Фиалки
Родилася дочка!
Маленькая точка
В сложном предложенье.
Лиц и дел круженье
Приостановила,
Стала центром мира.
Сколько себя помню, я одушевляла всё, что меня окружало. В детстве я была убеждена, что даже неодушевлённые предметы испытывают те же чувства, что и я – любовь и привязанность, боль, обиду от невнимания, огорчение от разлуки.
Я и теперь не могу равнодушно пройти мимо брошенного кем-то цветка, не пристроив его в вазу с водой. Поневоле расставаясь со старыми вещами, мучаясь сознанием, что причиняю им обиду.
Как и многие я развожу на подоконнике цветы. Давно, перед рождением моей дочки, в моём оконном саду был кустик чудесных фиалок с тёмно-фиолетовыми цветами.
Их я особенно любила, и частенько разговаривала с ними, восхищаясь их красотой. И они, кажется, платили мне тем же, потому что пышно цвели круглый год, и радостно улыбались своими цветочными глазками.
Но вот родилась моя крошка. Конечно, теперь вся моя жизнь завертелась вокруг неё. Всё моё внимание и забота доставались только ей. Поливая свой сад на окне, стала я замечать, что фиалки как-то погрустнели, поникли, и закрывают один за другим свои глазки.
Вскоре и весь кустик засох. Долго ещё я не решалась выбросить сухую кочку, поливала её в надежде оживить. Но всё было напрасно.
Время шло, моя девочка подрастала. Стала я читать ей детские стишки. Особенно нам с ней нравилось «Федорино горе». Она внимательно слушала, следя взглядом за выражением моего лица и чутко реагируя на интонацию голоса.
Когда я радостно сообщала, что «…на белой табуреточке, да на вышитой салфеточке самовар стоит, словно жар горит. И пыхтит, и на бабу поглядывает…», она всегда расплывалась в счастливой улыбке, будто понимая, что трагические приключения бедной Федоры и её посуды закончились ко всеобщему удовольствию.
И тут я заметила, что глазки-то у дочурки тёмно-фиолетового цвета, совсем как у моих погибших фиалочек. Вот тогда я поняла, что засохли они от тоски и печали без прежней моей любви и внимания. А глазки свои подарили моей девочке, чтобы я о них помнила.