглубокая впадина.
В первый же сильный дождь образовалась грязная лужа. Раскисла не утрамбованная ремонтниками земля, рваные края неуютно глядели на прохожих. Хорошо, что машины проезжали поодаль и не касались колёсами грязной жижи.
– Какая мерзкая лужа, – говорили прохожие.
– Из этой лужи даже нельзя напиться! – чирикали воробьи.
– В этой луже даже кораблики неинтересно пускать, – говорили мимо идущие мальчуганы.
Сначала загрустила лужа из-за своей никчёмности. Позже захныкала, запричитала:
– Почему мне так не повезло! Почему я родилась не на чистом асфальте где-нибудь в парке, а здесь: между обочиной и чугунной изгородью сквера?
Всхлипывания заканчивались рыданиями. От рыданий бурлила вода, и лужа становилась ещё мутнее.
Теперь она только и знала, что целыми днями плакала. От слёз вода прибывала, мутнела, зеленела, становилась похожей на болотную.
В начале осени зарядили дожди, лужа росла в размерах. Синички качались на ветках растущего рядом клёна и жаловались друг другу:
– Что за лужа! Даже посмотреться в неё нельзя, чтобы пёрышки подправить! Как нам, девочкам-синичкам, обойтись без зеркала? Полетим к другой луже – прозрачной, а эта Плакса никогда не станет для нас зеркалом!
Лужа по имени Плакса сначала продолжила своё «мокрое дело» – горько заплакала от обидных слов сестричек-синичек, но потом заставила себя успокоиться.
– На самом деле! Что я такая плаксивая! Сама себе надоела!
С того момента лужа Плакса запретила себе унывать, поэтому остаток дня и всю ночь размышляла, как ей стать другой.
Конец ознакомительного фрагмента.