Глава 4
Эти апартаменты, расположенные на последнем этаже, состояли из трех комнат: две спальни и что-то вроде гостиной между ними. В гостиной имелся электрочайник, набор посуды, печенье, орешки, в холодильнике стояли алкогольные и безалкогольные напитки, на маленьком столике у двери – канистра с водой. И у Ваньки, и у меня была отдельная ванная с набором шампуней, гелей, полотенец, махровым халатом, банными тапочками. Наши сумки в неразобранном виде стояли в гостиной.
Как только мы вошли внутрь, дверь тут же закрылась, и замок защелкнулся, издав какой-то электронный писк.
– Интересно, а эти, – Ванька кивнул назад, – будут спать на коврике, как собачки?
– А ты завтра спроси, – посоветовала я, сама тем временем оглядывая замок, и пришла к неутешительному выводу, что никакой пилочкой для ногтей я его, пожалуй, не открою. Тут все напичкано электроникой. И чуть что – на какой-то пульт пойдет сигнал. После чего условия нашего с Ванькой содержания могут ухудшиться, а охрана усилиться.
Затем я перебралась к окнам, Ванька последовал моему примеру, и мы их осмотрели. Закрыты они были наглухо, что, в общем, неудивительно, и не только с целью лишения нас путей отступления. Кто в этих широтах их раскрывает, в особенности по ночам, когда тут полно всякой разной мошкары? Днем, кстати, это тоже не практикуется, поскольку в каждом помещении имеются кондиционеры. Наш мог работать в пяти режимах. Я поставила третий.
У Ваньки возникла мысль, что наши разговоры вполне могут подслушивать. Я согласилась с сыном, и мы договорились, что о серьезных вещах будем шептаться на открытой местности, может, даже переписываться – по крайней мере видеокамер мы не заметили, хотя ведь существуют совсем миниатюрные устройства. Но будем надеяться на лучшее.
Я развесила часть одежды в шкафу, предполагая, что мы, к моему великому сожалению, тут не на один день, и приготовила на завтрашнее утро спортивную форму. Сама тем временем повторяла себе мысленно (чтобы зря не беспокоить Ваньку): у тебя неделя, целая неделя, чтобы что-то придумать. И ты придумаешь. В крайнем случае… в крайнем случае я каким-то образом позвоню Сергею Борисовичу в Швецию. Он нас с Ванькой вытащит. В Сергее Борисовиче я не сомневалась.
В дверь постучали ровно в восемь.
На пороге стоял один из вчерашних молодцев. Парень был в майке, спортивных трусах и кроссовках. Я тоже была готова, Ванька валялся в кровати.
– Как тебя зовут? – спросила я у молодца, спускаясь рядом с ним на первый этаж.
– Гриша, – представился он и поинтересовался, долго ли я планирую бегать.
– А как побежится, – ответила я.
Мы тронулись против часовой стрелки вдоль довольно внушительного забора, окружающего территорию асиенды. Глаза мои постоянно шныряли по сторонам, запоминая мельчайшие детали, которые могут пригодиться в будущем. Один полный круг мы преодолели за двенадцать минут. То есть два с небольшим километра по периметру – скорость я свою знаю и в состоянии прикинуть расстояние, правда, только когда бегу. Пешком у меня это не очень получается. Дорожки были грунтовые и достаточно твердые, по крайней мере наш грунт всегда мягче. Возможно, причиной этой твердости была долгая засуха.
После второго круга я заметила, что Гриша чувствует себя не самым лучшим образом, но изо всех сил старается этого не показывать. Он здорово вспотел и с каждой минутой топал все сильнее, дыхание у него участилось, хотя на такой скорости у тренированного человека оно вообще не должно сбиваться – тем более он наверняка привык к климату, в котором мы находились. «Ну что ж, проверим Гришу», – решила я и прибавила скорость.
Из дома появились трое Гришиных приятелей. Прогуливаясь по дорожкам, они то и дело на нас поглядывали. На четвертом круге Гриша пыхтел как паровоз и прилагал титанические усилия, чтобы удержаться за мной. Пока держался, но я не исключала, что пятый круг может послужить для него причиной инфаркта во цвете лет. Я решила все-таки не убивать парня (зачем портить с ним отношения?), я ведь уже показала, что не лыком шита. Остановившись у дома, поинтересовалась, нет ли тут какой-нибудь площадки, где можно сделать упражнения на растяжку, повисеть на перекладине, покачать пресс, но Гриша не мог мне сразу же ответить, приводя в норму дыхание. Из его груди вылетали какие-то странные хрипы с присвистом. По-моему, в эту минуту ему больше всего на свете хотелось рухнуть на землю, а еще лучше – войти в море и на какое-то время залечь там.
Внезапно на ступеньках показался Андрей Николаевич в шортах и футболке. Его сопровождали два вчерашних телохранителя. Гостеприимный хозяин спустился к нам, с неодобрением посмотрел на пыхтящего Гришу и с удовольствием на меня, разгоряченную после пробежки. Поскольку Гриша мое любопытство удовлетворить не сумел, я обратилась с теми же вопросами к Андрею Николаевичу. Ответил один из его телохранителей, презрительно поглядывавший на Гришу, и даже вызвался меня проводить.
За моими упражнениями на перекладине следили всемером: Андрей Николаевич со своими двумя орлами, Гриша и трое его приятелей, гуляющих по парку (должна отметить, с оружием). Обычно я занимаюсь гораздо меньше, но тут следовало постараться, заодно продемонстрировав свое спортивное тело, которым я всегда гордилась и считала более привлекательным для мужчин, чем стройные до жалости фигуры моделек. Мужики облизывались. По-моему, им вообще стало худо, когда я начала делать наклоны, повернувшись к компании упругим задом. Ну ничего, пусть помучаются. Сговорчивее станут. А если еще между ними разгорится борьба за обладание этим телом… Я помогу им схлестнуться… И кого-то сделаю своим верным рабом, готовым для меня на любые подвиги… Я помахала ножками, потом снова чуть-чуть погнулась и решила, что для первого раза достаточно. А то еще мужиков хватит удар, по силе в несколько раз превышающий солнечный.
Закончив бесплатное представление, я поинтересовалась, через сколько времени за мной зайдут, чтобы проводить к бассейну.
– А завтрак, Ирина Олеговна? – удивился Андрей Николаевич.
– Я придерживаюсь системы питания, по которой вначале нужно потерять, потом набирать, и не завтракаю, – объявила я, – только пью соки. А они имеются в наших апартаментах. Правда, мой сын завтракает. Так что его накормите, пожалуйста, а я после душа буду плавать.
После чего я развернулась и, слегка повиливая бедрами и держа спину прямо, подобно царственной особе, направилась к ступенькам. За мной потрусил один из трех вооруженных парней. Он с Гришей составлял «нашу» с Ванькой пару охранников. Его звали Костя, как он сообщил мне, заикаясь и облизывая потрескавшиеся губы. Гриша тем временем получал нагоняй от шефа – я увидела это, бросив у входа в дом беглый взгляд через плечо.
Пока Ванька завтракал, я наплавала в бассейне километра полтора вольным стилем, за чем опять внимательнейшим образом наблюдали добры молодцы. Как раз отдохнула после пробежки. Вода – лучшее средство восстановления для ног. Интересно, кого мне дадут в спарринг-партнеры завтра?
Из бассейна выбралась, только когда появился Ванька, шепотом сообщивший мне, что у него уже интересовались, какими видами спорта я занималась и что еще люблю делать.
– Ну и что ты сказал?
Ванька сказал, что я также люблю погонять мяч, играю в волейбол, теннис и бадминтон. Молодцы закатили глаза, а я настроилась на долгое спортивное соревнование. Так сказать, одна против всех. Но если в течение первой недели они должны удовлетворять все мои прихоти – пусть удовлетворяют. Как раз проверим их физическую подготовку. И кого-то выберем в напарники. Не для занятий спортом. Предоставим ему возможность насладиться моим телом и потребуем за это вполне определенную плату. Интересно, а тир тут есть?
Я подозвала пришедшего в себя Гришу, пасшегося поблизости, и поинтересовалась насчет возможности пострелять.
– Я бы тоже пострелял, – вставил Ванька.
– Не положено, – отрезал Гриша, пожирая глазами мое тело, слегка прикрытое мокрым желтым бикини, великолепно подчеркивающим загар и не оставляющим ничего для воображения.
– А ты спроси у Андрея Николаевича. Или я сама спрошу, – добавила я. – Можно и холостыми. Кстати, из чего вы тут стреляете?
Ванька сказал, что он бы предпочел из автомата. Или гранаток покидать.
Грише вопрос не понравился, и он, пробурчав что-то невразумительное себе под нос, удалился в дом. Подозреваю, что жаловаться на меня Андрею Николаевичу. Ну и на здоровье.
Не прошло и десяти минут, как Гриша вернулся в сопровождении своего шефа и его телохранителей. Но я не дала хозяину асиенды вымолвить ни слова, заявив, что у меня появилось желание съездить на охоту.
– Лучше на рыбалку, – сказал Ванька.
– Ну тогда и туда, и туда, – заявила я.
Андрей Николаевич открыл рот, словно выброшенная на берег рыба, а я напомнила, что он должен в первую неделю выполнять все мои прихоти, а я тогда замолвлю за него словечко перед Буйновским. Сам, между прочим, обещал, никто его за язык не тянул. И я не прошу ничего сверхъестественного, просто хочу жить так, как я привыкла.
– Вы и в Петербурге ездите на охоту и на рыбалку?
– Да, – хором ответили мы с сыном, что соответствовало действительности.
– Не знаешь, кто и лучше, – пробормотал себе под нос один из телохранителей Андрея Николаевича.
– Что вы имеете в виду? – тут же ухватилась я за его слова, слегка выдвинув бедро в его направлении и одаривая парня обворожительной улыбкой.
Он сразу же заткнулся и опустил глаза долу, чтобы не искушаться видом моих прелестей. Я обратилась с тем же вопросом к хозяину асиенды, в отличие от молодых парней на меня не реагировавшего. Но если он любит молоденьких тощеньких девочек, то я со своим спортивным телом, конечно, не должна вызывать у него особого интереса. Андрей Николаевич разъяснил, что имел в виду его телохранитель.
Алена все время закатывает истерики и всем недовольна – от предлагаемых яств до цвета постельного белья. К тому же непрерывно всех поучает – сразу чувствуется, что выросла в Стране Советов. У Кати с Зоей и у Киры глаза постоянно на мокром месте. Ревут с поводом и без повода. Пребывают в состоянии непроходящей депрессии. Все плохо. Солнце слишком жаркое, сгорели, облезли, потом слишком сильно загорели, с такими лицами долго не смогут сниматься, телевидения на русском языке нет, на дискотеку не пускают, заставляют сидеть в доме взаперти – или валяться у бассейна, на который они уже смотреть не могут.
– Так вы на меня молиться должны! – воскликнула я. – Я всем довольна. Кормите прекрасно, жару я обожаю, бассейн великолепный, белье постельное тоже, телевизор я вообще не смотрю, свободно владею английским и французским, так что библиотекой воспользоваться в состоянии, на дискотеку мне не надо, вечером с радостью посижу в доме, почитаю, пораньше лягу спать, высплюсь. Если никто не хочет бегать со мной по утрам, обойдусь без спарринг-партнера. Мужиков навалом, не знаю пока, на ком остановить свой выбор. Кстати, какими видами спорта занимаются мальчики?
И я опять обворожительно улыбнулась. Ванька последовал моему примеру. Андрей Николаевич явно не знал, что мне ответить (не в плане видов спорта, а вообще), парни то и дело искоса посматривали на всевозможные детали моего тела. Интересно, а как тут у них с женщинами?
Спасение для Андрея Николаевича и его молодцев появилось неожиданно – в облике Арсения Михайловича, которого я, признаться, в первое мгновение не узнала, поскольку двигался он по направлению к бассейну и нашей компании в одних шортах, перекинув через плечо небольшое полотенце.
Тело Арсения Михайловича было синим от татуировок: распятие и аббревиатура БОГ на груди, церковные купола на спине, еще какая-то «мелочь» вроде звезд и эполет, «перстни» я уже видела при нашей первой встрече. Как я догадываюсь, знающий человек мог бы по этим наколкам прочитать историю жизни Сени Крота, но я в данной грамоте не сильна. Наверное, по возвращении в Питер следует восполнить пробел в образовании. Или попросить самого Сеню? Не терять же здесь столько времени?
– Ирочка! – расплылся в улыбке Сеня и приложился к моей ручке, попутно раздев взором (хотя снимать было особо нечего), потом по очереди поздоровался со всеми собравшимися и был представлен моему сыну.
– Ах, это, значит, вы подсыпали маме снотворное? – нахмурился Ванька. – Как вам не стыдно!
– Я боялся, что твоя мама не захочет посетить этот солнечный остров. И райский уголок на нем.
Конец ознакомительного фрагмента.