Глава 5
– В машину.
Отданный негромким голосом приказ темного опоздал на каких-то пару секунд. Зомби (по-другому лишенных собственной воли людей и не назовешь) уже ввалились во двор и облепили «шкоду». На нас они, слава богу, не бросались, но что-то говорило мне, что это ненадолго.
– Народ, вы это чего, а? – продолжал недоумевать Михаил.
– Коза, – требовательно повторила пришедшая первой женщина.
На несколько мгновений ее взгляд обрел осмысленность, скользнул по нам и остановился на колдуне. Тонкие губы скривились в недоброй усмешке.
– Коза!
Подняв руки и растопырив пальцы, она кинулась на Сокола, силясь вцепиться ногтями в лицо, а за ней ринулись другие.
Меня оттолкнули к сараю. Слишком быстро и целенаправленно, чтобы думать, что это был кто-то из зомби. Наверное, Сережка. Но теперь я с трудом могла разглядеть его в толпе. Тесный дворик заполнился людьми, и даже если бы я хотела бежать, бросив своих, мне это не удалось бы. В воротах застыла троица мордоворотов, как специально, а может, и специально отобранных для этой миссии, а остальные, всего человек двадцать, навалились на колдуна и стоявшего рядом с ним Сергея. К счастью, управляемые невидимым кукловодом марионетки не могли похвастаться ловкостью. Застывшие лица, смазанные, неестественные движения. То и дело кого-то из них отшвыривали в сторону оставшиеся в эпицентре драки мужчины, но выбывший вновь поднимался на ноги и в исступлении пер обратно, размахивая кулаками. Это продолжалось минут пять, и за все это время я не услышала ни визга, ни криков – только сдавленный рев напирающей орды и сопровождающую каждый удар ругань Серого.
– Ах ты ж тварь… Получи, урод…
Колдун отбивался молча. Вжавшись спиной в стену, боясь пошевелиться лишний раз, я видела, как он методично уклоняется от ударов, перехватывает чьи-то руки, бьет по ногам и просто отталкивает от себя очередного противника. А потом следующего. И следующего. Но их было слишком много.
Из разноцветной ворочающейся кучи вдруг выскочил кто-то и с жутким воем бросился ко мне. К несчастью для Михаила (а это оказался он), рефлексы меня не подвели, и едва вырвавшийся из потасовки Фирсов был возвращен на поле боя ударом ноги. Мае-гери, однако. Полгода в секции карате.
Видимо, воспоминания о пацанском детстве придали уверенности, и я смогла отлепиться от потрескавшейся штукатурки. На глаза мне попалась длинная отполированная палка, черенок от лопаты или еще что-то в этом роде, и, вооружившись этой дровенякой, я кинулась на помощь товарищам. Не била, скорее расталкивала людей. Толку от этого было немного, и зомби все так же рвались в бой, но злополучный Мишаня успел отползти на карачках и скрыться в сарае. Поняв, что впустую трачу силы, стала лупить нападавших по ногам. Это было более эффективно: они спотыкались, сбивались с шага и меняли направление. С нескольких ударов удалось завалить потрепанного мужичка с харизмой записного пропойцы. И тут же сама его пожалела. Наконец-то дошло, почему дерется вполсилы Сокол: это же люди! Обычные люди, и вся их вина в том, что они живут тут поблизости…
Воспользовавшись моим смятением, невиновные люди сбили меня с ног. Хорошо, что тут не было асфальта, но утрамбованной земли, о которую я стукнулась затылком, хватило, чтобы в глазах потемнело. Болезненный удар носком ботинка в живот избавил от остатков гуманизма, но было поздно: чьи-то пальцы вцепились в щиколотки, и меня поволокли по заросшему травой двору. В ответ на попытку лягнуться последовал пинок, и, перестав корчить из себя героиню, я завизжала что было мочи.
Сразу же вслед за этим раздались выстрелы. Один, второй, третий…
Бабка в цветастом платке и молодой прыщавый парень, за ноги тащившие меня к воротам, остановились и обернулись на звук. Значит, не все чувства у них отключены.
– Хватит игр, – громко произнес Сокол.
Повернув голову, я увидела его, стоящего посреди застывших селян с пистолетом в поднятой руке.
– Правильно, – поддержал Серый, – вали их.
– Вали их, – насмешливо повторил возвышающийся надо мной усатый мужчина в тельняшке. Снизу мне плохо было видно его лицо, но поклясться могла бы, что, за исключением оживших глаз и шевелящихся губ, оно являло собой застывшую маску. – Давай, перестреляй тут всех.
– Зачем всех? – Темный направил оружие на Сергея. – Одного хватит.
На шутку это не походило.
– Блефуешь, – сказал усатый.
Колдун покачал головой:
– Ни капли. Отпусти девушку.
– Ведьму, – устами зомби уточнил управлявший им невидимка.
– Ведьму, – согласился Сокол. – Или я стреляю.
– Блефуешь, – прозвучало снова.
Я и моргнуть не успела, как темный нажал на курок. Грянул выстрел, и Сережка, тихо вскрикнув, схватился за плечо.
– Продолжать? – Голос колдуна сочился желчью.
Мои освобожденные ноги упали на землю, но я была слишком ошеломлена случившимся, чтобы сообразить, что теперь делать. Он стрелял в Серого! Зачем?!
– Вставай, – велел мне Сокол. – Сюда.
Он пистолетом указал мне место рядом с Сережкой. Вспомнилась наша первая встреча в парке…
– А теперь пусть люди уходят.
– Нет. – Кукловод переключился на полную женщину в желтом сарафане. – Иначе в чем смысл?
– Ты уже понял, что я не шучу. – Колдун снова держал Серого под прицелом. – Если нас не выпустят, я его убью.
– Если ты его убьешь, вас точно не выпустят. – На симпатичном веснушчатом лице злобная ухмылка смотрелась особенно пугающе.
– В сарай! – Темный махнул нам с Сережкой в сторону выбитой двери. – Быстро!
Внимательно вгляделся в глаза женщины, как будто мог рассмотреть того, кто говорил через нее.
– Убери людей и дай нам уйти. Я подожду. А когда надоест ждать, пристрелю его.
После яркого солнечного света в сарае было темно. Но потом глаза привыкли, и двух маленьких грязных окошек и дверного проема оказалось достаточно, чтобы все здесь рассмотреть. Старый кухонный шкаф, ящики, чудом не сгнившие картонные коробки. Между шкафом и коробками сидел на земляном полу Фирсов: обхватил руками голову и несильно раскачивался вперед-назад, что-то невнятно мыча. Жалко его. Жил себе, никому не мешал…
Сережка, по-детски обиженный, замер посреди захламленного помещения, зажимая ладонью рану.
– Давай гляну? – предложила я робко.
Хотя что толку? Ни промыть, ни перевязать… Разве что, как в фильме про войну, начну героически рвать на себе футболку.
– Там не на что смотреть, Ася. – Темный устало сполз по стене на пол, вытянул ноги и тут же полез в карман за сигаретами. – Царапина в самом прямом смысле. Пуля прошла по касательной. Но можете подуть, чтоб быстрей прошло.
Серый недоверчиво отнял руку от плеча и досадливо сплюнул: действительно, царапина, дырка на рукаве и немножко крови.
– А если бы… если бы ты его убил?! – Боевой запал окончательно сошел на нет, и мой голос срывался на плач.
– Не убил бы. – Прикрыв глаза, Сокол с наслаждением затянулся. К запаху пыли и сырости добавился табачный дым. – Я знал, что делаю.
– Если бы еще я знал, что ты делаешь, – сказал Сережка. В его словах не было злости. Может быть, это шок. А может, он, в отличие от меня, уже начал что-то понимать. – Объяснить не хочешь?
– Позже, – покачал головой колдун.
– Позже, это когда по-настоящему убивать будешь? – Серый присел у противоположной стены.
Ответа он не дождался – у Сокола зазвонил мобильный. Полонез Огинского, красиво и грустно. Кто ставит такие мелодии на входящие?
– Легка на помине.
Он положил телефон со светящимся экраном на землю рядом с собой. Несколько секунд слушал музыку, дирижируя дымящейся сигаретой, а затем включил громкую связь.
– Сокол! – послышался из динамика взволнованный голос Натали. – Сокол, вы где? У вас все в порядке? Уже три часа прошло…
Мне вдруг подумалось, что он сейчас разобьет телефон – вот так ударит кулаком со всего размаха… Но он просто отключил связь, а потом и сам мобильник.
– Надо в милицию позвонить! – осенило меня.
– И дать этим, – Сокол кивнул на двор, – кукол с табельным оружием? Увольте, Анастасия Валерьевна.
– И что предлагаешь? – спросил Сережка.
– Ждать.
– Чего?
Наверное, меньше всего на свете темному сейчас хотелось говорить, но он сделал над собой усилие:
– Возможно, кто-то слышал стрельбу. Возможно, это кого-то заинтересует или встревожит, и сюда придут новые люди, на которых у него не хватит сил.
– Возможно, – усмехнулся Серый. – Но маловероятно. На стрельбу народ не сбегается, а как раз наоборот.
– Значит, будем ждать, пока он отпустит этих.
– А если не отпустит? – Парень начинал терять спокойствие. – Пристрелишь меня, да?
– Как вариант. Или ты сам застрелишься.
Не сдержавшись, я хихикнула. Бред! Вот что было бы самым логичным объяснением сложившейся ситуации. Галлюцинации. Лежу я где-нибудь в комнате с мягкими стенами и пускаю слюни на подушку после дозы галоперидола. А всего этого – грязного сарая, подвывающего в уголке Мишани, Сережки и серьезного брюнета с пистолетом просто нет.
– Насть, – обеспокоенно позвал меня Серый, – иди сюда.
Я послушно уселась рядом.
– Как знал, что не надо тебе ехать.
– Вообще не нужно было ее в это втягивать, – вклинился Сокол.
– А кто втягивал? Я? Ты сам сказал, что лучше у Настюхи пересидеть.
– Не помню, чтобы ты отказывался, – ухмыльнулся колдун. – Я бы сначала подумал, чем это может грозить девушке. Но у меня-то нет привычки прятаться за женскими юбками.
Сергей вскочил на ноги:
– А ну повтори, урод!
Темный лениво погрозил ему пистолетом.
– Не нужно, Сереж. – Не вставая, я погладила парня по ноге. – Он специально тебя злит.
Потому что сам злится из-за Натали.
– Ты же хотел, чтобы он согласился, да, Сокол? Предложил остаться у меня, чтобы присматривать за обоими?
– Браво, Анастасия, – скривился колдун. – Садитесь, пять. И ты сядь, – рыкнул он на Серого. – Не мельтеши.
– Зачем присматривать? – Сережка вернулся на место.
– Он решил, что я заодно с этими, – указала в сторону выхода я.
– А что я должен был подумать? Сидит человек дома, никого не трогает. И его никто не трогает, что, замечу, важней. И тут вдруг появляется девица, к тому же ведьма, и объект выбирается из берлоги на радость светлому воинству. Проверяю девицу – и ничего. Ведьма не ведьма. Не была, не состояла, не замечена. Разве не подозрительно? Пришлось спешно корректировать планы.
– Бедненький, – язвительно пожалела я. – С планами-то не перемудрил?
– Есть немного.
Он отложил в сторону пистолет и достал второй такой же – зажигалку, прикурил и снова спрятал.
– Ты и Мишку подозревал, – догадался Серый, посмотрев на затихшего Фирсова. – Из-за этого ножа, да? Так какого мы сами сюда приперлись, стратег недоделанный?!
– А кто должен был сюда, говоря твоим языком, припереться? – поинтересовался колдун, выдохнув облако дыма. – Я один, если ты не заметил. И это не кино, поддержки с воздуха не будет.
Он откинулся на стену и закрыл глаза.
Сережка ободряюще пожал мою руку и вдруг бросился вперед, подхватил лежавший рядом с отключенным мобильником пистолет и направил его на Сокола.
– Надоело, – выдохнул он тяжело. – Выкладывай.
– Что тебе выложить? – осклабился темный. – Бумажник из кармана?
– Все. С начала и до конца.
– Ну… В начале, как известно, было слово. Или тебе не с этого начала?
– Не с этого. – Серый зло пнул его ногу. – Те, во дворе, что им нужно? Кто их послал? Понятно, что не светлые, – убивать не спешат. Твоя контора? Или еще кто-то?
– Не умеешь ты допросы вести, – сокрушенно покачал головой колдун. – Ладно, давай, я сам.
Он затушил сигарету о пол и не торопясь поднялся. Сергей отступил, но продолжал удерживать мужчину под прицелом.
– Итак, кто там? – Темный указал пальцем себе за спину. – Там люди. Аборигены. В настоящее время они находятся в подчинении у заклинателя, который управляет их действиями. Далее: упомянутый заклинатель не из светлых, как ты догадался, и не из моей конторы. Потому что в твоем случае моя, как ты изволил выразиться, контора солидарна с конкурентами. Слышал о принципе меньшего зла? Так вот, твоя смерть в течение ближайших двенадцати дней будет меньшим злом, Сережа. И единственного, кто решил с этим поспорить, ты сейчас держишь на мушке. Так, может, успокоишься и отдашь игрушку?
– Отдам. Когда все объяснишь. И… ты можешь нормально разговаривать, по-человечески?
– Для тебя все что угодно. Если надо, даже включу в свою речь жаргонизмы и нецензурную лексику.
– Не нарывайся, – пригрозил парень. – Рассказывай. Почему меня хотят убить светлые и кому я нужен живым? И зачем? В этот раз честно.
– Хорошо, – перестал ерничать Сокол. – Но учти, на пальцах всего не объяснишь. Придется верить мне на слово.
Он взглянул на жмущегося к ящикам Михаила, теперь прислушивающегося к нашему разговору, недовольно поморщился, но все же продолжил:
– Началась эта история не с тебя. Тебя тогда даже в проекте не было. Да и меня тоже. Лет пятьдесят назад в нашей организации работал один голландский специалист, Хендрик Ван Дейк. Имя, думаю, не настоящее – Ван Дейков в Нидерландах, как Ивановых на просторах бывшего нерушимого, – но другого, если оно и было, никто не знал. Работал он себе, лишнего внимания не привлекал, звезд с неба не хватал. Выбил, правда, однажды грант на исследование вопросов одержимости, но тогда это никаких подозрений не вызвало. Ван Дейк как раз специализировался на экзорцизме, но не на практике, а в теории. А еще, как потом выяснилось, неплохо владел техникой ментального воздействия. Да и кой-какие таланты в других областях у него имелись. И в один прекрасный день этот талантливый и вовремя не оцененный господин разнес в пух и прах хранилище конкурирующей фирмы, в котором на тот момент сберегалась одна занимательная штука, этакий аналог кольца всевластия. Ну, не то чтобы совсем уж всевластия, но достаточно мощный артефакт, энергию которого Ван Дейк всосал. Не знаю, о чем он думал, когда это делал. Может, действительно хотел стать властелином мира, может, крыша поехала – в здравом уме на такое никто не решится. Это… Сложно объяснять, но работа с артефактами сильно отражается на людях, а сделать то, что сделал Ван Дейк, – в каком-то смысле то же самое, что покончить с собой особо изощренным способом. Личность человека претерпевает настолько сильные изменения, что… Ладно, черт с ним. В общем, то ли он изначально был чокнутый, то ли тронулся после того, как взломал артефакт, но полученной силы ему оказалось мало, и он выкачал недостающую из своих же ассистентов. Подчистую. Полностью выпил. Убил пять человек.
– Да понял я, понял, – махнул пистолетом Сережка.
– Слава богу, – выдохнул колдун. – А то я рассказываю тут сказки, рассказываю… Ты бы хоть кивал.
– Продолжай.
– Продолжаю. Только пушкой не маши, нервирует. Итак, когда Ван Дейк разошелся не на шутку, обе конторы объединились и объявили на него охоту. Кому нужен полоумный маг девяностого левела? Нашли его быстро и так же быстро прихлопнули. Списали успех на удачу и объединенную мощь. Только старик – а он был уже старик – оказался не так прост. Он заранее просчитал вероятное развитие событий и позаботился о том, чтобы его дух не устремился к свету в конце тоннеля, а подзадержался у границ тварного мира. А еще он приготовил своей душе новое вместилище.
– Вместилище? – одновременно переспросили мы с Серым.
– Да. Выбрал молодого парня из числа своих бывших коллег, открыл астральные каналы в его тело… Потом нашли дневник голландца, немного разобрались с механизмом. Он же занимался одержимостью, помните? Вот и придумал такую штуку. Но старикану снова не повезло. Полноценное вселение требовало проведения специального ритуала, а для этого нужны были помощники. Ван Дейк сумел установить контакт с несколькими старыми друзьями, но накануне решающего события у одного из них сдали нервы, и он пришел к стражам дня. Да, это полуофициальное название, кстати. А то мы все светлые да светлые…
– А официальное какое? – заинтересовался Сережка.
– Лысого встретишь, спросишь.
– А темные, значит, стражи ночи? – предположила я.
– Мы вообще не стражи, – передернул плечами Сокол, но названия своей конторы, ни официального, ни полуофициального, не сказал. – Дальше рассказывать? Так вот, пришел он к светлым, выдал все, и те, естественно, решили сорвать обряд. Ван Дейк еще при жизни с катушек съехал, а каким он стал после того, как немножко умер, даже предположить страшно. И в день проведения ритуала усиленная бригада воинов-пилигримов накрыла всю компанию и освободила несчастного юношу, чье тело предназначалось голландцу. Светлые выходят на поклон, бурные аплодисменты, занавес… Только получилось все совсем не так. Парня освободили, но каналы остались открыты, и несмотря на то, что ритуал не был проведен, после дня дарения дух Ван Дейка получил доступ к телу… в тело, в смысле. Вжиться он не мог, но на какое-то время подчинил себе хозяина. Устроил ряд шумных диверсий… Если коротко – перебил кучу народа и разрушил несколько зданий. Носителя локализовали, но изгнать дух не удалось. Лучшие спецы светлых оказались бессильны, наши, к которым обратились за помощью, тоже. Меньше чем за месяц Ван Дейк свел с ума хозяина тела, выпил его энергию и просто ушел. А потом история повторилась. С тех пор как голландец лишился тела, он предпринял восемь попыток заполучить новое. Но и наши и конкуренты уже были начеку. Мало того что ритуал требовал определенных условий, вроде благоприятного расположения светил и специфического сочетания дат, так и старик оказался слишком предсказуем: всегда выбирал мужчину, молодого, привлекательного – наверное, страдал от каких-то еще прижизненных комплексов – и непременно обладающего даром и способностями в области телепатии. Во времена Ван Дейка генетика была еще не настолько развита, но о том, что тело играет немаловажную роль в управлении силой, догадывались задолго до этого. В общем зная требования к вместилищу и держа это дело под контролем… более или менее под контролем, долгие годы удавалось не допустить возвращение Ван Дейка. Не то чтобы старик представлял собой вселенское зло, но все-таки зло. А вместилища после третьей попытки решено было уничтожать.
Колдун выдержал долгую паузу, давая нам возможность осмыслить услышанное.
– Хочешь сказать… – Сережка задумчиво почесал лоб пистолетом и выпалил: – Врешь!
Темный пожал плечами.
– Врешь, – повторил Серый. – Сам же прокололся. Наличие дара, телепатия… Я не из этих ваших.
– Не из наших, это точно, – усмехнулся Сокол. – Иначе от тебя давным-давно избавились бы. Видимо, голландец сделал выводы из прошлого опыта и решил использовать невыявленного одаренного. Если бы не та авария, на тебя вряд ли вышли бы.
– Невыявленного?
– Невыявленного, необученного. Но способности у тебя есть, в том числе и к телепатии. Можно сделать специальные тесты, а можно просто мозги включить. Мозги, я подозреваю, у тебя тоже есть. Вспоминай. Проявляется это, как правило, уже в детстве. Захотел ты, к примеру, чтобы тебе на день рождения подарили велосипед. Очень захотел. Думал об этом и день и ночь, ныл мысленно: «Ну купите мне велосипед, ну купите…» И в положенный день получаешь не конструктор, не ролики, а именно велосипед. Было такое?
Парень задумался, а темный тем временем продолжал:
– Или в школе. На уроке сидишь, знаешь, что задание не сделал или стих не выучил, и начинаешь про себя молить: «Только не меня, только не меня». Вызвали к доске хоть раз? Или… Тьфу ты! – Он махнул рукой. – Да мало ли что еще? Женщины часто отказывают?
«Никогда», – мысленно ответила я за Серого.
– Может, погуляем?
– Давай. А куда пойдем?
– Не знаю. Туда, где народу поменьше.
– Если хочешь, можно ко мне…
– Ладно. Предположим, – кивнул Сергей. – Но как этот твой голландец меня нашел? Как это связано с аварией? Откуда обо всем знают светлые? Ты? Кто управляет этими, во дворе?
– И еще два десятка вопросов, на которые я сейчас отвечать не настроен, – хмуро прервал его Сокол. – А кто удерживает людей, вообще не знаю. Ван Дейк умеет взаимодействовать с живыми: ищет медиумов, способных услышать, насылает сны. Кого-то прельщает обещаниями поделиться силой, кого-то использует вслепую.
– Но почему…
– Хватит. Потом поговорим… если выберемся.
– Нет. – Серый снова навел на него пистолет. – Сейчас.
– Сейчас? – раздраженно ощерился Сокол. – Типа, ты крутой мужик с пушкой, а я, значит, боюсь-боюсь и все тебе выкладываю?
– А что, не боишься?
– Нет. – Колдун достал из кармана помятую пачку, вытащил сигарету. – И у меня на это две причины.
Он вдруг подался вперед, одной рукой перехватил и вывернул Сережкину руку с оружием, а второй легко, как отбирают игрушку у ребенка, вырвал пистолет. Отшагнул было назад, но не сдержался и ударил ошеломленного парня кулаком под дых. Серый согнулся пополам от боли.
– Это первая, – зло бросил колдун. Поднес ствол к сигарете, и вместо выстрела из дула вырвался огненный язычок. – А это вторая.
Я бросилась к Сережке, а темный стоял в сторонке, раз за разом жадно затягиваясь и выпуская дым из хищно раздувающихся ноздрей.
– Дурак, – процедил он, взглянув на опершегося на мое плечо парня. – У зажигалки цельный корпус, и по весу она легче. Как можно перепутать?
– Как будто я настоящее оружие в руках держал, – зло пробурчал Сергей.
– Тем более дурак. Не берись за то, в чем не разбираешься.
Он снова уселся на пол, а мы – на свое место у противоположной стены. Несколько минут сверлили друг друга взглядами и молчали, потом одновременно, и он и мы вдруг обернулись к притаившемуся в уголке Фирсову, который сидел ни жив ни мертв, и опять уставились друг на друга. Вопросов было хоть отбавляй, но Серый заговаривать с колдуном уже не решался.
– А вы? – отважилась я. – Почему вы нам помогаете?
– Вам? – переспросил он насмешливо.
– Сереже. Если и ваши и светлые считают, что достаточно уничтожить вместилище, чтобы избавиться от проблемы, почему вы так и не поступите? Значит, вы не согласны с таким… решением, да?
Вспомнилось, о чем он говорил с Натали до того, как начал цитировать Лермонтова, о том, что его не устраивает существующая система. Получается, он пошел против этой системы, чтобы помочь совершенно незнакомому человеку?
– Ася, выгляните во двор, – предложил он мне вместо ответа.
– Зачем? – насторожился Серый, сжав мою руку.
– Затем, что если я действительно добрый волшебник, там должен стоять голубой вертолет, груженный мороженым. На нем и улетели бы. Нет? Тогда не стройте пустых иллюзий и не слишком уповайте на мою доброту. Смерть вашего приятеля не входит в мои планы, но и возвращение Ван Дейка – тоже. Поэтому, если ничего из задуманного мной не выгорит, я сам его пристрелю. И если он не законченный идиот, успеет поблагодарить меня перед этим.
– А что вы задумали? И зачем вам…
– Потом. Все потом.
– А что же сейчас?
– Я уже сказал – ждать.