Глава III
Варгин жил на Фонтанке у Обуховского моста, подальше от академии, с которой он, как говорил, не хотел иметь никакого дела.
Его мастерская обыкновенно служила для приятелей штаб-квартирой, откуда они отправлялись на свои подвиги и где собирались для обсуждения планов новых действий. После окраски городовых они притихли на несколько дней, опомнившись, что выкинули штуку слишком смелую, и рассудив, что лучше пообождать немного с дальнейшими проделками. Поэтому они сидели у Варгина в мастерской и пили ром, закусывая его свежей малиной.
Варгину она нравилась не столько своим вкусом и запахом, сколько цветом. Он находил, что уж очень колер хорош у нее. Блюдо с ягодами стояло перед ним, и он чистил их на общую пользу.
Кирш со стаканом рома в руках развалился в кресле, единственном имевшимся в незатейливой мастерской художника. Елчанинов растянулся на софе. Она была составлена из двух деревянных ящиков, покрытых сенником, на котором лежали потертый ковер, ситцевый валик и две ситцевые же подушки.
Кроме этой мебели, в мастерской было еще несколько табуреток, стояли два мольберта и этажерка с красками, лаками, бутылями масла и кипой газетной бумаги. Впрочем тарелки и горшки с красками попадались повсюду: и на полу, и на табуретках, и на столе, рядом с блюдом малины и тремя бутылками рома, из которых одна уже опустела.
На подоконнике лежал плоский камень для растирания красок. По стенам висели гипсовые руки, ноги и маски, и были прибиты оконченные, и недописанные, и брошенные этюды. На длинной полке лежало несколько книг, покрытых густым слоем пыли.
– Что же, мы так и будем сидеть? – проговорил Кирш, отпивая ром из стакана.
– Во-первых, мы не сидим, а один из нас лежит, – поправил его Варгин, показав на Елчанинова, – а во-вторых, что же нам делать?
– Да ведь скучно так!
– Почему же скучно? Разве уж нельзя добрым приятелям посидеть в компании за бутылкой рома?
– За тремя бутылками, – в свою очередь поправил Кирш Варгина, – отчего же не посидеть, но только от долгого сидения, скажу по правде, у меня поясницу ломит.
– Петрушка, расскажи что-нибудь, – пробурчал Елчанинов, зевая и потягиваясь.
Варгин встрепенулся. Он очень любил рассказывать, и так, чтобы его слушали.
– Что же мне рассказывать? – спросил он, соображая.
– Да что хочешь. Мне спать хочется. Под твои рассказы спать хорошо.
– А вот и врешь, – заговорил Варгин, – я такую историю знаю, что и не заснешь. Хотите расскажу?
– Что ж, это страшное что-нибудь? – отозвался Кирш.
– Страшное!
– Так ты огонь засвети, – улыбнулся Кирш.
Был поздний вечер, на дворе стояли сумерки надвигавшейся летней петербургской ночи.
– Нет, так в полутьме лучше, – возразил Варгин, – больше произведет впечатления.
– Да и спится лучше, – подтвердил Елчанинов, поворачиваясь на другой бок, лицом к стене.
– Знаете ли вы, – начал Варгин, – что после умершего недавно князя Верхотурова осталось наследство, неизвестно кому принадлежащее?
– Об этом, брат, все толкуют теперь, – несколько разочарованно протянул Кирш, приготовившийся было слушать.
– Ну так вот, в числе этого наследства есть между другими именьями земля под самым Петербургом.
– Что ж тут страшного? – сказал Кирш, наполняя стакан, который успел уже допить.
– Погоди, все в свое время! Земля эта лежит по дороге на Варшаву, всего в нескольких верстах от заставы. Там есть трактир…
– Вот это хорошо! – одобрил Кирш.
– Трактир-то скверный, – продолжал Варгин, – да не в нем дело, а в сторону от дороги и от этого трактира находится господский дом со службами, словом, усадьба целая. Она стоит заколоченная, и никто не живет в ней, даже сторожа нет. Умерший князь никогда не бывал там, да и никто не решается, говорят, туда отправиться. Нечистое место! Князь послал туда – давно уже это было – насильно крепостного человека сторожем. На другую же ночь, как он поселился там, нашли его мертвым. С тех пор дом со службами стоит там необитаемый. Окна и двери заколочены досками, двор летом зарастает бурьяном, а зимой покрывается снегом, так что и не проберешься. Между тем молва говорит, что по ночам виднеется там свет, слышатся стоны, стучат цепи, и тени мелькают внутри.
– Какие же цепи стучат там? – спросил Кирш.
– Разве ты не знаешь, что призраки всегда тащат за собой цепь из грехов, содеянных ими при жизни? – уверенно пояснил Варгин.
– Вот оно что! – сказал Кирш. – Но почему же эти призраки облюбовали этот пустой дом князя Верхотурова?
– А вот тут-то и начинается история, которую я хочу рассказать.
– Ну, рассказывай!
Варгин отпил рому, поправился на табурете, облокотился на стол и стал рассказывать.