Глава 5. Надин
Прошло шесть лет с тех пор, как Маргарет Рейли покинула Порт-Артур по настоянию своего мужа. Хотя формально ее отъезд был вызван угрозой надвигающейся войны, для Рейли она уже выполнила свою миссию, и он избавился от нее, как от старой перчатки. За годы, прошедшие со времени ее отъезда, Маргарет редко виделась с ним. Во время таких встреч или в своих нечастых письмах к ней Рейли неизменно утверждал, что находится в тяжелом финансовом положении и не имеет возможности тратить на нее деньги. Хотя до Первой мировой войны коммерческие дела Рейли шли далеко не всегда гладко, можно с уверенностью утверждать, что он желал как можно меньше иметь с ней дело. Он женился на ней исключительно ради денег и бесстыдно использовал ее для того, чтобы полностью сменить биографию и скрыть свое русско-еврейское происхождение.
Неудивительно поэтому, что Рейли давал несколько иную версию причин расставания со своей женой, объясняя это тем, что она пристрастилась к алкоголю и стала обузой для него еще в период их совместной жизни в Порт-Артуре. Робин Брюс Локкарт также утверждает, что после своего возвращения с Дальнего Востока Рейли обнаружил, что Маргарет бросила его и уехала в неизвестном направлении{220}. Все, кто когда-либо писал о Рейли, ни разу не подвергали сомнению эту версию. Разумеется, подобное утверждение исходит из уст самого Рейли – источника, вряд ли заслуживающего доверия.
Повторное появление Маргарет в Петербурге в 1909 году было, по всей видимости, вызвано тем, что ее и без того скромные капиталы стали подходить к концу. Даже в самые благоприятные периоды их отношений Рейли не испытывал особого желания встречаться с Маргарет, и вряд ли можно сомневаться, что Маргарет получила бы от Рейли ледяной отказ, если бы обратилась к нему с просьбой о деньгах. Зная характер Рейли, можно было бы задать резонный вопрос, почему он все же физически не избавился от нее.
По слухам, Рейли угрожал убить Маргарет при первом удобном случае, однако это утверждение ничем не подтверждается. Рейли был беспощаден ко всем, кто когда-либо становился на его пути, и мы можем лишь только предполагать, почему же он все-таки не пошел на убийство своей жены. Маргарет, как мы знаем, была вполне искушенной и далеко не наивной женщиной. Еще до своей встречи с Рейли ей удавалось достаточно хорошо отстаивать свои жизненные интересы. Не лишенная лукавства, Маргарет была, без сомнения, чрезвычайно сообразительной и изобретательной женщиной. Вполне вероятно, что если бы Рейли действительно хотел убить ее, то сделал бы это без каких бы то ни было затруднений. Этого, однако, не произошло, из чего можно сделать предположение, что Маргарет обладала некоей информацией, которая позволяла ей держать Рейли на коротком поводке. Будучи соучастницей убийства Хью Томаса, она знала что-то такое, что Рейли, несомненно, стремился хранить в глубокой тайне. Если Маргарет застраховала свою жизнь на случай непредвиденной смерти, то наверняка эта страховка содержала собственноручно написанные ей показания против Рейли, которые она хранила в надежном месте. В случае внезапной смерти распорядитель этого документа был уполномочен ею предать гласности этот документ или, что более вероятно, передать его соответствующим властям.
Скупые показания самой Маргарет{221} о своем муже полностью обходят молчанием все, что имело отношение к личной и супружеской жизни Рейли, из чего может сложиться впечатление, что супруги были не слишком преданны друг другу. Двадцать лет спустя в Брюсселе, работая гувернанткой в семье Роберта Мессенджера и его жены, Маргарет как-то призналась миссис Мессенджер, что любила Рейли «до самозабвения, но его многочисленные измены и любовные романы с другими женщинами превратили ее любовь в ненависть»{222}. Несмотря на то что роман Рейли с Евой Лавальер, женой директора парижского театра «Варьете», нанес ей особенно тяжкую душевную травму, Маргарет никогда не отзывалась плохо о своем муже, по крайней мере, в присутствии миссис Мессенджер{223}. Однако причиной ее столь глубоких сердечных страданий была не столько эта конкретная измена, сколько куда более тяжкий грех в ее глазах – двоеженство.
Известие, которое так глубоко травмировало Маргарет во время ее пребывания в Петербурге, было настолько сильным, что она предприняла попытку самоубийства. По свидетельству миссис Мессенджер, Маргарет взяла пистолет, который Рейли хранил в ящике своего стола, и выстрелила себе в глаз. Однако случилось чудо – она выжила, хотя в течение полутора месяцев и находилась в состоянии комы. В результате она навсегда потеряла правый глаз, который ей заменили на стеклянный{224}. Каким образом Маргарет удалось прострелить глаз, не нанеся серьезных повреждений мозгу, а тем более не убив себя, на первый взгляд кажется абсолютно невероятным.
Подобные случаи случались и раньше, когда люди, пытавшиеся свести счеты с жизнью, прикладывали дуло пистолета к виску за глазным яблоком, а не в область уха. Выстрел в область уха поражает мозг, в то время как пуля от выстрела, сделанного в переднюю височную часть, попадает в полость за глазным яблоком и в зависимости от траектории пули выходит через глаз или нос. Но даже при подобном счастливом исходе пуля неизбежно разрывает ткани, кожу, височные кости, глаз и нос. Английский дипломат Даррел Уилсон свидетельствует, что лично видел следы такой травмы у Маргарет, пришедшей к нему в мае 1931 года с заявлением о возобновлении паспорта{225}. Как отмечает Уилсон, «миссис Рейли обладает нервным характером, ее внешность сохранила на себе следы попытки самоубийства, которую она совершила, выстрелив себе в правый висок, после того как узнала о двоеженстве своего мужа»{226}.
Когда же шесть недель спустя Маргарет вышла из комы, Рейли уже и след простыл. Если говорить о двоеженстве Рейли, то здесь, естественно, возникает вопрос, кто же была его новая жена, так как до встречи с Надеждой Залесской оставалось два года и еще четыре года до момента, когда они заключили брак. Свидетельство Уилсона является лишним подтверждением того, что вскоре после русско-японской войны Рейли женился на женщине, имя которой до сих пор остается загадкой, о чем мы уже писали в конце третьей главы.
В «Короле шпионов» нет ни единого слова о попытке самоубийства Маргарет, за исключением утверждения, что Рейли дал ей деньги, чтобы она оставила его и уехала из Петербурга{227}. Через Бориса Суворина, члена клана Сувориных, владельцев газеты «Новое время», Рейли якобы поместил в «Новом времени» заметку, где утверждалось, что карета Красного Креста сорвалась с обрыва горы в Болгарии и упала в пропасть, при этом погибло несколько сестер милосердия, «включая г-жу Рейли, до недавнего времени проживавшую в Петербурге»{228}. По-видимому, Локкарт и сам не был уверен в правдивости этой истории, так как в последующем издании своей книги{229} он уже утверждал, что Рейли «поместил лживую заметку в русской прессе о железнодорожной катастрофе, приведшей к гибели нескольких пассажиров, включая г-жу Рейли»{230}. Тщательный поиск в газете «Новое время» за указанный период не обнаружил ничего, что хоть каким-то образом свидетельствовало бы о гибели госпожи Рейли в результате несчастного случая, произошедшего с каретой Красного Креста, или в результате железнодорожной катастрофы.
Хотя история с гибелью медсестер не могла произойти в Болгарии попросту потому, что в 1909 году там не требовалось присутствие добровольцев из Красного Креста, просмотр репортажей «Нового времени» о первой и второй балканских войнах с октября 1912 по август 1913-го принес неожиданные результаты. В выпуске от 8 ноября 1912 г. «Новое время»{231} сообщало о прибытии в столицу Болгарии Софию медицинского отряда из тридцати восьми человек. Согласно информации Красного Креста, среди женщин-добровольцев находилась некая миссис М. Рейли{232}.
Будучи десятилетним мальчиком, Леон Мессенджер пришел в восторг, узнав, что его гувернантка, которую он знал как Дейзи, была женой легендарного шпиона Сиднея Рейли. Его воспоминания дают редкую возможность сквозь щелочку заглянуть во внутренний мир Маргарет, понять ее мировоззрение, сформированное под влиянием жизненного опыта. Ирландка по происхождению, Маргарет не только считала себя англичанкой, но и всем своим видом показывала, что принадлежит к высшему обществу. Мессенджер вспоминает, что она была «хорошо образованна и начитанна… по всем признакам, это была образованная англичанка, говорившая на языке высшего света, и каждый, кому было суждено с ней познакомиться, считал ее олицетворением образованной женщины»{233}. Мессенджер также с большой теплотой вспоминает об их долгих прогулках в парке и по лесу, во время которых Маргарет говорила с ним «о славе и величии Англии и Британской империи и о бремени белого человека»{234}.
Хотя Маргарет и Сидней вели раздельную жизнь и им уже никогда не было суждено жить вместе, Маргарет и в мыслях не приходило развестись со своим мужем. Было ли это решение продиктовано ее католическими принципами или твердым убеждением в том, что, будучи законной женой Рейли, она имеет право предъявлять ему финансовые требования, – этот вопрос остается открытым. К 1910 году Маргарет было тридцать шесть лет – это была женщина, уже потерявшая привлекательность, от которой отвернулось счастье. Неудивительно поэтому, что в подобных обстоятельствах она не хотела добровольно ослабить свою хватку. Подозревала ли Маргарет о существовании Надежды Залесской, нам неизвестно, но сама Надежда точно не знала о Маргарет. К тому времени, когда Рейли познакомился с Надеждой, представившись ей холостяком, Маргарет уже давно уехала из Петербурга.
Надежда Залесская, урожденная Массино, родилась в украинском городе Полтаве в 1885 г.{235} в семье подполковника Петра Массино и его жены Варвары Кондратьевны Бродской. Надежда была второй из четырех детей{236}; оба родителя были евреями, принявшими православие. Как и Рейли, Надежда любила напускать туману, говоря о своем происхождении, утверждала, что ее предки жили в Швейцарии. В 1907 году она вышла замуж за Петра Ивановича Залесского, лейтенанта флота, участника обороны Порт-Артура в 1904 г.{237} Именно в Порт-Артуре Залесский впервые встретился с адмиралом Григоровичем[17], к которому был назначен адъютантом, когда адмирал стал морским министром. Этот период был исключительно важным для Морского министерства, на которое была возложена ответственность кардинальной перестройки русского флота после его тяжелого поражения в русско-японской войне. В петербургском особняке Залесских на Адмиралтейской набережной, 2{238}, часто устраивались званые вечера и приемы, на которые приходили высокопоставленные военные и морские офицеры, известные политики и важные судейские чиновники.
В 1912 году Дума одобрила бюджет следующего этапа «Большой судостроительной программы». Начиная с этого момента все русские судостроительные компании стали бороться за заказы, которые обеспечивали им работу и хорошие прибыли на много лет вперед. Именно на одном из таких приемов Рейли впервые познакомился с Надеждой и, конечно, не мог пройти мимо одной из первых петербургских красавиц. Стройная, с темными волосами и смуглой кожей, Надежда была очаровательной женщиной, к тому же бегло говорившей по-французски и по-английски{239}. В сравнении с другими любовницами, которые были у Рейли в это время – Миртил Поль, Ганна Вальская и Полет Пакс, – красота Надежды была поистине необыкновенной. Рейли привлекла не только ее несравненная красота, но, что более вероятно, связи и влияние, которое он мог приобрести благодаря знакомству с ней. Ее муж был не только правой рукой адмирала Григоровича, принимавшего окончательное решение в вопросах распределения заявок на крупные судостроительные заказы для военно-морского флота, но также имел большое влияние на Григоровича. К моменту встречи Рейли и Надежды ее отец был полковником, а младший брат, Георгий, выпущен из Елизаветградского кавалерийского училища и зачислен в списки Третьего гусарского полка{240}. Рейли был представлен ее семье, также жившей в Петербурге, и это обстоятельство дает нам основания предполагать, что семья Массино вдохновила его использовать в будущем эту фамилию для одной из своих личин.
В этой связи стоит вспомнить о том, что писали о происхождении Рейли Джордж Хилл и другие авторы, интересовавшиеся его биографией. Мы уже ссылались ранее на версию Локкарта, согласно которой Рейли при рождении было окрещен Георгием, а его отец был полковником русской армии, имевшим связи при дворе. Эта же версия утверждает, что у Георгия была страсть к фехтованию и что он «стал упражняться в стрельбе и достиг больших успехов в столь юном возрасте». Однако эта характеристика подходит не молодому Рейли, а брату Надежды, Георгию Массино. Рейли был настолько очарован семьей Массино, что десять лет спустя, после революции в России, взял себе подпольное имя Константин Маркович Массино. Он также утверждал, уже по другому поводу, что девичья фамилия его матери была Массино.
Но даже если «Георгий» идеально подходит под описание брата Надежды, каким образом ее отец мог иметь отношение к отцу Рейли, «полковнику, имевшему связи при дворе»? Если полковник Массино действительно имел такие связи, то это обстоятельство было еще большей приманкой, побуждавшей Рейли установить более тесные отношения с Надеждой.
Полковник Массино, согласно его послужному списку{241}, имел вполне образцовую карьеру с момента поступления на военную службу рядовым в мае 1853 года. Постепенно продвигаясь по службе, он в конце концов дослужился до полковника, которого получил в 1901 году. Однако его столь безоблачной карьере неожиданно пришел конец, когда 2 мая 1905 г. он высочайшим приказом был уволен от своей должности в Сибирском военном округе и помещен под арест. 17 июня 1905 г. из Петербурга пришел приказ о его увольнении с военной службы. По окончании длительного следствия Массино было предъявлено обвинение в лихоимстве и использовании служебного положения с целью получения «незаконной прибыли». 24 августа 1906 года Массино наконец предстал перед Сибирским военно-окружным судом в Иркутске{242}. Суду были предъявлены показания, согласно которым Массино использовал военно-санитарный поезд для беспошлинного провоза коммерческого груза, включавшего «различный бакалейный товар и вина» из Екатеринослава в Иркутск. По прибытии в Иркутск товары были переданы коммерсанту Мрозовскому, который и продал их со значительной для себя прибылью. Хотя обвинению не удалось доказать факт получения Массино денег от Мрозовского, тем не менее суд признал его виновным в злоупотреблении служебным положением. Массино был приговорен к заключению в тюрьму гражданского ведомства сроком на один год и четыре месяца, с позорным исключением с военной службы, которое автоматически влекло за собой лишение чинов, орденов и, что самое главное, права на пенсию.
Конец ознакомительного фрагмента.