Об авторе
«Симфония по творениям святителя Феофана, Затворника Вышенского»[1] – книга известного своими богословскими работами[2] архимандрита Георгия (Тертышникова), безвременно ушедшего от нас 2 октября 1998 года. «Симфония» – это плод труда всей жизни отца Георгия – магистра богословия и доцента Московской Духовной Академии, члена Синодальной комиссии по канонизации святых, более двадцати лет посвятившего изучению духовного наследия святителя Феофана, Затворника Вышенского[3]. Архимандрит Георгий (в миру – Николай Иванович Тертышников) родился 22 июня 1941 года в селе Октябрьское Ипатовского района Ставропольского края.
С семи лет Николай стал посещать храм, позднее пел и читал на клиросе. Его стремление к Богу было предметом частых споров с отцом-атеистом и окружающими людьми. Но от своей веры и Церкви юный исповедник не отступил. Николай был живым, веселым мальчиком, учился всегда отлично. Несмотря на свою религиозность, которая была более чем инородной для соотечественников в стране воинствующего атеизма, богобоязненный отрок пользовался авторитетом и любовью у сверстников.
В 1959 году Николай окончил среднюю школу, а в 1962 году – с отличием фельдшерское отделение Ставропольского медицинского училища.
С 1962-го по 1964 год он проходил воинскую службу в госпитале Советской Армии в ГДР. С 1965 года Николай Тертышников учился на вечернем отделении Оренбургского медицинского института и работал в медицинском пункте железнодорожного техникума.
Но не на поприще медицины суждено ему было послужить Богу – Господь призвал его быть врачевателем человеческих душ. В том же 1965 году, оставив светскую деятельность, Николай поступил в Московскую Духовную Семинарию, под кров преподобного Сергия.
Учился Николай с увлечением, в студенческой характеристике отмечено «прилежно», пел в семинарском хоре. Тихий, скромный, почтительный, он приобрел у окружавших его людей любовь и уважение. Склонность будущего отца Георгия к монашеству была для всех очевидна.
«Можно сказать, что с самого начала обучения в Семинарии у него имелась особая целеустремленность к достижению Царствия Небесного, которую раскрывает сочинение “Как я намереваюсь провести летние каникулы в текущем году”, написанное им в конце первого года обучения. Родившись на Северном Кавказе, Николай душой тянулся к древним православным святыням Грузии. В своем сочинении он писал: “Во время летних каникул я хочу поехать в Грузию и посетить те места, где подвизались многочисленные угодники Божии. Жизнь этих святых указывает христианам путь к Царству Небесному”. В конце Николай пишет: “После приезда из Грузии я хочу подробно познакомиться с трудами епископа Игнатия Брянчанинова”. Несомненно, это стремление объяснялось тем, что святитель Игнатий жил на Северном Кавказе, управляя Ставропольской епархией. Однако в процессе учебы в Духовной школе отца Георгия захватила другая тема – богословское и духовно-литературное наследие святителя Феофана, Затворника Вышенского. Эта тема стала основополагающей в его ученом творчестве, именно ей была посвящена кандидатская работа»[4].
По Божьему Промыслу духовным руководителем отца Георгия стал выдающийся глинский[5] старец XX века – схиархимандрит Иоанн (Маслов; | 1991), который после закрытия обители в 1961 году преподавал в московских духовных школах, где через отца Иоанна осуществлялась духовная преемственность традиций Глинской пустыни.
Еще будучи студентом Духовной Семинарии, Николай Тертышников вместе с архимандритом Иоанном (Масловым) посещал глинского старца схиархимандрита Андроника (Лукаша), который оказался на Кавказе после второго закрытия пустыни в 1961 году.
Следуя традициям старцев Глинской пустыни и мудрому руководству архимандрита Иоанна, еще в молодости приобрел отец Георгий мирное устроение души: он никогда не желал настойчиво, чтобы исполнялась его воля, но, напротив, с совершенной покорностью и в малом, и в великом предавался воле Божьей; никто не слышал от него ни слова нетерпения, ни ропота, никто не видел его в унынии.
Чтобы понять духовное устроение отца Георгия, надо упомянуть о тех духоносных старцах, которые подвизались в Глинской пустыни после ее первого возобновления с 1942-го по 1961 год[6]. Периоды расцвета и упадка духовной жизни всегда были связаны с возрастанием или уменьшением роли духовного руководства. Возрождение старчества в Глинской пустыни обусловило такой подъем духовной жизни в обители, что слава о ней распространилась по всей стране.
Своим духовным расцветом и внешним благоустройством в послевоенные годы Глинская пустынь во многом обязана схиархимандриту Серафиму (Амелину)[7] – великому подвижнику и истинному последователю богомудрых настоятелей Глинской пустыни. При нем обитель прославилась святыми старцами – духовными руководителями иноков и мирян к вечному спасению. Ежедневное откровение помыслов, полное отсечение своей воли и безусловное послушание были нормой жизни для глинских иноков.
Сам настоятель схиархимандрит Серафим был для всех примером святой жизни. Благоразумный и рассудительный, он и среди многих попечений умел жить как затворник, пребывая в умно-сердечной молитве, которая незримо ограждала братию от всех козней вражеских и осеняла миром Христовым жизнь обители, ее насельников и богомольцев. С братиями отец настоятель обращался как с родными детьми. Наставлял всегда коротко, четко и ясно. Слово его содержало высокое назидание и отличалось особенной меткостью, так как ум отца Серафима, просветленный благодатью, ясно постигал истины Божии. Он всей душой любил эти истины, и когда говорил о них, то слово его шло от сердца к сердцу и было всегда действенно и плодоносно.
Старец во всей полноте имел дар прозрения в тайники человеческих душ. Рядом с ним отлетало все ненужное, суетное и наносное. Человек становился самим собой, видел свои грехи и приходил к истинному раскаянию. Тогда старец с кротостью говорил два-три слова на пользу душе, и эти слова человек, как драгоценное сокровище, хранил незабвенно всю жизнь, благодаря за них Бога. Братия считали себя блаженными, что находятся в послушании у такого старца. Господь еще при жизни прославил Своего угодника явными чудесами.
Велик был духовный авторитет и известного своей святой многотрудной жизнью схиархимандрита Андроника (Лукаша). Отец Андроник так писал и говорил своим духовным чадам: «Помните великий день вашего пострига, помните обеты при постриге, данные нами… быть истинными монахами, вовеки не согрешите…» Душа отца Андроника, очищенная многими скорбями, была переполнена благодатных даров Святого Духа. Эта духоносность и привлекала людей к старцу. После второго закрытия обители в 1961 году отец Андроник переселился в г. Тбилиси.
В Грузии отец Андроник продолжал свое старческое служение. Он совершал богослужения и исповедовал в храме святого Александра Невского. Сюда, как раньше в Глинскую пустынь, устремились к нему со всех концов страны ищущие спасения. Тесна была духовная связь отца Андроника со всеми глинскими иноками, которые часто писали ему и приезжали. И отец Георгий (Тертышников) со своим духовным руководителем – архимандритом Иоанном (Масловым), бывшим иноком Глинской пустыни[8], – приезжал к нему на Кавказ, еще будучи студентом. «Сердце горело, когда ехали к старцу», – вспоминал отец Иоанн (Маслов).
Схиархимандрит Иоанн (Маслов), духовный руководитель отца Георгия, был зачислен в обитель в 1955 году. Глинская пустынь пребывала в ту пору в расцвете и давала обильные духовные плоды. Узы дружбы тесно связывали отца Иоанна и духоносного старца схиархимандрита Андроника (Лукаша) до самой кончины отца Андроника, а духовно-молитвенное общение их никогда не прекращалось. Отец Иоанн неоднократно ездил в Тбилиси к старцу Андронику.
С большой любовью рассказывает об архимандрите Иоанне (Маслове) митрополит Рязанский и Касимовский Симон, который в 1965–1972 годах был инспектором Московской Духовной Академии и Семинарии: «Отец Иоанн – человек очень высокой духовной жизни. Я видел в нем старца-наставника. Не было дня, чтобы я не советовался с ним. Слова его всегда сбывались, советы оказывались полезными. Отец Иоанн – воплощенная кротость, очень скромный, смиренный, во всем имел послушание. Никогда никому ни в чем не отказал. Все знали, что он всегда поможет. Безотказный пастырь… Часто мы вместе с ним читали правило ко Святому Причащению. Отец Иоанн очень любил молитву. Жил молитвой… С такими людьми легко служить, легко жить. Такие люди являются украшением Церкви. Отец Иоанн – соль земли, свеча, которую ставят на подсвечник, чтобы всем светила…»
Беседы с отцом Иоанном искали и епископы, и министры, и простые миряне. И для каждого у него находилось слово на пользу. Как в свое время к старцу Андронику в Глинскую пустынь, а позднее на Кавказ, так теперь к архимандриту Иоанну в Свято-Троице-Сергиеву Лавру потянулся народ Божий со всех концов России. Отцу Иоанну было тогда лишь 33 года, но он уже был духоносным старцем и мог окормлять огромную
российскую паству, к чему был подготовлен в Глинской пустыни. Вот лишь некоторые отзывы разных по характеру людей о беседе со старцем: «Когда старец слушает вас, то вы чувствуете, что в эту минуту он весь вами живет и что вы ему ближе, чем сами себе»; «Батюшка все понимает без слов и гораздо глубже и лучше, чем я сам мог бы рассказать»; «Вся душа моя в его руках».
Преподавая в МДА, архимандрит Иоанн духовно окормлял в числе студентов и отца Георгия. Батюшка приучал каждого открывать свои мысли духовнику. В лекциях по пастырскому богословию отец Иоанн говорил: «Откровение помыслов старцу искореняет зло и предупреждает от грехопадений». Это делание – откровение помыслов старцу – издавна процветало в Глинской пустыни, и батюшка прививал его своим духовным детям. Лекции архимандрита Иоанна, обладая неотразимой внутренней благодатной силой, содержали и много конкретных практических советов, касающихся всех сторон жизни пастыря. По отзывам студентов, отец Иоанн умел посеять в их сердцах истинный дух пастырства – аскетический, самоотверженный, дышащий любовью.
С таким духовным руководителем восходил студент Николай Тертышников от силы в силу (Пс. 83, 8).
По окончании Московской Духовной Семинарии в 1969 году Николай Тертышников поступил в братство Свято-Троице-Сергиевой Лавры и 26 декабря того же года был пострижен в монашество тогдашним наместником, архимандритом Платоном (Лобанковым, впоследствии епископом Воронежским и Липецким), с именем Георгий – в честь великомученика Георгия Победоносца. Отец Георгий был прирожденным монахом, монахом по призванию. Невозможно было бы представить его в роли светского человека: так определенно и неуклонно направлено было все его существо к Богу. Добродетельные наклонности его души, при постоянном молитвенном подвиге, возрастали и укреплялись, – казалось, что духовная жизнь дается ему легко. Но кто знал, каких трудов это требовало?! Будучи насельником Троице-Сергиевой Лавры, отец Георгий исполнял различные послушания и ко всем ним относился ответственно и добросовестно.
«Я боюсь нарушить волю Божию», – часто можно было услышать из его уст. Особенным качеством его души было никогда ни в чем никого не осудить. Как ему это удавалось, можно было удивляться бесконечно.
14 января 1970 года митрополитом Крутицким и Коломенским Пименом (Извековым, впоследствии Патриархом Московским и всея Руси) монах Георгий был рукоположен в сан иеродиакона, а 14 июня 1970 года ректором Московской Духовной Академии епископом Дмитровским Филаретом – в сан иеромонаха.
Как истинный монах, отец Георгий был крайне нестяжателен. Одна из его духовных дочерей рассказывает, что батюшка как-то дал ей свои сапоги и попросил найти сапожника, чтобы их починить. Подошва у них вся износилась, осталась «как тоненькая бумажка, а внутри торчали гвозди». Редко соглашался батюшка, чтобы ему сшили что-то новое.
В 1973 году иеромонах Георгий (Тертышников) окончил Московскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия, присвоенной ему за сочинение на тему «Гомилетический элемент в эпистолярном наследии епископа Феофана Затворника», и был оставлен профессорским стипендиатом по кафедре истории Русской Церкви.
В 1974 году им был написан стипендиатский отчет «Церковно-исторический материал в трудах историка Н.М. Карамзина». С 1973 по 1985 год отец Георгий преподавал в Московской Духовной Семинарии историю Русской Церкви, общую церковную историю и догматическое богословие.
В 1973 году иеромонах Георгий награжден наперсным крестом, в 1976 году возведен в сан игумена, в 1979 году награжден палицей, а в 1983 году – крестом с украшениями и медалью преподобного Сергия Радонежского I степени.
В 1985 году Учебным комитетом отец Георгий был направлен во Владимирскую епархию для прохождения пастырского служения.
28 августа 1988 года игумен Георгий (Тертышников) был возведен в сан архимандрита и награжден архипастырской грамотой архиепископа Владимирского и Суздальского Валентина (Мишука).
С 1 сентября 1988 года архимандрит Георгий (Тертышников) – преподаватель Московской Духовной Семинарии по догматическому богословию и катехизису, а затем – Московской Духовной Академии по гомилетике. Личные качества и прекрасная эрудиция отца Георгия делали его уроки живыми и интересными, дающими пищу уму и сердцу. Отец Георгий был педагогом старого образца и никогда не ставил знания выше душевной пользы человека, но, напротив, всячески старался привить своим питомцам любовь ко всему духовному. Он часто напоминал, что хотя хорошо подготовленный пастырь, прошедший курс наук в Семинарии, может принести гораздо больше пользы Церкви, чем тот, кто этого образования не имеет, но настоящее богословское образование немыслимо без подвига духовной жизни.
Учащиеся относились к отцу Георгию с большим уважением, даже почтением; видя в нем человека духовно опытного, многие приходили к нему на исповедь.
Один из воспитанников Семинарии вспоминает: «Когда я поступал в МДС, отец Георгий принимал экзамен по богослужебному уставу. Он мне тогда запомнился строгим, сосредоточенным. Некоторые абитуриенты говорили тогда: “Даже если мы и не поступим в Семинарию, отрадно, что мы встретились на экзамене с самим архимандритом Георгием (Тертышниковым)”. У нас на приходе его все знают по выступлениям на радио “Радонеж”, он там очень умилительно читает жития святых, проводит беседы».
Удивительно было, насколько бережно обращался батюшка с душой каждого своего ученика, да и всех окружавших его людей. Он умел исправить и даже смирить для душевной пользы так тактично, с такой любовью, без всякого раздражения, что человек не считал себя униженным и обиженным, но мог извлечь нужный урок. Если отец Георгий видел кого-то расстроенным, то всегда старался утешить, для чего даже хвалил за что-нибудь.
Рассказывают такой случай. Был среди учащихся Семинарии один, получивший хорошее светское образование и, видимо, по духовной неопытности гордившийся этим. Ответы его на уроках были, можно сказать, безупречны, но отец Георгий частенько ставил ему за них троечку, тогда как ответы менее блестящие, но более смиренные оценивались им в четыре и пять баллов. Возмущенный такой несправедливостью, ученик пошел к духовнику Лавры архимандриту Кириллу (Павлову) и сказал, что архимандрит Георгий воздвиг на него гонения. На что отец Кирилл спокойно ответил: «Ну если это отец Георгий, то гонения ненадолго».
20 апреля 1989 года архимандрит Георгий был назначен старшим помощником инспектора Московских Духовных Академии и Семинарии.
Среди начальствующих, наставников и преподавателей Академии отец Георгий пользовался большим уважением, к его мнению прислушивались. На заседании Воспитательного совещания всегда, когда он говорил, слышался голос не только педагога, но и опытного духовника, а потому голос этот был весок.
Большое внимание уделял батюшка просветительской деятельности среди людей, еще ищущих Бога или недавно ставших на путь, ведущий к Нему.
На основании учения святых отцов и подвижников, а также своего личного опыта отец Георгий говорил, что христианское совершенство состоит в глубине смирения. Смирение – основное религиозное чувство, без которого нельзя познать истины, ибо смирение – это способность видеть истину. Пути к достижению смирения – почаще открывать свои немощи на исповеди, а также приучать себя к самоукорению.
26 марта 1990 года на открытом заседании Совета Московской Духовной Академии состоялась защита магистерской диссертации архимандрита Георгия «Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении». На выпускном Акте Московской Духовной Академии 1990 года ректор Академии вручил архимандриту Георгию магистерский крест и дипломы магистра богословия и доцента Московской Духовной Академии.
В июле 1990 года архимандрит Георгий был назначен ректором Тобольской Духовной Семинарии, а 27 октября того же года освобожден от ректорства «в связи с назначением на эту должность преосвященного епископа Тобольского Димитрия».
В сентябре 1992 года ректором МДА епископом Филаретом архимандрит Георгий приглашается на должность преподавателя Московской Духовной Семинарии и доцента Московской Духовной Академии.
Архимандрит Георгий участвовал в работе научных форумов в разных городах России. Так, например, в Рязани 17 января 1994 года по его инициативе и под его руководством прошли Чтения, посвященные святителю Феофану Затворнику. А 29 мая 1996 года на Всероссийской научно-практической конференции «Подготовка учителей к духовно-нравственному образованию и воспитанию учащихся» (Рязань) отец Георгий выступил с докладом «О действии Божественной благодати по творениям святителя Феофана». Выступления отца Георгия неизменно собирали большую аудиторию студентов и учителей. Сам облик батюшки, его неторопливая речь, то, о чем он говорил, были настолько необычны для светских людей, что вызывали неподдельный интерес. Весь зал, затаив дыхание, ловил каждое слово докладчика, которое благодатным зерном падало в человеческое сердце. К концу доклада лица слушателей заметно просветлялись.
Отец Георгий, несомненно, принадлежал к числу тех редких избранников Божиих, которые, сочетав природные незаурядные способности ума с личным духовным подвигом, стали способными к ведению, осмыслению и изложению духовного опыта Церкви.
Библиография архимандрита Георгия с 1973-го по 1997 год охватывает 221 публикацию (Приложение 3).
Его большая церковно-научная богословская деятельность нашла отражение на страницах различных периодических изданий: «Журнала Московской Патриархии», журналов «Богословские труды», «Православная беседа», «Вышенский паломник», «Альфа и Омега», EKKLHSIA, Stimme der Orthodoxie (Берлин) и других.
Но самое значительное место в творчестве отца Георгия занимает изучение духовного наследия святителя Феофана Затворника, которому он посвятил более двадцати лет своей жизни. Архимандрит Георгий составил полную библиографию духовно-литературного наследия святителя Феофана, Затворника Вышенского.
Творения святителя Феофана привлекли внимание архимандрита Георгия еще в период становления его как монаха, богослова, наставника московских духовных школ. Его первой публикацией стала библиографическая статья в «Журнале Московской Патриархии», посвященная житию святителя Феофана, а кандидатское сочинение рассматривало гомилетические особенности эпистолярного наследия святителя. Несмотря на то что последующая преподавательская деятельность архимандрита Георгия затрагивала широкий круг вопросов истории Православной Церкви, духовное и литературное наследие святителя Феофана никогда не переставало интересовать его; снова и снова возвращался отец Георгий к богословскому наследию святого архипастыря, находя в его трудах ответы на многие вопросы руководства в духовной жизни, осмысление самых сложных проблем, которые ставят перед человеком конкретные обстоятельства изменчивой жизни. Так постепенно сложилась главная тема научной деятельности архимандрита Георгия – богословское наследие святителя Феофана Затворника. Перу архимандрита Георгия принадлежит множество научных работ, исследований и монографий, посвященных святителю. Житие святого архипастыря стало для отца Георгия тем ориентиром, по которому он сверял свои поступки. Вот как сам он пишет о святителе Феофане: «Святитель Феофан посвятил жизнь поискам пути к вечной жизни, в своих творениях он показал этот путь последующим поколениям… Творения и письма Вышенского Затворника – это не плод труда богослова-теоретика, а живой опыт деятельного подвижника, созидавшего свою духовную жизнь на основе Священного Писания и Священного Предания Церкви».
Благодаря деятельному участию архимандрита Георгия в Рязанской епархии в 1996 году был создан журнал «Вышенский паломник», посвященный святителю Феофану и вместивший в себя духовно-просветительские труды отца Георгия о великом архипастыре.
Изучая духовное наследие святителя Феофана, архимандрит Георгий более двадцати лет работал в архивах Петербурга, Владимира и Тамбова. Результатом этих трудов была составленная им «Симфония» по творениям святителя, издание которой при жизни отца Георгия не было осуществлено.
На заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 5 октября 1994 года архимандрит Георгий (Тертышников) был назначен членом Синодальной комиссии по канонизации святых.
Трудами архимандрита Георгия были подготовлены материалы по канонизации святителя Феофана, Затворника Вышенского, совершившейся 6 июня 1988 года.
Архимандрит Георгий подготовил также материалы к канонизации преподобных схимонаха Кирилла и схимонахини Марии, родителей преподобного Сергия Радонежского; старца Варнавы Гефсиманского; архимандрита Антония (Медведева), причисленного к лику местных радонежских святых через две недели после смерти отца Георгия.
Богословские статьи и проповеди архимандрита Георгия были опубликованы в различных печатных изданиях:
– в журналах: «Журнал Московской Патриархии», «Богословские труды», «Москва», «Православная беседа», «Альфа и Омега» (Москва), «Путь Православия», «Троицкое слово» (Свято-Троице-Сергиева Лавра), Stimme der Orthodoxie (Берлин), EKKLHSIA, «Православний вшник» (Киев), «Рязанский церковный вестник», «Вышенский паломник» (Рязань), «Православное слово», «Сеятель» (Нижний Новгород), «Русь» (Ростов Великий);
– в газетах: «Русь Державная», «Православная Москва», «Лампада», «Русский вестник» (Москва), «Хотьковский вестник», «Просторы России» (Орел), «Литературный Иркутск», «Колокол» (Сергиев Посад), «Благовест» (Рязань).
Архимандрит Георгий участвовал в работе многих богословских конференций:
– в торжественном вечере «История и современная жизнь Троице-Сергиевой Лавры», посвященном 600-летию со дня блаженной кончины преподобного Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца (29 сентября 1992 года, Сергиев Посад);
– в конференции «Русский монастырь как центр духовной культуры» (6 декабря 1992 года, Москва);
– в Чтениях памяти святителя Феофана, Затворника Вышенского, к 100-летию со дня преставления (17 января 1994 года, Рязань);
– в Православных богословских чтениях «Богословское наследие святителя Феофана Затворника» (27 июня 1994 года, Владимир);
– в Международной конференции «Монашество и монастыри в России» (23 ноября 1994 года, Москва);
– во Всероссийской научно-практической конференции «Подготовка учителя к духовно-нравственному образованию и воспитанию учащихся» (29 мая 1996 года, Рязань);
– в Макарьевских чтениях «Почитание святых» (7 июня 1996 года, Можайск);
– в Питиримовских духовно-образовательных чтениях (30 октября 1996 года, Мичуринск).
С 1992-го по октябрь 1998 года архимандритом Георгием на православной радиостанции «Радонеж» были произнесены проповеди на различные темы, проведены беседы по библейской истории, а также об основах православной веры и нравственности по творениям святителя Феофана Затворника.
В 1995 году, по благословению священноначалия, отцом архимандритом были прочитаны лекции о русском монашестве для Центральной православной радиостанции Греции.
В этом же году архимандрит Георгий посетил святой град Иерусалим, монастыри и храмы Палестины.
В праздничные и воскресные дни архимандрит Георгий произносил проповеди в Свято-Троице-Сергиевой Лавре, в Московской Духовной Академии, в храмах Московского Кремля.
Бесценна научно-богословская деятельность отца Георгия в глазах Церкви, но не менее достойны внимания его труды как пастыря и духовника.
Руководство душ в деле спасения во все времена считалось труднейшей задачей, которая под силу лишь немногим, особо опытным в духовной жизни людям.
Отец Георгий хорошо понимал великую ответственность, но и великую пользу духовничества и любил повторять: «Спасение без духовника возможно, а духовное возрастание очень затруднительно».
Сам батюшка был духовником и отцом для своих чад в полном смысле этого слова. Побывав однажды у него на исповеди, невозможно было не прийти вновь. Ко всем необыкновенно внимательный, батюшка особенно старался опекать людей малоцерковных, делающих только первые шаги в Православии. Поисповедовав их (обычно перед Причастием), он просил приходить на следующий день для беседы. Разговор с отцом Георгием, обладавшим даром слова и даром учительства, был очень интересным, содержательным, его отношение – внимательным и любовным. Все это привлекало людей и давало им возможность утвердиться в вере. Среди духовных чад отца Георгия были миряне и монахи, ученые и простецы, и каждому из них он мог дать то, что для того было полезно. «Меня поражало его знание человеческой души, – вспоминает один из духовных сыновей отца Георгия, – какая-то изящная рассудительность в обращении с людьми. Он умел “подобрать ключ” даже к закрытым для общения душам, согреть своим участием, иногда тактично вразумить». Во всяком человеке батюшка видел прежде всего образ Божий, и именно это было причиной его трепетного отношения к душе каждого. Такое его внутреннее расположение всегда чувствовалось во всех разговорах, в самой манере говорить, и люди тянулись к нему, стараясь отвечать тем же.
Хочется привести здесь один эпизод из жизни батюшки, характеризующий его как человека высокого пастырского духа. Рассказан он очевидцем, духовным сыном отца Георгия: «Когда я находился на исповеди у батюшки, в храм вошел человек, выглядевший как душевнобольной. Он стал неподалеку от места, где сидя принимал исповедь архимандрит Георгий, и принялся класть земные поклоны, целуя церковный пол. Потом, крестообразно вытянув руки, лег на живот, упершись левой ногой в батюшкин аналой. Для того чтобы пройти, людям приходилось переступать через распростертое на полу тело, кто-то споткнулся. Искушение, да и только. Отец Георгий, указав на лежащего, шепотом говорит мне: “Спроси, как его зовут”. Я подошел, нагнулся и спросил. Батюшка поправил меня: “Нет, не так. Ты стань на колени возле него и, наклонившись, спроси. И передай ему от меня, чтобы он подвинулся”. Я послушался. Незнакомец слабым голосом назвал свое имя. На просьбу передвинуться он отполз немного в сторону. Проблему, связанную с передвижением мимо него, это никак не решило. Отец Георгий тогда через меня передает: “Скажи, что я тебя послал сказать ему, что у нас здесь не лежат. Пусть переляжет туда, где люстра”. Молча выслушав меня, странный мужчина уполз туда, куда ему было сказано, при этом потревожив встретившихся на пути бабушек. Пока я называл на исповеди свои грехи, к батюшке подошла пожилая уборщица. Старушка возмутилась неуместностью долулежания. Она громко высказала отцу Георгию то, что думает по этому поводу. Вызвалась принять решительные меры. “Не трогайте этого человека, он смиренный, – попросил отец Георгий. – Он пришел в храм помолиться. Подумайте, если не в храм и не в монастырь, то куда же еще идти молиться?” После этих слов архимандрит Георгий встал и, подойдя к исповедующему иеромонаху, находящемуся рядом с новым месторасположением скорбно лежащего человека, спросил: “Отец (имя я не помню), скажите, где у нас в храме можно лежать? Наверное, за свечным ящиком?” Иеромонах с достоинством отвечал: “Да, отец Георгий, за ящиком”. Тогда батюшка склонился над унылой, распластанной на полу фигурой и, как будто даже извиняясь, произнес: “Пришло наше “начальство”. Оно недовольно, ругается на нас, не могли бы вы перелечь отсюда за ящик, у нас там лежат”. Такое обращение возымело свое действие. Мужчина поднялся на ноги и удалился. Взаимное согласие достигнуто. Отец Георгий для меня служил примером и остается таковым по сей день».
Но недолгое время суждено было прожить батюшке. На пятьдесят восьмом году, после непродолжительной болезни (последние три дня отец Георгий находился в больнице), он ушел из этого мира. Кончина его была христианской, непостыдной и мирной: незадолго перед ней его пособоровали братья Лавры, а за полчаса до смерти Господь сподобил батюшку приобщиться Святых Христовых Таин. 2 октября 1998 года перестало биться доброе, отзывчивое сердце пастыря и христианина. Отпевание архимандрита Георгия совершалось 4 октября в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры после поздней литургии собором духовенства. Службу возглавлял ректор МДАиС преосвященный Евгений, епископ Верейский (ныне архиепископ), который в кратком слове рассказал о жизни батюшки, его заслугах и трудах на пользу Церкви. Было зачитано слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II: «Выражаю вам, братии Лавры, профессорско-преподавательской корпорации, студентам московских духовных школ, глубокое соболезнование в связи с безвременной кончиной архимандрита Георгия, долголетнего насельника Лавры, наставника и педагога духовных школ, богослова, исследователя и ревностного проповедника слова Божия. Мы ценим труды покойного, которые он понес для Церкви Христовой. Мы молимся вместе со всеми, кто провожает его в путь всея земли, да упокоит Господь душу покойного служителя алтаря Господня в селениях праведных, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная. Царствие Небесное и упокоение со праведными новопреставленному архимандриту Георгию». В телеграмме епископа Майкопского и Армавирского Филарета (Карагодина) архимандрит Георгий (Тертышников) назван одним из «лучших иноков Сергиевой Лавры».
Молящихся при отпевании присутствовало множество, но при этом не было никакой сутолоки и суеты. Атмосфера в храме была необычайно спокойной и умиротворенной. Проникновенно и слаженно пели хоры. Боль утраты смягчалась духовной радостью, какая бывает при смерти святых людей. Солнечный луч, проникнув в окна с южной стороны собора, в конце отпевания осенил гроб с телом батюшки. И было радостно, что и природа радуется еще одному праведнику, отходящему ко Господу.
Когда гроб с телом почившего был вынесен из Успенского собора, сотни людей следовали за ним под заупокойный звон лаврских колоколов.
Казалось, что не в скорбный последний путь провожают они батюшку, а в небесные обители: так торжественно и глубоко звучало «Святый Боже».
На лаврском подворье, у стен храма Нерукотворного Образа в селе Деулино, обрело место покоя многотрудное тело дорогого батюшки отца Георгия.
Знаменательно, что последние написанные отцом Георгием строки были посвящены также святителю Феофану. Начатая рукопись осталась незавершенной и лежала на рабочем столе келии отца Георгия в день его кончины. Читая ее, невольно замечаешь, что размышления и чувства отца Георгия по поводу отшествия в жизнь вечную великого наставника и учителя – святителя Феофана – очень близки нашим сегодняшним переживаниям, вызванным безвременной кончиной дорогого архимандрита Георгия. Вот выдержки из его последней работы: «Все, кто только знал о почившем святителе, для кого он был незаменимым руководителем, кто обязан был ему сокровищами ума, кто находил у него утешение в скорбях, ободрение и помощь в подвиге жизни, а таковых много-много на святой Руси, – все они глубоко чувствуют свое сиротство, свою незаменимую потерю. Но это не обычная скорбь, скорбь, которая бывает у людей при утрате дорогого человека… Скорбь о разлуке с богомудрым архипастырем растворялась у всех его почитателей с духовной радостью, ибо они верили, что почивший святитель прославлен Господом за свои труды и подвиги и является ходатаем у Престола Божия за всех живущих на земле… Богомудрый учитель, великий подвижник, усердный молитвенник о нас, грешных, преосвященный епископ Феофан оставил свое земное житие на земле. Как верный раб, верим, теперь вошел в радость Господа; как победоносный воин Христов, он увенчан теперь неувядаемым венцом небесной славы. Для него, жившего во Христе и по заповедям Христовым, смерть есть действительно не лишение, а приобретение».
Будучи очень скромным в повседневной жизни, архимандрит Георгий был неленостным проповедником слова Божия. Его наставления останутся в благодарной памяти всех, кто его слушал и с ним общался. Вот некоторые из них.
«Что капля в сравнении с беспредельной пучиной, то настоящая жизнь в сравнении с жизнью будущего века».
«Братия и сестры! Дорожите временем, – наставляет нас святой апостол Павел, – потому что дни лукавы[9]. Дорожите временем: оно дороже золота, им покупается блаженная вечность… Потому убоимся потерять хоть один день, зная, что он не возвратится».
«Последователь Христа должен все свои внутренние и внешние действия располагать по воле Божией, принося свою свободу в жертву Богу. Отличительная черта истинно христианской деятельности – делать шаги не иначе как уверившись, что на то есть воля Божия».
«Жизнь наша по справедливости считается странствованием, и мы, как странники, должны всегда молить Господа, чтобы Он указал нам истинный путь и помог беспрепятственно пройти поприще нашей жизни и достигнуть Царства Небесного».
«Каждый шаг в невидимой борьбе нашей должен быть ознаменован подвигом, страданием, окроплен потом усилия над собою. Состояние идущих к совершенству есть состояние борьбы – напряженной, непрестанной и болезненной. Это и называется шествием тесным путем, который ведет в жизнь вечную… Разленение и присвоение себе льгот суть гибель духовности в человеке. Их надо страшиться и избегать, как огня вечного».
«В жизни последователя Христа каждый день бывают минуты, когда он находится один, даже если он и не заботится об этом намеренно. Эти минуты необходимо использовать для духовного совершенствования».
«Если угодно Господу и не пагубно для человека, то дается ему и внешнее счастье, но внутреннее блаженство неотъемлемо от чистой и богоугодной жизни, которая при всех внешних лишениях и недостатках всякому приносит мир и радость».
«На крест преданности в волю Божию восходят уже совершеннейшие христиане, поэтому предание себя Господу есть верх совершенства христианского. Оно возникает по отсечении всех земных чувств и расположений».
«Земная жизнь человека должна быть непрерывной цепью добрых дел с той минуты, как он начинает осознавать себя в этом мире, и до той, как выйдет из него».