Мыльные пузыри
Скрипнула, открываясь, входная дверь, и девочка оказалась в полукруглой прихожей, ярко освещенной канделябрами со множеством свечей. Мелани вошла следом за ней, плотно притворив двери, и завязав узелком плетеный шнурок, одним концом продев его в дверную ручку, а другим – в кольцо, вставленное в стену рядом с дверью.
– Так будет безопаснее, – улыбнулась она. Вике такое крепление показалось не особенно надежным, но она сочла за лучшее промолчать.
– Тебе нужно отдохнуть, – сказала Мелани, – пока ты находишься в моем доме, ты под надежной защитой. Здесь ты как за каменной стеной. Мои владения защищает мощная древняя магия, мало кому известная в наше время. Чтобы разрушить ее, нужно приложить невероятные усилия.
Мелани наклонилась к ней и еле слышно прошептала:
– Твое появление здесь не случайно. Это – еще одно звено в цепочке странных событий, происходящтих в последнее время. Моих сил достаточно, чтобы уберечь тебя, Вика, от Зла, что привело тебя сюда, в Абсолют. Я чувствую, что оно преследует какую-то цель. Эта цепочка, которую, как ты говоришь, тебе подарили – один из семи Темных артефактов. Эти артефакты обладают большой силой: страшной, разрушительной силой. Уничтожить их может только еще более могущественная субстанция, чем они сами. Но чтобы разобраться, что происходит, нужна помощь Высших. Я расскажу тебе, как найти дорогу в их резиденцию, в Белый Дворец. Но не сейчас – погода портится. Тебе придется переждать здесь.
Она поманила Вику за собой и направилась к винтовой лестнице, с перилами из полированного красного дерева, крутой спиралью уходящей вверх. На втором этаже располагался полукруглый холл, светлый и просторный. Стеклянная крыша мансарды дробила солнечный свет на множество лучей, наполняя все пространство прозрачной хрустальной невесомостью, отчего и без того просторное помещение казалось еще больше. Широкие двери вели, по всей видимости, на балкон. Повсюду в вазонах, горшках и горшочках росли комнатные растения – чопорные фикусы с темно-зелеными мясистыми листьями, стройные кипарисы, аристократичные пальмы, пышные папоротники с южных лесов. По стенам ползли тропические лианы, их толстые, как корабельные канаты, стебли украшали крупные белые цветки, похожие на колокольчики, източавшие дивный медовый аромат.
Мелани пересекла холл и остановилась перед открытой дверью, за которой располагалась еще одна комната.
– Ротсен сейчас далеко, и вернется не скоро, так что эта комната свободна. Чувствуй себя как дома. Можешь принять ванну, там есть все необходимое. Я приготовлю ужин, а ты пока отдыхай.
– Вы очень добры ко мне, но, – запнулась Вика, – Мне бы не хотелось доставлять вам лишних хлопот.
– Что ты! – возразила Мелани с улыбкой, – Двери этого дома всегда гостеприимно распахнуты для всех, кто нуждается в помощи, и ты не исключение. Так что тебе не о чем беспокоиться. Грош цена тому, кто творит добро ради выгоды. Настоящее добро – не ради, а во имя. Во имя дружбы, любви и счастья другого существа. Здесь, в Абсолюте, не может быть по-другому. Там, в вашем мире, все иначе, к сожалению. Но придет время, когда люди поймут, что искать корысть, совершая добрые дела – это путь в никуда.
Мелани глубоко вздохнула и сказала:
– Впрочем, это длинная история. Я расскажу тебе ее, но позже. А сейчас тебе надо знать лишь одно: ты ничем мне не обязана. Я хочу помочь тебе, потому что вижу, что ты нуждаешься в помощи, а не для того, чтобы получить что-то взамен.
Вика кивнула, и Мелани ушла вниз, оставив ее одну. Она все еще чувствовала себя не в своей тарелке без цепочки, поэтому у нее немного кружилась голова. Осторожно ступая по мягкому ворсистому ковру, девочка добралась до ванной и, войдя внутрь, застыла в восхищении.
Это была самая необычная и, без сомнения, самая лучшая ванная из всех, которые она видела. В центре пола было сделано углубление в виде кувшинки, наполненное водой. На круглом столике с высокими тонкими ножками лежало белоснежное махровое полотенце и такой же халат. Светильниками служили хрустальные шары, размером с теннисные мячи, которые парили в воздухе над ее головой.
Стены же были сплошь покрыты узорами, полностью выложенными разноцветной мозаикой, такой мелкой, что даже с небольшого расстояния отдельные кусочки было невозможно различить и казалось, что все это нарисовано красками. Мозаика изображала четыре времени года: весенний сад с цветущей вишней и серебристыми ручьями; знойный летний полдень, когда палящее солнце стоит высоко в небе, а тени становятся такими короткими, что их почти не видно; осенний лес с золотыми деревьями и аллеями, усыпанными опавшими листьями, и морозный зимний вечер с метелью и снегопадом, в который так уютно сидеть у камина, закутавшись в шерстяной плед, и слушать древние предания и легенды об отважных героях и грозных чудовищах.
Пол тоже был выложен мозаикой, изображавшей ночное небо. Вика обошла вокруг, с интересов разглядывая незнакомые созвездия, а потом разделась и залезла в ванну.
Вода была теплой и прозрачной. Она поискала глазами что-нибудь похожее на мыло, но ничего не нашла. Тогда девочка нырнула, чтобы намочить волосы, и открыла глаза под водой. Вокруг нее плясало бесчисленное множество бликов, преломляя свет так, что контуры предметов расплывались, перетекая один в другой, создавая иллюзию безостановочного движения. Вика хотела дотронуться рукой до бортика, но пальцы схватили воду, она потеряла равновесие и наглоталась воды. Когда она вынырнула, кашляя и стараясь отдышаться, то прямо перед собой увидела светящийся шар, один из тех, что кружили по комнате.
Шар действительно подмигнул ей, или показалось?
«Так он живой?»
Шар подлетел поближе и легонько стукнул Вику по лбу, отпружинив, как от стенки.
«Ага, он хочет поиграть», – догадалась она. Вика протянула руку, чтобы схватить шар, но тот ловко увернулся и, будто бы дразня, пролетел перед самым ее носом.
«Нет, я тебя поймаю!»
Вика сделала вид, что пытается дотянуться до шара, но как только он метнулся в сторону, она резко повернулась и схватила его двумя руками. На ощупь он был упругий и гладкий, как резина. Шару, однако, это не понравилось, потому что он сердито заверещал и попытался освободиться. Вика держала крепко, но стоило ей сжать шар чуть сильнее, как он с характерным звуком сжался, и все его содержимое вылилось прямо в воду. Шар, заметно похудевший, тут же выскользнул, возмущенно фыркнул и взмыл к потолку.
«Это же мыло!»
Вика рассмеялась. Выходит, летающие шары, которые она приняла за светильники, на самом деле флаконы с мылом?
Между тем мыло стало быстро растворяться в воде, шипя и пенясь. Через несколько мгновений пены стало так много, что она едва не переливалась через край. Ванну наполнили жемчужные хлопья, похожие на взбитые сливки.
Вика хлопнула в ладоши, и во все стороны разлетелись мыльные пузыри, прозрачные и тонкие, как елочные игрушки. Некоторые пузыри тут же наткнулись на стены и потолок, лопнув с громким треском. Другие, повинуясь малейшему дуновению ветра, продолжали беспорядочно носиться по комнате, суетясь и толкаясь, пока в них не кончался воздух. Некоторые же росли, раздувались, пыхтя от натуги, и скоро уже могли летать, как им вздумается.
Один пузырь подлетел к Вике и повис в воздухе, держась на безопасном расстоянии. Вика неожиданно поймала себя на мысли, что пузырь стесняется ее, словно пузыри могут испытывать какие-либо чувства. Внезапно у пузыря проявились глазки-бусинки, выросли и тут же забавно оттопырились уши, нарисовался приплюснутый нос и рот. Рот растянулся в широкой улыбке.
– Привет! – булькнул пузырь, – Это ты меня сотворила?
Вика так и села.
– Наверное, я. А ты кто?
– Я – Мыльный Пузырь! – гордо пробулькал Пузырь, еще больше раздувшись от важности.
Вика подумала, что если бы черты его лица были более выразительны, на нем было бы сейчас написано чувство глубоко удовлетворения от собственной персоны.
– Ты разговариваешь? А почему другие молчат?
– Быть говорящим Пузырем сложно! – величественно провозгласил Пузырь таким тоном, как будто, по меньшей мере, председательствовал на Совете Директоров, – Нас рождается очень много, но тех, кто доживает до того, что обретает сознание, и может мыслить и чувствовать, единицы. Да и живем мы, Пузыри, недолго. Наш век короток, как полет падающей звезды.
– Мне очень жаль, – посочувствовала Вика.
– Зачем нас жалеть? – Пузырь удивленно крякнул, – В этом нет ничего ужасного. Когда ты знаешь, что несколько мгновений – это все, что у тебя есть, ты начинаешь ценить каждый миг, каждый вздох, так, как будто это самое дорогое сокровище на свете!
Вика сочувственно вздохнула.
– Должно быть, вы очень несчастны.
– Что ты! – горячо возразил Пузырь. – Напротив, мы счастливы! Наверное, мы самые счастливые создания на свете. У нас такая короткая жизнь, что проблем не бывает вообще. Мы даже не успеваем их заметить, а уж тем более – расстроиться из-за них. Зачем тратить время на печаль, когда его лучше использовать на что-то более позитивное? Вот я, например, сейчас разговариваю с тобой, и, признаться, меня это забавляет. Ты так необычно выглядишь, и у тебя…
Не успев договорить, Пузырь налетел на каменный барельеф на стене и лопнул.
– Что у меня? – спросила Вика, но ее вопрос повис в воздухе.
Банный халат оказался таким пушистым и мягким, будто он был соткан из пены. Вика надела его, и ей сразу стало тепло и уютно. Но не успела она завязать пояс, как услышала визг и звон разбившейся посуды, доносившейся с первого этажа. На ходу собирая влажные еще волосы в пучок, девочка поспешила вниз.
– Что случилось? – спросила она, входя в просторную, ярко освещенную комнату, служившую гостиной и столовой одновременно. Но, увидев осколки разбитой тарелки на полу, виноватое лицо Кэтти и устало-возмущенное – Мелани, она осеклась и неловко закончила:
– Э-э-э… Может, вам помочь?
– Спасибо, все в порядке, – устало вздохнула Мелани и, достав из кармана пузырек с Эссенцией Гармонии, капнула одну каплю на осколки. В тот же миг они прилипли друг к другу, как намагниченные, собравшись в фарфоровое блюдо. Мелани подняла блюдо и поставила его на круглый деревянный стол, стоящий в центре комнаты.
– Вика, дорогая, пожалуйста, займи чем-нибудь мою сестру, – Мелани умоляюще взглянула на гостью. – Я одна управлюсь быстрее.
Вика обернулась на Кэтти. Маленькая проказница стояла, скромно опустив длинные ресницы, и накручивала на палец тоненькую косичку.
Играть с детьми она не умела. Не зная, с чего начать, девочка решительно взяла Кэтти за руку и отвела в сторону, перебирая в уме различные детские игры.
– Давай играть в прятки! – наконец, предложила она.
– В прятки? Это как? – Кэтти непонимающе хлопнула глазами.
– Ты прячешься, а я тебя ищу. Смотри. Я буду считать до ста, а ты должна успеть спрятаться. Если я тебя найду, я выиграла, а если нет – выиграла ты. Идет?
– Идет! – довольная, Кэтти торжествующе хихикнула, пулей сорвалась с места и исчезла в коридоре. Звук хлопнувшей двери сообщил о том, что она побежала на второй этаж.
– Ты гений! – восхищенно прошептала Мелани.
Оглядевшись, девочка с удивлением отметила, что в интерьере гостиной не было ничего острого: все углы сглажены, скруглены, будто бы нарочно, чтобы гость ненароком не поранился и не ушибся о какой-нибудь выступ. Это сразу выдавало мягкий, добродушный характер обитателей дома. Гостиная была обставлена гармонично и со вкусом: паркетный пол почти полностью закрывал пестрый ковер, на окнах висели зеленые шторы с бахромой, подвязанные толстыми плетеными шнурами с золотыми кистями, и белые тюлевые занавески. Вместо обоев стены были затянуты тканью теплых, солнечных оттенков с изображением сказочных птиц, растений и животных. На камине стоял подсвечник с зажженными свечами, круглая золотая шкатулка, инкрустированная крупными изумрудами, и очаровательная статуэтка из белого фарфора, изображавшая пастушка и пастушку, целующихся под яблоней. Повсюду – на невысоких столиках, тумбочках и этажерках лежали кружевные салфетки, сплетенные из нитей тоньше паутинки.
Вика остановилась напротив большого овального зеркала в бронзовой раме, и посмотрела на себя. Розовый пигмент, приобретенный ею во время самостоятельного знакомства с Эссенцией Гармонии, почти полностью исчез, только самый кончик носа и уши еще оставались слегка розоватыми. Стараясь ни за что не зацепиться, девочка прошла между столом и камином и присела на краешек мягкого дивана, обитого велюровой тканью нежно-кремового цвета с рисунком из букетов роз.
Мелани сосредоточенно нарезала зелень для салата. Вертя в руках пояс от халата, Вика решилась задать вопрос.
– Эти… мыльные пузыри. Они живые?
Мелани кивнула, не поворачивая головы.
– Такие странные. Они были повсюду, а потом исчезли… Откуда они берутся?
– Пузыри – это чистая энергия в тонкой оболочке из мыла и воды. Пузыри нарождаются из положительных эмоций живых существ: когда у тебя хорошее настроение, ты радуешься, смеешься – появляются Пузыри, стоит добавить лишь немного пены. В твоем мире их не бывает. Но здесь, в Абсолюте, все пропитано магией. Здесь Пузыри могут оживать. Но они недолговечны, потому что не могут сами усваивать энергию, а питаются только той, которая в них была заложена с самого начала. Как только запас ее заканчивается, Пузырь лопается. – Мелани усмехнулась и добавила, – Пузыри весьма горды и высокомерны. Они любят задирать нос, хотя почти ничего не знают – просто не успевают узнать за свою коротенькую жизнь.
– Там, в ванной, было тысячи пузырей, но заговорил со мной только один. Интересно… Почему одни оживают, а другие – нет?
– Все Пузыри изначально абсолютно одинаковы. Но у них, как и у любого существа, есть свобода, а значит, право выбора. Одни выбирают лететь, подчиняясь движению воздуха, туда, куда их несет, не утруждая себя сложными размышлениями. Им все равно, лопнут они или нет. Другие же – наоборот. Они начинают осознавать себя как существо, а не как предмет. И они не хотят лопаться. И если бы они могли впитывать энергию из окружающего пространства, то не лопнули бы вообще.
– Но почему все-таки, – не унималась Вика, – Одни пузыри не хотят лопаться а другие – нет? В чем причина, если они все одинаковые?
Мелани вздохнула и закатала рукава повыше.
– Это – одна из величайших тайн мироздания. Увы, но я не могу ответить на твой вопрос, Вика, потому что сама не знаю ответ.
Вика подошла к окошку и, отдернув тюлевую занавеску, посмотрела на улицу. Небо было уже не красным, а лилово-синим, и со всех сторон на него наползали черные грозовые тучи, не предвещавшие ничего доброго.
– Ох, не к добру это, – пробормотала Мелани.
– Сейчас начнется гроза, – отозвалась Вика. Она боялась грозы, но тщательно скрывала это, даже от самой себя. Однако надвигавшееся нечто было совсем не похоже на те грозы, которые Вика успела повидать в своей жизни.
– Однако, зрелище обещает быть незаурядным, – покачала головой Мелани. – Я не помню такой непогоды за всю свою жизнь. Происходит что-то странное.
– Ты вправду так считаешь?
– Это не просто буря, – взгляд Мелани вдруг стал серьезным, – Я чувствую ярость и желание мести. Произошло что-то плохое.
Вика напряженно слушала.
– Здесь, в Абсолюте, все живое, – объяснила Мелани. – Не только птицы и звери, но и облака, горы, реки. Если нарушить равновесие, то все придет в движение, и очень сложно будет восстановить баланс. Небо плачет, потому что ему больно.
– Но кто?..
– Я знаю только одного кандидата, – проговорила Мелани, – Черный орел по имени Эриус.
Вика вздрогнула, и сердце у нее упало.
– Э-эриус? – переспросила она, стараясь унять дрожь в голосе.
– Триста равноденствий назад, – начала Мелани свой рассказ, – Абсолют был совсем не таким, как сейчас. Мы не знали бед, мы не ведали, что такое боль и страдания. Мы жили в мире, и радовались солнечному свету, дождю и ветру – всему, что дарила нам природа.
Но потом что-то изменилось, что-то сдвинулось в нашем мире, а, значит, и во всех остальных мирах, потому что все они неразрывно связаны с Абсолютом. Прошел слух, будто Хрустальный Лотос ожил.
– А что такое Хрустальный Лотос? – переспросила Вика.
Мелани рассказала ей древнюю легенду, как когда-то Синяя Рыба рассказала ее Максиму. В конце она добавила:
– Конечно, это были всего лишь слухи, но я все же думаю, что в них могла быть и доля правды. Нет дыма без огня. А если Лотос проснулся, это многое меняет. Скорпиус становится сильнее. Думаю, у него наверняка есть план, как вернуть себе все, что он когда-то потерял. И я боюсь, именно это сейчас и происходит.
Вика судорожно вздохнула.
– Никто не знает, откуда взялся Эриус. Говорят, что он сам когда-то был человеком, и проник сюда из мира людей. Другого объяснения нет, но я не склонна в это верить: никогда еще фантому не удавалось проникнуть в Абсолют целиком, – Мелани посмотрела на Вику, и, встретив ее недоумевающий взгляд, остановилась на полуслове.
– Шерри принял меня за фантома, – вспомнила Вика.
– Фантомы – это ментальная сущность людей, которая у вас называется душой. Люди спят и видят сны, в которых попадают в удивительный мир, нашпигованный волшебством и тайнами, как рождественский гусь. Если человек верит в чудо, и у него достаточно сильная энергетика, во сне он может проникнуть в Абсолют. Но, когда он просыпается, то думает, что все это ему всего лишь приснилось.
Мелани добавила в салат зелень и принялась перемешивать его деревянной ложкой.
– Раньше фантомов было очень много. Они ошивались повсюду, прямо-таки кишмя кишели, и не мешали нам только потому, что общались в основном между собой. Но триста лет назад их число внезапно стало снижаться. Последнего фантома видели сто пятнадцать равноденствий назад, в Холмах. С тех пор фантомы больше не приходят. Возможно, это как-то связано со сдвигом миров, но, мне кажется, люди просто больше не хотят мечтать даже во сне. Это печально.
– Это все из-за Эриуса, да? Но почему вы не остановили его?
– Видишь ли, – проговорила Мелани, – Когда его еще можно было остановить, он никому не причинял вреда. А сейчас он стал так силен, что мы просто не можем поймать его. Разумеется, Эриуса неоднократно пытались изловить, но он каждый раз совершенно необъяснимым образом ускользает прямо из-под носа. Он хитер, жесток и беспощаден. Я уверена, что эту бурю он вызвал с помощью какой-то темной магии.
Мелани вытерла руки полотенцем и взглянула на Вику.
– Не бойся, здесь ты в абсолютной безопасности. Я тебя совсем запугала! Все, садимся за стол. Кэтти! – крикнула она, – Иди ужинать!
– Ты меня так и не нашла! Я выиграла! – торжествующе выпалила Кэтти, прошмыгнув мимо Вики.
Девочка виновато улыбнулась. Стыдно было признаваться в этом, но она совсем забыла о малышке.
Это был самый чудесный ужин за всю ее жизнь: по-домашнему уютный, без излишних церемоний и ненужных правил. Стол, накрытый красной узорчатой скатертью, ломился от всевозможных блюд, заманчиво дымящихся и одним своим видом вызывавших зверский аппетит. А на самой середине стоял десерт в серебряном блюде: горка земляники с белой шапкой взбитых сливок.
И все же на душе было неспокойно. Что будет, если Мелани узнает, что это Эриус привел ее сюда? И что она достаточно долгое время считала его если не другом, то по крайней мере, помощником и соратником? Она тут же решит, что Вика – предатель, что она заодно с ним.
Нет, теперь она будет осторожнее. Одну ошибку она уже совершила, позволив орлу навешать ей лапши на уши и заманить ее сюда. Но больше ошибок она не может себе позволить. Хорошо, что она вовремя встретила Мелани, и не успела еще наломать дров.
Из вежливости Вика пробовала все, что было на столе, и очень скоро наелась досыта. Гроза за окном почти кончилась, но ливень лил вовсю, по водосточным трубам стекала вода. Капли дождя барабанили по металлическому желобу. Вика зевнула. Было уже поздно, и, несмотря на все приключения минувшего дня, ей страшно хотелось спать. Заплетающимся языком она пожелала Мелани и Кэтти спокойной ночи, и пошла наверх, в спальню, где ее ждала мягкая кровать. Рухнув на мягкую перину, девочка почти мгновенно заснула.