3
Верховой рабочий третьей бурбригады Александр Тульский лежал в балке на спальном мешке из оленьих шкур и читал «Русские народные сказки». Это была единственная книга на буровой и ее зачитали до дыр.
Клевала Жар-птица золотые яблоки в саду… Иван-царевич скакал верхом на сером волке через леса и озера навстречу Елене Прекрасной… Радовался и пировал царь Берендей… Девица Синеглазка стерегла колодец с живой водой… А противная лягушка сбрасывала с себя грязно-зеленую кожу и превращалась в красавицу Василису Премудрую…
– Фартово! – расцвел в улыбке Тульский. Истории, в которых участвовали красивые девушки, он любил и перечитывал по несколько раз.
В балке – тепло, уютно. Под потолком чуть приметно помигивает размалеванная мухами электрическая лампочка, в жестяной печке чмокают и потрескивают шишки. По зашпаклеванным мхом дощатым стенам, заклеенным цветными фотографиями из журнала «Огонек», взапуски бегают оранжевые отблески пламени. Прямо у двери свалены в кучу выгвазданные в буровом растворе кирзовые сапоги и ботинки, валяются на лавке замасленные телогрейки, робы.
В балке Тульский был не один. За щербатым столом возился с ламповым радиоприемником «Родина» помощник бурмастера Алексей Бондарев. Второй день, как приемник молчит – что-то испортилось в нем.
Бондарев, вытащив из полированного ящика алюминиевые шасси со стакашками конденсаторов, разноцветными проводами и крохотными, похожими на виноград «Дамские пальчик», радиолампами, сосредоточенно рассматривал его. Был он невысок, жилист, с добродушным курносым лицом и светлыми глазами.
Кончив читать, Тульский захлопнул книгу и спрятал под спальник. Достав зубами из пачки сразу полдюжины сигарет, скрошил табак в курительную трубку, зажег от уголька. И снова улегся на прежнее место.
Тульский попыхивал трубкой и думал о том, чем он будет заниматься через двадцать четыре часа. Завтра – воскресенье. Можно сходить в Удру в кино. А потом – танцульки до обалдения. И Васена, наверно, будет. Сколько же раз он ее провожал? Восемь, нет – девять… Точно, девять… Целовать дает. А дальше – ни-ни. Стоп машина. Нахрапом тут не возьмешь. Серьезная девка. Опять же, пойти сейчас с ней некуда. Летом, вот, – совсем другой коленкор. Рано в этом году прикатила в тайгу зима. Конец сентября, а снег уже мертво лег. Отпуск не дали – надо, мол, дорогой товарищ закончить бурение опорной скважина. Ну, а затем – в Южный бассейн. Потому как ни хрена тут на Меюме нет. Во сне, разве что, нефть видишь… Отпуск, скорее всего, будет в ноябре. Не жизнь, а конфетка «Бом-Бом». Куда поедешь осенью? На кой ляд такие отпуска… То ли было в прошлом году! В августе они с Бондаревым ездили по путевкам отдыхать в Ялту. Синее, в солнечных блестках море, пахучие кипарисы. Красивые девочки, которые не прочь познакомиться с сибиряками и сходить в ресторан. А если добавить сюда еще и пачку аккредитивов – совсем роскошно. Шик. Мечта… Ну, а шашлыки, дегустация вин? Э-э, да что там говорить… Катька, вон, из Рязани по сей день пишет длинные-предлинные письма. Все спрашивает, когда они снова будут кататься на лодках в море, смотреть на синь-воду. Ишь, чего захотела, канарейка! Губа не дура. Сколько он на нее «валюты» ухлопал – не приведи бог.
Эх, покемарить бы сейчас минут шестьсот. И какой леший выдумал только эту ночную вахту? Ровно в 24.ОО им с Бондаревым заступать. Два часа осталось…
Тульский, покряхтывая, поднялся, выбил трубку об пол.
– Ну как, Леха? Починил музыку?
– Черта с два… Лампа, по-моему, сгорела. Таких у нас нет. В город надо ехать… – Бондарев задвинул шасси в ящик, завинтил шурупы. Опустившись на лавку, призадумался. Может, и не стоит ремонтировать эту рухлядь. Недели через две – перебазировка. Дадут, наверно, отменную радиолу – сам Дусов обещал… Искать нефть в Южном бассейне – не то, что в этих болотах. Местность там хоть куда. Автомобильные и железные дороги. Угольных шахт много. А отсюда – и обеспечение будь здоров. Культурная жизнь… И все-таки почему-то грустно покидать эти места. Несмотря на то, что нефти здесь они не нашли. Дело, наверно, не только в нефти, хотя она – главное…
– … Но за мной, мальчик, ты не гонись, – отрешенно произнес вдруг Бондарев.
– Ты чего? – зевнул Тульский.
Алексей пригасил вздох, выпил полкружки густого настоя чаги.
Тульский шагнул к окошку, прильнул к покрытому на переплетах белой опушью изморози стеклу. Над тайгой висел темно-фиолетовый полог ночи. Сыпал мелкий снег; в мощном свете прожектора, который висел на косматом кедре, снежинки были похожи на желтых бабочек. Метрах в ста от балка взметнулась на сорокаметровую высоту стальная махина буровой, обочь светилась окошками передвижная дизельная электростанция. Мелко дрожали тросы, поддерживающие копер с четырех сторон, сигнальная лампочка на верхотуре слегка помигивала.
Конец ознакомительного фрагмента.