Г
Гармония
Человек, для кого этот дивный неизменный чин, порядок природы, чин неба и земли? Это стройное течение солнца, луны и звезд, эти перемены весны, лета, осени и зимы? Для кого это бесконечное разнообразие и изобилие плодов земных с бесчисленными приятными вкусами? Для кого этот свет солнечный, живительно радостный и плодотворный? Для кого этот живительный, часто полный дивных ароматов растительных воздух? Для кого эта стихия водная, утоляющая твою жажду, очищающая твои нечистоты и дивно претворяемая Творцом в бесчисленные соки плодов земных, капающая обильно на землю для произращения всяких плодов, которым по множеству и разнообразию нет числа, и прекрасных благоухающих цветов, украшающих землю и твои сады? Для кого домашние животные, для кого обилие рыб всяких – великих и малых, птиц пернатых, услаждающих твой слух приятным пением и прославляющих Творца тварей или приготовляемых для утоления твоего голода или алчности в пищу? Для кого металлы, минералы, камни драгоценные?
Не для тебя ли, человек, царь тварей земных? Не ты ли пользуешься всем этим богатством природы для пользы, удовольствия, богатства, роскоши? Не для тебя ли весь этот чудный строй природы, этот дивный порядок, эта гармония всего творения? А если для тебя все богатство творения, этот чудный порядок, эта гармония и ты этим пользуешься для своего блага и довольства, то для чего нарушаешь заповеди Творца, данные тебе для твоего блага и блаженства, для чего нарушаешь чин природы и допускаешь бесчисленные бесчинства в своей жизни и водворяешь на земле стоны и горе без конца? Для того ли ты сотворен? Ведь тебе дан разум, совесть, заповеди Творца, чтобы ты их добровольно исполнял и блаженствовал! Каких казней ты достоин за твои беззакония, за твою неблагодарность, за твое бездумье, нерадение, леность, злобу!
Видишь ты эту чудную гармонию, согласие, порядок тварей великих и малых во всей вселенной, чудный строй всего творения, установленный законами Творца? И ты будь в гармонии, в согласии с ними, премудрыми и праведными законами всеблагого Творца, предначертанными для тебя прежде твоего сотворения и рода человеческого; будь в гармонии со своей совестью, с людьми в том, что касается вечных законов Божиих. И ты будешь блажен и здесь, и в вечности (10).
В мире, как в великолепном доме каком, мы видим дивный во всем порядок и разум – в движении светил и земли, в движении ветров, в переменах года, в развитии растений, в их чудной красоте, в царстве растительном и животном; у мудрого Строителя и Хозяина во всем – в малом и великом – видны мудрые законы, порядок, гармония, красота неподражаемая. А в человеческом роде – бесчисленные беззакония, безобразия, бедствия, несообразности, непорядки: у одних – бедность, у других – роскошь во всем и излишество, скупость, жестокость к подобным себе, зависть, невоздержание, убийства, самоубийства, непокорность младших старшим. Вот что грех сделал и делает. Старайтесь же творить правду всякую (10).
Видишь ли ты эту чудную гармонию или согласие, порядок тварей великих и малых во всей вселенной, их стройное течение и жизнь, видишь ли чудный строй всего творения? И в твоем существе, в твоей душе и в теле да будет всегдашний строй и гармония всех сил при постоянном повиновении законам Творца и Промыслителя (10).
Глупость
Во всяком человеке, если он и мудрый, есть много и глупости, и иногда глупости отвратительной. Всякую минуту берегись, человек, сам себя, своей глупости. Эта величайшая глупость есть грех: от него всякая пагуба (4).
Гнев
Замечательно, что люди раздражительные после агонии сильного и продолжительного гнева и после испытания всей его мучительности делаются, как говорится, шелковыми, кроткими и смирнехонькими. Что сказано о злости и раздражительности, то следует сказать и о прочих страстях. Сам Господь указал для них наказание в них самих, в их крайней агонии. Так наказывается гордость, зависть, ненависть, скупость, сребролюбие. Каждая страсть есть собственный учитель и вместе палач каждого одержимого ею человека (6).
Отчего иногда человек вдруг приходит в такое неистовство, что сильно горячится, быстро, отрывисто и несвязно говорит, ломает себе руки, рвет на себе волосы или в ярости бьет других, ломает безумно все, попадающееся ему под руки, и делает другие дела, свойственные умопомешанному и исступленному? Явно оттого, что в его сердце действуют духи злобы поднебесные, подстрекающие людей ко всякому злу и дышащие злобой и убийством на всех и все. Отчего бывают и самоубийцы всякого рода, равно как убийцы других? От действия в сердцах самоубийц и убийц исконного самоубийцы – диавола. Потому-то Христос Спаситель и христианская вера заповедуют всякому кротость и смирение, которые не допускают действовать в сердцах духам злобы и гордыни, ищущим смерти всех и каждого. Господь говорит: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Гнев человека – страшное, противоестественное явление в человеке; он возбуждается часто в сердце из-за причин самых маловажных, по причине самолюбия, гордости, кроющихся в нашем сердце. Нужно помнить, что гнев человека не творит правды Божией (Иак. 1,20) (6).
Страсть горяча, смутна, необдуманна, зла, стремительна, и потому человек в страсти, например, в гневе, говорит много необдуманного, неверного, вымышленного, злого, чего не сказал бы в состоянии спокойном. Поэтому, зная сам по опыту такое свойство страстей, во-первых, и сам не говори, когда ты в смущении, в злобе, и извиняй горячих и раздраженных людей, когда они сыплют ругательствами и укоризнами несправедливыми или справедливыми (7).
Есть, братья, другой род беснующихся – это люди злые, раздражительные, гневливые. Видели вы гневливых, сердитых, злых людей? Как они нехороши в гневе!.. Как безобразится у них все лицо! Какие сверкающие, как у лютых зверей, глаза, в которых видны злоба и ярость! Все мы бываем раздражительны, все склонны к гневу, и потому все должны в покаянии просить у Господа духа кротости, смирения и терпения. Не мстите за себя, возлюбленные, – увещевает апостол, – но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Рим. 12,19) (9).
Гнев Божий
Он (Господь) всю жизнь терпит от нас бесчисленное множество оскорблений и все ждет от нас обращения. Прославь же Его любовь и долготерпение. Вообрази, что было бы без Него, без Его спасения! Ужас и трепет обнимает душу. Но нераскаянных грешников постигнет, наконец, самым делом гнев Божий в день гнева и откровения праведного суда от Бога (Рим. 2,5) (6).
Говение
Чем вернее и сильнее средство, соединяющее нас с Богом (молитва и покаяние), тем больше направляет против него разрушительных действий противник Божий и наш, который употребляет для этого все: и расположенное к лени тело наше, и слабость души, ее привязанность к земным благам и заботам, сомнение, так близкое всем маловерие, неверие, скверные, лукавые и хульные помышления, тяжесть сердечную, помрачение мысли – все направлено бывает у невнимательных действием врага к тому, чтобы запнуть на молитве, на этой лестнице, к Богу нас возводящей. Оттого весьма мало молитвенников искренних, усердных; оттого весьма редко и говеют, каются и причащаются христиане, может быть, наполовину не говели бы, если бы закон гражданский не повелевал ежегодно быть всем у исповеди и святого причастия. Испытавшие знают все это (1).
Гордость
Нечувствие сердцем истины слов на молитве происходит от сердечного неверия и нечувствия своей греховности, а это в свою очередь проистекает от тайного чувства гордости. По мере чувств своих на молитве человек узнает, горд он или смирен: чем чувствительнее, пламеннее молитва, тем он смиреннее, чем бесчувственнее – тем гордее (1).
Кто заражен гордостью, тот ко всему наклонен оказывать презрение, даже к предметам святым и божественным: гордость мысленно уничтожает или оскверняет всякую добрую мысль, слово, дело, всякое творение Божие. Это мертвящее дыхание сатаны (1).
Чтобы наследовать Небо и вечную жизнь и сподобиться вечного сообщества святых Ангелов и святых человеков, нужно здесь, на земле, предочистить себя, возненавидеть грех и возлюбить правду, одну правду и таким образом уподобиться Богу и святым Его, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? (2 Кор. 6, 14). Святые всю жизнь готовились и очищали себя от всякой скверны плоти и духа, особенно надо научиться смирению, потому что начало греха – гордость. Денница пал гордостью (4).
Крепко наблюдай за проявлениями гордости: она проявляется незаметно, особенно в огорчении и раздражительности на других из-за самых неважных причин (6).
Человек, приступая к молитве, должен смирить гордое сердце свое, отбросить от него суету земную и ввести в него веру живую и несомненную (6).
Когда тебя злословят и ты оттого смущаешься и болезнуешь сердцем, то это значит, что у тебя есть гордость, ее-то и надобно уязвлять и выгонять из сердца бесчестьем внешним. Итак, не раздражайся насмешками и не питай ненависти к ненавидящим и злословящим, а полюби их как твоих врачей, которых послал тебе Бог для того, чтобы вразумить тебя и научить смирению, и помолись о них Богу. Благословляйте проклинающих вас (Мф. 5, 44). Говори: «Они не меня злословят, а мою страсть, не меня бьют, а вот эту змейку, которая гнездится в моем сердце и сказывается больно в нем при нанесении злословия, утешаюсь мыслью, что, быть может, добрые люди выбьют ее оттуда своими колкостями, и не будет тогда болеть оно». Благодари же Бога за внешнее бесчестие: потерпевший бесчестие здесь не подвергнется ему в том веке (6).
Гордый человек в то время, как другие рассказывают о добродетелях какого-либо человека, лукаво боится, как бы этот человек не был выше его по добродетелям и не затмил его, ибо гордый ставит себя выше всех и не воображает найти такие же добродетели или лучшие в других людях. Беда для него совместничество других (6).
Будь как можно кроток, смирен, прост в обращении со всеми, считая себя нелицемерно ниже всех по душевному состоянию, то есть грешнее и немощнее всех. Из грешных я первый, говори. От гордости происходит напыщенность, холодное без всякой искренности обращение с теми, которые ниже нас или от которых мы не надеемся получить себе пользу (6).
По хозяйской или, лучше, денежной гордости и непонятной злобе мы часто не хотим удостаивать речи питающихся от нас, враждебно относимся к ним, вместо того чтобы нам более смиряться перед ними, как слугам их, по слову Господню: кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою (Мф. 20, 26), чтобы усугубить тем воздаяние Владыки через искреннее, нелицемерное Ему служение в лице меньших Его братий! О, кроткий и смиренный сердцем Творче, Жизнодавче, Искупителю, Кормителю и Хранителю наш, Господи Иисусе! Научи Ты нас любви, кротости и смирению Духом Твоим Святым и укрепи нас в сих достолюбезнейших Тебе добродетелях, да не надмевают нашего сердца дары Твои богатые, да не мним мы, что мы питаем, довольствуем и поддерживаем кого-либо. Ты – общий всех Кормилец – питаешь, довольствуешь и хранишь, все под крылами Твоей благости, щедрот и человеколюбия довольствуются и покоятся, а не под нашими, ибо мы сами имеем нужду укрываться в тени крыл Твоих каждое мгновение нашей жизни. Наши очи устремлены к Тебе, Богу нашему, как очи рабов обращены на руки господ их, как очи рабы обращены на руки госпожи ее… доколе Он помилует нас (Пс. 122, 2–3) (6).
Совершенно нечем гордиться христианину, совершающему дела правды, ибо он и спасен, и постоянно спасается от всякого зла только через одну веру, равно как и творит дела правды тою же верою. Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие (и сама вера) не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился (Еф. 2, 8–9), чтобы никто ничем не гордился (6).
Злой и гордый человек готов видеть в других только гордость да злобу и рад, если о ком-либо из его знакомых, особенно счастливо, богато живущих, но не близких к нему душевно, говорят другие худо, и чем хуже, тем более радуется, что другие худы, а он совершенство перед ними, и готов видеть в них только одно зло и сравнивать их с бесами. О, злоба! О, гордыня! О, отсутствие любви! Нет, ты отыщи и в злом человеке что-либо доброе и порадуйся об этом добре и с радостью говори о добрых качествах. Нет человека, в котором бы не было хотя какого-нибудь добра, зло же, в нем находящееся, покрывай любовью и молись за него Богу, чтобы Бог лукавыя благи сотворил благостию Своею[17]. Не будь сам злою бездною (7).
Убоимся окамененного нечувствия грехов наших; убоимся гордости своей сердечной, которая говорит: не нуждаюсь я в прощении грехов, я не виноват, я не грешен; или: грехи у меня легкие, человеческие, – как будто нужно, чтобы были бесовские; или: мне не худо и во грехах моих жить. Это сатанинская гордость, и сам сатана в вашем сердце твердит те же слова. Восчувствуем глубоко, глубоко, всем сердцем, бесчисленные беззакония свои, будем воздыхать о них из глубины души, прольем о них слезы умиления и умилостивим разгневанного Владыку. Не станем нимало оправдывать себя, как фарисеи, лицемеры, ибо не оправдается, сказано, пред Богом никто из живущих (Пс. 142, 2), а одним только искренним покаянием во грехах можем умилостивить Бога. Оставим равнодушие и холодность, будем духом горящим работать Господу; не станем забывать, что за долгий период беззаконной жизни мы пришли ныне умилостивить Владыку живота нашего и праведного Судию нашего. Время ли тут холодности и равнодушия, не одобряемых и в общежитии при сношениях с людьми; не должна ли вся душа наша обратиться в огонь духовный и излиться в слезах чистосердечного раскаяния? О, Боже наш, Боже наш! Наши беззакония в собственном смысле умножились паче влас главы нашей, паче числа песку морского, и мы их не чувствуем, мы равнодушны к ним, мы даже не перестаем любить их. Что если беззакония будешь усматривать, Господи, Господи, кто устоит! (Пс. 129, 3). Даруй всем нам, Господи, дух сокрушенный и сердце смиренное, да принесем Тебе истинное покаяние (7).
Гордость обыкновеннее всего показывает Себя в том, что зараженный ею делает себе равными всех или, по крайней мере, многих высших себя по возрасту, по власти, по способностям и не терпит быть ниже их. Если гордый человек есть подчиненный, он не уважает как должно начальника, не хочет ему кланяться, не уважает его распоряжений, исполняет их неохотно, по страху. Он равняет себя со всеми образованными и не отдает перед собой преимущества никому или весьма, весьма немногим. Если он ученый или даже не ученый, сын или дочь, – не отдает должного почтения родителям и благодетелям, особенно простым и грубым, считая их равными себе и даже ниже. Надо крайне беречься сравнивать себя с другими в каком бы то ни было отношении, а ставить себя ниже всех, хотя бы ты и действительно был в чем-либо лучше многих или равен весьма многим. Все доброе в нас – от Бога, не наше. Сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился (Еф. 2, 8–9). Все же сие производит один и тот же Дух… (1 Кор. 12, 11). А как чужим добром гордиться и равняться с теми, которые Самим Богом и общественным доверием поставлены выше меня? Итак, не садись на первое место, чтобы не случился кто… почетнее тебя. Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14,8; 18,14) (7).
Гордость в вере проявляет себя тем, что гордый дерзает поставлять себя судьей веры и Церкви и говорит: я этому не верую и этого не признаю; это нахожу лишним, это ненужным, а вот это странным или смешным. Еще гордость в вере обнаруживает себя похвальбой в мнимом знании всего, тогда как весьма мало знает или совсем слепотствует душевными очами. Это не стоит читать, говорить: известно; этих проповедей не стоит читать: в них все одно и то же, что уже известно мне. Великая степень гордыни человеческой обнаруживается в том, когда простой смертный дерзает сравнивать себя со святыми Божиими и не видит их великих и дивных совершенств, собственными подвигами приобретенных ими при содействии благодати Божией, совершенств, которые Сам Бог увенчал и прославил в них. Он говорит: для чего я буду чтить их, особенно молиться им? Они такие же люди, я молюсь одному Богу, – а не знает того, что Сам же Бог повелевает нам просить за себя молитв праведников. Только лице его Я приму (Иов 42,8) (7).
Гордость в вере обнаруживается еще в нечувствии грехов своих, в фарисейском оправдании и самовосхвалении, в нечувствии милостей Божиих, в неблагодарности Богу за все доброе, в нечувствии нужды славословия велелепоты[18] Божией. Все не молящиеся Господу Вседержителю, Богу духов и всякой плоти, Животу своему, не молятся по тайной гордости (7).
Всячески искореняй из сердца гордость, противящуюся Духу Святому, и плотскую, и духовную; она непременно таится в сердце и ясно обнаруживается в обращении с ближними или во время молитвы (7).
Гордость – начало всякого греха. Грех Адама и Евы, не послушавших Господа своего, прослушавших спасительную и благодетельную заповедь Его, служит причиной того, что род человеческий до сего времени путается в грехах всяческих; от гордости происходят все бедствия… Поэтому надо беречься гордости, надо смирять себя, считать себя ниже других. Пример смирения – Господь Иисус Христос. Он, будучи Богом всесовершенным, смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 8). Не напрасно Сын Божий смирил Себя до такой степени. Его страдания необходимы были для спасения нас от гордыни и всех других грехов. Если бы не пострадал за нас Сын Божий, никто не мог бы спастись, сатана всех поглотил бы своею пастью и сделал участниками вечных мучений; впрочем, и теперь пойдут в муку вечную все те, которые живут во грехах и не раскаиваются в них. Крепко помните это и смиряйте себя перед другими, как наставляет апостол Павел: в почтительности друг друга предупреждайте (Рим. 12,10) (9).
Откуда в нас страсть превозношения и самохвальства? Оттуда же, откуда произошли все грехи наши: от первого прародительского греха. Человек создан был с тем, чтобы он любил Бога как виновника своего бытия больше всего, чтобы взирал на Его совершенства и подражал им, свято исполняя Его волю. Но он полюбил больше себя, а не Бога, захотел совершенства Его присвоить себе, пожелал быть сам столь же великим, как Бог, захотел быть самозаконником, подвергся самолюбию и гордости и – пал. Таким образом, превозношение или гордость есть душепагубная страсть человека, делающая его враждебным Богу и презрительным относительно ближних. Может ли Бог с благоволением взирать на тварь, которая надмевается какими-то собственными совершенствами и не находит себе равного в них, как будто у нас есть что-нибудь свое? Вот начало нашей страсти к самопревозношению. Как страсть, она, естественно, есть болезнь нашей души, заразившая ее в минуты падения первых людей. Как ложное мнение о своих совершенствах, как противозаконное движение воли, она есть вместе с тем плод внушений злого духа, который сам, пав гордостью и завистью, увлек к падению теми же грехами и человека. Мы знаем, что люди пали не сами собой, а по искушению от диавола. Нужно ли распространяться о том, что гордость или самохвальство, соединенное с унижением других, есть болезнь нашей души? Чтобы увериться в этом, надобно только взглянуть на человека гордого оком святой веры. Что такое человек в настоящем его положении? Человек падший, разбитый, весь в ранах. Вам кажется преувеличенным это сравнение? Вспомните притчу о самарянине и человеке, попавшем к разбойникам (см. Лк. 10, 30–37). Кого изображает этот человек, попавший к разбойникам, избитый и израненный? Кого, как не нас, измученных страстями, миром и диаволом? Если бы такой человек стал утверждать, что он совершенно здоров и не чувствует никакой боли, что мы сказали бы о нем? Не сказали бы мы, что он слишком болен и близок к смерти, потому что в его теле уже нет чувствительности, обнаруживающей в нем присутствие жизненных сил. Это же, непременно это же мы должны сказать и о человеке гордом.
Гордость, далее, есть плод внушений злого духа. Трудно ли в этом убедиться? Гордость есть ложное, преувеличенное мнение о своих совершенствах, истинных или мнимых, соединенное с обидным унижением других. Ложное мнение: а откуда в мире ложь? Бог есть истина. Священное Писание указывает нам один источник, одного отца лжи: ваш отец диавол, – говорит Спаситель иудеям, – и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи (Ин. 8,44). Он нашептывает человеку, занятому самим собой, своими добрыми делами, что он есть совершеннейшее существо, которому все другие должны удивляться, что все другие – презренные твари, которые напрасно живут на свете и только грешат. Но как это ложно, посудите сами. Есть ли на самом деле этот наглый самохвал совершеннейшее существо и таков ли в самом деле так дерзко обижаемый им ближний его? Может быть, в то самое время как его осудили, он покаялся, прослезился о своих грехах перед испытующим сердца (Откр. 2, 23) всех Богом и получил прощение. Между тем как совершенства превозносящегося собой подозрительны уже по тому самому, что он провозглашает, трубит о них перед Богом ли только в храме, или всем и каждому. Истинное совершенство, истинная добродетель скромна: она любит скрываться в тайне и никак не дерзает приписывать сама себе своих совершенств, тем более унижать других. Ты говоришь о себе, что ты добр, милосерд ко всем, усерден к вере и Святой Церкви, изнуряешь постом плоть свою. Прекрасно. Но кто тебе дал право называть себя именами этих почтенных добродетелей? Кто провозгласил тебя добрым, милосердным, усердным к Церкви и Ее Святым уставам? Бог? Ангел? Или ты сам оценил свою добродетель? А как мы можем оценивать свои дела? Как станем взвешивать их? Какую меру примем при этом? Знаем ли хорошо свое сердце нечистое, которое всегда или, по крайней мере, большей частью принимает большое участие при совершении добрых дел? Не входят ли в наши добродетели расчеты самолюбия или другие неблаговидные побуждения? Как иногда легко укрывается от нашего собственного сознания недоброе побуждение, которое было причиной нашего доброго дела. Яд греха глубоко проник в нашу душу, и он незаметно для нас самих отравляет едва не все наши добродетели. Не лучше ли почаще и попристальнее всматриваться в себя и замечать в глубине своей души свои недостатки, чтобы исправлять их, а не выставлять на вид свои совершенства? Да и зачем их выставлять на вид, оценивать самим, когда есть самый беспристрастный ценитель их на небе – Господь Бог, Который воздаст каждому по делам его (Откр. 22, 12), конечно, знает, как оценить наши дела. Предоставим же Ему судить о наших добродетелях, а сами со страхом Божиим, без превозношения будем совершать свое спасение (Флп. 2,12) (8).
В неверии тайном скрывается гордость: невер не хочет признать сердечно, всей душой превосходнейшего во всех отношениях, до бесконечности могущественнейшего, чем он, Существа, для Которого нет ничего невозможного и Которое творит что хочет (10).
Не гордись никак, даже в мыслях. Верно слово Господа: всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк 14, 11). Мы видим часто, как стремглав летят гордые (10).
Господь
Господь все для меня: Он сила сердца моего и свет ума моего, Он движет сердце мое ко всякому благу, Он укрепляет его, Он и мысль благую дает мне, Он – покой мой и радость, Он – моя вера, надежда и любовь, Он – пища моя, питие мое, одежда моя, жилище мое. Как мать бывает всем для младенца – и умом, и волей, и зрением, и слухом, и вкусом, и обонянием, и осязанием, и пищей, и питием, и одеждой, и руками, и ногами – так Господь все для меня, когда я совершенно предаюсь Ему. Но – увы мне! – когда я отпадаю от Господа, тогда в меня вселяется диавол, и если бы я не обращал взоров сердца моего ко Господу, если бы в тесноте вражией не взывал ко Господу о помощи, тогда диавол был бы, как и бывает иногда, всяким злом для меня: и злобой, и унынием, и расслаблением совершенным для всякого добра, и отчаянием, и ненавистью, и завистью, и скупостью, и хульными, лукавыми и скверными помыслами, презорством ко всем – словом, бывает моим умом, моей волей, зрением, слухом, вкусом, обонянием, осязанием, руками и ногами. Итак, надейся на Господа: Он Сущий и бесконечный в святости, могуществе, благости, милости, щедротах, премудрости (6).
Дивно, мощно правит Господь вещественными мирами посредством Своей премудрости, посредством слова Своего. Как частицы тела животного, дерева, травки, камня держатся сцепляемостью, так все миры – вложенными в них силами и законами.
Как душа носит тело и оживляет его, так Бог носит мир, оживляя его Духом Своим; не напрасно называется человек малым миром. Какая ничтожная паутина для Бога мир! Какая ничтожная паутина мое тело! А все премудрость в каждой точке вещества, и все премудростью, вечными законами премудрости только и держится. О, премудрость, премудрость! Все мы бытием своим обязаны тебе – твоему благому Виновнику! Моя смерть, мое разложение или разрушение ясно доказывает, какая ничтожная я у Тебя паутина (6).
Господь есть совершенный Обладатель и Повелитель всей твари; и мы знаем, что повелений Его, воли Его слушает вся тварь: Ангелы и смысленные сердцем человеки, небо, земля и все, что на них, даже ад и все, что в нем. Повелевает Ангелам – и они быстро шествуют исполнять волю Его. повелевает быть хранителями возрожденных людей – и они хранят всю жизнь и ни в чем не преступают повелений Его; повелевает небу – и оно или дает дождь и росу, или снег и град, или удерживает их; повелевает ветрам, воде – и они слушаются Его; повелевает огню – и он повинуется Ему; повелевает солнцу – и оно затмевается или светит всей подсолнечной, согревая и освещая ее; повелевает земле – и она прозябает разного рода растениями, запрещает произращать – и перестает; повелевает водам неудержимо литься на землю – и они льются, как в потоп всемирный; повелевает ветрам – и они дуют, свирепствуют и бывают разрушительными за грехи наши; повелевает киту морскому пожрать пророка Иону – и он готов на лов; повелевает рыбе наполнить сеть учеников Своих – и она бежит, бежит, послушная велению Творца; повелевает мертвецу встать, ожить – и смерть бежит от человека, и является жизнь; повелевает болезни оставить больного – и болезнь бежит, и больной встает, бодрый и здоровый; повелевает бесам – и они беспрекословно повинуются. Велико имя Господне, хвально имя Господне, препрославленно имя Господне! Он может претворять твари Свои как Ему угодно: например, воду в кровь, воду в вино, посох в змия живого или опять посох в живое растение, человека – в столп, как жену Лотову, змея – в золото и опять золото в змея, как это по молитве угодника Своего Спиридона Тримифунтского сотворил Господь. Но особенно сила, держава Господня проявляется в том, что Он претворяет человека-грешника в святой и избранный сосуд, падшего падением ужасным восстановляет, растленного воскрешает и обновляет, мертвого душой и телом человека оживляет, падшего в вечную смерть вводит в вечную жизнь. Это чудо чудес; это являет бесконечную благость, премудрость и всемогущество Господа твари; или еще то, что Он Сам, будучи Господом твари безначальным, невместимым, изволил и возмог Сам соделаться Человеком нашего ради спасения, и Слово стало плотию, и обитало с нами (Ин. 1,14), с человеки пожив и по всему быв как человек, кроме греха (6).
Господь – бытие мое, Господь – избавление от вечной смерти, Господь – вечный живот мой, Господь – очищение и избавление от множества прегрешений и освящение мое, Господь – сила в немощи моей, пространство в тесноте моей, упование в малодушии и унынии моем. Господь – животворящий огонь в хладности моей, Господь – свет во тьме моей, мир в смятении моем, Господь – заступник в искушениях моих. Он – мышление мое, желание мое, деятельность моя, Он – свет души и тела, пища, питье, одеяние мое, щит мой, оружие мое. Все для меня Господь. Душа моя, люби и благодари непрестанно Господа! (6).
Господь так свят, так прост в святости Своей, что один помысел лукавый или нечистый лишает нас Его, сладкого и пресладкого, чистого и пречистого мира и света душ наших. Отсюда святые все – свет, все единое благоухание, как свет солнца, как самый чистый воздух. Господи, даждь[19] ми сию простую святыню! (6).
Господь до воплощения Своего дал человечеству испытать всю горечь греха, все бессилие свое к искоренению его, и когда пожелали все Избавителя, тогда Он и явился, премудрый, всесильный Врач и Помощник. Как стали алкать и жаждать правды при оскудении ее, тогда и пришла Правда вечная (6).
Господь – жизнь в смерти моей, сила в немощи моей, свет во тьме моей, радость в скорби моей, дерзновение в малодушии моем, спокойствие в смятении моем, благопослушество в молитве моей, слава в бесчестии моем и избавление от бесчестия моего. Дивно, могущественно, скоро заступает и спасает Он меня в бедах и теснотах моих, в увлечениях моих. Когда я взываю к Нему о спасении своем, невидимые враги бегут от меня после пакостей своих внутри меня, и я осязательно познаю над собой спасительную десницу Бога моего, Спасителя моего. Слава, благодарение Пастырю и Посетителю души моей! (6).
Господь Бог есть всевожделенное Существо, есть самая благость, любовь, красота нетленная, благоухание неизреченное, Свет прерадостный, освящающий верных, Простота и Правда святейшая; все разумные твари стремятся к Нему естественно, но грех, вошедший в нашу природу, извратил весь порядок и отвратил умы и сердца людей от Бога (10).
Господь твой есть Любовь: люби Его и в Нем всех людей как чад Его во Христе. Господь твой есть Огонь: не будь холоден сердцем, но гори верой и любовью. Господь твой есть Свет: не ходи во тьме и не делай ничего в темноте разума без рассуждения и понимания или без веры. Господь твой есть Бог милости и щедрот: будь и ты для ближних источником милости и щедрот. Если ты будешь таким, то улучишь спасение со славой вечной (12).
Господь по бесконечному милосердию Своему, не терпя видеть мучимым от диавола род человеческий, пришел нас освободить от рабства ему и от вечных мучений. А чтоб нас освободить от работы врагу, которому мы предались и предаемся сами, Он восхотел стать за нас по человечеству послушнейшим рабом Отцу Своему небесному, Которому мы стали и ныне постоянно бываем непослушны, и в человеческой плоти и человеческой душой, человеческими силами, подкрепляемыми божеством, победить диавола-искусителя, которому мы так легко отдались в плен и ныне отдаемся через свои грехи. Далее, чтобы освободить нас от вечных мучений ада, которым по справедливости должны бы были подвергнуться бессмертные души наши, плененные диаволом, Он, предвечный Бог, восхотел Сам человеческим существом Своим вынести на Себе наши вечные мучения (14).
Гости
Гостеприимцы многие окажутся суетными вследствие лицемерного, тщеславного обращения со своими гостями. С сердечным расположением да приносим жертвы свои на алтарь любви к ближнему: доброхотно дающего любит Бог (2 Кор. 9, 7) (6).
Пустые речи, или, как говорят, переливание из пустого в порожнее с гостями, уносят из сердца живую веру, страх Божий и любовь к Богу; гости – язва для благочестивого сердца. Я разумею именно таких гостей, которые могут только переливать или пересыпать из пустого в порожнее. Но иное дело – гости солидные, религиозные (7).
Государство
Государство или какое-либо общество есть тело. Как в теле все члены вместе и каждый порознь поставлены на своем месте Богом, так и в теле общественном каждый поставлен на его месте Богом, причем и собственные дела каждого бывают причиной того или другого места (6).
Человек создан на дела благие, то есть на дела святости, верности, правды, любви и милосердия, на дела самоотвержения и мужества, воздержания, многостороннего и разнообразного учения, для служения многообразным нуждам Церкви и отечества. Человек создан не для себя одного, а для служения обществу, как и общество, в свою очередь, служит ему. Всякий из нас есть член, с одной стороны, Церкви, или благодатного Царства Божия на земле, члены которого должны преуспевать непрестанно в вере, правде и благочестии, с другой стороны – член гражданского общества, или великого политического тела, называемого государством. Тому и другому обществу, церковному и гражданскому, каждый из нас обязан верно служить и во всем повиноваться его властям в пределах правды и закона, общественное благо предпочитать своему частному и в случае нужды не щадить для него своего здоровья, сил, спокойствия, имущества, даже самой жизни (8).
Государство в совокупности с Церковью так устроено от времен вековых, что в нем, как живом органическом теле, есть место всякому члену – великому и малому, сильному и слабому, есть место всякому таланту, всякой деятельности, обширной и малой, высокой и низкой, хотя в существе не унизительной, и духовной и материальной. Как бесконечно разнообразны нужды людей, составляющих государство и Церковь или общества большие и малые, так разнообразны и служения и труды для общего или частного блага. И на всяком месте честно и добросовестно трудящийся гражданин или сын Церкви в награду от Бога получает еще здесь довольство собой и спокойствие совести, не говоря уже об уважении к нему прочих членов общества или Церкви. А, напротив, человек ленивый и праздный и сам бывает неспокоен, потому что праздного обуревают всякие страсти и упрекает совесть, и бывает в презрении у людей как бесполезный член общества (8).
Основанием прочного благосостояния государства служит благочестие.
Святое семя будет корнем ее (земли) (Ис. 6, 13), – сказал пророк Божий Исаия о царстве Иудейском. Что сказано об одном царстве, то можно сказать о всем мире, о каждом отдельном царстве, о каждом отдельном городе, даже о каждом отдельном семействе. Мир дотоле стоит и остается в своем порядке, доколе есть в нем люди благочестивые, святые. Государство, город, семейство дотоле стоят и процветают, доколе есть в них достаточное для милосердия и правды Божией число людей праведных, которые, живя в страхе Божием, служат Ему святостью и непорочностью своих нравов. Несомненно, что благочестие народа есть прочное основание благосостояния государства или города…
Отчего же это, что люди праведные, благочестивые служат как бы опорами для мира, для государства? Оттого, что мир этот, и в частности каждое царство на земле, имеет целью умножение сынов для Царства Славы, или Царства Небесного, возвращения людей для Неба. А люди благочестивые и суть будущие члены Царства Славы, подвизающиеся на земле для веры и добродетели. Потому-то если народ, составляющий государство, держится благочестия, если он не забывает Бога и служит Ему доброй жизнью, отсекая разврат, не оставляя суда, милости и веры, в таком случае Господь верно благословит людей Своих миром (Пс. 28, 11) и самым прочным благоденствием. Таков у Господа порядок нравственного мира, и благочестие, по свидетельству апостола, на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей (1 Тим. 4,8). Напротив, если нравственность народа падает, люди забывают о своем непременном долге благоугождения Богу, о своем будущем назначении и думают только о земном, не возносясь умом и сердцем своим горе, если любовь к ближним не находит места в развратных сердцах людей, если правда и милость оставляют суды, тогда вместе с тем непременно потрясается государство в своих главнейших основах, и в мире политическом как в теле непременно водворяется беспорядок, когда происходят беспорядки в человеческой нравственности, которая есть душа общества. Тогда потоки беззакония народного угрожают потоплением и самому престолу. Тогда люди сами себя наказывают своим нечестием как твари, которые живут в мире Божием без цели, напрасно, которые в прекрасный, стройный мир Божий вносят свои беспорядки, свою порчу, свое растление. Кто не знает из гражданской истории, какие ужасы безначалия и разных беспорядков происходят в том государстве, где дерзкое нечестие утверждает, так сказать, свою ногу, свой престол, где к стыду всего человечества дерзают говорит: Что Вседержитель, чтобы нам служить Ему? и что пользы прибегать к Нему? (Иов 21,15). За то подобные нечестивцы, как безводные облака, носимые ветром (Иуд. 1,12), или как соломинка пред ветром и как плева, уносимая вихрем (Иов 21,18). Они быстро преходят и память о них часто погибает с шумом (8).
Чем ревностнее какое общество или государство будет в христианском последовании Евангелию, чем тверже будет в христианской любви, тем оно само будет крепче, цветущее, тем успешнее будет развиваться и совершенствоваться во всех отношениях. Правда возвышает народ, говорит Премудрый, умаляют же племена грехи (см. Притч. 14, 34). Проследите историю какого угодно народа, и вы сейчас увидите, что он тогда особенно был и велик, богат, и силен, и непобедим, когда он был благочестив во главе со своим царем, и никогда не упадал так низко, не доходил до такой бедности и политического бессилия, не падал в глубину всяких зол, как когда забывал Бога и впадал в пропасть неверия и пороков. Так было, так есть, так и всегда должно быть, ибо вера христианская, вера святая, небесная, животворная вносит в жизнь гражданских обществ начала мудрости. Начала всякого порядка и силы, всякой добродетели умудряет, укрепляет, воссозидает и обновляет их, совершенствуя во всех отношениях (8).
Грех
Если согрешишь в чем перед Богом, а мы грешим премного каждый день, тотчас же говори в сердце своем с верой в Господа, внимающего воплю твоего сердца, со смиренным сознанием и чувством своих грехов псалом Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей (Пс. 50) и прочитай сердечно весь псалом; если не подействовал он один раз, сделай другой прием, только прочитай еще сердечнее, еще чувствительнее, и тогда тебе немедленно воссияет от Господа спасение и мир в душе твоей. Так всегда сокрушайся: это верное, испытанное средство против грехов. Если же не получишь облегчения, вини самого себя: значит, ты молился без сокрушения, без смирения сердца, без твердого желания получить от Бога прощения грехов, значит, слабо уязвил тебя грех (1).
Иногда человек молится по виду усердно, но молитва его не приносит ему плодов покоя и радости сердца о Духе Святом. Отчего? Оттого, что, молясь по готовым молитвам, он не каялся искренно в тех грехах, которые он учинил в тот день, которыми осквернил свое сердце, этот храм Христов, и которыми прогневал Господа. Но вспомни он о них да раскайся, со всей искренностью осудив себя беспристрастно, и тотчас водворится в сердце мир, который превыше всякого ума (Флп. 4, 7). В молитвах церковных есть перечисление грехов, но не всех, и часто о тех-то самых и не бывает упомянуто, которыми мы связали себя: надо непременно самому перечислить их на молитве с ясным сознанием их важности, с чувством смирения и с сердечным сокрушением. Оттого-то в молитвах вечерних и говорится при перечислении грехов: или то-то, или это сделал худого, то есть предоставляется на нашу волю упоминать те или иные грехи (1).
Грех есть настоящий яд, отравляющий чистые радости нашей души. Ты опытно знаешь это, убегай же греха (2).
Мы грешим постоянно и часто тяжко. От множества грехов своих мы даже не считаем их, не постигаем их тяжести. За нами есть множество всяких грехов: и явных, и тайных, и чужих, и своих. Тайные грехи и чужие грехи – тоже опасные грехи: тайные – потому, что мы не примечаем их и не исправляемся в них; чужие – потому, что они погубляют не только нас, но и ближних наших. Пощади же и меня, Господи, от чужих грехов, не взыщи их на мне, да и от тайных моих согрешений очисти меня. И они отнимают у меня Тебя, всеблагого и праведного Отца моего, удаляют от Тебя, подвигают на меня праведный гнев, так что Ты не внемлешь с благоволением моим словам, моей молитве, да и я не имею в сердце дерзновения пред Тобою (2).
Когда согрешишь, человек, не оставляй без внимания греха своего, но тотчас же старайся вырвать его из души своей с корнем, исповедай беззаконие свое Господу – и Он оставит нечестие сердца твоего. Поплачь в молитве, погорюй – и грех в слезах выйдет из души твоей (2).
Мы часто думаем о себе, что мы благочестивы и составляем живые члены Церкви, а на самом деле мы – мертвы. Грех, как бы неведомо для нас самих, живет в нас и разрушает постепенно жизнь нашей души и тела. Весьма часто, начав хорошо духовную, богоугодную жизнь, мы потом расслабеваем и таким образом не доканчиваем своего дела. Будь верен, сказано, до смерти, и дам тебе венец жизни (Откр. 2, 10). Чтобы не расслабевать в делах добродетели, надобно непременно испытывать свою веру, что ты принял и слышал (Откр. 3, 3), соблюдать принятое и каяться в том, что оставил, – словом, надобно бдеть над собою: над своим умом, волей и сердцем. В противном случае домохозяин придет к нам как тать и строго взыщет с нас за то, что мы не делали заповеданных им дел (2).
В нынешнее лукавое время многие и каяться стыдятся, да еще и оправдывают себя во грехах и греха за грех не считают, но тем строже будет их судить Праведный Судия (3).
Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3, 5). Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6, 53) – совершенная, непреложная истина в устах совершенного Учителя – Христа. Человек сам настолько глубоко поврежден, растлен грехом, что должен непременно возродиться или родиться снова, чтобы получить вновь бытие, как бы из мертвых воскресший. Без ядения Плоти Жизнодавца и пития Крови Его человек не может иметь истинной жизни, которую утратил через грех в Адаме. Ужасное растление! Чрезвычайные меры к восстановлению и к обновлению – вочеловечение Сына Божия, Его жизнь во плоти, Его личное учение, чудеса, страдания, крест, смерть, схождение во ад, победа над адом, воскресение, вознесение. Размышляй об этом и как огня бойся греха! Ненавидь его, он – безумие, бессмыслие, нелепость, разлучение от Источника Жизни, восприятие смерти и сочетание с начальником смерти – диаволом (3).
Грех есть всескверный, смертоносный, самый мучительный и вместе прелестный яд сатаны, убивающий душу и тело навеки, погружающий во тьму кромешную, разлучающий душу навеки от Бога. Этот яд очистит только Кровь Христова (4).
О грех, грех, сколь ты пагубен! Ты сделал мир, сотворенный Богом из небытия, чуждым Богу. В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал им власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин. 1,10–13) (4).
Ужасно, невообразимо растлена природа человеческая всякими грехами, такими, о которых и говорить стыдно и больно и страшно. Мы, священники-духовники, знаем это больше, чем кто-либо другой, особенно те из нас, которые своей близостью и духовной ласковостью и сочувствием, своей горячей верой и искренностью отношений к духовным болячкам своих духовных чад заслужили их доверие. О, как болят грехами эти простые, искренние души грешников и грешниц и как нуждаются в нашем сочувствии, в совете, врачевании и Божием милосердии! Нет такой греховной нелепости и мерзости греха, в какую бы не впал человек. Иной или иная грешница смесилась со всякими ближними, самыми родственными людьми, со всякими домашними скотами и животными, с птицами, с кошками, собаками, свиньями, лошадьми, коровами, тельцами. Боже мой! Что же это такое? До чего упал человек! Это простые люди. А ученые и образованные, богатые, родовитые падают и падали еще хуже при своем образовании – мужи на мужах студ содевающе[20]. Древние языческие императоры имели страсть к красивым мальчикам и на них удовлетворяли свою страсть плотскую. То же делали и иные высокопоставленные лица чиновные.
Святой Андрей Христа ради юродивый обличал явно в этом одного придворного чиновника. Недаром один отшельник игумен, высокий подвижник, собрав однажды свою братию и побеседовав с ними о нищете и бедности духовной и проникновенности скверности греха в природу человеческую, под конец сказал: «Братие, давайте все молиться и плакать», – и все пролили слезы сокрушения сердечного (4).
Какая бессмыслица грех! Какое противозаконие, какая насмешка врага над человеком! Избави нас, Господи, от такого безумия (4).
Задача нашей жизни – соединиться с Богом, а грех совершенно препятствует этому; поэтому бегайте греха, как страшного врага, как убийцы души, потому что без Бога – смерть, не жизнь. Поймем же свое назначение, будем помнить непрестанно, что общий Владыка зовет нас к соединению с Собой (6).
Грех вместо всяких доказательств, которых не имеет на своей стороне, действует насилием, уязвлением, ужалением внутренностей, разлитием жгучего яда греха. Блажен кто презрел все земное и уязвился любовью Божией, любовью небесной. Но как мало таких людей из падших сынов Адама. Жало сластей, корысти, чести в ком не действует, кого не жалит? И наоборот, в ком есть жало истинной любви к Богу и ближнему? Жало страстей и сластей изгнало жало Божией любви, места не дает ему. В иных ежедневно эти два начала борются и попеременно вытесняют друг друга, а в других и борьбы нет; жало земное в иных вполне господствует, подавляя жало небесное, например, в корыстолюбцах, сластолюбцах, честолюбцах, пьяницах, обманщиках, убийцах, блудниках и прелюбодеях и т. п. О, когда сердца наши возгорятся всецелой любовью к Отцу и Сыну и Святому Духу, Животворящему, Триипостасному Божеству, заповедавшему сохранить заповеди Его? (6).
Никто да не думает, что грех есть нечто маловажное; нет, грех страшное зло, убивающее душу ныне и в будущем веке.
Грешник в будущем веке связывается по рукам и по ногам (говорится о душе) и ввергается во тьму кромешную, как говорит Спаситель: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю (Мф. 22, 13), то есть он совершенно теряет свободу всех сил душевных, которые, будучи созданы для свободной деятельности, терпят через это какую-то убийственную бездейственность для всякого добра: в душе сознает грешник свои силы и в то же время чувствует, что силы его связаны нерасторжимыми какими-то цепями: в узах греха своего он содержится (Притч. 5, 22); к этому прибавьте страшное мучение от самих грехов, от сознания безрассудства своего во время земной жизни, от представления прогневанного Творца. И в нынешнем веке грех связывает и убивает душу. Кто из богобоящихся не знает, какая скорбь и теснота поражает их душу, какой мучительно палящий огонь свирепеет в груди их, когда сделан ими какой-либо грех? Но связывая и убивая душу временно, грех убивает ее и вечно, если мы здесь не раскаемся от всего сердца в наших грехах и беззакониях. Вот и опытное доказательство того, что грех убивает душу временно и вечно. Если случится кому-либо из богобоязненных людей отойти ко сну, не раскаявшись в том грехе или в тех грехах, которые сделаны днем и мучили душу, то мучение это будет сопровождать человека целую ночь, дотоле, пока он сердечно не покается в грехе и не омоет своего сердца слезами. (Это опыт.) Мучение греха будет пробуждать его от сладкого сна, потому что душа будет в тесноте, связанная пленицами греха. Теперь положим, что человека, отошедшего ко сну в каком-нибудь грехе и мучимого грехом, постигнет ночью смерть: не явно ли, что душа отойдет в тот век в мучении, и так как после смерти нет места покаянию, то она будет мучиться там смотря по мере своих грехов. Об этом свидетельствует и Священное Писание (Мф. 25, 46; Рим. 2, 6, 9; 2 Кор. 5, 10 и др.) (6).
Не смотри на чужие грехи и не относись враждебно к согрешающему ни внутренне, ни наружно, но представляй перед собой свои грехи и усердно кайся в них, считая себя действительно хуже всех; молись с любовью за согрешающих, зная, что все мы склонны ко всякому греху (7).
Грех сам в себе есть огонь, потому говорим, что такой-то воспламенен гневом или плотской любовью или завистью. Итак, грех сам в себе носит огненное осуждение. Каков же будет этот огонь в грешниках, когда за нераскаянность благость Божия совсем оставит их? Каков этот огонь будет вне грешников, так как несомненно, что будет и озеро огненное, и пещь огненная, или геенна огненная, или дебрь[21] огненная! Все это существенно, истинно. А мы, бесчувственные, не устрашаемся, не трепещем, иждиваем жизнь в наслаждениях, к Церкви холодны, обязанностей христианских не исполняем, в грехах закосневаем! Горе нам! (7).
Тот грех, на который ты не соизволяешь, не вменяется тебе; например, невольное преткновение на молитве, помыслы скверные и хульные, непроизвольная злоба, с которой мы усердно боремся, скупость, которой мы отвращаемся, – это все нападения злого духа. Наше дело терпеть, молиться, смиряться и любить (7).
Грех закрывает сердечные очи; вор думает, что Бог не видит; блудник, предаваясь сквернодействию, думает, что Бог его не видит; сребролюбивый, объедала, пьяница думают, что они утаиваются с своими пристрастиями. Но Бог видит и судит. Я наг и скрылся (Быт. 3, 10). Так говорит своими делами всякий грешник, скрывающийся от вездеприсущего Бога (7).
Грех есть гнусная нечистота души, удаляющая ее от Бога, Источника жизни, прелесть вражия, постыдный плен и добровольные узы души, скорбь и теснота; есть адская тьма, нравственный хаос, беспорядок, расслабление сил душевных и телесных, демонское смятение, душевная буря, бросающая туда и сюда бедную душу грешника, потеря душевного пристанища, которое есть Бог, есть вольных недуг и болезнь души, и если грешник не раскаивается, есть окаменение сердца и смерть, временная и вечная (8).
Грех есть мятеж, восстание твари против Творца, непокорность Творцу, измена Ему, восхищение себе божеской почести или самообожание; будете, как боги (Быт. 3, 5), – шептал змий в уши Еве, как и ныне шепчет грешнику; извращение своей природы, вольное безумие, безобразная нелепость, произвольное испадение от благости в злобу, от истины – в неправду, от простоты – в лукавство, от света – во тьму, от силы – в немощь, от пространства – в тесноту, от мира – в смятение, от жизни – в смерть. Грех есть отвратительная скверна, богомерзкая прелесть, душетленный яд. Грех породил все бедствия в мире и все болезни, как и в упоминаемом сегодня расслабленном, глады, губительства или повальные болезни, войны, пожары, землетрясения и смерть временную и вечную. Грех высочайшего ангела сделал диаволом, Денницу – сатаною и всех возмутившихся против Бога духов, которые были ангелами света и красоты неописанной, мрачными и отвратительнейшими демонами.
Грех произвел и производит ужасное зло, ужасные бедствия, ужасные перевороты в мире, в роде человеческом; из-за греха вся природа бывает в смятении. Нельзя описать, нельзя достаточно оплакать, слез целого рода человеческого не достанет для оплакивания страшных последствий греха в мире (8).
Не знавшего греха (сказано о Христе) Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом (2 Кор. 5, 21). Ты ли после этого будешь стыдиться признаться в каком бы то ни было грехе или принять на себя обвинение в не учиненном тобою грехе? Если Сын Божий был по нас повинен греху, хотя был безгрешен, то ты должен также принять обвинение во всех грехах с кротостью и любовью, ибо ты грешен действительно всеми грехами. А какими не грешен, в тех обвинение принимай по смиренномудрию (9).
Грех есть чудовище нелепое, безумное, льстящее, увлекающее, богопротивное, позорящее и убивающее душу. Всякий христианин должен знать твердо его качества и бороться с ним, отвращаться от него, не поддаваться ему, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять (Еф. 6,12–13) (10).
Грех – застарелая болезнь, язва, нечистота, растление, удаление от Бога; он глубоко пустил свои корни бесчисленные во все существо человеческое; и никто не может уврачевать эту ужасную болезнь, это растление, кроме Самого Господа, Который сошел с небес, облекся в наше тело, жил на земле, пострадал за нас и умер, дав нам Пречистое Тело и Кровь Свою в пищу и питие как Премудрый Врач (10).
Все связано последствиями: один грех, одна погрешность едва ли не всегда есть зародыш, семя другого греха, другой погрешности. Плевелы плодовиты до невероятности: они заглушают даже пшеницу, хотя они и не были сеяны (10).
Когда вам предстоит искушение на грех, тогда представляйте живо, что грех сильно прогневляет Господа, Который ненавидит беззаконие. Ты возненавидел всех, совершающих беззаконие (Пс. 5, 6). А чтобы вам лучше понять это, представьте правдивого, строгого, любящего свое семейство отца, который всеми мерами старается сделать детей своих благонравными и честными, чтобы за их благонравие наградить их великими своими богатствами, которые он приготовил для них с великим трудом, и который между тем видит, к прискорбию своему, что дети за такую любовь отца не любят его, не обращают внимания на приготовленное любовью отца наследие, живут беспутно, стремительно несутся к погибели. А каждый грех, заметьте, есть смерть для души (см. Иак. 1,15 и др.), потому что он убивает душу, потому что он делает нас рабами диавола-человекоубийцы, и чем больше мы работаем греху, тем труднее наше обращение, тем вернее наша погибель. Убойтесь же всем сердцем всякого греха (12).
Мы крайне пристрастны к жизни плотской, мы сжились с грехами, приникли к ним и боимся объявить им решительную войну, разорвать с ними всякий союз, мы принимаем против них только полумеры, как бы бережем себя с ними, потому что они сделались нашими как бы природными удами[22], и потому всегда остаемся с ними, и они в нас укореняются все больше и больше, борьба с ними делается труднее и упорнее, мы часто теряем себя для Бога и делаемся каждодневной добычей и стяжанием врага. Слова Господа: кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее (Мф. 16, 25; Мк. 8, 35; Лк. 9, 24), – исполняются над нами всякий день. Мы ежедневно продаемся врагу нашему всеми родами грехов, в нас живущих и действующих; ежедневно умираем духовно, и о! если бы ежедневно же восставали, оживали для Бога через слезное покаяние. Ведь грехи наши отлучают нас временно от Господа (см. Ис. 59, 2). Они могут разлучить нас и на веки бесконечные, если не обратимся и не раскаемся от всего сердца. Но посмотрите на примеры многих грешников, сделавшихся святыми: Петра, мытаря, Марии Египетской, Евдокии и других; посмотрите вообще на примеры святых, как они решительно и бесповоротно вступали в борьбу с грехом, со страстями, с диаволом; как искренне возлюбили Бога и правду Его и, отрекшись от плотской жизни для Христа и Евангелия, сберегли души свои на веки бесконечные. Отчего же нет у нас решительной борьбы с грехом? Мы очень любим жизнь временную, боимся огорчать плоть, боимся искушений сильных, крайне любим мир и его блага, забывая неизбежность смерти и перехода в новую жизнь; рассчитываем жить долгие годы в постоянном благополучии; в погоне за удовольствиями чувственными забываем божественное благородие своей души, предназначение ее к бессмертию и вечному блаженству; забываем, что она бесконечно дороже целого мира со всеми его сокровищами, которые, как тень, пройдут. Обличая такое безумное поведение наше, Господь говорит: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26) (14).
Грешник
Грешить – великая невыгода и безумие, ибо человек-грешник презирает самого себя и отвращается сообщества человеческого, потому что внутренняя сердечная теснота и червь сердца делают для него тяжелым всякое общество, не соответствующее ему по пространству, широте своей жизни. Грешнику тесно в обширном мире Божием, потому что мир – дело всесвятого и праведного Бога, а грешник, не повинующийся законам Божиим, законам любви и мира, есть изверг Божия творения, которому не место в мире. Вот отчего ему тесно: его преследует Бог, его собственная совесть, преследует все Его творение (6).
Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему и, значит, неизменно остаются преданными вечным мучениям (грех не может не мучить). Чем доказать это? Это с очевидностью доказывается настоящим состоянием некоторых грешников и свойством самого греха держать человека в плену своем и заграждать ему все исходы.
Кто не знает, как трудно без особенной благодати Божией обратиться грешнику с любимого им пути греха на путь добродетели! Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всем существе его корни свои, как он дает грешнику свое зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем они есть в существе своем, представляясь ему в каком-то обаятельном виде. Потому мы видим, что грешники весьма часто и не думают о своем обращении и не считают себя великими грешниками, потому что самолюбие и гордость ослепляют им глаза; если же почитают себя грешниками, то предаются адскому отчаянию, которое разливает глубокий мрак в их уме и сильно ожесточает их сердце. Если бы не благодать Божия, кто бы из грешников обратился к Богу, так как свойство греха – омрачать нас, связывать нас по рукам и ногам. Но время и место для действия благодати только здесь: после смерти – только молитвы Церкви, и то на распаянных грешников, могут действовать, на тех, у которых есть приемлемость в душах, свет добрых дел, унесенный ими из этой жизни, к которому может привиться благодать Божия или благодатные молитвы Церкви. Нераскаянные грешники – несомненные сыны погибели. Что говорит мне опыт, когда я бываю в плену греха? Я целый день иногда только мучаюсь и не могу обратиться всем сердцем, потому что грех ожесточает меня, делая для меня недоступным Божие помилование: я горю в огне и добровольно остаюсь в нем, потому что грех связал мне силы, и я как закованный в цепи внутренно – не могу обратиться к Богу, пока Бог, видя мое бессилие и мое смирение и мои слезы, не умилосердится надо мной и не пошлет мне благодать Свою! Недаром человек, преданный грехам, называется «связанным пленицами[23] грехопадений» (6).
Грешники несмысленные погасили светильники свои, данные им от Бога, – разум и совесть, попрали, как бессловесные, все дары природы, все богатство благодати Божией (10).
Ты грешник, ты постоянно падаешь, научись восставать, позаботься о снискании этой мудрости. Эта мудрость состоит вот в чем: выучи наизусть псалом Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей (Пс. 50), внушенный царю и пророку Давиду Духом Святым, и читай его с искренней верой и упованием, с сердцем сокрушенным и смиренным; после искреннего раскаяния твоего, выраженного словами царя Давида, тебе тотчас воссияет от Господа прощение грехов, и ты ощутишь мир душевных своих сил. Главное в жизни – ревнуй о взаимной любви и никого не осуждай. Каждый за себя даст ответ Богу, а ты в себя смотри. Злобы берегись (12).