Начало
Меня зовут Бьянка. Я жена человека, более известного свету, как «Синяя борода». И не спрашивайте, как меня угораздило. Всё решилось без моего ведома и согласия. Сами знаете, в какой век мы живем.
Впервые супруга своего я увидела в день так называемого сватовства. Кто бы мог подумать, что задумчивый и мрачный тип, на которого я случайно налетела в конюшне, возвращаясь с конной прогулки, и есть мой будущий СУПРУГ. Знай, я это тогда, может и не была бы столь легкомысленной и дерзкой. Я вообще бы не спешила домой. Как писали в одной испанской эпиграмме: «лучше было бы под пули угодить, чем под венец!». Но из всех многочисленных сестер моего семейства он почему-то выбрал именно меня. А я-то думала, что меня, как самую младшую дочь (мне едва исполнилось 16), это сватовство вовсе не коснется. Как я ошибалась!
Тогда, чуть не сбив его с ног, я приняла эту мрачную фигуру за одного из дружков жениха. Сгорая от любопытства и справедливо полагая, что меня с моим характером не то, что на смотрины, дальше порога не пустят, я решила разузнать о женихе максимум информации. В конце концов, речь идет о моих сестрах.
– Простите меня, сударь… Вы ведь приехали сюда вместе с женихом? И Вы, наверное, хорошо его знаете… Не расскажите, что он за человек?
– Добрый день, сеньора…
– Бьянка. Младшая из всех сестер.
– Сеньора Бьянка. Безусловно, я знаю жениха лучше других, по крайней мере, смею на это надеяться.
– А правда ли, сударь, что все называют его «Синей бородой»?
– Правда… за глаза.
– Хм! А почему он получил такое прозвище? У него что, действительно борода цвета купороса?
– А не много ли вопросов из одних уст, милая леди?
– Вовсе я не милая, и, смею Вас заверить, уже достаточно взрослая для того, чтобы меня называли «милой». А может его прозвище связано с тайной смерти всех его предыдущих жен?
– Бог мой, кто Вам это сказал?
– Да, все об этом говорят, надо быть глухой, чтобы об этом не слышать.
– И что же именно говорят?
– Ну… что он людоед и съел всех своих жен… Что Вы так раскашлялись? Давайте я Вас по спине похлопаю. Ну, как, лучше?
– Да, продолжайте.
– Так же говорят, что он тиран, замучивший их до смерти… а еще, что он дьявол и развратник…
– Именно в такой последовательности?
– Именно!
– И Вы этому верите?
– Как Вам сказать?.. не бывает дыма без огня… хотя если он и правда съел леди Изабеллу ван Термейн, лично с которой я не знакома, но много о ней слышала… у него должна была открыться язва.
– Г-хм… А Вы забавная.
– Не вижу ничего забавного в том, что одну из моих сестер собираются отдать за этого монстра.
– Одну из сестер… ну, Вам-то нечего боятся.
– Пф-ф! Вовсе я не боюсь! Но речь-то, как Вы справедливо заметили, вовсе не обо мне.
– Так и не боитесь? Нисколечко? – и он приблизился ко мне вплотную, практически зажав меня в угол и нависнув надо мной всем своим телом. На губах его играла странная усмешка. Однако меня не так легко было сбить с толку.
– А чего мне бояться? Я не похожа на моих покорных и слабых сестер. Седьмая по счету, до недавнего времени я мало интересовала своих родителей и была предоставлена сама себе. Забавы ради и, чтобы я отстала от них, старшие братья выучили меня читать, писать и считать, а младший – еще и постоять за себя. Но меня-то сеньор Жених никогда не выберет. Ему, наверное, тоже какая-нибудь «сорока на хвосте принесла», какая у ван Аленов младшая дочь – «паршивая овца в стаде»: не достаточно красива, не достаточно покладиста, не достаточно… всего недостаточно и всего слишком – слишком умна, слишком независима, слишком остра на язык. Кто на такую позарится?
– А если он – тоже необычный человек? – сказал он немного грустно и, кажется, стал еще более сумрачным.
– Любой, кто ест своих жен на завтрак… весьма необычный человек.
– Любая особа, что не боится подобных монстров – лучшая партия… для того, кто ест своих жен на завтрак.
Ну, вот, он снова улыбается. С чего бы это? Надо стереть с его лица эту самодовольную улыбку.
– А зубы этот монстр не боится обломать?
Он тогда только рассмеялся, а я поднырнула под его руку и сбежала. Ну, почти. Он успел схватить меня за руку и резко притянул к себе. И при этом так пристально смотрел мне в глаза, будто старался запомнить. «Бьянка», – сказал он, словно пробуя мое имя на вкус. И отпустил так же неожиданно, как поймал.
«Полоумный», – подумалось мне. Однако в скорости я выбросила эту встречу из головы. Оглядываясь теперь назад я даже боюсь подумать, что тогда подумал обо мне мой будущий супруг.
Потом были смотрины. Жених долго и придирчиво выбирал себе невесту, мне было не все видно из-за тяжелой и пыльной портьеры, но всё лучше, чем ничего. Он сидел ко мне спиной, и голос его был не отчетливо слышен, и ясно было только одно – он очень придирчив и ни одна из сестер ему не подходит. Родители видно уже совсем отчаялись ему угодить и послали за мной. Никто из них не подозревал, что я в этот момент нахожусь совсем рядом. Ну, пока я не чихнула. А ведь если бы я не чихнула… моя жизнь могла сложиться совсем иначе.
А так, меня достали из-за портьер, быстренько отряхнули от пыли… как-будто я – залежалый товар! Дальше всё как во сне, потому что я увидела своего жениха… и не в полумраке конюшни. Это был он, полоумный незнакомец. Его нереально синие глаза сверлили меня, вселяя беспокойство, ибо было в этом взгляде что-то такое, с чем мне не справиться, то, что притягивает и отталкивает одновременно. Только этот взгляд и помню.
Лишь к вечеру до меня дошла вся необычность ситуации. Меня не просто просватали, меня выдали замуж. Как только мой жених меня увидел, он согласился на любые условия, но потребовал, чтобы венчание осуществили здесь и сейчас. Уже к концу дня я стала графиней. Трижды святой отец спрашивал меня о согласии вступить в брак, но я ничего не слышала, пока мой жених не склонился ко мне и не спросил об этом сам. Я как загипнотизированная ответила «да». Уже когда он целовал меня, я почувствовала, что пропала, но еще не поняла, почему и как.