Чужое время
В детстве меня часто спрашивали – где взять столько времени, чтобы прочесть все эти книжки? А его и искать не нужно, оно само появится, если в руках окажется интересная сказка. Не будем и мы терять время, ведь медвежонок в беде.
После дождливой ночи утро над Черным оврагом было мрачным. Плотные облака нависали так низко, что орлу приходилось лететь, едва не касаясь верхушек огромных сосен. Они с филином обследовали все окрестности в поисках медвежонка. Вернее – его каменного изваяния, в которое Ме́ню превратил Магистр. Гордый жил и охотился в горах, он предпочитал простор и скорость. Маневрировать же между деревьями, да еще с Ведой на спине, ему было неудобно. Зато Фил чувствовал себя в этом мрачном лесу великолепно. Он то скрывался в дымке плотных облаков, набирая высоту, то бесшумно пикировал оттуда, скользя между высоких деревьев, в поисках медвежонка.
– Я думаю, они спрятали его где-то в самом овраге.
– Да, я тоже не вижу медвежонка, а ведь был под той сосной.
Они сделали еще несколько кругов вдоль Черного оврага, который глубокой рваной раной отсекал южную часть Дальнего леса от Старых болот.
Их называли так потому, что они были действительно такими старыми, что кочки мха и болотной травы создавали целые поляны, на которых росли небольшие березки. На первый взгляд казалось, что это обычная опушка леса, но впечатление было обманчивым. Твердая почва под ногами была лишь видимостью, и можно было в любом месте провалиться с головой в такую трясину, что выбраться уже не хватило бы никаких сил. Черный овраг был границей, за которую никто из лесного народа давно не хаживал. Остались лишь страшные истории, пересказываемые долгие годы от старших младшим о тех смельчаках, которые когда-то отважились узнать, что скрывается в этом гиблом месте, да так и не вернулись.
– Не зря этот овраг назвали Черным, там даже днем темно.
– Ты прав, Фил. Должно быть, он глубокий, с отвесными стенами. Возможно, там есть пещеры, где и прячут медвежонка. Нам отсюда их не разглядеть.
– Теперь моя очередь, друзья. Гордый, опусти меня поближе к краю. Я пойду на разведку.
– Это очень опасно, Веда, там тебя наверняка ждут.
– Но и медвежонок ждет меня.
– Эти слова мне по душе.
– Предлагаю такой план – Гордый скрывается на время в облаках, а я отвлекаю наших наблюдателей маневром на себя, – сказал Фил. – Вот к тому камню, что стоит на противоположном краю оврага. Потом Гордый незаметно опустит Веду на землю с этой стороны оврага.
– Согласен. Я оставлю Веду около кустов ежевики. Там есть где укрыться.
– Жаль, у меня нет с собой верного меча, да и голубую ленту я израсходовала.
– Осторожность – сестра доблести.
– Ах, Гордый, когда тебе давали имя, то ошиблись. Правильнее было бы назвать Мудрый.
– Полно, Веда, я – обычная птица.
– Не спорьте, друзья, нам пора. Укройтесь в облаках, а я начинаю охоту.
Орел мягко взмахнул мощными крыльями и скрылся со своей спутницей в низкой облачности. Филин стал ловко маневрировать между деревьев у противоположной кромки оврага, привлекая внимание. Это не осталось незамеченным. Внизу началось какое-то движение, и скоро около двух десятков рысей метались под виртуозным Филом, дразнящим своих преследователей. Казалось, еще мгновение, и он окажется в лапах этих разъяренных преследователей. Но мастерство в том и заключалось, что кажущаяся доступность на деле превращалась в непреодолимое препятствие. Темп погони все возрастал. Филин проносился в головокружительных пируэтах перед самым носом этих лесных кошек. Неуклюжая на первый взгляд птица оказалась не по зубам целой стае разгоряченных азартом охотников.
Один момент был очень опасным – хитрая рысь спряталась в вервях высокого дерева и, когда Фил пролетал мимо, неожиданно кинулась на него. Но удача всегда на стороне смельчаков. Ловкий маневр позволил не только избежать острых когтей, но и предоставить возможность промахнувшейся рыси лететь дальше на выступающие из земли корни деревьев.
Сделав вид, что ранен, филин опустился на большой камень у противоположного края оврага. Неуклюже выставляя якобы поврежденное крыло, Фил выманивал на себя преследователей. И они не заставили себя ждать. Неслышно ступая своими мягкими лапами, увлеченные погоней рыси стали подкрадываться к нему со всех сторон. Нужно было обладать незаурядной выдержкой, чтобы так близко подпустить их, но безопасность Веды того стоила.
Тем временем орел бесшумно вынырнул из облаков и незаметно опустился у кустов ежевики с другой стороны оврага. Маневр остался не замеченный стаей рысей. Они подползали все ближе к Филу, готовясь к последнему прыжку.
– Дальше тебе придется идти одной, Веда. Вся надежда на тебя. Помни, я буду все время рядом. Когда понадобится моя помощь, дважды проквакай лягушкой. На дне оврага наверняка есть вода и лягушки. Это не должно привлечь внимания.
– А вдруг там натянута сеть или какая-нибудь другая ловушка?
– Я буду пикировать вертикально. Мне достаточно узкой щелочки. А вот для взлета потребуется метров пять чистого пространства без корней и коряг.
– Я позову тебя, только если найду такое место.
– Ты позовешь меня в любом случае, чтобы выбраться наверх. Мы с Филом вас здесь не оставим. Будем уходить только вместе.
– Спасибо, брат!
Веда обняла Гордого за шею и прижалась к нему всем своим тщедушным телом. Отвага и благородство проявляются в минуты опасности у добрых людей, а предательство и трусость у – злых и ничтожных. Закрепив за корни кустов конец веревки, с помощью которой Фил помог ей забраться на дерево, когда ее преследовали рыси, Веда аккуратно стала спускаться в темную бездну Черного оврага.
Подождав еще немного, чтобы удостовериться в успешности задуманного, Гордый бесшумно взмахнул крыльями и полетел на помощь филину. Тот все еще дразнил рысей, то взлетая, то приземляясь недалеко от камня. Он так умело изображал раненую птицу, что орел сразу бросился ему на выручку, поверив, что раны настоящие. Увидев это, Фил понял, что их план начал осуществляться удачно, и присоединился к Гордому. Завязалась схватка. Филин проносился прямо над головами рысей то с одной, то с другой стороны. Они яростно кидались на него, стараясь не упускать из вида. Орел тем временем пикировал на преследователей, бил направо и налево мощными крыльями и клювом, потом хватал двоих несчастных острыми когтями и взмывал с ними вверх. Выбрав внизу камни или торчащие из земли корни деревьев, Гордый бросал своих врагов прямо на них, не оставляя тем шансов на спасение. Через несколько минут стало ясно, что победа неизбежно окажется на стороне ловких и отважных птиц, и рыси трусливо бросились врассыпную. Однако им не удалось далеко уйти. Чтобы они не вызвали подмогу, пощады им не было.
Благодаря смелому замыслу филина Веда незаметно опустилась по веревке на дно оврага. Постепенно глаза привыкли к темноте, и она стала различать окружающие предметы. Стены были отвесные, как у глубокого колодца. Сверху капала вода, а по дну протекал темный поток. В тишине были отчетливо слышны всплески воды и шлепанье чьих-то лап по мокрой глине. Большие зеленоватые пары глаз то здесь, то там сверкали на нее из темноты. Приглядевшись, Веда поняла, что это были тритоны – ящерицы, которые живут в воде, но могут бегать и рядом с водоемами. Ее поразили размеры тритонов. Обычно две-три таких ящерки могли свободно поместиться на ладошке. Эти же были не менее метра в длину, и ни одну из них Веда не смогла бы даже поднять. Тритоны занимались каким-то своим важным делом, не обращая внимания на появившуюся старушку. Причем они делали это в абсолютном молчании, и трудно было понять их намерения – дружелюбны они или агрессивны. Изредка они поворачивали головы и сверкали своими зеленоватыми глазами. Понаблюдав за тритонами, Веда поняла, что они сидят по обоим берегам темного потока, что извивается по дну оврага. Они явно что-то выискивали в темной воде, потому что изредка бросались в нее, хватали там что-то и возвращались назад. Потом, извиваясь всем телом, подобно змеям, они помогали себе короткими лапками с черными коготками и быстро устремлялись в норки позади себя. Некоторое время спустя они возвращались на прежнее место и застывали в позе охотника, готового к прыжку.
Веда попыталась разглядеть в темном потоке, протекавшем мимо нее, что там могло привлекать внимание тритонов – рыбки или какая-то другая живность, но ничего не увидела. Она простояла так, напряженно вглядываясь в воду несколько минут. От напряжения и постоянного движения воды голова начала кружиться. Тут она заметила, как одна их ящерок то и дело начала плюхаться в воду, убегать в норку и возвращаться.
– Надо же, одну растяпу даже сюда занесло, – пробурчал кто-то рядом.
– Это Вы обо мне? – удивилась Веда.
– Ну а о ком же? Только растяпы могут так относиться к своему времени.
– Как это – так?
– А вот так – разбазаривать его почем зря, – не переставал возмущаться голос.
– Но я только хотела рассмотреть, что вы там ловите, – оправдывалась Веда.
– Да тут и смотреть нечего. Время ловим.
– Какое время?
– Разное. С этой стороны – несчастное: утопленников, зевак, пьяниц, лодырей. С той стороны – счастливое: поэтов, влюбленных, мечтателей, романтиков.
– А как же вы его различаете?
– Известное дело – по цвету.
– Как это – по цвету? – не переставала удивляться Веда.
– Ты что – дальтоник?
– Нет.
– Тогда открой глаза и смотри. Если темнее – значит, несчастное, светлее – счастливое. Люди – они странные, временем не дорожат. Стоит им у воды остановиться – ручей, озеро или море – они и застывают, как загипнотизированные. А уж если дождь пойдет, то тут совсем удача. Так время свое и теряют. А мы его тут собираем. Ведь вода со всего света, содержащая время, теперь в Черный овраг стекает, вот хозяин нас тут и поставил. Время собирать.
– А куда же вы его собираете?
– В дневники, куда же еще?
– Куда-куда? – переспросила Веда.
– Ой, я не могу, она не знает, что такое дневник! Это глиняный горшок, в который помещается время, равное одному дню.
– И что вы с ним потом делаете?
– Хозяину отдаем, конечно, а он за это прибавляет нам один день жизни.
– Для чего?
– Как для чего? Чтобы время собирать.
– И сколько дневников можно собрать за день?
– Это как повезет. Вон та собирает время растяп. Ты ей сегодня своих минут десять уже подарила.
Собеседница злорадно улыбнулась, и в полумраке блеснули длинные острые зубы. Вооруженная двумя рядами отточенных кинжалов, ящерица теперь не казалась такой безобидной болтушкой. При этом Веда отметила, что за время их разговора тритон ни разу не отвлекся. Зеленоватые глаза были устремлены только на воду, проносившуюся мимо. А та, что собирала время таких растяп, как Веда, действительно опять метнулась в свою норку, сверкнув в ее сторону зеленоватыми глазами.
– Интересно, а какого времени больше – счастливого или нет?
– Ну, конечно, несчастного, – утвердительно ответила ящерица.
– Значит, счастливое время дороже?
– Еще бы! Его разрешают собирать на той стороне потока времени только тем, кто насобирал сорок веков несчастного времени. Перебраться на ту сторону – мечта каждой из нас, – задумчиво проговорила зеленоглазая собеседница.
– А что же потом хозяин делает с тем временем, что вы насобираете?
– Ну какая ты темная, старушка! Вроде лет тебе немало, а рассуждаешь, как дитя. Да некоторые за секундочку в нужный момент, готовы полжизни отдать. Это же самая надежная валюта в мире. Только глупец об этом не знает! Веда подумала, что она действительно знала об этом. Ведь и у нее бывали такие ситуации в жизни, когда она умоляла дать ей еще секундочку, только не знала, к кому обращаться. Оказывается, это не просто поговорка. Это на самом деле возможно.
– А дорого стоит время? Вот хотя бы взять твой дневник.
– Все зависит от обстоятельств. Впрочем, и торговать, и цену назначать может только хозяин. Остальные могут только собирать. Есть еще Хрон – большая змея, что живет на дне потока времени. Он следит за порядком, чтобы время вспять не потекло. Что-то я разболталась с тобой. Как бы не прозевать свой момент.
– А что будет, если прозеваешь?
– Хрон все видит. Он накажет, если пропущу свою квоту времени в потоке.
– Как накажет?
– Просто. Обовьет хвостом за шею, и – в поток. Там и хлебнешь горя. Чужого!
– Чьего это – чужого?
– Того, что проплывать тогда в потоке будет. Как повезет.
– Да-а уж.
– А ты как думала! Ну, не мешай. Стоишь над душой… Чего пришла-то?
– Истукана я ищу. Каменного. В виде медвежонка. Он мне время должен.
– Так бы сразу и сказала, а то вынюхиваешь все чего-то.
– Значит, ты видела его? – с надеждой спросила Веда.
– Так, похоже, его вчера лисицы сверху опустили. Толстенький такой.
– Под ноги себе смотрит. Он?
– Точно-точно. Наверное, потерял что-то. Да так и окаменел. А тебе-то он зачем?
– Пообещал, что вместе время проведем, а сам не пришел.
– Да кто же время провожает? Его встречать надо!
– Вот он меня и обманул.
– Ох и легковерная ты, как я погляжу. С такими настроже нужно быть. Упустишь время, оно не вернется… А вот и мое мелькнуло. Тритон бросился в поток и исчез в его темноте. Лишь зеленоватый свет его фосфоресцирующих глаз мелькнул где-то в глубине. Спустя несколько мгновений ящерица выскочила из потока времени с плотно закрытой пастью и юркнула в свою норку. Потом вернулась на прежнее место.
– За поворотом он стоит. В узкой пещере. Хозяйку ее Хрон отправил вниз по потоку за потерянным временем. Она не скоро явится. Так что найдешь там своего истукана. Чтобы войти, начерти справа от входа три буквы «Т» и прошепчи три слова – «Тут твой трон». Заходи смело. Чужого не бери. Будешь выходить, не забудь сказать: «Мое время со мной». Ступай.
– Спасибо тебе. Только вот не знаю, как тебя зовут.
– Ни к чему это. Мы все чужое время собираем. Имена тут излишни.
Веда не стала медлить и осторожно направилась в указанную сторону искать пещеру. И действительно, за поворотом она обнаружила узкий вход, у которого не было хозяйки. Аккуратно проделав все, о чем ей поведала ящерица, Веда протиснулась в небольшую пещеру. Медленно продвигаясь вперед, она вскоре натолкнулась на что-то холодное и каменное. На ощупь это был медвежонок. Тут Веда задумалась – а вдруг ее обманули? Уж очень гладко все получается. Магистр не такой простак, чтобы позволить себя так обыграть. С другой стороны – особого смысла врать старушке, у которой похитили время, тритону не было. Может быть, бросить все и вернуться наверх, подальше от этого гиблого места, где собирают чужое время? Нужно было на что-то решаться.
– Настоящий воин всегда выбирает более сложный путь – вспомнила она слова своего учителя.
Веда достала пузырек со временем медвежонка и бережно вылила его содержимое на каменного истукана. Она услышала, как что-то зашевелилось рядом с ней и засопело.
– Ме́ня, это ты?
– Кто здесь?
Голос медвежонка был испуганный, но такой знакомый, что старушка кинулась его обнимать. Тот отстранился было, но потом стал принюхиваться сильнее.
– Веда, это Вы?
– Да, я это. Я.
– А где мы? Нора какая-то. Как мы сюда попали?
– Сейчас не время объясняться. Хотя именно время-то тут и при чем. Давай выбираться. Гордый нам поможет. Повторяй все за мной, ничему не удивляйся.
Они протиснулись к выходу и остановились, прислушиваясь. Снаружи по-прежнему слышался плеск воды, нарушаемый звуком ныряющих и ползущих в свои норки тритонов.
– Мое время со мной, – прошептала Веда и вылезла из узкой пещеры. Ме́ня повторил за ней. Не успели они сделать и шаг, как из потока времени показалась огромная голова. Гладкая, мокрая, с двумя немигающими глазами, она поднялась над оцепеневшими от страха чужаками.
– Кто вы такие? – прошипела водяная змея, открывая огромную пасть. Воцарилось такая тишина, что, казалось, и тритоны перестали заниматься своим важным делом. Веда проигнорировала вопрос, притворившись, что не слышит, и стала оглядываться по сторонам. Змея поднялась из потока еще на несколько метров.
– Я вас спрашиваю! Кто вы и что здесь делаете?
– А мы лягушек ловим, – неуверенно начала Веда.
– Каких лягушек?
– Ну, которые так квакают…
И Веда принялась изображать квакающих лягушек. Ме́ня растерялся от страха перед огромной змеей и от того, что его спутница вытворяет совершенно непонятные вещи. Но, вспомнив ее просьбу – повторять все за ней, тоже проквакал. Это было так нелепо – видеть в овраге квакающего медвежонка, что огромная змея растерялась. В следующий миг произошло еще более странное событие – перед змеиной головой, застывшей с разинутой пастью, что-то просвистело, и старушка с медвежонком исчезли.
Потом тритоны еще долго пугали друг друга небылицами о летающих огромных лягушках, пожирающих все на своем пути – даже целых медвежат. Не все верили в эти присказки, но все соглашались с тем, что им повезло, поскольку в Черном овраге никогда не водились лягушки.
Ты, конечно, догадался, что это Гордый мастерски спикировал на условный сигнал Веды и, схватив на лету обоих, покинул Черный овраг, где жили тритоны согласно сказке о чужом времени.