Глава 7
Молодой человек посмотрел наверх, оценивая оставшееся расстояние. До вершины было уже «рукой подать», ещё каких-то тридцать метров.
Несмотря на то, что приходилось медленно ползти словно улитка по склону, «душа его пела» от восторга, переполняемая ощущением свободы и полёта. Ингвар чувствовал себя птицей, парящей высоко в небе и способной перемещаться в любом направлении. Была бы сила в крыльях и яростное желание летать!
– Как поживает сестрёнка? Снова что-нибудь натворила? – спросил Магнус, забрасывая правую ногу на ближайший уступ.
– Нет, всё нормально. Правда в этом году опять бросила учебу и ушла в творческий полёт, точнее в очередной академический отпуск. Теперь вот работает мерчендайзером в спортивном супермаркете. Тяжеловато ей, но не скулит, терпит.
– А что случилось? Трудные экзамены провалила? – включилась в разговор Бэкки.
– Нет. Она там, в своей типичной манере, хотела очередную революцию устроить. Пыталась изменить, по её мнению, совсем уже устаревшую систему образования в конкретно выбранном университете. Но её порывы немного не поняли вначале преподаватели, а потом и администрация. Ей повезло ещё, что всем удалось найти компромисс. Теперь вот, в результате, она пропускает ещё один год.
– Да уж, вся в тебя. Помнишь, как ты на третьем курсе Кембриджа вдруг ни с того, ни с сего решил перейти с антропологии на психологию? – спросил Магнус.
– Конечно помню. Весёлые были времена! – развеселился Ингвар и запел – Когда мы были молодые! А вы вот с Бэкки как поступили вместе на факультет естественных и инженерных наук в Лондонском университете, так его и закончили.
– Так и есть. – Магнус охотно согласился. – Да уж, когда мы были молодыми. А помнишь, как мы летом ездили с одноклассниками на автобусную экскурсию в Рейкьявик? В каком это было классе в восьмом или девятом?
– Конечно в девятом! Кто же такое забудет! – подхватил Ингвар. – Было так весело! Помню, мы по пути остановились на какой-то ферме, чтобы покататься на наших исландских пони. Всё-таки классные у нас лошадки: хоть немного и приземистые, но зато сильные и выносливые. Они могут быстро и легко скакать по неровной и даже замёрзшей поверхности. Помнишь, как нас занесло на соседний холм, а там лежал снег?
– Ещё бы! Мы тогда побросали лошадей и рванули кидаться снежками! Где ещё встретишь зиму посередине лета!
– Точно, а потом ещё пытались громко кричать и издавать звуки, подобно американским индейцам.
– Да уж, сорвал я тогда свое горло, пытаясь вас всех перекричать.
– Ну вот, опять понеслось. – горестно вздохнула Бэкки. – Вы как дети, как только встретитесь, так сразу же начинаете вспоминать прошлое. Не надоело ещё?
– Хватит бубнить, женщина, – шутя пригрозил Магнус. – Всё-равно нам ещё ползти и ползти к вершине. Как-будто ты никогда не предаёшься воспоминаниям?
– Да, кстати, Бэкки, а тебе что больше всего запомнилось из твоего лондонского детства? – спросил Ингвар.
– Много чего. Но об этом, конечно же, лучше вспоминается, когда мы встречаемся с моими подружками. – всё больше увлекаясь своим рассказом, продолжила девушка. – Раз уж вы заговорили о путешествиях по своей любимой Исландии, то я расскажу вам о нашей с мамой поездке в Парк Семь Сестер. Мне было тогда тринадцать лет. Это очень интересное место Великобритании. И добираться достаточно просто. Мы с мамой отправились в наше путешествие с вокзала «Виктория» на поезде «Лондон – Исборн» и на месте мы были всего через полтора часа. Исборн – мне запомнился как типичный приморский городок, располагающий к пляжному отдыху. Но мы там не задержались, потому что путь предстоял довольно долгий. Мы сели на автобус, который повёз нас в сторону Семи Сестёр. Водитель мог ехать с приличной скоростью. Дорога проходила по полям, по лугам, и только иногда мы проезжали в зеленых тоннелях, образованных из склонившихся к дороге веток деревьев. Сам парк представлял, да и теперь представляет из себя бесконечные просторы полей и холмов. Всё это пространство пресекает маленькая долина. По ней течёт река под странным названием Какмир. Она, кстати, потом, ниже по течению, впадает в пролив Ла-Манш. Так вот там можно сколько угодно смотреть по сторонам и будут видны только бескрайние холмы с пасущимися на них сотнями овец, лошадей и коров. А вот домов, посёлков, людей – никого и ничего там нет. Это безлюдная территория. Мне тогда казалось, что это и есть край света. Потом мы с мамой пошли по этой долине реки и через час были уже на пляже. Там, помню, была крупная галька, но встречались и маленькие островки песка. Ещё помню серые волны накатывали постоянно, заливая всё вокруг. Но мы там тоже надолго не останавливались, потому что главная достопримечательность ждала нас ещё впереди. Шли мы шли по бескрайним зелёным полям, а мама специально меня заранее не предупредила, и вдруг всё резко оборвалось. Мы очутились на самом краю пропасти. Оказалось, что эти меловые скалы вертикально стоят прямо возле моря. Мы медленно подошли к самому обрыву. Я осторожно заглянула вниз. Впечатляющее зрелище – с такой высоты смотреть на пролив. Конец земли, край Света! Помню, тогда не было волн, что само по себе очень редкое явление, и водная гладь своей идеально ровной поверхностью полностью меня заворожила, увлекая в иллюзорные пучины бесконечности. Да, кстати, у каждой из этих семи скал есть своё имя.
– Сколько же вы там бродили? Целый день, наверное, на эту поездку ушёл? – спросил Ингвар.
– Да, пять часов на поездку и часика четыре на прогулку. Устали, но были довольны путешествием. Потом я ещё несколько раз туда ездила с подругами, но всё было уже не так романтично по сравнению с детскими впечатлениями. Кстати, Магнус, а почему мы с тобой ещё ни разу туда не ездили?
– Вот вернёмся из Марокко и сразу же сгоняем туда. Хорошо? – спросил муж.
– Договорились. Инг, может и ты с нами поедешь?
– Давайте для начала покорим хотя бы эти скалы. – предложил Ингвар.
Ближе к вершине горные породы стали более рыхлые и скалолазам приходилось глубже сверлить отверстия под страховочные крюки. Это замедляло их продвижение к намеченной цели. Но ребятам нравился сам процесс восхождения и поэтому они особо не расстраивались от временных трудностей.
Минут через пятнадцать Ингвар спросил:
– Бэкки, давай представим, что ты поступила в другой университет и не встретила Магнуса? Как бы тогда всё повернулось в твоей жизни?
– Сложно сказать. – девушка на миг задумалась. – Мне сейчас, почему-то, вспомнились слова нашего британского писателя Сирила Генри Хоскина, больше известного под псевдонимом Лобсанг Рампа. В одной из своих многочисленных книг он говорит о том, что все те, кто по-настоящему близок человеку, никуда не деваются в следующих воплощениях. Меняется лишь форма, а суть остаётся неизменной. Вот, например, в этой жизни мы с Магнусом муж и жена. А в прошлой, возможно, мы были отец и дочь или племянник и тётя или закадычные друзья. Главное, что мы всегда вместе и неважно в каком конкретно облике. Поэтому, думаю, мы всё равно бы встретились, но, возможно, при других обстоятельствах.
– Ты веришь в судьбу? – продолжил Ингвар.
– Я верю в то, что любящие части чего-то незримого, но целого всегда притягиваются друг к другу. И этот процесс не остановить ни границами стран, ни языковым барьером, ни даже разным возрастом. Даже больше скажу. Люди, жившие в былые времена, точнее их образ мыслей и способ, так сказать, «прочувствования» этого мира порой намного ближе их далёким потомкам, нежели мироощущение современников. Мне вот теперь, например, нравится читать поэтов эпохи возрождения, или её ещё называют эпохой ренессанса, значительно больше, чем нынешних. И ещё. Вот ты, Инг, рассказывал нам недавно про своего высокогорного учителя из Тибета. Это, конечно, всё правильно, когда согласно тысячелетиями отработанным практикам мудрый гуру делится своим личным опытом с чела в постижении непостижимого. Ну и так далее. Однако, я считаю, что есть ещё и другой путь.
– Какой? – спросил Ингвар, внимательно посмотрев на Бэкки. Она впервые столь откровенно делилась с ним своей внутренней галактикой.
– Путь любви! Настоящей любви между мужчиной и женщиной. Вот взять тебя, например. Ты мужчина, к тому же историк, математик, теоретик. Ну, одним словом, сухарь. Всё воспринимаешь однобоко. Всё тебе нужно разложить по полочкам. А мы, женщины, многое воспринимаем через чувства. Причём, объяснить словами то, что мы чувствуем порой невозможно. Поэтому, может тебе легче найти свою половинку, которая откроет мир с другой стороны, чем мотаться по свету в поисках потерянного учителя?
– Вот, кстати, послушайте. Недавно прочитал в одном из стихотворений. – Ингвар улыбнулся. —
«Несёмся словно вдох, неукротимый иноходец-конь,
Прочёсывая закоулки окружающего мира,
Засовывая пальцы-чувства в жизнь-огонь,
То горько обжигаемся, то согреваемся любовной лирой».
– Да, к сожалению, на нашей планете только так и получается. – поддержала Бэкки. – «Минуя тернии, струится путь к любви».
– А насчёт второй половинки, красиво говорить изволите, сударыня! – Ингвар улыбнулся. – И где же до сих пор бродит моя любящая половинка? Как её найти? У тебя есть навигатор?
– Согласна. С этим уже сложнее. Здесь всё-таки придётся вспомнить слова твоего учителя: «Всему своё время». – проворковала девушка.
– Не могу остановиться. – вмешался Магнус. – Бэкки, потерпишь ещё немного наши совместные воспоминания, ладно? Просто мне так интересно. Слушай Инг, а помнишь, как мы классно тогда оторвались на выпускном вечере по случаю нашего окончания средней школы?
– Ещё бы, всю ночь танцевали. А ты помнишь, что после выпускного вечера, мы всем классом пошли в пять часов утра встречать рассвет? – спросил Ингвар.
– Да. Я даже вот ещё, что вспомнил. Мы перед дискотекой дарили друг другу календари на память, в которых каждый ученик написал пожелания своим одноклассникам. Потом мы ещё читали их друг другу. Ну всем, как обычно, желали удачи при поступлении в университеты, успехов в любимых занятиях, здоровья, радости, счастья и так далее. А вот самое необычное и странное пожелание досталось как раз тебе, причём от нашего «штатного» философа Олафа Гудмундура. Помнишь такого?
– Да, он всегда молчал, а если и открывал рот, то обязательно говорил загадками. Как он теперь поживает?
– Не знаю, давно не общались. Так вот. Он тогда выбрал на твоём календаре картинку с высоченными горами и подписал: «Переверни эти горы. Точку опоры ты, наверное, знаешь.» Что он хотел этим сказать? Мне до сих пор непонятно.
– Что тут непонятного, – объяснила Бэкки. – какой человек – такие ему и пожелания пишут.
– Почему ты такой необычный, Инг? Ты прямо какая-то «аномалия» среди нас.
– Ну ты и пошутил! – не смогла сдержаться Бэкки.
– А как ещё мне прикажете его называть? – Магнус удивлённо посмотрел на свою жену и продолжил. – Вот и теперь именно ты ведь придумал эту поездку в Тодру, да ещё и ночью вытащил нас на восхождение. Как у тебя получается всех баламутить и при этом ещё где-то «витать в облаках»? Ведь вот, вроде бы ты с нами здесь и сейчас. А такое ощущение, что ты опять уже где-то далеко.
– Не знаю. Таким уж родился. Ты же меня с детства знаешь.
– Знаю. Однако, я конечно всё понимаю, что ты у нас такой единственный в нашем городе, и возможно в нашей стране: уникальные математические способности, феноменальная память, закончил Кембридж, участник программы «Red Bull Stratos», прыжок из стратосферы и так далее и тому подобное. И кстати, многие серьёзные компании готовы были бы предложить тебе выгодные контракты, пойди ты по другому пути.
– Ты же знаешь, брат, не моё всё это: компании, контракты, прибыль, доходы. С целью разобраться, что такое человечество я изучаю биологическую антропологию. Максимальные скорости, будь то прыжки с парашютом или гонки на автомобилях, дают мне ощущение свободы. А ещё мне нравится копаться в истории прошлых времён, в особенности нашей родной Исландии. Ещё мне хочется заниматься раскопками как на земле и под водой, так и по литературно-историческим источникам. Это очень увлекательное занятие. Кстати, знаешь ли ты что многие современные языки имеют одну и ту же прародительскую основу? Это невероятно, народы разбросаны по разным уголкам нашей планеты, а корни их языков идентичны!
– Эх, ты как всегда переводишь разговор на другие темы.
– Ничего я не перевожу, а говорю, как есть.
В этот момент Бэкки первой удалось забраться на ровную горизонтальную площадку, расположенную на вершине горы.
– Пока вы там выясняете отношения пыль закроет всю красоту. Давайте быстрее. Вид просто фантастический!
Молодые люди вскоре присоединились к ней. Все они были в восторге от фантастических видов, открывающихся с этого высокогорного плато. Невероятная панорама заставила их мгновенно забыть и ранний подъём, и долгий путь на местном такси, которое подвезло всю группу к подножию горы, да и сам, как оказалось совсем непростой, маршрут восхождения по вертикальной стене. И снова подтвердилась старая поговорка: «на любой вершине все скалолазы всегда счастливы»!
Ингвару вдруг вспомнились странные стихи какого-то неизвестного автора, которые он недавно прочитал в интернете:
«Я посмотрел с обрыва вниз, и понял, что никогда так не был близок к Богу.
Сейчас могу коснуться ледяных небес, далёким звездам исповедаться, признаться.
Я вечер ждал, ждал ночи, ждал утра, видел планеты, Солнце, звёзды.
Отдать тебе их мог бы, но рядом не было тебя, так пусть и дальше греют душу, мой одинокий Космос…» (из интернета)
Стоя на этой местной «крыше мира» не хотелось ни говорить, ни думать, ни строить какие-то дальнейшие планы. Это было одно из тех редких мгновений, когда у человека «замирает» сердце от соприкосновения с бесконечностью мироздания. Беспричинный трепет и всепоглощающий восторг – вот что ощущали все трое скалолазов, добравшись до вершины.
Время замерло, а точнее, в данный момент его просто не существовало.
Бэкки первой очнулась. Она отошла немного в сторону и посмотрела вниз.
– Ребята, идите сюда, вы должны это увидеть! – сказала она.
Друзья подошли и посмотрели в направлении её руки.
Маленькая, можно сказать даже, крошечная, радуга перекинулась между двумя ближайшими горами.
– Этого не может быть здесь ни при каких обстоятельствах! Нарушение всех законов физики. – удивился Магнус. – Без дождя не бывает радуги. Как такое происходит?
– Ну вот, я же говорил, что будет классно! – радовался Ингвар.
– Да, мы всё-таки успели. – подвела итог Бэкки. – Хотя Канары что-то пока не видно.