Сизиф на Парнасе. Раздел первый. Создание книги (А. К. Смирнов, 2015)

1. Поиски вдохновения

…Вы решили написать и издать книгу. Прекрасно. Зачем?

Следует выяснить цели, а уж потом разбираться с методами.

Вспоминаю, как на исходе 90-х я отправился на встречу с одним известным писателем-фантастом. За душой у меня еще не было ничего, кроме пары случайных публикаций в эстонской периодике (я, как принято у пророков в отечестве, начал коварно, из-за рубежа). Я принес этому авторитетному человеку несколько рассказов. Он прочел и сказал:

«Что ж – это, конечно, никакая не фантастика, хотя и недурно. Советую вам написать толстый роман про космические полеты».

«А если нет?» – осведомился я осторожно.

«А если нет, тогда придется долго доказывать, что вы не верблюд».

Я выбрал второй вариант, и большой убедительности не добился.

Итак, зачем вы хотите написать книгу? Тем более – издать?

Причины бывают разные. Ниже перечислены некоторые.

1. У вас творческий зуд. Вы не можете не писать и хотите создать шедевр или думаете, что уже создали.

2. Вам нужны деньги.

3. Вы хотите известности.

4. У вас появились умные мысли, и вы полагаете, что они могут быть полезны окружающим.

5. Вам страшно умереть просто так, и вы хотите оставить что-то на память людям.

Другие побуждения не приходят мне в голову. Те, что здесь перечислены, могут по-разному сочетаться и разветвляться на частности, но суть не меняется. Допустим, вы пишете ради денег, и тогда вас не должно обескураживать прохладное отношение к вашей деятельности в обществе любителей верлибра. А если вы в этом обществе желанный гость, то не следует удивляться тому, что вам не хватает на метро.

Давайте вкратце рассмотрим все пять причин. Мы так или иначе будем возвращаться к ним на протяжении всей книги. Начнем с вдохновения.

Если вы испытываете непреодолимую тягу к написанию текстов – я подчеркиваю: текстов, ибо не всякий текст произведение, – то вам незачем искать вдохновения. Оно у вас уже есть. Если в данную минуту вам не приходит в голову ничего определенного, то дело не во вдохновении, а в выборе темы. Просто посидите и подождите, а лучше – займитесь другими делами, и все придет само собой. Чем оно окажется – неизвестно. Вполне может статься, что вовсе не тем, о чем думалось изначально, но это не играет никакой роли. Вы найдете тему, и я совершенно спокоен за вас. Темы одолевают вас, идеи осаждают; вы растеряны перед изобилием возможностей.

Если вам нужны деньги, то специально ждать вдохновения и в этом случае ни к чему. Вы достаточно мотивированы. Я правильно понимаю, я не ошибся? Вам очень нужны деньги? Если нет, то помочь делу нечем. Но если да… Собственно говоря, вдохновение в вашем случае заменяется именно мотивацией. Предположим, вам нужно сделать уборку. Отчаянно не хочется, но выхода нет. Вы стискиваете зубы, напоминаете себе, что глаза страшатся, а руки делают, и принимаетесь за работу. То же самое относится к текстам. Садитесь и начинайте писать. Не ждите трепетных муз, они не дружат с Мамоной.

Если вы хотите известности, то нуждаетесь не только во вдохновении, но и в харизме. Вспомните десяток известных людей из самых разных слоев общества и подумайте, чем они, собственно говоря, прославились. Когда поймете – сумеете сформулировать, что именно интересует публику, что ее привлекает, на что опирается слава. Часто оказывается, что известность не имеет никакого отношения к литературе как таковой. Нередко случается, что телега становится впереди лошади, и получается очень даже неплохо: сначала известность, а уж потом тексты. Нет ли чего в вашей жизни и вашей личности, что послужило бы приманкой? Суровая правда жизни такова, что вы можете годами писать нетленку, и никто о вас не узнает. Но если вы совершите преступление века, то вас прочтет вся страна. В общем, вам предстоит найти тему, интересующую многих, а уж потом действовать исходя из ситуаций, намеченных в пунктах (1) и (2). Если у вас чешутся руки, да еще тема, близкая многим, интересует и вас, то все в порядке. Вдохновение придет. Если дело в деньгах, то совет опять-таки повторяется: стисните зубы, садитесь и начинайте писать. После того, разумеется, как дочитаете сей труд.

Мы отвели четвертое место умным мыслям, просящимся на выход. В принципе, при их наличии вдохновение не так уж важно, ибо главное уже есть. Вернитесь к третьему пункту и оцените возможную аудиторию. Если она многочисленна и подобна морскому песку – тактика одна. Если круг этих людей узок – тактика другая. Обе тактики относятся больше не к вдохновению, а к изданию, и будут рассмотрены позднее. Пока же ответьте себе на важный вопрос: чего касаются ваши мысли – какого-то отдельного предмета, в котором вы разбираетесь, или всего на свете? «За этим романом не последует другой. Это невозможно, нам больше не о чем будет писать. Это для нас окончательная распродаже нашего умственного багажа. Все свои издания мы вложим в этот роман» (Джером К. Джером, «Наброски для романа»). Далее там же сказано: «Этельберта поджала губы и сказала что-то про себя, после чего заметила вслух, что издание, вероятно, будет однотомное». Я ни на что не намекаю, просто издатели любят продолжения и серийное производство вообще, о чем будет сказано отдельно – и, вероятно, не раз.

Пятый пункт дышит смирением. Это и хорошо, и плохо, но внушает уважение. Попробуйте поразмыслить над пунктом четвертым. Если вам покажется, что и этот случай ваш, тогда – да, вот в этой ситуации вдохновение нужно как воздух. И в первую очередь следует выяснить, кто вы такой – Трансформатор или Генератор.

Я выдумал эти понятия сам, для удобства. Они не претендуют на истинность в последней инстанции, но эту книгу писать мне, так что я буду ими пользоваться.

Трансформатор записывает то, что приходит в голову. Генератор – сочиняет. Это принципиально разные вещи.

В голову может прийти все, что угодно, и Трансформатор лишь оформляет доставшееся ему либо свыше, либо снизу, это кому как нравится думать. Он – «Господин Оформитель». Главная задача Трансформатора – установить, имеет ли пришедшее в голову то или иное литературное решение. Придя к выводу, что да, имеет, и можно развить из этого подарка судьбы сюжет, он переносит сие событие внутренней жизни на бумагу. Основная работа заключается в отыскании правильных слов, трансформации материала, и Трансформатор умеет это делать. Что же такое приходит ему в голову? Все, что угодно – идеи, образы, сновидения, аналогии. Это похоже на «рыбу», понятие из музыкального творчества. Рождается тема, а дальше она развивается, преобразуется, расцвечивается. Процесс напоминает рыбную ловлю, где рыбак должен не просто выудить рыбину, не дать ей сорваться, но и не повредить ее, да в придачу правильно приготовить.

Не таков Генератор. Этот не ждет, пока его осенит, этому достаточно сесть и прикинуть – вот и готов сюжет. Генератор держит интригу, не путается в героях, рассчитывает на десять ходов вперед, умеет создавать начала и продолжения – так называемые приквелы и сиквелы, если выразиться современным языком, которого я, скажу честно, терпеть не могу, но которым время от времени вынужден пользоваться. Генератор в состоянии написать много и длинно. К сожалению, качество его слога нередко оставляет желать лучшего, потому что он не Трансформатор. Он сочиняет, а не преобразует материал, даром свалившийся с неба.

Когда Трансформатор и Генератор занимаются не своими делами, получается сущий кошмар. Художественные описания в исполнении Генератора приводят к обострению кариеса. Когда Трансформатор затевает писать детективный роман, его хочется высечь за незнакомство с элементарной логикой.

Занятие не своим делом может обернуться катастрофой. Прислушайтесь к себе – к чему вы тяготеете? Что вас привлекает? Если вы склонны к лаконичности, то она сама по себе ограничивает сочинительство – а то и вовсе его исключает. Скорее всего, вы – Трансформатор. Попробуйте записывать сны, это очень хорошее упражнение. Показывать написанное никому не нужно, главное – чтобы понравилось вам самому. Сон в этом случае привлекателен тем, что несет в себе не только нагромождение странных событий, но и некий эмоциональный заряд. Попробуйте перенести последнее на бумагу; это требует отточенности формулировок и стиля – то есть способности к трансформации.

А как проверить в себе Генератора? Вскользь я уже сказал, повторю: попробуйте написать небольшой детективный рассказ. Это не означает, что вам и впредь придется писать исключительно криминальную прозу. Речь идет лишь о пробе, упражнении. Детектив должен быть классического типа, с неожиданным финалом, с естественным развитием событий. Не заботьтесь о красотах стиля – они, пока вы испытываете себя, не главное. Если у вас получится, то высока вероятность того, что вы – Генератор.

Существует третья возможность, редкое стечение обстоятельств, когда вы и то, и другое. Такая ситуация – из области везения, и вполне возможно, что в этом случае вы – Выдающийся Писатель. Но это большая редкость. Не рассчитывайте на нее. Это тот случай, когда вам не понадобятся советы, ибо список издательств легко найти в поисковике.

Конечно, моя классификация в известной мере условна, и не всегда удается прочертить четкую границу. Кроме того, не исключено, что вы не являетесь ни первым, ни вторым, ни третьим, но книгу написать все-таки хотите. Этого варианта мы тоже коснемся, вкратце. А сейчас вернемся к вдохновению и его поискам.

Найти вдохновение нельзя. Оно приходит само собой, когда хочет. Никакая среда, никакое чтение, никакие впечатления вообще не гарантируют вдохновения. Да, они могут способствовать его появлению, но с тем же успехом источником может послужить куча мусора – «когда б вы знали, из какого сора растут стихи».

Вот несколько советов. Они не создают вдохновения, но могут помочь либо его удержать, либо использовать с наибольшей отдачей.

Не пренебрегайте мелочами. Обращайте внимание на все подряд. Готовое произведение может быть в клюве у воробья, посетившего ваш подоконник.

Записывайте все, что приходит в голову. Не полагайтесь на память, носите с собой записную книжку.

Время от времени пишите от руки. Клавиатура – удобная вещь, но письмо от руки обеспечивает обратную связь. Сигнал идет не только от извилин к пальцам, но и в обратном направлении. Не случайно всех нас учили прописям и мучили палочками и ноликами. Это полезно для мозга.

Не пользуйтесь «допингом» – ни спиртным, ни наркотиками. О вторых не скажу ничего, да если бы и знал, не сказал бы, а что до алкоголя, то я не знаю ни одного стоящего произведения, созданного в хмельном угаре. Пьющих литераторов пруд пруди, но пишут они, сдается мне, на трезвую голову.

Пишите ежедневно, хотя бы по строчке. Вам все равно не обойтись одним вдохновением, нужна работа.

Никому не показывайте черновики и не рассказывайте о замыслах. В каждой профессии – свои суеверия. Из личного опыта я знаю, что подобная несдержанность отзывается срывом планов по тем или иным причинам. Неспроста говорится, что изреченная мысль есть ложь – преждевременно выпущенная на волю, она перестает принадлежать автору, даже если никому не нужна и никто ее не крадет. Между прочим, то же относится к целому произведению, которое начинает жить самостоятельной жизнью. Но это уже выходит за рамки нашей темы, так что поговорим об инструментах писателя – что бы под ними ни понималось.

2. Инструменты для писателя

Я раскрою не секрет, а производственное обстоятельство: перечень глав придуман не мной. Это план. Его составили, чтобы облегчить мне жизнь. Писатели не самые дисциплинированные люди на свете, а книга не школьное сочинение, чтобы ее планировать в классическом смысле – то есть взять лист, расписать пункты и подпункты… да мало ли, что еще. Творческий человек зачастую – разгильдяй и вполне соответствует образу, сложившемуся в общественном сознании. Конечно, если поставлена задача написать специальный текст на техническую или общественно-политическую тему, то планирование соответствует жанру, иначе можно забыть о чем-то важном. В других случаях поверять гармонию алгеброй просто не хочется – может быть, кто-то и поступает так, но точно не я.

В общем, нам нужно поговорить об инструментах.

Для писателя таковыми являются письменные принадлежности.

Чуть выше я высказался о письме от руки. Оно полезно для умственного развития. Мне понятно, что в электронную эпоху гусиные перья окончательно перешли в число предметов, привлекательных лишь эстетически, но повторю: заведите себе записную книжку. Не знаю, как другие, а я поступаю так: записываю в нее все, что придет на ум, где бы я ни оказался. Дома переношу эти великие озарения в компьютер, а в книжке, соответственно, зачеркиваю, чтобы не путаться. Таких книжек у меня скопилось уже довольно много.

Сейчас я даже не выскажу мнение – скорее, поделюсь ощущением. Вы можете не согласиться со мной и вообще поднять на смех, однако меня не покидает чувство, что качество текста в какой-то степени определяется носителем. Вам, если вы сами не относитесь к таким людям, наверняка встречались субъекты, предпочитающие бумажные книги, хотя будущее, очевидно и неизбежно, – за наладонниками, планшетами и прочими наночудесами. И все-таки бумажные книги не утрачивают значения. Возможно, все дело в силе привычки, но я не уверен в этом. Конечно, я не призываю писать на бересте, да только держу в уме, что все великие произведения были написаны на бумаге. При помощи компьютера ничего равного не создано по сей день.

Мне с полным правом возразят, что и компьютеры-то вошли в обиход совсем недавно. Я не спорю и не настаиваю. Подождем.

Письменными принадлежностями инструментарий не ограничивается.

Чтобы писать, нужно еще и читать. Если вы не любите читать или у вас нет на это драгоценного времени, то вы, быть может, сумеете написать Универсальное Популярное Пособие по Руководству и Продвижению Всего на Свете, которое покорит умы и бросит к вашим ногам Деловую Вселенную. Но не замахивайтесь на «Гамлета», ничего не получится.

Человеческая память – хитрая вещь. Мы помним все, только не всегда вспоминаем. Сказано, что человек есть то, что он ест, и это следует понимать в буквальном смысле. Наш биохимический состав постоянно обновляется, а строиться ему больше не из чего кроме как из того, чем мы питаемся. Так что мы целиком и полностью образованы пельменями и гамбургерами, которые поглощаем. Другого материала нет. То же самое и с сознанием: оно образовано тем, что мы запомнили, в том числе – прочитали. Неважно, что мы не в состоянии перечислить все сюжетные линии «Войны и мира», прочитанных в девятом классе средней школы. Материал усвоился, был выведен в подсознание и оттуда влияет. Как – это нам неизвестно. Чем плотнее оно набито, тем лучше. Шерлок Холмс ошибался, когда уподоблял сознание чердаку, захламленному ненужными сведениями о Солнечной Системе. Вы никогда не знаете, что вам понадобится и всплывет в нужный момент.

Еще писателю нужны, конечно, энциклопедии, словари и справочники. Иногда даже на самого грамотного человека находит ступор, и он, одолеваемый сомнениями, не в состоянии написать простейшее слово. Я не призываю вас читать на ночь словарь Даля, это дело вкуса и внутренней склонности, но вообще – заглядывайте туда и не стесняйтесь сомнений. Иначе неизбежна ахинея, кочующая из текста в текст – «растекаться мыслью по древу», «довлеть над чем-то» и тому подобное. Мыслью по древу растекаются, когда в голову попадает пуля. А глагол «довлеть» не означает механического раздавливающего воздействия, которое волей автора оказывают на главного героя небеса, моральный долг, печальные обстоятельства жизни и комплекс вины.

Так как писать вы все же будете при помощи компьютера – в конечном счете, – вам понадобится принтер. Я снова о своем: написанное на бумаге, поверьте, воспринимается иначе, чем выведенное на монитор. Если речь идет о небольшой статье, то ее еще можно воспринять с экрана, однако большой текст требует распечатки. Проверено на себе: электронная версия выглядит безупречной, но стоит ее распечатать, как моментально обнаруживаются огрехи.

Проверка орфографии, задаваемая автоматически, здесь не при чем, имеется в виду стиль изложения – ну, и пунктуация соответственно. Пунктуация, правду сказать, материя довольно зыбкая, допускающая авторские вольности. Возьмите прозу Андрея Белого и посмотрите, как там соблюдаются правила – ни один школьный учитель русского языка не возьмется объяснить, почему так писать нельзя и в то же время – можно. Не будучи Андреем Белым, не стоит, конечно, злоупотреблять личными представлениями о нормах. Но не стоит и доверять автоматической проверке грамматики. У меня эта опция вообще упразднена. Если с орфографией все неплохо, то с грамматикой в понимании компьютера – просто беда. Он все вам подчеркнет зеленым цветом.

Так что доверьтесь своей интуиции, читая с листа – или художественному редактору.

Раз уж мы заговорили о программах, то упомянем так называемые «генераторы текстов». Пока они не вошли в обиход, но первые опыты показывают, что компьютер может написать не хуже, чем многие те, чьими творениями завалены прилавки, и книга, написанная компьютером, в недалеком будущем запросто сможет оказаться в лидерах продаж. В этом случае авторам, озабоченным заработками и выбравшими конвейер, придется туго. Вернитесь к первой главе и подумайте о целях. Нужно ли соревноваться с машиной? Если да – вперед. Мы видим в продаже жевательную резинку, изготовленную в виде сигарет. Такого рода литература – явление того же порядка: это игрушки, изготовленные в виде книг.

Однако прогресс обязывает хотя бы пояснить, о чем идет речь.

Не будем далеко ходить за примерами, ибо вот она, на моем рабочем столе – только что инсталлированная программа Dramatica. Кто-то из вас, может быть, уже знаком с ней, кто-то – нет; я вижу ее впервые и пытаюсь разобраться; тем более, что она на английском языке. С удовольствием отмечаю, что свежее информации не найдешь. Мы вместе с вами, читатель, вступаем в эти неосвоенные края.

…Вычистив вирусы и перезагрузив компьютер, я все же открываю эту программу.

И первое, что я вижу – браузер. Моего английского хватает, чтобы усвоить: вот здесь можно назначить героев, выбрать тему, задать развитие сюжета, подыскать место и время действия плюс массу других мелочей и нюансов.

Я создал героев, ориентируясь на предложенные опции.

Иван

пес нейтрального пола

герой второго плана

тип: скептик

мотивации: недоверие, оппозиционность

методология: индукция, неприятие

цель: хаос

Степан

пес нейтрального пола

главный герой

тип: протагонист

мотивации: осмысление, движение к цели

методология: индукция, неприятие

цель: познание

Степан – собака не моего сочинения. Это любимое животное писателя Дмитрия Горчева, недавно скончавшегося, Мастера с большой буквы.

Теперь придется подумать о столкновении жизненных позиций и конечной морали. Надо их похитрее столкнуть и пролить кровь…

На самом деле вы можете сделать с Иваном и Степаном все, что заблагорассудится. Программа не смутится и будет поставлять вам варианты развития событий не хуже того устройства, что победило чемпиона мира по шахматам.

Движимый состраданием к моим героям нейтрального пола, я бросил это занятие и решил не ввергать их в фантастические катаклизмы. Но главная проблема в том, что мне как Трансформатору нет никакого дела ни до Ивана, ни до Степана. Они не явились мне в качестве «рыб», подлежащих бережному выуживанию. Вероятно, вы улавливаете в моих словах некоторое пренебрежение в сочетании с высокомерием. Я отвечу, что это не совсем так. Программа может быть полезной для создания масштабных полотен, выступая в роли хитроумной записной книжки. Если героев и сюжетных линий много, то среди них легко заблудиться. Первым пострадает самое хрупкое: логика. Программа задает своего рода каркас, скелет, тогда как выразительные средства все равно остаются на вашей совести. Хотя мне позволителен и сарказм, причина которого очевидна: я точно знаю, что Настоящий Писатель не нуждается ни в каких программах. До сих пор как-то обходились без них. Да, скажете вы с не меньшим сарказмом, и при лучине сидели, и ходили в лаптях. Я сдамся и соглашусь с вами, когда увижу, что кибернетика полностью заменила талант.

В конце концов, обратите внимание на название раздела: инструменты для писателя. Программы – инструменты, но никак не сами писатели. Если они помогут вам не запутаться в хитросплетениях сюжета, то нам останется лишь низко поклониться их создателям.

Пожалуй, мне больше нечего сказать на эту тему.

Впрочем, об одном я забыл.

Не стесняйтесь бормотать и разговаривать с собой. Проговаривайте сюжет, диалоги, философское содержание – если оно есть. Звук собственной речи – тоже неплохой инструмент. Это биологическая обратная связь, самоподдерживающаяся система. Не бойтесь сойти за сумасшедшего. Если вы пишете книги, вы и есть сумасшедший, потому что нормальные люди этим не занимаются.

Ну и здесь, конечно, самое время вспомнить о диктофоне. Сам я не пользуюсь им, но отношусь почтительно. Диктофон может оказаться очень ценным подспорьем, особенно если вы собираетесь обратиться к мемуарной прозе. Рассказывайте диктофону все подряд и сами удивитесь, как много помните. Жизнь только кажется однообразной, я убедился в этом на собственном опыте. Стоит начать вспоминать, как останется лишь дивиться: откуда взялось и как застряло? Даже если вы не сумеете написать книгу самостоятельно – ну, не всем это дается, и никакие пособия не помогут, и ничего постыдного в этом нет, – к вашим услугам всегда найдутся люди, специально занимающиеся расшифровкой и литературной обработкой такого рода записей. Было бы что обработать, а желающие при нынешней ситуации на рынке всегда объявятся.

3. Грамотность и блоги

Дела с грамотностью обстоят сурово.

Либо она есть, либо ее нет.

Что тут скажешь?

Чтобы что-то сказать, беремся за инструмент для автора. Не думая долго, заходим в Википедию и там, будучи достаточно для этого грамотными, читаем: «Грамотность – степень владения человеком письма и чтения на родном языке. Традиционно под словом „грамотный“ подразумевают человека, умеющего читать и писать или только читать на каком-либо языке. В современном смысле это означает способность писать согласно установленным нормам грамматики и правописания.»

Ну, о последних мы только что говорили. Машина проверит, во всяком случае – орфографию.

Правда, тем, кто пишет с орфографическими ошибками, я осмелюсь сделать предложение, от которого легко отказаться: подумать, нужно ли при таком багаже садиться за написание книги.

Но это так, реплика мимоходом.

В конце концов, никто не отменял такого явления, как дислексия – врожденная неспособность правильно писать, да и читать, которая является нейробиологической особенностью, а не психическим заболеванием. Дислексия не отменяет гениальности. Такие люди зачастую мыслят не словами и фразами, а трехмерными образами – не стану вдаваться в подробности, ибо рискую залезть в дебри.

В общем, умные мысли могут зародиться и не в особенно грамотной голове.

С грамотностью, конечно, нужно что-то делать. Во-первых – побольше читать, опять же. Во-вторых, писать. Блоги – хорошая возможность в этом поупражняться.

У меня есть блог, в котором я изо дня в день пишу всякую ерунду. Не ради нетленной литературы, но ради навыка. «Ни дня без строчки» – девиз разумный, причем понимать его нужно буквально. Пусть будет только строчка, но – ежедневно. Это своего рода гимнастика.

Блог хорош тем, что обеспечивает мгновенную обратную связь.

Приготовьтесь к тому, что первый встречный желающий поставит вас на место, да еще в грубой форме. В блогах вас быстро поправят, там пропасть желающих указать собеседнику на погрешности в орфографии, грамматике, стиле и мировоззрении.

Но если вы идете в литературу – или, выразимся более обтекаемо, в словесность, – то вам всяко понадобится выдержка. Вы будете получать отзывы, выслушивать мнения, лицеприятные и не очень, осмысленные и нелепые – короче говоря, начнется та или иная критика. Блоги – великолепный полигон, школа молодого бойца; в блогах закаляется сталь.

Лично я предпочитаю вести сетевой дневник (слово «блог» меня бесит).

Там я выступаю в ипостаси Трансформатора; что это такое – см. в первом разделе. В этом смысле меня больше устраивает система Живого Журнала; его «формат», как ныне выражаются, представляется мне самым удобным. Хотя ресурсов полным-полно – Твиттер, Грейт-Журнал, Мир Тесен, Проза Ру, Стихи Ру, разнообразные форумы, на любой вкус.

Блогосфера – промежуточный этап между «девичьими» (условно) дневниковыми записями и литературой. Иногда можно видеть, как сетевые дневники действительно становятся литературой, а иногда последняя выходит за их рамки, потому что ей тесно.

На основе блогов создаются книги – как беллетристика, так и non-fiction. По сообщению BBC News, «группа американских писателей учредила литературную премию „Блукер“ (Blooker Prize), которую предполагается присуждать за книги, написанные на базе блогов».

Здесь уместен пример. В мои задачи не входит рекламирование отдельных авторов и их творчества (за исключением тех, которых и без меня все знают), поэтому я стараюсь по возможности не называть имен и ограничиваюсь цитированием общих уведомлений и оглавлений. Надеюсь, что меня не привлекут за нарушение авторского права.

Итак, некий автор, долгое время ведший блог, а затем построивший книгу на его основе, заявляет на своем сайте следующее:

«Этот сайт – об инфобизнесе. И не только… О том, как эффективно упаковать и продать информацию, которая уже есть у Вас в голове…

…Моя цель проста: помочь Вам стать более успешным. Креативить деньги прямо из ниоткуда (как будет казаться всем окружающим). Безудержно расти как в персональном плане, так и в профессиональном. Быть лидером и вести за собой других».

Не хочу быть излишне язвительным и цепляться к выражениям вроде «креативить деньги», хотя все во мне восстает, но перед нами не роман и не поэма, таков уж нынешний деловой стиль. Изучаем оглавление книги:

«Деньги и скорость жизни»

«Все, что вы имеете, может испариться в одно мгновение»

«7 правил контроля»

«Как заработать свой первый миллион»

«Категории поиска людей при найме на работу»

И так далее. Вам уже понятно, с чем мы имеем дело. Может показаться странным, но мне это напомнило венок сонетов – жанр, казалось бы, совершенно иной. Однако принципы построения чем-то похожи. Читаем в Википедии: «Венок сонетов состоит из 15 сонетов. Первая строка второго сонета совпадает с последней строкой первого сонета, первая строка третьего – с последней строкой второго и т. д. Четырнадцатый сонет завершается первой строкой первого сонета (как бы первый сонет начинается последней строкой четырнадцатого). Пятнадцатый сонет (магистральный сонет, магистрал, мадригал) состоит из первых строк предшествующих 14 сонетов. Магистрал является тематическим и композиционным ключом (основой) венка; обычно он пишется раньше других сонетов венка.»

То есть последний сонет, магистрал, является своеобразным оглавлением, планом, из каждого пункта которого в дальнейшем вырастает отдельный сонет. Блог, когда в нем накапливается достаточное количество материала, тоже может превратиться в своего рода развернутый план. Сначала идут рассуждения на самые разные темы, занимающие воображение блоггера, и формируется скелет книги. В дальнейшем отбираются записи, соответствующие отдельной теме, развиваются и наращиваются, их очередность меняется, и в конечном счете получается книга.

Конечно, мое сравнение спорно и условно, но так уж я вижу.

В общем, все просто. Вы заводите блог, после чего изо дня в день – хотя бы ради тренировки – пишете обо всем, что занимает ваше воображение. Потом оцениваете, имеется ли в этом некий каркас. Если есть – располагаете записи в отдельном документе как вам нравится и развиваете.

К беллетристике это тоже относится, и в этом случае мы обычно имеем на выходе «взгляд и нечто», качество которых зависит от многих факторов. У автора этих строк набралось уже несколько таких сборников, хотя на коммерческое будущее подобного рода «художки» нельзя смотреть с оптимизмом. О причинах этого мы поговорим позже.

Но вообще блоги предоставляют массу возможностей. Можно писать и повести, с продолжением – выкладывать малыми порциями уже готовые или рискнуть и творить непосредственно на глазах общественности. Лично я занимался и тем, и другим, с переменным успехом, но в целом остался доволен.

Только не пишите в блогах длинно. Несносная и невоспитанная сетевая публика напишет вам: «многабукф» и «ниасилил». И будет права.

4. Копирование стиля

Копировать должны ваш стиль, и только в этом случае обсуждение данной темы становится оправданным.

Инструмент для писателя – «Большой толковый словарь по культурологии» (М., изд-во АСТ, 2003) – определяет стиль так: «Стиль (лат. stylus <гр. stylos – букв. палочка для письма, стерженек) – совокупность главных художественных особенностей в творчестве писателя, композитора, архитектора и т. д., проявляющихся как в темах, идеях, характерах, так и в изобразительно-выразительных средствах, приемах и технической обработке материала, в исполнении и т. д. Стилевое единство существует в культуре определенной эпохи страны, в сложившихся жанрах, видах и течениях искусства».

Ознакомились? Теперь можете благополучно все это забыть.

Помнить нужно только одно: стиль это то, что делает писателя неповторимым.

Я, конечно, утрирую и превышаю полномочия, но это мое личное мнение, которое относится не к теории, а к практике. Нужно ли нам углубляться в культурологические дебри? Сомневаюсь. Мне не хватит ни познаний, ни места, а к нашей цели написать и издать книгу мы не приблизимся ни на шаг.

Но для того, чтобы копировали вас, вам тоже придется начать с того, чтобы копировать других, сознательно или неосознанно. Это общий удел в той или иной степени, без заимствований и некоторого эпигонства не обойтись. Поэтому мы парадоксальным образом возвращаемся к первой строке данного раздела и опровергаем то, что в ней сказано.

…Много лет назад я посещал творческий семинар Бориса Стругацкого.

Как-то однажды его участникам дали задание написать небольшой фантастический рассказ, подробности не восстановить, но помню, что был упомянут Роберт Шекли. И мэтр сказал: «Ну, писать, как Шекли, вы все уже умеете».

Что, собственно говоря, было сказано?

Борис Натанович имел в виду, что копирование стиля в общем и целом завершено. Будучи деликатным человеком, он не отметил отдельно, что Шекли по-прежнему единственный и неповторимый, а участников семинара – много. И нынче, годы спустя, мне, может быть, и хотелось бы предложить кому-нибудь написать что-то в стиле кого-то из этих участников, но я не помню имен.

«Как» Шекли писать можно, однако именно Шекли, а не кто-то из его последователей, называется в качестве эталона жанра и стиля. Стиль Шекли можно скопировать, но самого Шекли нельзя повторить.

Копирование со всей неизбежностью вытекает из овладения инструментами и грамотностью. Неосознанное подражание диктуется умственным багажом, конкретно – памятью о прочитанном. Начинающие почти всегда – за исключением, пожалуй, гениев, которых можно пересчитать по пальцам одной руки – на кого-то похожи. Выискивать источники – задача литературоведов и критиков; это они устанавливают «влияния». Отрицать влияние глупо и неприлично. Вы читали Булгакова, Чехова, Достоевского, Хармса, Конан-Дойля и Хайнлайна – что же, никто из них не запал вам в душу, не оставил в ней следа, и ваш талант настолько самобытен, что вся эта высокая публика отскочила от него, как горох от стены? Честнее и разумнее будет признать, что творчество первого, и второго, и третьего, и остальных было усвоено, выведено в подсознание, где слилось в уникальный, лично вас отличающий, конгломерат, и вот этот комплекс, вполне уже автономный, задает вам стиль.

Если вы озабочены написанием non-fiction, то копирование стиля представляется мне технической проблемой, имеющей техническое решение. Стиль изложения вторичен, так основой такой книги будет содержание, в котором четко и целенаправленно повествуется о каком-то конкретном предмете: излагается научная идея, не имеющая отношения собственно к литературе; «продвигается» некий товар, предлагаются некие деловые советы по развитию, реализации или внедрению чего угодно. Здесь уместны планирование и раскладывание по полочкам, даже если вы пишете о самом планировании. Поэтому вам достаточно прочесть несколько книг того же рода, перенять общую схему и написать на заданную тему сочинение. Все опять-таки зависит от ваших задач. Вам решать, как много личного привнести в такую книгу. Сухой, казенный, сугубо деловой стиль вполне имеет право на существование, когда речь идет о вещах производственных. И в конце концов, если вы просто не умеете складно изложить свои мысли на бумаге – а в этом нет ничего зазорного, и это не ставит под сомнение ваш интеллект, – всегда можно призвать на помощь соответствующего «обработчика». Но вам даже придется, скорее всего, копировать не столько стиль, сколько режим работы: например, определить объем и сроки, распределить вашу занятость по дням недели, назначить себе дневные нормы – то есть поступить примерно так же, как делаю я, когда пишу эти строки.

Личный же стиль, отличающий вас от других специалистов в вашей области, неизбежно оказывается проблемой художественного изложения.

Техники копирования художественного стиля не существует, потому что стиль есть сам человек.

В написании non-fiction программы, упомянутые в предыдущей главе, могут оказаться вполне полезными. Вы сможете упорядочить содержание и не запутаться, когда возникнет желание отклониться от темы.

В написании художественных текстов, если только это не заведомые однодневки для разового прочтения в метро, программы вам не помогут, и слепое, пусть и добросовестное, копирование не поможет тоже. Но это не означает, что в упражнениях на создание текстов «в манере кого-то» нет смысла. Это полезное занятие, попробуйте.

Можно по-разному относиться к личности и творчеству, скажем, Владимира Сорокина, но нельзя отрицать за ним большого таланта как стилиста. В романе «Голубое сало» он выводит биологических клонов различных выдающихся литераторов и представляет образчики их творчества. К тому, что у него вышло, можно тоже относиться по-разному, но попытайтесь повторить – если не сделаете, то хотя бы потренируетесь.

Влияние среды на пятницу при желании можно уловить в любом творчестве. Но это не копирование, это впитывание. Возможны три ситуации.

Первая – прямой плагиат, который мы не рассматриваем за отсутствием предмета для обсуждения.

Вторая – заимствование оборотов и, скажем, манеры выстраивать фразы. С начинающими это происходит непроизвольно, они сами этого не замечают; такое свойственно юному возрасту, когда что-то прочитано, произвело впечатление, создало представление о «правильном» – и это вполне естественно и невинно; далее автор начинает повсюду пользоваться приобретенным, не отдавая себе отчета в том, что его самого пока еще нет. Ему кажется, что он выдает нечто личное, но позаимствованное видно невооруженным глазом. Это случай детской болезни, которая пройдет по мере самообразования автора.

Третья – явление самого автора, который неотделим от своего стиля. То, что здесь у него Набоков, а здесь – Хлебников, не должно вменяться в вину, да это никому, кроме критиков, и не приходит в голову. В конце концов, отдельно взятый, уникальный человеческий организм образован общими для всех белками и нуклеиновыми кислотами, для его создания была использована генетическая информация, которая прежде принадлежала другим людям, но никто не обвинит природу ни в плагиате, ни в заимствовании. Стиль – та же личность, прочитанное – генетический код. Человек строит себя в мире искусства подобно тому, как некогда был построен биологически.

Опытный автор и сам видит, где он вспомнил классиков, а где – постмодернистов. Сам по себе постмодернизм является сознательной перестановкой уже сконструированных литературных кубиков… впрочем, мы отклоняемся от темы.

Подытожим: акт копирования, функция «copy» – это обычное чтение.

Акт использования, функция «paste» – интуитивное действие, уникальное для конкретного «оператора».

5. Выбор названия

Это довольно приятное занятие.

Если книга уже написана.

Оно приятно, но чуть меньше, когда книга еще пишется, хотя ясно, что она будет закончена.

Оно отчасти мучительно, если книга только задумана. И еще мучительнее, если и замысла нет, а написать хочется.

С названием та же история, что с Трансформацией и Генерацией текста. Оно либо приходит само собой, либо придумывается.

Поэты утверждают (не знаю, я не поэт), что в стихотворении главное – знать последнюю строчку. Прозаическое произведение тоже очень часто рождается из финала. Если еще и название всплыло – полдела сделано.

Попробуем рассмотреть все ситуации.

Бывает, что в голове нет вообще ничего, кроме названия. Оно вдруг образуется, и в этом случае обычно бывает нахальным, претенциозным, кричащим. Оно поселяется в мыслях, и совершенно непонятно, о чем все это будет. Как поступать в таких случаях? Лично я сразу же начинаю примерять его к сюжетам, намеченным ранее, отложенным или тем, что разрабатываются сейчас, хотя бы и под другой «шапкой». Если оно ни к одному не подходит, то лучше его отложить до поры. Только обязательно запишите и пометьте, что это – название, иначе спустя два года воззритесь на сие одинокое слово и придете в недоумение: к чему оно? Я не советую Трансформаторам специально изобретать под название сюжет, хотя для Генераторов оно может стать отправным пунктом.

Иногда такое внезапное название представляет собой некий каламбур и таковым остается, не получая развития. Ничего не попишешь.

Вторая ситуация: имеется финал плюс название. Это, повторяю, очень неплохо. Повторите процедуру и примерьте к ним недостроенные сюжеты. Если это ни к чему не приведет, попробуйте вырастить содержание из финала, но так, чтобы крыша – название – не съехала набекрень. Ситуация такова, что вот ее уже не следует откладывать в долгий ящик. Нужно действовать. Небеса ли, преисподняя – но вам подсказали достаточно.

Третья ситуация: книга готова, хотя бы умозрительно, но вы не знаете, как ее назвать. Здесь начинается собственно выбор.

Название должно привлекать. Даже тем, кто пишет в стол, втайне все-таки хочется, чтобы их труд хотя бы когда-нибудь прочли. Приходится соблюсти пропорцию – чтобы и читателям нравилось, и самому не было стыдно. И мы, хотим того или нет, соприкасаемся с областью коммерции.

С литературой non-fiction в этом смысле легче. Вы просто указываете, о чем написано в книге. «Как сделать то», «Как сделать се», «Десять ступеней к вершине», «Восхождение на Олимп» (если вы Чубайс и никто не сомневается в вашем небожительстве), «Вредные советы для бизнесменов», «Полезные советы для домохозяек». Главное, помнить, что «Поле Чудес» собирает куда большую аудиторию, чем, скажем, «Бортовые радиолокационные системы».

«Энергетика кармы», «Бытовая экстрасенсорика» и «Магия запятых» – тоже очень хорошие названия, если, конечно, вам есть что сказать по поводу. Между прочим, «Консервирование огурцов» – беспроигрышный вариант.

С «художкой», как обычно, сплошные проблемы.

Вы, конечно, можете озаглавить свое детище просто и скромно: «Рассказы о любви». «Повести о природе». «Стихи о самом главном». «Размышления о наболевшем». Однако позволить себе такое можно лишь при широкой известности. Если вы уже сделались литератором с именем, то да, вы вправе надеяться, что ваши размышления о наболевшем и представления о самом главном способны кого-то заинтересовать.

Некоторые авторы призывают на помощь Великих – Шекспира, например. И ставят название: «Быть или не быть?» Или «Молилась ли ты на ночь?» При достаточном дурновкусии можно добавить что-нибудь от себя, желательно юмористическое. Если со вкусом все хорошо и багаж позволяет (см. Инструменты), берется стихотворная строчка из Блейка или Камоэнса, которые не на слуху. Можно обратиться к Библии, это верное дело. «Всадник Апокалипсиса», «Око за око», «Нищие духом», «Не убоюсь я зла». В этом нет ничего плохого, я вовсе не против, только подумайте, во-первых, ваше ли это? А во-вторых – соразмерен ли текст претензиям, заявленным в имени?

Массовый читатель склоняется к чтению развлекательному. Лет двадцать назад названия вроде «Дракон-убийца» или «Шаги мертвеца» гарантировали коммерческий успех. Но сейчас мертвецов и драконов развелось столько, что не спасают никакие Воины Света и никакие Посланники Ада. Имя им – легион, и вы рискуете затеряться в этой веселой компании, если предпочтете идти проторенным путем. В общем, как пожелаете, но я не советую. Помните, что наш читатель любит серии и вообще собрания сочинений. Это сродни коллекционированию, психологическая подоплека которого заключается в иллюзии контроля, обладании чем-то во всей полноте. Если вы Генератор и нацелились на серию, то действуйте в манере Гарднера: «Дело о…» Пара книг – и читатель сообразит, в чем дело, примется вас собирать.

Как еще объяснить? «Голодные упыри» – плохое название. А «Мрачная пятница» – лучше. Не понимаете, почему? Ну, тогда: «Всякого только что родившегося младенца следует старательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не будь писателем!» (А. П. Чехов, «Правила для начинающих авторов»).

Простите, погорячился.

Нашелся и другой способ обратить на себя внимание – эпатаж. На этом пути некоторые авторы добились неплохих результатов. Правда, таких книг тоже стало слишком много, и приходится пускаться на дополнительные трюки. Что ж, поимпровизируем, порезвимся. Роман под названием «Уроды» по-прежнему способен привлечь внимание, но уже не такое повышенное, и потому наметилась тенденция писать, скажем, «The Уроды», «Уродs», «U-роды» (кризис перенаселения на планете U с одновременной отсылкой к иродам), «У. Р. Оды» (щелкаю пальцами – о чем это может быть? допустим, Оды Уголовному Розыску), «Урод Ы» (вольное продолжение истории о Третьей Планете, повествующее об отпрыске Весельчака У), «Уроды»» (апостроф намекает, что это еще не все) и так далее. Но маргинальная тематика остается уделом избранных, так что эпатаж в названии не может быть залогом успеха.

Не стоит заигрывать с читателем, про себя считая его дураком. Сохраняйте достоинство.

Если, конечно, оно у вас есть как у литератора. Если вы полны цинизма и поставили себе целью писать для публики невзыскательной, то дело другое. Называйте, как угодно, лишь бы бросалось в глаза.

Ну, а говоря серьезно – название придет само собой, если книга заслуживает. Ведь это имя. Кто его выбирает, родители? Тонкий вопрос, мистический и философский. Иногда возникает ощущение, что выбирает само произведение.

Впрочем, все сказанное не так уж и важно, потому что существует Издатель.

И если он обзавелся солидным штатом маркетологов, пиарщиков, рекламщиков и прочих сведущих людей, отрабатывающих жалованье, то ваше название представляет собой условность. Издатель вкладывает деньги, издатель решает, из-под какой марки-бренда они отобьются. Коль скоро ему не понравится ваше название, он все равно его переделает, и вы махнете рукой, чтобы спасти остальное.

Так что у произведения могут быть два имени: тайное-секретное, как у Бога, и расхожее-коммерческое.

Музыку заказывает спонсор, и дело иногда доходит до абсурда. Поделюсь парой сюжетов из личной литературной биографии.

У меня есть рассказ под названием «Дырявый товарищ», посвященный моему старому письменному столу, приятелю детства. Тот еще сюжет, я понимаю. Не самый ходовой. Почему я назвал его так – к делу не относится, это выясняется из текста. Удачное это название или нет – сейчас тоже не важно. В редакции газеты, где решили напечатать рассказ, название не понравилось. Оно показалось слишком сложным для восприятия. «Надо, чтобы все было понятно» – так выражался профессор Преображенский, имея в виду Шарикова. И они окрестили рассказ иначе: «Старый письменный стол». Все стало ясно и художественно.

В другой раз один Издатель (милейший, кстати сказать, человек) вознамерился опубликовать уже не рассказ, а роман. Тоже мой. Содержание его устроило вполне, а вот название показалось некоммерческим. Я вздохнул, проклял все и превратился в Генератора. Перешел в этот режим, мне не свойственный, и выдал вариантов пятьдесят. Один, весьма дурной на мой взгляд, подошел.

«Я так и знал, что вы сможете, – удовлетворенно сказал Издатель. – Ну, осталась самая малость. Теперь вам придется напрячься в последний раз и придумать звучный псевдоним…»

Это будни, и они показательны. С коммерческой точки зрения Издатель был совершенно прав.

Но я вспылил и отказался.

Как поступить вам – решайте сами.

6. Фикшн или нон-фикшн?

Да, лучше в таком написании, давайте по-русски, без этих английских букв. Где мы живем, в конце концов? Долой слепое заимствование, давайте сохраним язык Пушкина, Толстого и Чехова. Фикшн и нон-фикшн, только так.

Что ближе лично мне – это, наверное, уже понятно. Конечно, фикшн. Но в нашем случае предпочтения неуместны, поставлена задача помочь и тем, и другим. Никакого предвзятого отношения к нон-фикшн у меня нет и не может быть.

В названии раздела обозначен вопрос.

Кто и кому его задает?

Очевидно, автор, самому себе. Факт спрашивания заставляет предположить, что сей гипотетический индивид способен работать в обоих жанрах. Во всяком случае, он не исключает своей успешности и в первой ипостаси, и во второй, остается лишь выбрать. В действительности такое случается редко, но для удобства – вообразим.

Между прочим, провести границу не всегда легко.

Мемуарная проза – что это, фикшн или нон-фикшн? Вообще публицистика – например, путевые заметки – к чему их причислить? Что такое «Архипелаг ГУЛАГ»? В каком жанре писали Дейл Карнеги и Ли Якокка? К чему причислить историческую литературу? Вы возразите – не наше дело, на то есть специалисты, историки, а мы – менеджеры среднего звена. Как бы не так. Я дружу с программистом, написавшим внушительный труд по истории, и не один, да все такие, что заткнут за пояс любой учебник, и многую «художку» – тоже, ибо есть стиль и видна личность.

Ладно, не будем запутывать дело.

Я возьму на себя смелость посоветовать вам писать нон-фикшн. То, что я сам не расположен к этому, не имеет значения. В данном случае мы говорим прежде всего о коммерческом успехе. Надо же мне от чего-то отталкиваться, чтобы делиться мнением? Вот я и сужаю круг, отрубаю многие цели, которые упоминал в самом начале.

Писать нон-фикшн попросту выгоднее. Прежде всего, если говорить о литературе, а не о лунных календарях – деловую литературу.

В нашей стране появилось огромное количество деловых людей. Куда ни взглянешь – всюду строят свой бизнес, кто помельче, а кто покрупнее. При полном отсутствии не деловой хватки, но технических навыков предпринимательства возник колоссальный спрос на переводную литературу, посвященную командному строительству, организационному тренингу, ассесмент-центрам, психометрическому тестированию и т. п. Как бы ни относились мы к этой экспансии протестантской мысли, что бы ни думали о корпоративном стиле, офисном планктоне и соблюдении дресс-кода, в мире это работает – срабатывает и у нас. К чему все это приведет и насколько нужно все, что создается-вырабатывается в подобном режиме – тема отдельная и нас в данном случае не интересующая. Фактом остается одно: такая литература востребована.

Еще недавно, каких-то десять лет назад, писать эти книги было попросту некому. Материал накапливался, бизнес строился. Мы не касаемся разнообразного жулья, сочиняющего труды из серии «Как стать здоровым, умным и богатым» (ясно, как – написать об этом три тонны бумаги и продать под видом виагры). Бурное развитие претерпевал рынок литературы переводной, в значительной мере – психологической; ныне он изрядно затоварен и сдал позиции другому, уже опирающегося на книги, повествующие о личном опыте. Он накопился в самых разных отраслях; вдобавок многие выучились на тех же психологов и сами в состоянии генерировать полезные и вредные советы. Настала очередь отечественных специалистов, и вот они активно включились в игру.

Собственно говоря, вам ничего не нужно, кроме достойного положения в общества. Если вы генеральный директор чего-нибудь – вот и напишите, как вы им стали. Начните с детства. Опишите родную казачью станицу или трудные годы в коммуналке. Портвейн на выпускном вечере; диплом архитектора, который так и не пригодился. Первое прочтение Наполеона Хилла. Первый доллар и первый миллион долларов. Кадровая политика, кнут и пряник, слияние и поглощение. Форум в Давосе, дайвинг, боулинг, гольф.

Я посмеиваюсь, по скверной моей привычке, но в то же время вполне серьезен. Вы достигли успеха? Поделитесь секретом. Поможет не всем, но купят и прочитают многие.

Литература о способах добиться успеха всегда и везде этим успехом пользуется.

Вообще говоря, практические советы можно писать по любому поводу, я рассмотрел самый общий вариант. Умеете что-то? Пишите об этом. Вы даже не представляете, какие интересы встречаются у людей. Иногда кажется, что ничего нового в этом смысле просто не сочинить. Вот давайте, шутки ради, вернемся к блогам и посмотрим, что интересует пользователей Живого Журнала. Выбираем опцию «Популярные интересы» и видим там: «Кровавый орел», «Земелах с молоком», «Сажать в мешок», «Старые трещащие записи», «Подушковые бои». Так что не бойтесь оказаться невостребованными. Брошюра о родовых схватках у черепах разойдется лучше, чем очередной роман о рыцарях лазера и тазера.

Короче говоря, мы вплотную подошли к выбору тематики и конъюнктуре.

7. Выбор тематики и конъюнктура

Я начну издалека, с материй вроде как посторонних. Чуть позже вы увидите, что они имеют непосредственное отношение к предмету нашего разговора. Потерпите.

Передо мной лежит книга Лауры Берк «Развитие ребенка» («Питер», 2006). Я входил в коллектив переводчиков этого труда и вынес кое-что, как мне кажется, важное для авторов.

Швейцарский теоретик Жан Пиаже разработал теорию когнитивно-психологического развития. Он считал (здесь и далее цитирую по вышеназванному изданию), что «дети проходят в своем развитии через четыре стадии – сенсомоторную (0—2 года), дооперациональную (2—7 лет), стадию конкретных операций (7—11 лет) и стадию формальных операций (11 лет и старше), во время которых исследовательские паттерны поведения младенцев трансформируются в абстрактный, логический интеллект подросткового и зрелого возраста».

Пиаже полагал, что «порядок развития укоренен в биологии нашего вида». То есть речь в данном случае идет о естественном развитии интеллекта. В дальнейшем мы будем исходить из того, что среда, в которой находится наш развивающийся индивид, благоприятна и создает для развития если не идеальные, то «нормальные» условия.

Две первые стадии оставим за кадром, они нас не очень интересуют с точки зрения восприятия литературы. Обратимся сразу к третьей – стадии конкретных операций. Это нормальная стадия, которую проходят все люди. Недостатком этой стадии является то, что «дети мыслят в организованной, логической манере лишь в том случае, когда имеют дело с конкретной информацией, доступной непосредственному восприятию. Их умственные операции плохо справляются с абстрактными идеями, которые лишены наглядности в реальном мире» (курсив здесь и далее мой – А. С.). Зато на следующей стадии (формальных операций) «подросток рассуждает во многом, как ученый, который занят поиском решений в лаборатории».

«Дети, находящиеся на стадии конкретных операций, способны „оперировать“ только „реальностью“, а подростки, находящиеся на стадии формальных операций, в состоянии „оперировать операциями“».

Если провести аналогию с математикой, то отношение примерно то же, что существует между функцией простой и функцией сложной.

Приводится пример: «Если собаки больше слонов, а слоны больше мышей, то собаки больше мышей». С точки зрения ребенка, находящегося на стадии конкретных операций, рассуждение – ложное. «Предъявленные отношения невозможны в реальной жизни». Однако с точки зрения логики рассуждение верное. На стадии формальных операций удается постичь, что правильность выводов, сделанных из посылок, опирается на законы логики, а не на реальные факты». То есть на стадии формальных операций мы имеем дело с абстрактным мышлением.

И вот – вопрос вопросов: все ли индивидуумы достигают формальной операциональной стадии?

Еще раз подчеркну, что речь идет о нормальных, здоровых людях.

Все ли нормальные, здоровые люди способны мыслить абстрактно?

Ответ повергает в шок. По данным исследования, на которое в тексте содержится ссылка, «с пиажеанскими формальными операциональными задачами не справляется от 40 до 60% студентов колледжей».

Огрубим и упростим до предела: половина людей.

Половина людей не в состоянии мыслить абстрактно исключительно по причине своего внутреннего устройства.

Вы уже сообразили, к чему я клоню?

Это вовсе не ущербные, недоразвитые личности. Они повсюду, это наши родные и близкие. Это администраторы, водители, плотники, медработники, бухгалтеры, продавцы; они занимаются индивидуальным предпринимательством, они ходят в казенное присутствие на государеву службу. И читают книги.

Многие, кстати сказать, не читают – независимо от стадии пиажеанского развития. У меня нет под рукой соответствующей статистики, да и ладно, не будем запутывать дело. Для простоты будем считать, что читают все, ту или иную литературу.

Какую?

Предположим, вы написали биографический роман о Достоевском.

Многим ли он будет интересен? Заметьте: я не пишу – купят и прочтут (одно не гарантирует другого, к тому же), меня волнует интерес.

Будем считать, что население нашей страны насчитывает 140 миллионов человек. Предположим, что половина – 70 миллионов не способна мыслить абстрактно. Я, повторяю, все крайне огрубляю и вообще фантазирую. Они, стало быть, попросту не в состоянии воспринять ваш роман хотя бы потому, что им не понятен ни главный герой, ни строй его мыслей, ни его собственные произведения. Героиня Раневской, конечно, читает «Идиота» в метро, но как она читает и много ли в нем понимает? Оставшиеся 70 миллионов, как мы условились, способны усвоить абстракцию. Но: помимо историко-биографических романов существует и другая литература:

– специальная (всю нон-фикшн для простоты определяем сюда, в том числе философию, религиозную литературу, психологию, историю)

– современная отечественная проза

– современная зарубежная проза

– поэзия

– зарубежная классика

– русская классика

– научная фантастика

– детективы

– фэнтези

– сатира и юмор

Ну, этим перечень наверняка не исчерпывается, но мы всего лишь прикидываем, а потому делим 70 миллионов на 10 и получаем семь. Семь миллионов – тираж романа о Достоевском? Нет. Теперь давайте вспомним, сколько среди этих семи миллионов детей и инвалидов, по тем ли иным причинам лишенных возможности его прочесть.

Допустим, два миллиона.

Осталось пять. Давайте вернемся в начало и вспомним, что читают не все, даже люди, достигнувшие стадии формальных операций. Им, может быть, просто некогда, они работают, или настолько устают, что читают что-нибудь простенькое или даже разгадывают кроссворды. Минус половина.

Два с половиной миллиона. Между прочим, мы, когда расписывали примерный ассортимент, как раз и не учли нашего романа о Достоевском, иначе делить пришлось бы на 11. Давайте оставим два миллиона.

В очередной раз напоминаю: я не занимаюсь серьезными расчетами – скорее, забавляюсь. Но может оказаться, что да – роман о Достоевском способен заинтересовать два миллиона человек. И что, теперь тираж определился? Ни в коем случае. Не факт, что увидят. Не факт, что купят – может быть, им задержали зарплату или пора лечить зубы. Не факт, что не соблазнятся чем-то другим. Не факт, что любят именно Достоевского.

А теперь поставьте себя на место оптовика или издателя и скажите, что вам выгоднее издать – историко-биографический роман или календарь с советами на все случаи жизни. Я не буду выдумывать и считать дальше; ограничусь тем, что отмечу: крупнейшее издательство «Эксмо» издает переводные романы в серии «Интеллектуальный бестселлер» тиражами 4—5 тысяч экземпляров. Миллионы, рисовавшиеся нам, обернулись миражом.

Вы вольны писать о чем угодно, только помните, что ситуация, когда «не продается вдохновенье, но можно рукопись купить», необратимо изменилась.

…Даже произведение искусства уже не есть товар. В минувшем столетии товаром стала личность автора, потому что писать если не научились, то стали практически все.

Что, стихи Бродского – товар? Нет, они не товар. Товар – сам Бродский со своей биографией, а стихи его, по причине их исключительности, понятны, интересны и близки лишь меньшинству, которое не делает погоды. Когда писал Толстой, я думаю, мало кого привлекало то обстоятельство, что он граф. Мало ли, кто граф. В том, что какой-то граф что-то пишет, не было ничего удивительного. И товаром было содержание. Контент, извините за выражение. Тогда контента было куда меньше, чем нынче, сегодня потерялся бы и Толстой.

Можно написать черт знает, как хорошо, и никто этого не заметит. Миллионный тираж обеспечивается именем. Конечно, срабатывают и другие факторы: капиталовложения, эпатаж, плодовитость в сочетании с отсутствием мысли. То есть содержание тоже играет роль. Но главная перемена заключается все-таки в изменении приоритетов: автор против изделия. То есть судьба, случайность против закономерности.

Я проиллюстрирую свои рассуждения примером. На просторах Сети были найдены «Требования к произведениям для издательства «ХХХ» (у меня нет намерения его рекламировать). Не исключаю, что это шутка, такое мнение высказывалось, но даже если так, то шутка вышла слишком похожей на правду. Документ приводится целиком, на момент написания этих строк он находился в открытом доступе, и я его не комментирую.

Технические требования к авторам.

1. В данный момент издательство «ХХХ» в первую очередь рассматривает произведения, которые могут выйти в составе следующих серий:

«Историческая авантюра» – историко-авантюрные романы, альтернативная история, приключения наших современников в прошлом;

«МК-fantasy» – классическая героико-приключенческая фэнтези, городская фэнтези, приключения наших современников в фэнтезийных мирах;

Конец ознакомительного фрагмента.