Си бемоль метель
Рита очень любила кино. И сама хотела стать режиссером. Наверное, это от страха, но реальный мир никак не давался ей в руки. Все в нем было не так, как хотелось Рите. А когда она придумывала миры и жителей их – странных насекомолюдей – то ей сразу хорошо и спокойно делалось.
– Художник, – говорила она подруге Варьке. – Демиург. Создатель. Пусть я неудачница в этом мире, зато в том, который я сама сделала, я Творец.
Потом Варька уехала учиться в другой город. Рита занималась с ней рисунком. А вечерами Рита играла на скрипке. Просто играла. Себе. Сама себе. А потом однажды отец ей сказал:
– Ты мешаешь смотреть телевизор.
И Рита унесла скрипку в институт. Положила на хранение в реквизитную, где хранились предметы для натюрмортов. И устроилась работать техничкой и еще ей предложили вести подготовительные курсы. В этой же подсобке Рита начала снимать пластилиновый мульфильм. Все приходили смотреть и восхищались. Слух пополз по городку.
И на скрипке временами играла. Вечерами. Как-то раз на звук пришел незнакомец.
– Привет, – говорит гость и протискивается в мастерскую. – Здорово играешь.
– Я не играю. Я печалюсь, – вздыхает Рита.
– Отчего? – Незнакомец был приветлив, захотелось заплакать у него на груди.
– Мне одиноко в моем мире. Я мультфильм делаю. Хочу киностудию открыть, разбогатеть и жить интересно. Но мне хочется, чтобы я была не одна.
Незнакомец увидел декорации, фигурки, камеру и говорит:
– А хочешь? Я тебе помогать буду?
– А что ты умеешь?
– А я умею все! – бахвалисто заявляет гость. – Вот скажешь, что, я все и сделаю. А еще у меня есть машина. И я тебя отвезу на ней, куда захочешь.
– Ладно. Оставайся, – отвечает Рита. – А как звать-то тебя?
– Зови Ильей.
– Хорошо, Илья.
И правда, машина у Ильи была, и славно было, что оказалось, что Илья живет недалеко от дома Риты. Вроде как по пути.
Работа пошла быстрее. Рита фигурки двигает, а Илья на камеру снимает покадрово. Отлично. Быстро все получается. Рита счастлива. И вот однажды она просит Илью помочь ей картины с выставки ее забрать и домой отвезти. Илья соглашается, а потом раз и сюрприз – все работу уже у него дома, и по стенам развешаны. Подумала Рита, подумала, да и говорит:
– А пусть пока так. Все равно, родители ад устраивают. Придется уйти от них.
– Обижают?
– Да ну их. Орут по ночам, а потом на меня собак спускают. Мать подловила меня вчера и говорит: «Ты, говно, когда пол мыла последний раз?» Прикинь? Я на трех работах работаю, учусь, а она меня еще полом немытым попрекает. Да я в три ночи прихожу, а в семь уже ухожу. Много я пола ей испачкала? И что? Ночью мне его мыть?
– А ты скажи ей, что на работе.
– А она меня слушает? Откроет рот и орет. А у меня от обиды горло сжимается. Ну как родная мать может за говно держать собственного ребенка? Че за дела?
– Живи у меня, Ежик, – предложил Илья и обнял Риту.
– Ежик, хм, – улыбнулась Рита.
Ну так и стали они жить. Рита, конечно, не сразу переселилась. Сначала так – от скандалов скрывалась, а потом уж неудобно стало на два дома.
Мультфильм закончили. Поехали с ним на фестиваль. Получили приз. Весь город поздравляет Риту и Илью. Все, кто помогал снимать и озвучивать, рады-радехоньки. Только Илья что-то стал суров. И часто пропадать стал. Задерживается вечерами и пьяный приходит.
А Рита следующий сценарий уже пишет – на заказ. Даже не особо волнует, где Илья шатается. Главное – не мешает.
И вот как-то раз вообще Илья не пришел, наутро только явился.
– Чо за дела, Илья? – спрашивает Рита. – Я рвусь на части, стараюсь, чтобы студию открыть, а ты чем занят? Перед девками понтуешься?
– Да какие девки? Ежик? Я же тебя люблю! – смеется Илья. – Ты же самая лучшая у меня!
– Ладно. Но ты бы поменьше пил. И нам надо завтра на ящик – интервью давать. Пора тебе отмокнуть и протрезветь.
– У! Какой сурьезный Ежик стал. Скоро премии начнет меня лишать!
Шутка не прошла. Рита задумалась. Мысль-то понятная была – обидно Илье, что все от Риты без ума, а он вроде как при ней хвостиком.
– Я для нас стараюсь, – говорит Рита. – И не моя вина, что ты шаришься по тусовкам. Мог бы делом заняться.
На передачу Илья не пришел. Пьяный лежал у школьных друзей. А школьный друг «белочку» поймал, на Риту с ножом кинулся. Она еле вытащила супруга своего из шалмана. Привезла домой на такси, отмыла, спать уложила. Орала, потом сняла со стены пневматическое ружье Ильи и продала на рынке.
– Боюсь, что застрелю мужа из него, – сказала покупателю. – Мысль все сильнее и сильнее мне эта нравится.
– А что? Изменяет?
– Ага. С водкой.
Продала ружье и домой вернулась, а Илья с подругой ее сидит, Варькой.
Варька из Вологды приехала – закончила училище там.
– Приве-е-е-ет!
– Приве-е-е-ет!
За обнимашками и коньячок, за коньячком музыка.
– Не пускай ее больше, – говорит Илья, обнимая ночью Риту.
– Почему?
– Она плохая.
– Да перестань. У всех есть свои недостатки.
– Где ружье мое?
– Продала. Боялась, что застрелю тебя. От боли не стерплю и застрелю.
– Дура, что ли?
– Нет. Люблю тебя. Без тебя мне страшно. И от страха я в ярость впадаю.
– Да хрен с ним, с ружьем. Ежик.
Через неделю Рита получила гонорар за сценарий.
– А давай эту машину продадим? – предложил Илья.
– А ездить на чем?
– А я тут получше присмотрел. Твой гонорар, плюс эта машина, ну и возьмем приличную? А?
– Давай, – согласилась Рита.
Машина новая – класс. Илья приоделся, с работы уволился, фирму открыл. Ездит и сам себе радуется, а Рита опять сценарий новый пишет, ну и учиться же надо. На дизайнера. А что делать, если в городе другого заведения нет?
Началась сессия. На сессию надо было сделать композицию витрины – объемную из картона. Ясен пень, что без машины не донести.
– У тебя какие планы?
– По фирме поеду с компаньоном. Он нашел тему – электрооборудование устанавливать. Денежные дела.
– А долго?
– До обеда, наверное. А что?
– Мне витрину отвезти надо в институт.
– А! Ну я приеду к трем. Отвезем.
Поцеловались на прощание.
Три. Четыре. Пять.
Пора и такси вызывать.
– Кому-то все равно, а кому-то уже ничего и не надо, когда его подставили, – говорит Рита однокурснице, сидя на подоконнике в рекреации института.
– Ой! Тебе-то о чем горевать? Такой Илья у тебя прекрасный. Помогает тебе. Смотри! Вы фильм сняли, ты сценарий продала. Машина какая у вас классная! Разве ты одна смогла бы?
– Все так, только этой машину я эту почти не вижу. Пришлось на тачке везти витрину. Понятия не имею, где он.
– Мог колесо проколоть. Или еще что. Мало ли?
– Ну да, мог.
– Перестань! Пойдем кофе пить в наше любимое кафе!
Рита быстро оделась и вышла на крыльцо.
Первая метель начинается, небо серебристое, звон белой крупы, желтые тополиные листья асфальт скребут. Вот и зима. Здравствуй, зима.
Хорошо в куртке, шарфом закутаться. Просто супер. Кофе, свежесть снежка. Только пальцы мерзнут. Пора перчатки.
Из пелены показалась машина Ильи. Проявилась из метели, как фотография в проявителе.
– Эй! – закричала Рита. – Эй!
Обрадовалась – сейчас сядет в теплый салон и с Илюхой до дому доедет. Но он не увидел. Бежала. Надалеко – а смысл?
Машина исчезла за поворотом. Ничего особенного. Ну не заметил. Бывает. Но сердце Риты дрогнуло: скоро все закончится.
– Ты чего? – спросила подруга, выйдя из кафе.
– Он перестал слышать стук моего сердца, – сказала Рита. – Он теперь в другом мире. Он не слышит моей музыки. Си бемоль. У меня си бемоль. Я слышу ноту си бемоль. А он – нет. У него там, в машине, сплошное соль.
– Смешная ты, – улыбнулась подруга. – Ерунда это все.
– Нет, – сказала я обреченно. – Планеты сдвинулись. Они разносят нас. Золотые нити выдергиваются из моего сердца.
Рита подняла воротник, сунула руки в карманы и, прячась от секущего снега, побрела по улице. Вместе с печалью пришло чувство свободы.
– Свобода и печаль ходят вместе, как музыка и текст песни…
– Красиво! Все-таки ты – талант. Если бы у меня был талант, я бы ни о чем не думала, – подруга вздохнула. – Это же такое счастье. Все тебя любят!
– Ага… Все. Любят.
– Перестань. Все будет хорошо!
Кофе, мороженое, музыка. Белые нити метели по стеклу кафе.
Илья уже был дома. Смотрел телевизор, сидя в кресле, щелкал пультом.
– Ты проколол колесо? – спросила я, войдя на кухню.
– Нет, – его глаза были тревожны.
– От тебя пахнет, – заметила я. – Когда успел?
– Нет. Я не пил, – Илья округлил глаза. – Я же за рулем. Хотя ты же знаешь! Я езжу в любом виде.
– Ты обещал меня отвезти в институт.
– А-а-а-а… Забыл. Прости. Вылетело.
– Забыл? – Рита помолчала. – Забыл. Забыл. Ладно.
Как-то все начало рассыпаться. Сценарий не шел, съемки срывались. Все впустую шло. И друзья куда-то все пропали. Только учеба осталась и работа после учебы: вымыть полы на отделении, потом подготовительные курсы. Или наоборот. Как сложится. Иногда Илья заезжал за ней, а иногда и забывал или не успевал. Но Рита плюнула – нельзя же человека дрессировать, как собаку.
Потом фильм про Риту, который снимала режиссер местной студии, получил приз на конкурсе документального кино, и Риту пригласили в Москву на программу о самодеятельных талантах. Но ее пригласили одну, хотя, конечно, все они делали вместе с Ильей.
– Ты же не сердишься? Ну, хочешь? Я не поеду, – сказала она, стоя в аэропорту на регистрации. И ее провожал Илья. А подруга, которая недавно вернулась из Вологды, не смогла. Что-то у нее там случилось.
– У нас все получится, – сказала Рита. – У нас будет своя студия, и мы будем снимать кино и мультики.
– Конечно, – согласился Илья. – Позвони, когда будешь лететь назад.
– Ага.
Москва кипела и гудела высоковольтно. В ее венах кровь гуще и теплее, чем кровь провинциальных городов. Перегретый ядерный котел – вот, что такое сердце Москвы. В Москве Рита немного потерялась. То, что давало несомненные бонусы в провинции – талант, оригинальность, дерзость – здесь не очень ценилось. Тут этого было валом. Здесь нудно было иное умение – не упустить удачу, подниматься по лесенке наверх, не оступаясь.
– Фа диез, – определила Рита звучание московского воздуха и еле успела отскочить от мчащегося мимо такси. – И BPM тут поэнергичнее.
– Ага, – улыбнулся случайный прохожий, подслушав ее бормотание.
Передача прошла успешно, и Рите предложили снять клип на настоящей московской студии, с настоящим оператором, со светом, камерами и артистами. И даже зарплату за все это выписали. Но надо было придумать такой сценарий, что просто – «Вау!»
Окрыленная, Рита позвонила домой:
– Круто! Ты смотрел? Вы смотрели? У нас будет своя настоящая студия!
Была метель, самолет задержали, и он прилетел ночью. На прилете Ильи не было, но Рита не очень волновалась – наверное, в машине, музыку слушает. Густая влажная метель кружила под фонарями аэропорта.
Рита обошла стоянку, еще не чувствуя холода. Еще на крыльях радости. Машина нашлась в темном углу – Илья спал на руле. Она долго колотила по машина, чтобы разбудить его.
Наконец он поднял мутные глаза и открыл двери. Из машины пахнуло перегаром. Рита села на сидение и на секунду задумалась: к утру не протрезвеет, ночью на трассе ментов нет в такую метель, поедет днем – лишат прав, торчать тут дольше – терять время, нервы… Никакого смысла, в общем.
– Как мы поедем, идиотина? – спросила она достаточно спокойно.
– Да поедем, чо…
Рита была спокойна, как лед. До холода в пальцах. Отчаяние делает людей спокойными, но подслеповатыми. Если человек подставил тебя один раз, то подставит и второй. Тогда она это уже поняла – от того и было отчаяние, но еще не поверила. Бывает такое – понимаешь умом, а тело по привычке живет еще.
– Намана, – сказал Илья и вырулил на дорогу.
Они погнали сквозь плотную стену метели. Было красиво – белые сверкающие штрихи наискось. Редкие встречные. У Риты тогда не было прав. И водить она не умела, но она всегда умела одно делать прекрасно – принимать правильные решения на пожаре, когда другие впадали в панику и терялись, Рита принимала правильные решения.
– К Варьке. Давай поедем к Варьке, там отоспишься, а потом поедем домой. Может быть, вечером.
Рита имела право решить и за Илью, и за Варьку. С Варькой она возилась в свое время изрядно, целый год натаскивала на рисовании горшков, и Варька поступила туда, куда хотела.
– Ладно, – согласился Илья.
Давить на газ – это просто, сложнее удерживать курс, когда белой метелью залепляет все лобовое стекло, а ты в салат нарезался и падаешь на руль. Машину уводит на встречку. И даже если не напорешься на автомобиль, то на обочину вылететь – за не фиг делать.
– Си бемоль, – сказала Рита. – Си бемоль метель.
– Что? – переспросил Илья.
– Ничего! Поезжай!
Рита всю дорогу подтаскивала на себя руль. Слава богу, только две легковушки навстречу проехали, и на обгон никто не шел. Варька на окраине жила. Так что и в городе проблем не возникло. Припарковались во дворе около подъезда.
Илья даже взбодрился немного.
– Ну что? Как все прошло?
– Нам клип предлагают снимать. В Москве, – говорит Рита. – Дают деньги, зарплату. Круто. Давай продадим тут квартиру и там купим? Будем крутыми.
– Охренеть! – Илья почти протрезвел. – Тебе? Предлагают? Охренеть! Мне – что? Теперь по имени-отчеству тебя называть? А, Ежик?
– Ты че? Дурак? Я же для нас стараюсь, – сказала Рита, и ее сердце сжалось. – Вот ты идиотина! Идем! Или кофе выпьем, или спать тебя уложу.
Они поднялись к подруге, и Рита позвонила. Варька открыла дверь почти сразу, но опустила глаза.
– А мы не спим, – сказала она. – Хорошо, что приехали, проходите!
– Привет! Прикинь? Он всю дорогу спал за рулем. Чудом доехали. Я в шоке. Я бы даже и чего покрепче.
– Коньяк есть немного, – сказала Варька.
– А давай! Отметим праздник! Мы с Ильей едем в Москву снимать клип настоящий. На зарплате! У нас будет киностудия настоящая, своя! Прикинь!
Рита не заметила испуганный взгляд, который бросила на Илью Варька. Скинула рюкзак, прошла в комнату.
– Боже! Как же я устала! А-а-а!
Зашумела вода, Варька подумала, что Илья пошел умыться. Ну, для трезвости. Ждала-ждала…
– Ну где вы там? – поднялась, вышла на кухню.
Испуганный взгляд Ильи, опущенные глаза Варьки.
– Вы чо? Кофе-то где? И коньяк обещанный?
– Сейчас, секунду. Мы придем, – сказала Варька.
Рита вернулась в комнату. «Мы придем».
– Мы придем. Мы придем. Си бемоль метель.
Дома Рита нашла сломанную скрипку. Кто-то сел на нее.
– Это Варька? Со злости? – спросила Рита у Ильи.
– Да. Она завидует тебе, – сказал Илья. – Но я не поеду в Москву. Это твой фильм. Я никто в твоем проекте. Ты снимешь фильм и вернешься. Москва – плохой город.
– Варька такая маленькая, да? Такая беззащитная? Да? – спросила Рита. – Хочешь ее спасти?
– Хочу.
– Хорошо. Спасай. Давай продадим машину, я куплю комнату, а потом верну тебе долг. Мне нужно где-то жить.
Илья молчит.
– Ты слышишь?
– Ты вот так просто уедешь?
– А как ты видишь дальше? Ты бухаешь, спишь с Варькой, я сижу одна и пишу сценарий за сценарием? А ты такой весь крутой-крутейший тут? А я забила на все – на себя, на семью, на карьеру?
Молчит.
– Надоело, – поднимается и уходит.
– Стой! Куда ты? – Рита догоняет его раздетая на улице. – Ты – предатель?
– Пошла ты!
Он уходит, метель смывает его из жизни Риты.
– Си бемоль метель.
Москва. Это совсем другая история. Его уже не было в ней. Почти не было. Было много всего другого. Но это другая история. А из этой истории было вот что:
Пришло письмо на московский адрес «Я продал квартиру за долги. Машину разбил. Приезжай».
– Весна. Гонорар в кармане. Печаль целится в сердце из нагана. Где бы ты ни был, ты в изгнании, если дома тебе не нашлось места… Бла-бла-бла…
Конец ознакомительного фрагмента.