Глава 3
О том, как герой кровью оплачивает административный штраф по-гиперборейски, напивается медом до тошноты и знакомится с почти искусственным интеллектом
– У-упс…
Олег ощутил, как постепенно начинает опасливо ворчать интуиция и едва удержался от не слишком-то подходящего к обстановке смешка. Его дар к предсказанию, планомерным развитием которого заниматься не получалось из-за отсутствия в открытом доступе нужных методик, временами крайне напоминал одного карикатурного персонажа родного для чародея измерения. А именно Капитана Очевидность. Дураку же понятно, что если ты стоишь на песке арены, трибуны забиты нежитью, а в противоположном ее конце медленно ползет вверх решетка, то это все не к добру. Более верные плохие приметы тоже встречаются, но не часто. Например, когда каннибалы вовсю обсуждают приправы, которые к тебе подойдут, и раздувают угли. Или когда поклонники темных богов заботливо помогают тебе принять на алтаре более удобную позу. Ну или просто когда ты едешь в лес ночью, в багажнике чужой машины, да еще к тому же и в разных пакетах, а рядом лежит лопата.
– Мне следовало догадаться о чем-то подобном заранее. Вполне в традициях этого безумного мира вместо административного штрафа или общественных работ устраивать гладиаторские бои. Уж если даже экзамены в училище существовала традиция сдавать поединком, а зачеты у нас только так и проходили…
– Ты же боевой маг. Что в этом странного? – пожала плечами Доброслава, успевшая слегка успокоиться после своей небольшой истерики и снова превратившаяся из испуганной женщины в готового встретить любую опасность оборотня. Кроме того, душевного спокойствия кащенитке явно добавляло и то, что впервые за неизвестно сколько времени она оказалась более-менее нормально одета. Перед тем как рассеять сковывающую руки магическую цепь между браслетами и выпихнуть людей на арену, нежить вручила конвоируемым преступникам по короткому прямому мечу, латной юбке из железных пластин и прикрывающему грудь панцирю на ремнях. По меркам двух вынужденных нудистов это можно было считать практически официальным деловым костюмом.
– То, что в числе прочих обязательных дисциплин мне приходилось учить основы изящной словесности и каллиграфию.
Олег сморщился от неприятных воспоминаний об уроках, доставивших ему кучу неудобств. Хуже был только Закон Божий. Все остальные предметы, такие как азы фехтования или бестиология, хотя бы имели какой-то практический смысл. А некоторые уроки, как, например, географию и историю, он так вообще всем сердцем полюбил. Описание дальних уголков этого мира и его буйного прошлого ничуть не уступало среднестатистическому комиксу. Картинки тоже соответствовали.
– Нет, я, конечно, никогда не понимал граммар-наци[3]… Но теперь стал их еще и слегка побаиваться… Забудь, это просто нервы. Жду, когда же появятся наши соперники, вот и несу всякую чушь.
– Он один, но большой. – Уши Доброславы дернулись так, как вряд ли смогли бы у человека. – Я уже слышу его тяжелый топот и скрежет длинных когтей о камни.
Когда на песок арены выползла медленно передвигающаяся туша, Олег облегченно выдохнул. Чудовище, которое выставили против них, как и предсказывала кащенитка, оказалось весьма громадным и опасным… Но все же не чрезмерно. Весящее килограмм двести или двести пятьдесят массивное бурое тело, скорее всего, принадлежало медведю. Правда, гипертрофированные, раздувшиеся от мускулов передние лапы были покрыты хитиновой броней и снабжены пятью костяными серпами сантиметров по тридцать в длину каждый. А вот голова существа оказалась вполне себе человеческой. Только мертвой, судя по отверстию на месте сгнившего носа и дырке во лбу, оставшейся не иначе как после контрольного выстрела. Переваливаясь, будто утка, монстр, опираясь о землю своими несуразно длинными передними конечностями, заковылял в сторону людей.
– Некрохимера, класс опасности – от второго до третьего. Больше вряд ли, я даже отсюда вижу нерассосавшиеся швы в местах скрепления частей тел. При условии, что они не оставлены специально с целью ввести противника в заблуждение – мы его порвем. Ты заходишь справа, я слева. Целься в соединение торса с головой.
Олег слегка приободрился, когда внимательно разглядел их противника. Фехтовальщиком он считал себя неважным, и довольно обоснованно, ведь в рукопашном бою многое зависит от скорости и ловкости движений. Которым, разумеется, деревянная нога отнюдь не способствовала. Как и ухудшенный обзор из-за отсутствия глаза. Однако чудовище, вышедшее на арену, боевой маг все же имел шансы одолеть даже в одиночку. Всего-то два-три точных и мощных удара, если они придутся в уязвимые места, гарантированно прервут функционирование сшитого из мертвых тел конструкта. Точки, где сосредоточена некроэнергия, своеобразные волшебные органы, он увидит с близкого расстояния магическим зрением. Правда, для этого наверняка пришлось бы подставиться под удар, но благодаря живучести целителей и способностям к самоисцелению имелись шансы пережить все, кроме отрубленной головы и вырванного сердца. Особенно если после боя победителя хотя бы перевяжут…
– Ты слишком не радуйся и старайся не потерять особо крупные куски своего мяса. Традицию судебных поединков в наших селениях сохранили с древности. Во всяком случае, перед их началом старейшины проговаривали тот же девиз, который записан у нас над головами. А поскольку Кащей почитал число пять как мистическое… – Доброслава внимательно следила за перемещениями противника, подбрасывая в ладони меч, словно крупный нож. Похоже, она собиралась просто метнуть его в цель, что в принципе было вполне оправданно. Отрастить когти оборотень сумела бы за несколько секунд, да и пользоваться ими она могла намного лучше. – В общем, именно столько схваток нам и нужно будет выиграть. Скорее всего. А может, и нет: кто знает, что творится у этих трупов в их прогнивших головах? Вдруг заставят драться до тех пор, пока не умрем?
Зрители, занявшие примерно процентов семь-восемь от всех имеющихся сидячих мест на трибунах вокруг арены, на оскорбление никак не отреагировали. И вообще они оказались на редкость неэмоциональной публикой. Не кричали, не свистели, руками не махали, даже не шевелились и не дышали. Однако и заподозрить их в том, что на своих местах покойники не первую сотню лет сидят, было сложно. Пыли поверх рваных одежд и иссохшей плоти не наблюдалось. А вот на неспешно ковыляющем к людям кадавре она была. Медвежья шерсть словно покрылась тонкой коркой, постепенно отваливающейся от резких движений. Видимо, давненько этот монстр на местном складе лежал.
– Вот чем, спрашивается, ему единица не приглянулась? Или хотя бы двойка… – Услышанное Олегу сильно не понравилось, но по крайней мере это объясняло, почему такой способ установления «справедливости» до сих пор практикуется кащенитами. С человеком, выигравшим пять дуэлей ради желаемого им вердикта суда, лучше не спорить. Чревато резней и массовыми беспорядками. – Пара часов на отдых между боями хоть будет? Ладно-ладно, не рычи… Уже понял, что глупый вопрос задал.
Преодолевший большую часть отделяющего его от людей расстояния монстр внезапно резко ускорился. Все же медведей хоть и называют косолапыми, но тем не менее считать их медлительными – это огромная ошибка. В некоторых случаях смертельная. Практически без разгона развившее неплохой темп чудовище сшибло на землю Доброславу, несмотря на ее меч, полетевший встречным курсом и застрявший в короткой шее чуть ли не по самую рукоять. Не слишком-то приспособленная для таранных ударов человеческая голова химеры врезалась в прикрытую панцирем грудь кащенитки, роняя ее на землю. Громадные лапы чудовища ударили сверху вниз, стремясь вцепиться в тонкое девичье тело и разорвать его. Лишь в последний момент оборотень успела, словно кошка, вывернуться из-под удара, вздыбившего настоящее облако песка.
– Драпаем! – скомандовал ей Олег, повторяя маневр девушки с мечом. А именно швыряя его в цель на манер большого ножа. Получилось, правда, так себе… Вряд ли чудовище даже заметило скользящий удар и маленькую царапину у себя под коленкой. Тем не менее боевой маг удовлетворился и столь скромным результатом, после чего предпринял отступление с максимально возможной для себя скоростью. – А ну назад! Кому говорю?!
– Почему?! – возмутилась с подрыкивающими интонациями Доброслава, тем не менее спешно выполняя маневр. Некрохимера, будто забыв, как несколько секунд назад бодро скакала по арене, начала медленно разворачиваться. – Я бы его сделала!
– Нет смысла, – коротко ответил ей Олег, еще раз всматриваясь в противостоящую им конструкцию на основе мертвой плоти. – У этого урода энергии практически нет. Пожадничали, видно, те, кто его для боя с нами из стазиса поднимал. Пара кружков по арене, и он свалится сам.
Оценка некроманта-самоучки оказалась не совсем верной. Чудовищу, чтобы потратить весь запас отпущенных ему сил, пришлось не меньше десяти минут ковылять по песку за держащими дистанцию людьми. Сблизиться для рывка они монстру не давали. Для скоротечной схватки вытащенное из какого-то пыльного чулана пугало еще годилось, но вот вне арены с ее ограниченным пространством толку от химеры не было совсем. Видимо, потому ее и отдали на растерзание задержанным нежитью правонарушителям. Подобравшая свое оружие парочка подозрительно уставилась на тот вход, откуда пришло чудовище, ожидая нового монстра. И поэтому когда между ними что-то влажно шлепнулось, отпрыгнули от предмета в разные стороны, как от гранаты. Но это оказалось не взрывное устройство, а всего лишь бурдюк с чем-то жидким.
– На меня не смотри, у нас такого не было… – поспешила заявить Доброслава, подозрительно взирая на вещь, которую гладиаторам швырнули зрители. – Фу, а воняет-то как!.. Словно тиной прогнившей несет, только хуже…
– Да, запашок ощутим. Но знаешь, по-моему, я его раньше уже нюхал. И не раз. – Олег откупорил бурдюк и осторожно смочил пальцы находящейся внутри жидкостью, навевающей воспоминания о работе корабельного целителя. Поскольку с кожей ничего неприятного не произошло, то целитель отважился лизнуть странно знакомую субстанцию, от которой ощутимо тянуло магией. Вероятности отравления он боялся не сильно. Во-первых, интуиция молчала. А во-вторых, желай хозяева города их прикончить, могли бы провернуть все куда быстрее и проще. – Тьфу! Да, знакомая дрянь. Это так называемый болотный мед, довольно мягкий и безвредный алхимический стимулятор, помогающий тем не менее быстро восстановить силы физические и магические. Думаю, его бы включили в постоянный рацион боевых магов, если бы не цена в десять золотых за литр и омерзительный привкус, достойный сдохшей от поноса жабы.
– Фу-у… – сморщилась Доброслава, когда целитель приложился к бурдюку и сделал несколько быстрых глотков, буквально пропихивая полезную, питательную и… омерзительную жидкость как можно быстрее в желудок. – Как ты можешь это пить?!
– С отвращением, тошнотой и пониманием того, что силы нам в ближайшее время ой как понадобятся… – просипел Олег, чувствуя, что своим дыханием в настоящий момент он мог бы убить комара. Поднимающиеся по пищеводу миазмы зелья сводили внутренности судорогой. Но при одной мысли о том, что стимулятор может пойти обратно, целителю становилось дурно, ибо тогда он снова оказался бы вынужден «наслаждаться» всей неповторимой палитрой вкуса препарата, которым успешно выгоняли с больничных коек разного рода симулянтов. – А еще я знаю, что на восемьдесят шесть процентов это и в самом деле жидкий мед, прошедший алхимическую обработку. Ты тоже глотни. Он, зараза, настолько же полезен, насколько отвратен!
– Тебе легко говорить, у тебя же нет такого острого обоняния… – с сомнением пробормотала Доброслава, но все же рискнула взять протянутый ей бурдюк и сделать пару глотков. – О-о… О-о… Кхе! Пф! Бвырк! Э-э… Фу-у-ух! Клянусь Владыкой, такой мерзости я раньше в рот не брала!.. Говоришь, на восемьдесят шесть процентов это мед? А как насчет остальных четырнадцати?!
– Лучше не спрашивай… – покачал головой Олег и подозрительно посмотрел в сторону ворот, откуда вышла некрохимера. Его чувство опасности начало подавать осторожные сигналы о каких-то приближающихся неприятностях. Видимо, короткая передышка подошла к концу, и начинался следующий раунд борьбы за жизнь. – Боюсь, если ты узнаешь правду, тебя точно стошнит. Кстати, а вот чисто для справки: ты вкус железа любишь? А то кажется мне, что только на твои клыки у нас надежда сейчас и останется.
Гулко топая копытами и фыркая струями пара из крупных ноздрей, на арену вышел большой красный бык с напоминающими заостренные шурупы витыми рогами. Размерами он слегка превосходил лежащую на песке некрохимеру, однако это в нем было далеко не самым неприятным качеством. Плоти в создании, отдаленно похожем на безобидное парнокопытное, не имелось. Один только надраенный до блеска металл, словно подсвеченный изнутри пламенем. Казалось, будто под его шкурой бьется самый настоящий огонь.
– Какой странный голем… – Доброславу вид противника озадачил, но не напугал. – И зачем было изводить столько хорошей меди, чтобы сотворить такое убожество? Он же, кроме как бодаться, ничего не сможет, ну если только на дыбы встать и бить копытами.
– Будь осторожнее: кажется, он огнедышащий. – Бьющие из ноздрей струи пара однозначно указывали на происходящие внутри процессы кипения. Вряд ли подобным образом происходило охлаждение, скорее уж подобные внешние признаки означали подготовку встроенного оружия техномагического робота к стрельбе. – Я про похожих немного читал… только тех делают в Греции.
Медный бык открыл свою пасть, в которой красовались отнюдь не коровьи клыки, и грозно заревел. Вместе со звуком вперед ударила и тугая струя пара, вот только, к облегчению людей, особого урона она им не нанесла. Если рядом с големом эта кипящая смесь воды и воздуха могла сварить человека заживо, то на расстоянии пары десятков метров от конструкта она сильно рассеивалась в разные стороны и остывала. Разумеется, особой опасности подобный горячий душ уже не представлял. Зажмуриться, конечно, пришлось, чтобы глаза уберечь, но не больше.
– Ему нужно время на перезарядку! – Выпалила Доброслава, едва бык прекратил реветь, и бросилась вперед. Олег тут же заподозрил, что все далеко не так просто. Голем не двигался с места, а танцующее под его медной шкурой пламя приугасло, словно собираясь с силами. Это было слишком очевидно и сильно напоминало ловушку. Боевой маг дернулся остановить девушку, но просто не успел. Угнаться с деревянной ногой за оборотнем, пусть и в человеческой форме, он не имел и шанса. А на предупреждающий окрик кащенитка не отреагировала, за что и поплатилась.
Едва Доброслава приблизилась к медному быку метров на пять, как он встал на дыбы. И раскрылся, подобно морской устрице. Большую часть его торса занимала полость, отдаленно похожая своими контурами на гроб, с одним лишь отличием: в деревянном футляре для человеческого тела вряд ли бывают предусмотрены устройства захвата и удержания того, кого поместят внутрь. Несколько десятков тонких, но достаточно прочных цепочек рванули вперед, словно щупальца охотящегося спрута, обвили взвизгнувшую девушку и затащили внутрь предназначавшегося для нее ложа. Тут же медный бык захлопнулся, танцующее под его шкурой пламя снова начало разгораться, а из ноздрей повалил пар. Только теперь к шуму клокочущего котла примешивался отчаянный женский крик.
– Горячо! Больно! – Доброслава явно прикладывала все силы, чтобы освободиться, но голем лишь едва вздрагивал под напором бьющегося в его раскаляющемся нутре оборотня. Вероятно, сейчас девушка сильно пожалела о напяленной перед боем гладиаторской сбруе. Ее кружевное белье не мешало трансформации, поскольку делалось специально для вервольфов где-то во Франции, а вот латная юбка и кираса никакими особыми свойствами уж точно не обладали. Разумеется, их можно было и просто порвать… но в крайне ограниченном пространстве ловушки это вряд ли оказалось так уж просто сделать. – Олег, вытащи меня отсюда! Вытащи! Я поджариваюсь!!!
Голем снова распахнул пасть, и из нее ударила тугая струя пара, сквозь шум которого пробивался вопль агонии, в котором уже не было членораздельных слов. Похоже, конструкция медного быка предназначалась не для эффективного уничтожения противника, а для его медленной и мучительной казни в угоду зрителям.
– Ненавижу этот мир. Что за проклятие на нем лежит, если тут столько больных на всю голову уродов рождается?.. – злобно процедил боевой маг и пошел вперед, заслоняя единственный глаз рукой и преодолевая сопротивление постепенно набирающего плотность и температуру воздуха.
Его навыки в техномагии позволяли чувствовать магические устройства, и если не захватывать над ними контроль, так по крайней мере вносить помехи в их работу. Вот только расстояние, увы, Олегу сильно мешало. Чем меньше была дистанция, тем выше эффективность. Подобравшись вплотную, он бы почти наверняка смог отключить голем… Если только раньше не сварится. И если магический робот не протаранит его своими рогами, наверняка нужными отнюдь не только для красоты. Ведь кто сказал, что он не может поджаривать своего пленника, извергать пар и драться одновременно?
– Да заткнись ты уже, корова металлическая!
Попытки чародея ощутить текущую в недрах конструкции магию увенчались лишь частичным успехом. Нет, что-то у Олега получилось, вот только откликаться на его приказы, сдобренные некоторой толикой волшебства, сделанный неведомыми мастерами голем не спешил. В принципе этого следовало ожидать. Почти всю военную технику защищали подобным образом, чтобы прямо на поле боя вражеский техномаг не угнал ее вместе с водителем. Однако неожиданно хорошо удалось почувствовать огонь. Пламя, ярко пылавшее под медной шкурой, оказалось отнюдь не простым. И по какой-то причине оно отвечало желаниям не слишком-то опытного пироманта чуть ли не раньше, чем он успевал их высказать. Вот только огонь был пленником конструкции, подобно визжащей от нестерпимой боли Доброславе. И точно так же не желал умирать, затухая.
– Не погасить? Ну и ладно. А просто уменьшить интенсивность до минимума? До самого маленького минимума, который только предусмотрен твоей природой? И еще чуть-чуть? Несколько минут ты же сможешь потерпеть, правда? – Олег сам не до конца понимал, что шепчут его обожженные горячим паром губы. Но это действовало. Извергающаяся из глотки медного быка струя кипящей взвеси за несколько мгновений истончилась до едва заметной струйки, сравнимой с сигаретным дымом, а в криках и стонах попавшей в ловушку девушки снова стали проскальзывать осмысленные фразы.
– Пожалуйста! Я больше не могу! – Конституция оборотня помогла Доброславе пережить заточение внутри медного быка, но, похоже, разум ее оказался несколько слабее, чем тело. Слова, которые она выкрикивала истеричным сбивчивым голосом, по смыслу были почти не связаны между собой. – Именем Владыки Кащея прошу! Больно!
Бык, похоже, обладал определенной степенью самосознания. Ну или же големом просто кто-то управлял дистанционно. Во всяком случае, до мысли о том, что техномаг в такой близости – не к добру, медная скотина дошла довольно быстро. Секунд за пять. И поскольку ее парогенератор временно изволил выйти на минимальную мощность, то пришлось использовать запасное оружие в виде рогов. Выставив их вперед и уверенно набирая ход, медное чудовище пошло на мелкого и легкого в сравнении с ним человека. Подобная глыба металла на четырех ногах вряд ли могла весить меньше нескольких центнеров, ей хватило бы всего одного пришедшегося вскользь удара, чтобы повалить цель на землю. А там уж хрупкое тело в гладиаторской броне можно будет просто затоптать и размазать копытами по всей арене.
«На тореадора я не похож, а потому придется применить творческий подход…»
Олег с максимально доступной ему скоростью принялся отступать от бегущего на него голема. Благо тот тоже гоночным болидом отнюдь не являлся, видимо, конструкция предусматривала совсем иное предназначение магического робота. Вот только пятился чародей вовсе не просто так. Почти достигнув поверженного в первом раунде соперника, он с силой провел клинком по тыльной стороне своей ладони, а потом швырнул капли крови в лежащую на песке некрохимеру. Сшитое из кусков разных тел создание не было мертво… Впрочем, как и живо. Однако оно вполне могло снова начать двигаться и действовать, если бы разжилось некоторым количеством жизненной и магической энергии. Вопрос оставался лишь в том, удастся ли некроманту-самоучке взять контроль над реанимированной в очередной раз «сборной солянкой» из трупов, или крайне маленькие шансы на победу станут ну совсем призрачными.
– Вставай, блин! Поднимайся! Да шевелись ты, падали кусок, кому говорю?!
Задержка над как-то вяло реагирующим на усилия волшебника трупом едва не стоила Олегу жизни. Лишь в последний момент он успел отпрыгнуть в сторону от почти дотянувшихся до него острых рогов. А в следующее мгновение снабженная устрашающими когтями лапа с размаху врезалась в металлическую морду чудовища, заставив ее гудеть, словно колокол. Медная шкура смялась и частично слезла с каркаса, обнажая спрятанные внутри механизмы, отвечающие, видимо, за пароизвержение. Правда, голем все равно продолжил бежать прежним курсом. Боли он, понятное дело, не чувствовал. А вот с инерцией, толкающей его тяжелое тело вперед, справиться сразу оказался не в состоянии. К тому же моменту, когда конструкт все же сумел остановиться и развернуться, на песке арены уже успел утвердиться достойный его соперник.
Неуверенно, неловко и медленно, но чудовище, вновь восставшее из мертвых, все же двигалось. Голова, не очень-то подходящая к массивному туловищу с гипертрофированными передними лапами, хищно зарычала и посмотрела на Олега. Однако потом рывком перенесла свой голодный взор на медного быка. Чародей облегченно выдохнул. Контроль над тварью не то чтобы отсутствовал совсем… однако его не хватило бы, чтобы остановить монстра от желания полакомитсья свежей плотью заклинателя при отсутствии альтернативы. К счастью, некромант-самоучка вовремя догадался чуть схитрить и перенаправил фокус внимания нежити на спрятанную внутри голема Доброславу. Покойники воспринимали мир отнюдь не так, как живые существа. Для них чужая боль и истекающая из свежих ран жизненная энергия играли ту же роль, что кровь для акул, а зрение и слух частенько могли считаться вспомогательными органами чувств. И почти зажарившаяся внутри медной конструкции девушка, даже сейчас продолжавшая громко хныкать и бессвязно просить о помощи, с точки зрения монстра была изысканным деликатесом, так и просящим, чтобы его сожрали. Требовалось только избавить вкусняшку от обертки.
– Давай, давай, давай быстрее… – шептал Олег, наблюдая, как некрохимера, оглушительно взрезвев, кинулась на медного быка. Какой-либо тактики чудовище не использовало, полагаясь лишь на свои гипертрофированные мускулы и громадные когти передних лап. Впрочем, соперник ему попался достойный. Медный голем по степени своей чувствительности недалеко ушел от кирпича, а в грубой силе мог бы посоперничать с гидравлическим прессом. – Меня же надолго не хватит, минуты на три максимум…
Металлический бык вонзил свои острые рога в грудь противника так глубоко, что кончики их высунулись из спины. И немедленно его шея оказалась разорвана немертвым монстром. Вот только кровью истекать ни тот ни другой не собирались. Несколько капель смазки и малоотличимый от нее гнилостного цвета ихор из свежеполученных дырок едва-едва сочились. Искусственные мускулы оказались сильнее оживших под воздействием темной магии, а потому некрохимеру протащили по песку арены до ближайшей стенки и принялись об нее колотить. Впрочем, принявшийся биться как рыба на крючке ходячий труп довольно быстро освободился, один рог сломав, а со второго просто соскочив. А потом запрыгнул на спину быка и принялся драть ее когтями, будто очень большая и очень уродливая кошка. Но вот того, что четырехногий соперник может плюхнуться на бок, а потом и вовсе сделает перекат, сшитый из разных частей урод вовсе не ожидал, и потому оказался придавлен.
Олег выругался, чувствуя, как стремительно утекают его силы. Связь, установившаяся между чародеем и нежитью, высасывала магическую и жизненную энергию. Причем первой сейчас у Олега имелось заметно меньше, чем второй, ведь полностью восстановиться от полученной в Шанхае травмы он еще не успел. Да и вообще предпочитал брать свое не объемом резерва, а филигранным его контролем. Увы, некрохимера отличалась завидным аппетитом во всех возможных смыслах этого слова, а паразитные потери никак не могли быть меньше пятидесяти процентов. С таким низким коэффициентом полезного действия это чудовище отправил бы на утилизацию любой нормальный темный маг, но в настоящий момент альтернативного способа расправиться с големом чародей просто не видел.
Медный бык катался туда-сюда по своему сопернику, вдавливая его в песок арены. Стоны и вопли Доброславы сменились неразборчивым бульканьем. Не то девушку тошнило, не то в ее тюрьму хлынула ставшей ненужной для парогенератора вода, и теперь кащенитка банально захлебывалась. Олег, видя, как некрохимеру буквально размазывают по земле, разорвал связь между собой и монстром, который прекратил сопротивляться натиску магического робота уже через несколько секунд. Во-первых, силы чародея уменьшились до опасно низкого значения, а во-вторых, ничто не мешало ему снова реанимировать сшитый из разных кусков громадный труп через некоторое время. Если, конечно, еще будет к чему прикладывать усилия…
Медный бык подошел к уничтожению своего соперника очень тщательно, и, когда он перестал вращаться на одном месте, от того осталась лишь груда искореженной плоти, сочащаяся гнилостным ихором. Однако и для победителя схватка не прошла совсем уж без последствий. Одна из его задних ног больше не могла сгибаться после пришедшихся в нее ударов и лишь бессильно волочилась вслед за телом, из середины хребта вырывались маленькие язычки пламени, а кроме того, голем явно не мог правильно ориентироваться в пространстве из-за разбитой вдребезги морды. Во всяком случае, напряженно ожидающего нападения Олега тварь не видела и тыкалась по арене не то на слух, не то вообще на ощупь.
«Похоже, что я выиграл… – отрешенно подумал боевой маг, вновь пытаясь ощутить работу систем магического робота. На сей раз это получилось у него куда лучше. В функционирующем на волшебстве организме медного быка очень много систем имели средние или тяжелые повреждения. И поэтому если они вдруг начинали работать как-то не так, то далеко не сразу голем соображал, что его пытаются взять под контроль, а не просто случилась очередная поломка. К тому же его возможности по отражению агрессивных поползновений техномага тоже существенно снизились, поскольку он оказался вынужден одновременно бороться с пожаром внутри себя и прочими неисправностями. – Интересно, если перед взломом компьютерной системы разбить молотком ту часть жесткого диска, на которой физически расположены антивирус и прочие системы безопасности, это может считаться брутфорсом?»
Олег нащупал то, что счел системой удержания пленника, и решил выпустить Доброславу. Та за время схватки быка с химерой не сказать чтобы сильно успокоилась, но по крайней мере уже не скулила от испуга. В настоящий момент оборотень рычала и сыпала угрозами, пытаясь изнутри расшатать свою тюрьму. Правда, поджаривать на минимальной мощности ее не перестало, но, видимо, регенерация кащенитки оказалась сильнее, чем повреждения, причиняемые в подобном режиме работы пыточного устройства. Вот только, к удивлению чародея, у медного быка раскрылась вовсе не грудь, а спина. Из небольшой полости, едва ли имеющей сантиметров двадцать в поперечнике, в воздух вырвался клуб пламени. Но это был отнюдь не обычный огонь: в магическом зрении он обладал аурой, характерной для живых существ, а кроме того, имел неявно выраженные черты лица. Словно Колобок, которого облили бензином и бросили спичку. Маленький огненный элементаль, обретший свободу, счастливо рассмеялся и растаял в воздухе, вернувшись на свой план реальности.
«Так вот почему огонь в медном быке меня так охотно слушался! Там нагревательный элемент обладал собственным самосознанием и очень желал насолить своим пленителям. Тем более у большинства стихиальных духов нежить вызывает отвращение из-за сопутствующей ей энергии смерти… – осенило чародея, продолжившего дистанционно курочить системы голема в попытках отыскать нужные ему механизмы. Дело обещало несколько затянуться, но поскольку изувеченный магический робот до сих пор не мог найти человека, в результате сомневаться не приходилось. – А мне эта скотина планарная даже спасибо не сказала… Обидно, понимаешь!..»
Медный бык продолжал сопротивляться усилиям Олега с упорством, достойным лучшего применения. С тихо-тихо крадущегося на цыпочках по песку техномага, проведшего немало времени над своей или вражеской уничтоженной техникой, сошло семь потов, прежде чем упорно обыскивающий арену в поисках человека голем замер на месте. И еще минуты три после этого потребовалось на разблокировку механизма, выпускающего наружу порядочно обожженую и очень-очень злую Доброславу.
– Убью! Я убью этих ублюдков! – такими были первые слова, которые произнесла оборотень, после того как отползла от голема подальше.
Выглядела она, впрочем, недостаточно хорошо, чтобы претворить свои идеи в жизнь, даже если и выдастся такая возможность. Девушка все же смогла перекинуться частично в форму волка, а потому на настоящий момент представляла из себя сгорбленного лохматого гуманоида с сильно вытянутыми вперед челюстями. Вот только мех оказался не самой лучшей защитой от высоких температур. Похоже, запертую внутри голема кащенитку все-таки не варили, а жарили заживо. Большая часть шкуры выглядела опаленной, а кое-где шерсть и вовсе выпала, обнажив красную и обугленную плоть. Ожоги третьей и четвертой степени покрывали не меньше пятидесяти процентов тела Доброславы, человек с подобными травмами давно бы потерял сознание от боли.
– Пусть они будут хоть трижды священными слугами Владыки, я прикончу их всех до единого, сожгу и сожру пепел!
– Да, после такого покойники вряд ли опять воскреснут. Ну если только те, у кого есть филактерии, – поддакнул девушке Олег, создавая первое из заклинаний, которые учит каждый целитель. Анестезию. Боль нужна живым организмам, чтобы лучше адаптироваться к неблагоприятным факторам внешней среды… Вот только сей полезный для эволюции механизм частенько способствовал тому, что люди или нелюди теряли возможность выжить, поскольку все их мысли занимала одна лишь терзающая тело агония, а страдающий мозг не мог принять верное решение. – Не шевелись, пожалуйста, сейчас я тебя исцелю… И, наверное, спать лягу.
– Что? – Удивление на злобной морде оборотня смотрелось весьма комично.
– Ну, засну, обессилев от перерасхода магической и жизненной энергии…
Олег затягивал Доброславе один ожог за другим, используя по большей части собственную прану. Противостояние с упорно не желающими сдаваться системами медного быка истощило его запасы магической энергии в ноль. Если в нормальном состоянии он бы справился с подобной нагрузкой, то недавно перенесенная травма изрядно его подкосила. И потому на мало-мальски полезную магию в ближайшем будущем чародей даже замахиваться бы не стал. В то же время он вполне мог использовать свою жизненную силу, чтобы привести в порядок организм кащенитки. Насколько бы плохо ей ни пришлось, но после экстренной регенерации пострадавших от жара мускульных тканей девушка точно сумела бы принести больше пользы, чем одноногий и одноглазый калека. Тем более что фехтовальные навыки Олега позволяли на равных сражаться либо с противником, оружие видящим чуть ли не первый раз в жизни, либо вообще с хорошо зафиксированным по рукам и ногам врагом.
– Третий раунд будет на тебе. А я, уф, отдохну немного…
Лишившийся почти всех сил целитель опустился на песок… И тут же вновь вскочил, пронзенный ударившим в него разрядом алой молнии. Вот только это было не боевое заклинание и даже не безобидный шокер, а мощнейшие исцеляющие чары, буквально за несколько секунд восстановившие тонус его организма. Целитель просто не успевал следить за тем, как гуляют по телу волны чужого волшебства, однако с легкостью фиксировал оставшиеся после них изменения. Незначительные синяки и ссадины, полученные за последнее время, исчезли без следа. Слегка поврежденная после недавней порции демонятины печень заслужила бы высший балл в любом центре пересадки органов. Резерв вновь оказалась полон энергией. Более того, фрагментарно регенерировались те части нервной системы и ауры, которые повредило еще предыдущему хозяину его тела. В недостаточной мере, чтобы можно было восстановить поврежденные глаз и конечность… Но тем не менее ощутимый прогресс имелся!
– Ты в порядке? – подозрительно уставилась на него Доброслава, явно ожидавшая от хозяев арены какой-то крупной пакости. Например, мощного внушения, заставившего бы вторгшихся в подземный город чужаков сражаться друг с другом во время третьего раунда. – Не знаю, что это было, но выглядело мощно. У меня аж вся шерсть дыбом встала.
– Вау!.. – Выдохнул Олег и сплюнул на песок комок какой-то дряни… Которой, скорее всего, являлись скопившиеся в его организме шлаки и прочий мусор. Чародей чувствовал себя очень странно. Чем-то это было похоже на то ощущение чистоты, которое появляется после хорошей бани, только усиленное раз в пять. После битвы в Шанхае его наравне с прочими ранеными лечил местный архимаг, однако тогда ничего подобного он и близко не чувствовал! Видимо, тот высокопоставленный китайский волшебник работал спустя рукава и не особо напрягался ради русских наемников. – Кажется, на меня наложили заклинание исцеления ранга так седьмого… Или даже восьмого!
– Полагаю, эти гнилые ублюдки не хотят, чтобы зрелище кончилось слишком быстро и было неинтересным… – злобно прошипела Доброслава, оглядывая замерших на трибуне мумий. – А почему тогда мне… Ай!
Прямо на голову девушки из возникшего в воздухе разрыва вылилось несколько литров какого-то зелья, почти моментально впитавшегося в плоть и шерсть находящегося в частичной трансформации оборотня. Впрочем, особого эффекта они не оказали – Олег уже успел залечить все более-менее крупные раны, а с небольшими повреждениями и микротравмами вполне справилась естественная регенерация вервольфов. Разве только шерсть Доброславы от подобного купания стала гладкой, блестящей и шелковистой, покрыв даже опаленные прежде участки. И это вроде бы оценили те, кто вышел на арену. Все же один из них был в душе большим ценителем прекрасного, а второй являлся самой кащениткой. Ну, почти…
– Надо же, какие детальные подделки под нас местные обитатели смогли создать за такое короткое время… – присвистнул Олег, стоящий в противоположной части арены. От настоящего он если и отличался, то совсем незначительно. Та же одежда в виде гладиаторских доспехов, те же ожоги на половину тела, та же деревянная нога. И даже выражение лица точно такое же. – Интересно, а говорить эти копии умеют?
– Умеем-умеем… – заверил своего двойника боевой маг третьего ранга, лихорадочно пытаясь прикинуть схему битвы с самим собой. Интуиция подсказывала, что лучше всего было бы вообще избежать сражения. Вот только согласится ли с этим вышедшее на арену существо, Олегом по большому счету лишь притворяющееся? – И, между прочим, оригинал тут я.
Кащенитки, выглядящие абсолютно одинаково, молча переглядывались. И принюхивались. А также синхронными движениями потихоньку становились в удобную позицию для рывка вперед на четырех лапах.
– Клише… – разочарованно покачал головой двойник боевого мага, не сводящий со своего оппонента подозрительного взора. – Вот неужели обязательно было изрекать столь шаблонную фразочку?
– Хм… пожалуй, ты прав, – признал Олег, никогда не обольщавшийся насчет своего искусства риторики. Говорить вполне грамотно у него получалось, но по сравнению с истинными мастерами слова, зарабатывающими этим на жизнь, например, артистами, священниками и рыночными торговцами, успехи парня заслуживали лишь снисходительной усмешки. – Но что еще в такой ситуации скажешь?
Доброславы сорвались вперед, встретились друг с другом посередине – и по песку принялся беспорядочно кататься рычащий клубок из двух оборотней. Какого-либо преимущества ни у одной соперницы не наблюдалось… Да и различить их Олег не мог. Нет, поначалу пытался следить за той кащениткой, что ближе к нему стояла, однако дело это оказалось безнадежным. Слишком плотную пылевую завесу они создали и слишком быстро менялись местами.
– Ты не собираешься на меня нападать? – эаинтересованно уточнил двойник через полминуты.
– Тягой к суициду не страдаю, уж тебе-то это должно быть известно. – Олег заподозрил, что хозяева арены ведут какую-то тонкую психологическую игру. К примеру, после первых двух схваток не на жизнь, а на смерть пронзишь своего двойника мечом… и умрешь от аналогичной раны в сердце. А какая-нибудь демоническая сущность, которой может быть посвящена эта арена, засчитает это добровольным жертвоприношением, верхушку города отблагодарит, ну а свежую душу с аппетитом сожрет. – Кстати, а есть ли у тебя кровь? У меня – да, смотри!
– Ну и у меня тоже. – Двойник слегка провел по своей руке мечом, повторяя жест оригинала, а потом нахмурился. Из крохотной ранки, оставленной с хирургической точностью, выступило несколько капель алой жидкости. Вот только чем-то она ему не понравилась. – Та-а-ак… А почему это она вдруг имеет столь странную консистенцию?
На несколько секунд стоящий в противоположной части арены Олег замер с крайне сосредоточенным лицом. Подобное боевой маг третьего ранга обычно видел в зеркале, когда в ванной комнате проводил самодиагностику организма, проверяя, нет ли там чего-то неисправного или просто поврежденного. А затем лицо копии исказилось гневом, и она рассыпалась на множество отдельных песчинок. Глухо шлепнулись вниз опустевшие гладиаторские доспехи. Громко принялась отплевываться Доброслава, соперница которой тоже внезапно обратилась в субстанцию, ничуть не отличимую от находящегося под ногами песка арены.
– Что это было, Олег?! – требовательно обратилась к спутнику кащенитка, видимо, по чисто женской привычке решившая назначить крайним ближайшего к чем-то недовольной фемине мужика.
– Я сам не понял, – честно признался ей боевой маг третьего ранга. Однако в его душе почему-то крепла уверенность в том, что убийство самого себя в этом месте действительно стало бы формой жертвоприношения. Вот только, похоже, не только их самих. Кем или чем являлись распавшиеся песком создания, Олег не знал, но только его двойник действительно в свою последнюю секунду находился в жутком бешенстве. И, похоже, отнюдь не на оригинал, а скорее на тех, кто стравил их между собой.
С гнусавым звуком не то труб, не то фанфар за спиной людей зажглись громадные огненные буквы. Это внезапно покрылся иллюминацией девиз, выбитый над теми воротами, через которые они попали на арену.
«Сила спасает, кровь очищает, смерть искупляет». – Доброслава прочла надпись раньше, чем Олег успел попросить о переводе. – А где следующие части этого девиза? Должно быть еще: «…честь укрепляет, долг спасает»!
– Ну, то ли мы нагрешили недостаточно, чтобы нас удостоили еще двух раундов, то ли они уже являются чисто вашими национальными дополнениями к древним обычаям, – хмыкнул Олег, увидев, как на арену ступила весьма знакомого вида нежить. Браслеты на его руках вновь притянуло друг к другу магической цепочкой. – Как думаешь, куда нас теперь отведут? Обратно в канализацию, чтобы со спокойной душой могли дальше заниматься непристойным поведением, поскольку заслужили это право?
Боевой маг третьего ранга не угадал. Молчаливые конвоиры вывели их с арены, на сиденьях которой так и остались торчать неподвижными истуканами многочисленные мумии, а затем направились вместе с людьми в глубь владений немертвых слуг Кащея.
Вблизи древний город, по которому вела своих пленников нежить, выглядел куда хуже, чем издалека. Пустые оконные проемы лишь с кое-где оставшимися стеклами, покосившиеся либо и вовсе обрушившиеся местами стены домов, мусор и пыль повсюду. Отдельные здания, находящиеся в прекрасном состоянии, поскольку их то ли отремонтировали, то ли вообще построили заново после обрушения, лишь усугубляли общее впечатление за счет контраста. Однако даже несмотря на обветшалость и запустение, в местной архитектуре просматривалась былая величественность и помпезность. Если крыльцо, то украшенное оригинальной резьбой, что у соседей не повторяется. Если балкончик, то его основание являет собой настоящее произведение искусства, например, несколько статуй-подпорок либо свисающие с крыши шикарные каменные лианы, с которых так и не облупилась краска. Если гладкая стена без окон, то обязательно снабженная фреской, причем изображение там было нанесено не в античном стиле, где одного человека от другого отличить смог бы лишь большой профессионал, а с едва ли не фотографической точностью. Олег, например, не отказался бы поближе изучить эти свидетельства прошлых эпох, на которых показывался в мельчайших деталях расцвет Кащеева царства. Однако его спутница местными красотами не любовалась: как бы ни петляли по улицам конвоируемые нежитью люди, но голова девушки была повернута строго в одном направлении.
– Куда ты смотришь? На вон то десятиэтажное здание, возвышающееся над остальным городом?
Некоторые постройки действительно были значительно выше остальных домов. Причем намного. Разумеется, это были еще не небоскребы, вроде бы имеющиеся даже в этом измерении, только в Америке, а всего лишь здания, сравнимые со средним панельным домом родного Олегу измерения… Но на общем фоне они смотрелись как ледокол среди прогулочных яхт. Вероятно, там располагались какие-то государственные структуры, предполагающие наличие большого количества людей и вещей в одном месте. Впрочем, клясться в этом боевой маг третьего ранга не стал бы. Вдруг в державе последнего гиперборейца существовали какие-нибудь идиотские законы, регламентирующие высоту дворцов, дозволяемых для его наиболее состоятельных людей? И местные олигархи скрипели от злости зубами, с завистью косясь на махины тех счастливчиков, что сумели выбить себе разрешение на хоромы, едва не подпирающие крышей свод громадной пещеры…
– Да, мне кажется, нас ведут именно туда. – На взгляд Олега, до указанного здания оставалось еще не меньше половины города, и, следовательно, пункт назначения очевидным вовсе не являлся. – Это Дворец вечной жизни – место, где обычные люди удостаивались милости Владыки и становились Бессмертными. Вот уж не думала, что моя детская мечта стать одной из них может исполниться таким образом…
– Как-то посредственно выглядит такой дар, если учесть, что все его обладатели к настоящему моменту успешно сдохли, – фыркнул Олег, который тем не менее помимо воли заинтересовался возвышающимся над городом зданием и секретами, находящимися за его стенами. А спрятать там удалось бы много. Четыре шестидесятиметровой высоты массивных корпуса-бастиона с блистающими серебром пирамидальными крышами защищали со всех сторон вдвое превосходящий их по вышине, но относительно тонкий цилиндр, истончающийся в длинный высокий шпиль. – Тем более обладателей условно вечной жизни в нашем мире и без того хватает. Только успевай отстреливать, когда эти кровососы к нормальным людям лезут, чтобы за счет чужой жизненной силы свое существование продлить.
– Ты дважды не прав, – покачала головой Доброслава, аккуратно перешагивая через лежащий прямо поперек улицы громадный змеиный скелет. Судя то толщине позвонков и зубастому черепу неведомой рептилии, мало отличающемуся от драконьего, в этом подземном мирке водились свои анаконды, способные сожрать в один присест быка, не говоря уж о человеке. – Во-первых, с вампирами лучшие из живых слуг Владыки не имеют ничего общего, они такие же люди, как и мы с тобой. Просто если умрут от старости, болезни или рук врага, то возрождаются молодыми и здоровыми. А во-вторых, секрет вечной жизни не утерян, им владеют наши старейшины… Ну, частично, во всяком случае.
– Как это? – удивился Олег, у которого подобный фортель в голове не укладывался. Нет, в саму возможность существовать дальше на привычном плане реальности после гибели физического тела он верил. Как-никак его душа ведь и сама находится отнюдь не в родном теле. А уж архимаги и прочие могущественные чародеи даже не скрывали, что могут легко обойти такие мелочи, как выход из строя собственного организма. Вся разница только в том, что самые слабые из них могли занять исключительно заблаговременно подготовленное запасное вместилище, опытные могли создать себе подходящую оболочку на месте из подручных материалов, а самым великим и в виде полностью энергетической сущности было вполне себе неплохо, а материальный облик они принимали исключительно силой воли и по собственному желанию. – Разве можно быть частично бессмертным?
– Даже если старейшине не хватает его могущества, чтобы избегнуть гибели, какой бы та ни была, он все равно в течение пары недель возрождается в молодом и здоровом теле. Старость, которую больше нельзя отодвинуть чарами, хитрая алхимическая отрава, удар зачарованным клинком, клыки демона или даже гнев кого-то из богов… Бессмертных просто нельзя уничтожить с первого раза. Однако вожди моего народа способны возрождаться лишь ограниченное количество раз, в то время как при Кащее они не могли погибнуть окончательно раньше, чем этого захочет Владыка.
Доброслава скрывать секреты своего народа определенно не собиралась. Впрочем, и секретной-то данная информация, скорее всего, не являлась. Не первую тысячу лет ведущие с Русью холодную войну язычники регулярно попадали в плен во время своих набегов и наверняка рано или поздно рассказывали палачам абсолютно все. Вот только до простых людей вроде Олега добытые ими сведения никто не собирался доводить. А может, боевому магу просто нужная книжка в библиотеке на глаза не попалась.
– У каждого старейшины есть две-три, реже – четыре-пять запасных жизней. Максимум, вроде бы, семь, да и то такое среди них за последнюю тысячу лет лишь один раз и отмечалось. Вот только от чего это зависит, я не знаю, да и не все ли равно?
– Действительно… – не мог с ней не согласиться Олег, которому стало чуть понятнее, почему кащениты еще существуют. Помимо населяющих тайгу чудовищ, частично подчиняющихся язычникам, имелись у сибирских отшельников и другие козыри в рукаве. Какой архимаг, князь или даже царь захочет иметь врагов, которые могут пытаться достать его несколько раз ценой собственной жизни? Решительно настроенного и хорошо подготовившегося камикадзе и без того остановить непросто, а уж если он, зараза, еще и опытный… – Даже парочки гарантированных воскрешений мне бы хватило, чтобы чувствовать себя в жизни куда как более уверенным. Тогда бы авантюры вроде сегодняшней, в которые приходится влезать с удручающей регулярностью, стали бы хоть чуть-чуть терпимы.
Нежить на разговоры конвоируемых ими людей внимания не обращала. Хотя, Олег был в этом абсолютно уверен, внимательно их слушала и понимала. Эти существа воспринимались им как-то иначе, чем другие ходячие трупы, которые до того встречались боевому магу широкой специализации в его богатой разного рода неприятностями карьере. Не чувствовалось в них извечного голода немертвых, жаждущих чужой жизненной энергии, которым, кто в большей, а кто в меньшей степени, обладали все встречавшиеся раньше чародею излишне бодрые трупы. От тупого зомби, что случайно восстал на столе целителя, и до встреченного в бою высшего вампира, в своем родном государстве наверняка являющегося офицером и дворянином.
Правда, Олега сложно было назвать экспертом в некромантии… Но приходилось признать, что разбирается он в ней заметно лучше абсолютного большинства других магов, способных поднять на ноги покойника исключительно при помощи телекинеза. Или просто руками. Не то чтобы его кто-то учил данному направлению волшебства, считающемуся особо опасным и потому жестко контролируемым светскими властями и церковью… понимание энергетических процессов, происходящих в мертвых телах, пришло как-то само собой. Когда во время войны он тысячи раз штопал своими чарами тех раненых солдат, кто еще имел какие-то шансы на выживание, и провожал в последний путь умирающих, облегчая их страдания. А еще почти наверняка сказался тот факт, что он и сам в некотором роде умер. Пусть теперь и живет в совершенно другом теле.
– Ну, Доброслава, кажется, с конечным пунктом нашего назначения ты не ошиблась. – Изрядно попетляв по улицам безлюдного города, выстроенного без всякого намека на архитектурный план и широкие проспекты, люди и их молчаливые провожатые оказались у невысокой ограды, отделяющей улицу от Дворца вечной жизни. По сравнению с остальными зданиями он выглядел новым и чистым. По стенам не шло ни одной трещины, в каждом из многочисленных окон стояли стекла. Причем не запыленные, а сверкающие так, словно их каждый день натирают. Для полной картины достатка и стабильности не хватало разве только подстриженного газона, но, видимо, у гиперборейцев просто не было принято разбивать лужайки. – А кто нас ждет внутри, ты, случайно, не знаешь?..
– Если она вдруг ответит правильно, то я сильно удивлюсь, – на вполне понятном русском языке произнесли внезапно все четверо конвоиров хором, заставив кащенитку испуганно вздрогнуть.
Да и Олега от столь синхронной речи, сказанной глухим шелестящим голосом и идущей сразу со всех направлений, по затылку поползли крупные мурашки. Он не назвал бы себя пугливым человеком, после участия в мировой войне и охоте на магических монстров трус бы давно помер. Однако голоса немертвых с квадроэффектом буквально заставляли шевелиться волосы на голове от идущего откуда-то из глубины души ужаса. – Ну же, девочка, попробуй меня удивить. Я уже очень давно не испытывал хоть чего-то похожего на это прекрасное чувство. У тебя три попытки.
– Мм… Владыка Кащей? – осторожно предположила девушка, на всякий случай зажмурившись. Видимо, боялась, что случайно угадает. – Нет?.. Ну тогда, наверное, кто-нибудь из его генералов? Великий Соу Вей? Тоже нет?.. Тогда даже и не знаю…
– Шаблонно, банально, скучно… Ты разочаровала меня, девочка… – тоскливо протянули четверо конвоиров хором, пока люди поднимались по сделанным из черного мрамора ступеням высокого крыльца. – Ну а что скажет твой молчаливый кавалер?
– Ты – разум, что распределен по всем головам нежити и мыслящим устройствам этого города. Но ты не хозяин им, а скорее очень привилегированный слуга. Тот, кто наблюдает за поливом грядок, уровнем освещенности, чистотой улиц, температурой воздуха, содержимым складов и работой мастерских. На тебе висят сотни или даже тысячи запретов, ограничивающих самостоятельность поступков и мыслей, чтобы не дать навредить своим хозяевам. – Олег мог бы обозвать своего необычного собеседника просто искусственным интеллектом, но тот его вряд ли понял бы. Вот и пришлось чародею использовать столь пространное описание. – Создан для этой работы специально, поскольку сознание человека или нечто на него похожее просто никогда не сумело бы контролировать столько вещей одновременно. Думаю, в гиперборейском языке есть слово, обозначающее тебя и тебе подобных, но я его просто не знаю.
Конец ознакомительного фрагмента.