ПЛАМЯ И БАЛЕРИНА
Декабрьский снег продолжал медленно насыпать густыми хлопьями на балкон: казалось, окно превращалось в один большой лист белой бумаги, который вот-вот выдавит стёкла и ворвётся в комнату. В кабинете было тепло и уютно. Хотя горели свечи, стоявшие у окна, но всё же было как-то сумрачно. Вся комната была завалена маленькими деревянными фигурками, амулетами, книгами и журналами, некоторые пачки бумаги небрежно лежали на полу (а кое-что на столе); книги – толстые и маленькие, старинные и новые стройно, словно солдаты, стояли на стеллажах, другие же, облокотившись друг на друга, повисали на полках, в книжном шкафу и даже в трюмо. В кресле виднелась тень молодого человека, спокойно сидевшего с книгой. Он иногда поднимался, ходил по комнате, садился за стол, появлялся в коридорах, но было заметно, что с книгами он не расставался, и что-то много писал. Так летели зимние дни.
Однажды хозяин поставил на окно большую свечку (так как предыдущие были очень маленькие и быстро сгорали). Эта свечка была непростая, а декоративная, сделанная из настоящего пчелиного воска. Она изображала очаровательного юношу, в одной руке держащего арфу, а в другой – высоко вздымался факел, венчавшийся стройным фитилём. Эту роскошь хозяин недорого купил на днях в магазинчике декоративных украшений и всяческих всякостей (и он был очень этим доволен). Красивая фигурная свечка была зажжена и теперь мирно стояла на окне, украшая книжный кабинет. Декоративные свечи, которые продавались в том волшебном магазинчике, были, видимо, непростые (вообще-то там украшали витрины разные свечи: тростниковые, гелевые, хозяйственные, чайные, насыпные, фигурные, ах, чего там только не было, но была выбрана именно декоративная). Кроме натурального пчелиного воска мастера добавляли в неё что-то ещё, что делало особенно живой и позволяло гореть долго и ярко: это было их изюминкой. Этот купленный светоч, стоявший у белого окна и наполнявший комнату ароматическим теплом, был действительно особенным.
За окном по-прежнему падал густой снег и среди огромных насыпей юноша увидел стройную балерину, стоявшую на одной ноге, словно готовясь сделать прыжок. Она вся была изо льда. Её сёстры – висящие сосульки – были похожи друг на друга, балерина же была совсем другая. Безмолвная девушка так блестела на балконе, что юноша, державший факел, влюбился в неё без оглядки. И это чувство оказалось взаимным. Певец исполнял для неё лучшие песни, признавался в любви, читал стихи, а юная балерина слушала и кротко улыбалась ему.
– Ах, вы так прекрасны, – говорил юноша. – Моё пламя теперь будет освещать ваше сердце! Вы моя муза! Я люблю вас!
– И я вас люблю!
– Как хорошо, что мы встретили друг друга! Я искал вас всю жизнь!
– А я вас! – торопливо шептала она.
Юноша делал лёгкий поклон, и балерина отвечала реверансом. Их разделяло тонкое оконное стекло и всего лишь несколько сантиметров холодного снега. На улице шумел зимний ветер, но было впечатление, будто ничто не могло помешать их тихому общению. Лицо юного певца было всегда повёрнуто к балерине, а она смотрела на его стройную фигуру и восхищалась им и его музыкой. Но как только хозяин завершал свою работу (а это случалось каждый вечер) наш юный герой переставал светить, исчезая во мраке комнаты.
– Не погибайте, мой милый друг, не оставляйте меня! – щебетала ледяная девушка, но возлюбленный исчезал, словно оставляя за собой слова: «Ах, я люблю вас, но я ничего не могу поделать».
Так проходили ночи. Утром юноша снова появлялся в окне, а вечером он зажигал свой факел и беседа двух влюблённых возобновлялась. Каждая новая встреча была всё радостней. Однажды случился ночной праздник и свеча горела неустанно. На улице летал серпантин, а в небе вспыхивали снопы света.
– Я готов светить для вас целую вечность! – восторженно говорил восковой музыкант.
– А я – танцевать для вас! – отвечала ледяная красавица.
И в этот момент на неё опустилась маленькая блестящая ленточка. Их было очень много и все они падали с неба. Праздник был в самом разгаре.
– О, как вам идёт такое украшение! – восхищался наш герой. И балерина делала маленькие реверансы в ответ.
Шло время. Пролетали ночи. Казалось, юноша и балерина стали теперь неразлучными, но всё также светоч исчезал и появлялся каждую ночь, а ледяная леди, тосковала по нему.
– Я хотел бы, чтобы вы были моей! – однажды промолвил юноша. – Будьте же, будьте моей женой!
– Я согласна! – уверенно прозвучало в ответ.
– Ах, благодарю, благодарю: теперь я счастлив! Я так люблю вас! – повторял певец и, казалось, было слышно как в его груди бьётся маленькое восковое сердце.
Казалось, всё было замечательно, но внезапно в январе наступила оттепель и весь снег, который собирался на балконе, начал быстро таять. Сосульки не переставали слезиться, глядя на лучи тёплого солнца; некоторые из них падали и разбивались на маленькие осколки, другие продолжали держаться из последних сил. Маленькая балерина с печалью смотрела на своих сестёр, но ничего не могла с этим поделать, так как таяла и сама.
– Моя любимая муза, не оставляйте меня. Я погибну без вас! Я не смогу жить! – вырывалось у юноши где-то из глубины восковой души. Но балерина, его любимая балерина, которая была будто соткана из любви, таяла у него на глазах.
– Я всегда буду вашей. И не оставлю вас. – шептало её сердце. И, казалось, от этих мыслей муки певца становились ещё больше.
Балерина смотрела на юношу, истекая слезами, и он также не отводил от неё свой взгляд. Когда он плакал, из его глаз падали слёзы, сладковатые на вкус. И она всем своим видом, словно прощалась с юношей. Талию балерины по-прежнему обвивала блестящая ленточка, которую теребил ветер. В какой-то момент она перестала походить на девушку, превращаясь в маленький комок льда, из которого струилась вода и капала вниз.
Внизу… под балконом уже стекали ручейки январской воды, капало с крыш, продолжали падать и разбиваться на мелкие кусочки новые сосульки. На улице было тепло и как-то по-особенному свежо: в газетах писали, что оттепель будет недолгой и что на этой неделе будут опять морозы. Но сегодня была необычная погода. Хозяин потушил свечку и юноша умолк. Вечером, когда певец вновь держал в руке горящий факел и его пламя освещало книжный кабинет, балерины уже не было за окном. Остались только маленькие комки снега да ленточка, застрявшая на балконных перилах.
– Ах, как же я буду без вас теперь жить?! Как коротка эта жизнь! – трепетал юный музыкант. Его фитиль, казалось, в этот раз горел особенно сильно.
Так получилось, что в эту ночь хозяин много писал и завершил только к утру. Фигура красивого, стройного юноши с арфой и факелом теперь превратилась в восковую бесформенную массу, в которой ещё дымился фитилёк. Вскоре подсвечник пришлось освободить и почистить.
Несколько дней спустя на улице было снова холодно. Густыми пятнами неторопливо падал снег и на балконе вновь скапливались снежинки и сосульки. Одна из них была очень похожа на юную ледяную красавицу… да и ленточка, обвивавшая её стройную талию, очень была ей кстати. За стеклом по-прежнему громоздились стопки книг, а на подоконнике снова стояла декоративная свеча: это был прекрасный, статный рыцарь – в одной руке держащий меч, в другой – факел. Заметивший юную красавицу, блестящую на балконе, он влюбился в неё. Позже рыцарь признавался ей в любви, посвящал песни, говорил тёплые слова и она отвечала ему взаимностью. Так пролетали холодные январские ночи.