Часть I. Зябнущее пламя
Надобно знать, что настоящий Огонь – это пламя без дыма и копоти. Это пламя никогда не тронет живую ветвь, но без остатка спалит сухостой. Оно никогда не обожжёт ребёнка, но для злодея сам вид этого огня – пытка преисподняя. Огонь здешний – лишь невнятное отражение Огня Духовного. Поэтому он не столько зовёт, сколько завораживает. Не столько греет, сколько требует внимания. Он застывает без топлива наших душ. Так же и день нынешний не объемлет ночь, но бежит от неё, и мужчина не любит женщину, но обладает ею, и мечта не воспаряет ввысь, но приспосабливается к экономическим условиям…
Совсем короткие сказки
Лежит путь-дорога, а возле неё осина стоит и подначивает:
– Лежишь ты в пыли, все тебя ногами топчут, а у меня в ветвях птицы поют.
Дорога ничего не ответила, а проходивший тут же солдат сказал:
– Глупая ты, осина. Нет для меня милее этой дороги, потому что это дорога – домой.
Один пиджак возрос сознанием до понимания своей особенности. Он решил, что сам себе хозяин, и был очень недоволен, когда его что-то распирало изнутри, пучило и влекло на жару, под дождь, в пыль и слякоть. Он стал бороться, давить под мышкой, вытираться в сгибах, терять пуговицы. И добился свободы. Но так и не понял, почему об него стали вытирать ноги.
Один узнал, что дважды два – четыре, и на этой базе получил образование, диплом, должность, оклад, научное звание, премию, пенсию, место на престижном кладбище.
Другой узнал, что дважды два – четыре, и задумался, и усомнился, и спрашивал, и спорил, и доказывал, и ничего не доказал, и плакал, и снова доказывал, и забыл умереть.
Солнце сверху смотрит, а два мальчика дерутся. Один заревел и домой побежал жаловаться. Другой чувствует, что нашкодил – и в кусты. А Солнце обоих греет.
Летят два напильника. Один говорит другому:
– А ведь напильники не летают.
– Точно! – испугался второй и упал.
А первый смеётся:
– Ха-ха! Поверил, глупый.
Висело яблоко на ветке и созрело, а упасть не может, потому что закона тяготения ещё не придумали. И тут появился добрый волшебник и сотворил чудо – притянулось яблоко к Земле. Стали и другие яблоки просить о чуде, и другие планеты. Так и трудится волшебник по сей день, всё ко всему притягивает, и уже не чудо это, а закон, а волшебник не добрый, а просто привыкли.
Как известно, сила тяжести приложена к центру тяжести.
«А что будет, если…» – подумал изобретатель и центр тяжести из ковра вырезал. Но не тут-то было: центр рассыпался и рассосался по разным частям, точно партизаны по лесу.
«Ах так!» – рассердился изобретатель и вырезал центры из всех частей и всех частей частей, и всех частей частей частей. Стал ковёр похож на паутинку и полетел-таки. Только изобретателя поднять не смог.
«Вот оно в чём дело!» – подумал изобретатель и огненным взором выжег тяжесть в каждом атоме своего тела. И полетел вдогонку за ковром.
Было два градусника. И вдруг ударил мороз "-100о». Один градусник замёрз и показывал по-прежнему "-30о», а другой люди выбросили – испортился, где ж это видано – "-100о». А мороз становился всё круче – "-273о», "-1899о». А градусник так и показывает "-30о». А люди верят ему и живут.
Шли три мудреца, а навстречу им Господь Бог:
– Просите, что хотите! У меня настроение хорошее.
Один мудрец говорит:
– Знал бы я, в чём счастье – попросил бы. А так – дай мне хоть денег на обед.
Другой попросил жену-красавицу, третий – мира во всем мире.
А тут мимо дурак проходил. И ему Господь говорит:
– Тебе чего?
– А что мне, Господи? Ничего мне не надо. Вижу я тебя – и тем счастлив.
Повеселел Господь и дальше пошёл, чего-то насвистывая.
Свеча в тени Лампочки
Как-то под Новый Год поспорили Свеча и электрическая Лампочка, чей свет лучше.
– Здесь, вообще, нет темы для разговора, – раскалилась Лампочка, – во мне одной шестьдесят свечей!
– А почему тогда, – затрепетала пламенем Свечка, – почему перед иконами свечи ставят, а не лампочки?
– Зато в школе свечку ни за что не поставят, там есть стандарт освещённости.
– А влюблённые всё равно зажигают свечи, а не прожектора. Мой свет – живой, а твой – всем до лампочки.
– Зато с ёлки я тебя уже выжила в целях пожарной безопасности.
– Это конечно! Я тут даже не против. Но каждое утро нас обоих вытесняет Солнце, а мы его всё равно любим.
Человек с квадратными ушами
У одного человека были уши квадратные. А соседи все попались с круглыми ртами и слова говорили круглые, так что человек их не мог понять. Вокруг стоял круглый шёпот и овальный грохот – а он ничего не слышал.
Но ещё дело в том, что у самого него рот тоже был треугольный, и, что говорил он сам, никто не понимал, да и самому человеку это совсем на душу не ложилось, тем более, что душа у человека была звездою.
И так бродил он неприкаянный по свету, ни в ком не находя родственной жилки. Приходил он и ко мне. А у меня у самого глаза щёлочки – я его и не заметил. И только, когда на горизонте он в точку обратился (а на горизонте все квадраты и овалы становятся точками), я разглядел его и стал звать обратно – да что толку? Он не услышал, а я подбежал поближе – опять его из виду потерял.
Впрочем, что я мог бы ему сказать? У меня у самого невеста из воздуха, а я – из воды. Хватаю её руками-волнами, а обнять не могу.
Месторождение ума
В очередные Средние века нашли геологи в горах месторождение ума. Сначала, конечно, сами попользовались, диссертации защитили, а потом разработали месторождение промышленным способом и пустили ум на продажу.
Поначалу торговля шла ни шатко ни валко, всем казалось, что и своего ума им хватает. Но, когда признанные недотёпы, прикупившие ум, дружно пошли в гору и стали грести деньги лопатой, стыдливость с людей как ветром сдуло. Добычу утроили и удесятерили, а всё равно не хватало: очереди исчислялись в годах, тем более, что всё равно ум получался дешевле образования.
Сами геологи давно уже стали академиками, миллиардерами и народной легендой, но ум потреблять не прекращали и возросли разумом настолько, что поняли: не мы в это место ум положили – не нам было и брать. Ум Земли-Матушки мы потревожили без разрешения и без понимания, вторглись в святая святых, нарушили древние связи. Человек после подобного вмешательства рискует стать идиотом, а каково будет жить на дебильной Земле – страшно представить.
Надо было свернуть предприятие, но кто поверит и кто поймёт? Для постороннего это выглядит так, будто монополисты давят на рынок, стараясь взвинтить цены. А за такие деньги, что крутятся в этом деле будет борьба, будет война, будет пиратская добыча.
И выход нашли такой: симулировали безумие и покончили жизнь самоубийством. Уже на следующий день люди в ужасе прекратили потребление ума, цены упали до нуля, компания разорилась, и обо всём этом постарались поскорее забыть.
Шальная Денюжка
Деньги счёт любят. Любят, когда их ласкают, ощупывают, перевязывают ленточками. А, когда любят кого-то кроме них, то страшно ревнуют и обижаются. Деньги – это, конечно, существо рода женского. Я буду звать её Денюжкой.
Одному человеку досталось наследство. Так Денюжка оказалась у него. Но он был в делах подобных неопытен и уважить её не сумел. И Денюжка ушла: ни с того ни с сего ему захотелось сыграть на скачках (первый раз в жизни, он даже ипподром не сразу нашёл), всё поставил – и всё проиграл.
У Денюжки глаз нет, она пользуется обонянием, чувствует, кому денег хочется. Её следующий избранник очень хотел денег, и месяца полтора Денюжка была счастлива. Тем горше было разочарование: оказалось, что деньги нужны ему не ради самих денег, и даже не ради денег больших, а для жены, в которой он души не чаял и баловал её невозможно. Денюжка её возненавидела и свела в могилу: остановили её на улице, а кошелёк она отдать не захотела… Муж-вдовец вскоре всё пропил, и Денюжка оказалась у третьего.
Тот боялся отказаться от её благосклонности, но и держать её в доме тоже опасался. И тогда он притворился мёртвым и сбежал в другой город, сменил паспорт, имя, профессию, цвет глаз, но до сих пор не вполне спокоен.
А того рэкета, которому досталась Денюжка, застрелили на бензоколонке. Подробностей я не знаю, и где теперь Денюжка – мне не известно.
Может быть, у вас?
Поднявший меч
Путник вышел к развилке, и здесь к нему присоединились другой человек и жена его. От взгляда её потерял голову путник, убил мужа и взял за себя жену.
Только мир устроен так, чтобы мы деянья свои рассмотрели со всех сторон.
И другой раз родился человек, женился и опять шёл этой дорогой, и узнал дорогу, и узнал путника, которого нагнал. Но был он человек деловой и всякую блажь гнал из головы, и присоединился к путнику, ибо в округе были разбойники. Путник убил его и взял за себя жену.
И третий раз родился человек. Девочка оказалась резвушкой и скоро вышла замуж, но муж ей скоро наскучил. Проходила она с мужем по дороге, и путника узнала, и взгляд свой игривый узнала, и стало ей горько и тоскливо. Стала она отговаривать мужа от дальнейшей поездки, а вышло, что раззадорила мужчин и столкнула лбами. Путник убил её мужа и хотел взять её в жёны, но она сказала, что останется здесь, похоронит мужа и будет жить и умрёт возле него.
Удивился путник, и жизнь пошла по другой колее.
Сказка об отвлечённых Принципах
Жили-были на Свете Божьем два отвлечённых Принципа: Принцип Любви и Принцип Добра. Принцип Любви был крылатым, но хищным, вообще-то он был похож на розу, но этого было не видно из-за зубов и когтей. Принцип Добра был амёбообразным, когтей у него не было, потому что не было рук и ног, а глаза ему и без надобности – он не смотрит, куда идёт, а расползается во все стороны, как кисель.
И Принцип Любви вечно насмехался над Принципом Добра:
– Эй, слепец! Мои глаза ведут меня к цели. А что ты найдёшь в этом мире?
Принцип Добра не мог ответить, потому, что не имел рта, но его молчание говорило само за себя:
– А я ничего не ищу. Мне нужен мир целиком. Куда бы Добро ни текло, оно всегда приближается к цели.
– Мои когти помогают мне хватать добычу, а как ты схватишь мир?
– Мне незачем хватать, я его обниму.
И в это время Принцип Любви заметил со своей высоты пульсирующее сердце.
– Ага! Человеческое. Самый смак!
А глупое сердце было пусто, то есть содержало в себе Свободу, и радовалось, радовалось возможности обременить себя, и открылось навстречу Любви, и дыхание из ноздрей чудовища принимало за дуновение Божие.
Вдалеке пыхтел Принцип Добра:
– Подожди… меня!
– Как бы не так! – оскалился Принцип Любви и запустил когти в сердце.
Сердце изнывало от сладкой боли, трепетало и куролесило по жизни, и поломало её себе и другим. Но когти чудовища увязли в нём навсегда, а в это время подоспел Принцип Добра. И, когда слились воедино Любовь, Добро и Свобода, открылся миру крылатый цветок, который суть Человек.
Мальчик, который облизывал книжки
Мама учила сына читать, а он не мог запомнить ни одной буквы. Зато, как увидит книжку, сразу её в рот тянет. Мама сердилась и наказывала мальчика: и ставила в угол, и лишала сладкого – а он всё равно делал по-своему.
И вдруг мама заметила, что он ей подсказывает, когда она читает. «Муха-цокотуха», конечно, вдоль и поперёк перечитана. Но, когда малыш «Конька-горбунка» знает, мама удивилась и дала ему «Детскую библию» без картинок. Библию он тоже знал, и «Энциклопедический словарь», и двухтомник Владимира Соловьёва – наизусть. Ничего себе ребёнок пяти лет!
Сначала мама хотела отвести сына к врачу – может это болезнь такая? А потом испугалась – вдруг в самом деле болезнь? Лечить будут, уколы пропишут, а ведь всё денег стоит, и немалых по нынешним временам. А потом она подумала: может это у него наследственное? – и тоже попробовала книжку облизать. И вдруг у неё получилось, и вместо того, чтобы к экзаменам готовиться, она учебники облизала и сдала всё на «отлично». Весь курс удивлялся, и в пример её ставили: вот ведь без мужа, с ребёнком на руках, а как учится!
А мальчик тем временем вырос, пошёл в школу и учился хорошо. И никто так и не догадался, что он читать не умеет.
Карточный домик
Над островом рождались тайфуны. Они выдували со скал последние былинки и улетали бедокурить за море. И люди на острове в битвах с природой потеряли жалость к себе и другим и не знали любви. Пока одна девушка не полюбила.
Не знала она, не ведала, как сказать избраннику о любви своей, никто до неё не говорил таких слов. Да и парень был видный и удалец, каких мало, и, глядя на него, девушка просто немела.
И вот однажды на берег выбросило сундук, полный игральными картами. Что делать с ними не знали, и девушка решила: «Построю из этих карт домик! Вот все удивятся! И он обратит на меня внимание, а там мои глаза ему всё расскажут.»
Сначала люди смеялись над ней: «Зря стараешься! Завтрашний тайфун всю твою конструкцию разметает.»
Но назавтра тайфуна не случилось. И послезавтра тоже. И все три года, что она работала. А, когда подняла голову – не узнала острова: из серого он стал зелёным, девушки научились плести венки из цветов, хозяйки – печь хлеб, а рыбаки заплывали теперь далеко в море и открыли Америку.
Девушку посчитали волшебницей и приходили ей поклоняться, а она глаз не могла оторвать от своего суженого. Тогда его схватили и привели к ней. Свет её глаз поразил его, но гордость его отвергала такое сватовство. Его посчитали отступником, а это всегда каралось смертью, но вступилась волшебница и отправила любимого за синее море: «Раз сумел он Америку открыть, пусть привезёт ещё карт. Это нужно для благоденствия острова».
Так и строит она свой домик выше и выше, а остров превратился в цветущий сад.
Конец света
Снимали рекламный ролик и заказали музыку известному композитору. Он и не думал себя сильно утруждать, но шёл по улице, а какой-то дилетант тренькал на электрогитаре. Несколько ноток понравились мэтру, но он их сразу забыл и всё хотел вспомнить и не мог, и весь извёлся, даже есть не смог и накричал на жену и собаку.
А ночью мелодия ему приснилась (или это была не та мелодия?) и он вскочил (чего двадцать лет не случалось), споткнулся о собаку, уронил синтезатор и, наконец, поставил на нотный стан несколько значков и спокойно уснул.
Режиссёр (весь в мыле) прослушал наскоро, брякнул: «Пойдёт», – и вдруг перестал спешить, а сел со всей труппой пить чай с «Твиксом».
Ролик показали по телевидению, и дети перестали завидовать взрослым, а женщины бальзаковского возраста – любовницам своих мужей. Бедные перестали оглядываться на богатых, а богатые друг на друга, никто из кожи вон не лез в правительство и на обложки журналов. Какое-то время порядок ещё существовал по инерции, а потом ему на смену пришла Гармония.
Сороконожка
Однажды черти спросили у сороконожки:
– Как это ты так красиво танцуешь и ни одной ногой о другую не запинаешься?
Удивилась сороконожка, стала следить – как это всё у ней так ладно получается? – да танцевать и разучилась. Да что там – и ходила-то с грехом пополам.
И отправилась она к чертям собачьим.
– Что ж это вы, пёсьи головы, делаете? А ну, немедленно научите меня танцевать обратно!
А черти в ответ:
– Ни туда, ни обратно, ни через пень-колоду мы тебя научить танцевать не можем. Это дар Божий и нам, чертям, неподвластен. А горю твоему поспособствуем. Скажи-ка нам: как это тебе удаётся так горевать – и ни единой слезинки?
«А ведь точно – чего это я не плачу?» Опять сороконожка стала следить за собой – и горевать разучилась.
Навалилась на неё радость невиданная да немереная, но тут уж сороконожка принцип ухватила и сама себе вопрос задала: «А как это я радуюсь без перерыва на обед?» И радость её тоже покинула, а осталась одна только власть надо всем, к чему взгляд обратится.
И вдруг почувствовала сороконожка, что танцует. Только не ногами, а как-то вообще танцует. И даже ног у неё никаких нет, а как бы – планеты. И кружатся все в немыслимом танце, и музыка льётся. И даже не льётся, потому что неоткуда ей литься, а всё есть – музыка.
Цветочек Аленький
Приснился мальчику Цветочек Аленький. Хотел мальчик во сне понюхать его да и упал внутрь цветка и обнаружил там чудесный мир, где умываются божьей росой, и никто другому зла не желает.
Проснулся мальчик, сказал маме, чтобы к обеду не ждала, и отправился искать свой цветок.
Дорога завела его в лес, а сама незаметно исчезла. Долго шёл мальчик по чаще, оборвался и изголодал. Наконец, лёг на землю и умереть приготовился. И вдруг услышал шум ручья. Добрался до воды, напился. На дерево залез, разорил гнездо птичье и утолил голод. А потом ручей его вывел к людям.
Вышел из леса он уже статным юношей, и очень полюбила его девушка, дочь хозяина, у которого на ночлег остановился. Что уж там было между ними – не наше дело, но поутру схватилась она за узду его коня и молила:
– Останься. Не уезжай!
– Не могу.
– Будь проклят этот твой цветок!
По дороге напали на него разбойники и хотели коня отнять, но повезло путнику: первой же пулей сразил главаря, остальных и след простыл.
Много лет прошло, и сбылась его мечта, нашёл он цветочек аленький и побоялся в него заглянуть – вдруг судьбою своею неловкой сломает уют этого ласкового мира. Так и сидел он возле цветка, размышляя зачем он когда-то разорил гнездо, покинул девушку и убил человека, если каждым шагом всё более отчуждался от своей мечты?
У ног его пробился ключ, и окрестные крестьяне брали из него воду удивительной чистоты и утверждали, что она целебная. А про самого каменного бога рассказывали сказки, и все они кончались тем, что когда цветок осыпался, один лепесток не упал на землю, а поднялся на небо. Говорят, это и была душа мальчика.