Глава 1
Начало скоростного спуска
Я стоял на вершине горнолыжного склона в Фопполо. Солнце приятным теплом согревало мне плечи. Мои горнолыжные очки были покрыты поляризационным слоем, потому гасили все солнечные блики, делая краски вокруг сочными и яркими.
Меня окружали снежные горы на фоне яркого голубого неба. Пейзаж был головокружительно захватывающим, и я очень жалел, что со мной нет моего постоянного спутника – зеркального фотоаппарата. Но мне была весьма дорога его жизнь, и я решил не брать камеру с собой. Потому единственным инструментом, способным запечатлеть красоту окружающего мира, была моя память.
У моих ног лежал белоснежный склон. Он плавной линией убегал вниз, в живописную ломбардскую долину в объятиях резко очерченных альпийских силуэтов. Полной грудью вдыхая свежий и чистый горный воздух, я медлил. Мне не хотелось расставаться с этой умопомрачительной красотой. Здесь, на вершине, мир лежал на ладони, а я словно птица парил в воздухе. И хотя я много раз ездил в горы, каждая новая вершина дарила мне новые и ни на что непохожие ощущения. Неизведанный склон – это всегда особенное чувство. Это новый мир на твоей ладони. Это новый неведомый спуск у твоих ног.
Я глубоко вздохнул и в стремительном броске ринулся вниз. Сердце замерло в груди, адреналин впрыснулся в кровь, воздух засвистел за плечами, а деревенька внизу начала неумолимо приближаться.
Oddio! Как я обожаю это напряжение нервов, натянутых до предела! Спуск с крутого склона, прыжок со скалы в сине-зеленую морскую глубину, стрелка, дрожащая на цифре 200 на спидометре моего мерседеса. Многие, правда, считают меня весьма спокойным и неспособным на сильные эмоции. Наивные…
Я покорил уже немало спусков, помеченных самым высоким уровнем сложности, и был немного разочарован, что сегодня самый опасный склон был закрыт, оставив мне лишь «красные трассы», которые для меня являлись детским лепетом. Угол наклона постепенно сгладился, и я плавно затормозил. Ритм сердца выровнялся, и я довольно улыбнулся самому себе. Даже на этой «красной» трассе спуск оказался весьма скоростным и подарил мне легкое ощущение экстрима. И как бы странно это ни звучало, этот экстрим привел в равновесие мое душевное состояние.
Я отъехал в сторону, чтобы не мешать другим горнолыжникам, хотя на этом склоне их было достаточно мало, и остановился отдышаться. Может, я бы так и продолжал стоять, мечтательно глядя вдаль, если бы тревожный крик за моей спиной не заставил меня подскочить от неожиданности. Резко обернувшись, я понял, что очень рискую быть опрокинутым несущимся непосредственно на меня горнолыжником, который, очевидно, потерял управление и решил использовать меня в качестве тормозного препятствия. Я совсем не был уверен, что мой организм благосклонно отнесется к такому опрокидыванию, поэтому я резко рванул вправо, а несколькими секундами позже мимо меня, аккурат по тому месту, где я только что стоял, пронесся незадачливый горнолыжник, сидя пятой точкой на лыжах и отчаянно пытаясь затормозить.
Стоп! Это горнолыжница! Выбившаяся из-под шапки косичка неслась вслед за ней, развеваясь от скорости.
– На бок падай! – крикнул я ей.
Горнолыжница тут же последовала моему крику помощи и завалилась на бок. Проскользив несколько метров, она, наконец, остановилась, оставаясь неподвижно лежать на снегу. Я стремительно направил свои лыжи к ней и плавно притормозил рядом.
– Остановка прошла нормально? – спросил я, протягивая ей руку
– Да, спасибо, – едва переводя дух, ответила горнолыжница, поднимаясь.
– Первый спуск? – полюбопытствовал я.
– Такой крутой, пожалуй, первый.
– И сразу не терпится свернуть себе шею? – усмехнулся я.
– Я же не знала, что не справлюсь с управлением, – улыбнулась она.
– Прежде чем покорять такие склоны, надо позаниматься хоть немного с инструктором, который объяснит, что в целях торможения надо падать на бок, а не тормозить вон в того парня в сине-зеленой куртке. Парень совсем не горит желанием провести свой отпуск в больнице.
Девушка так заразительно расхохоталась, что я тоже не смог сдержать улыбку.
– Пару лет назад я училась кататься с инструктором. Не уверена, что имеет смысл снова брать уроки, особенно учитывая их стоимость, – скептически добавила она. – Этим деньгам можно найти более полезное применение.
– Например, на тридцать седьмую коробочку косметики, потому что этого оттенка розового у тебя еще нет? – усмехнулся я.
– Например, на дополнительные дни в горах. А косметикой я почти не пользуюсь.
Я удивленно посмотрел на нее. Она выбивалась из моего привычного женского окружения. По крайней мере, я все время сталкивался с женщинами, имеющими в своем арсенале завидную коллекцию всевозможных баночек косметики.
– Да, но к чему дополнительные дни в горах, если в первый же день нарушить целостность своего организма? – возразил я. – Или захотелось испытать себя на прочность?
– Да нет. Просто захотелось новых ощущений.
– Экстремальных преимущественно?
– Нет, – засмеялась она. – Просто новых. Знаешь, когда жизнь идет не так, как хотелось бы, говорят, нужно в ней что-то поменять. Например, сделать то, что давно хотел, но боялся…
– Ты давно хотела попасть в больницу со свернутой шеей? – спросил я.
Мы стояли в окружении белоснежных склонов, согретые лучами горного солнца. Я совершенно не видел ее глаз за защитными очками, я не знал, красивы они или нет, но почему-то показалось, что в них сквозит грусть, и захотелось узнать ее причину. А еще я прекрасно осознавал, что не должен поддаваться этому желанию.
Она рассмеялась мне в ответ и отрицательно покачала головой. Смех у нее был звонкий и мелодичный.
– Что я делала неправильно? – вдруг спросила она.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Все, что я успел увидеть, – это твое намерение использовать меня в качестве тормозной преграды. Я лишь успел подумать, что через пару секунд ты переломаешь мне ноги, если я не сойду с твоего пути. Извини, но у меня совсем не было времени оценить твои ошибки.
– Ты хорошо катаешься?
– Нуууу… Достаточно, – ответил я без лишней скромности. Я в самом деле хорошо катался.
– Может, покатаемся вместе, и ты скажешь, что я делаю не так?
– Видишь ли, учитывая, что я не инструктор, мне совсем не хочется после моих уроков везти тебя в больницу. Как это ни странно, но я умею испытывать чувство вины.
Девушка усмехнулась, и я почувствовал, что она внимательно рассматривает меня.
На этом моменте мне следовало бы вежливо попрощаться и направить свои лыжи вверх по склону, оставив ее в поисках того, кто возьмет на себя ответственность за ее обучение. Но я не смог доверить ее кому-то другому. Это было необъяснимо, но я действительно не смог.
– Если ты согласишься на покорение менее крутых склонов, – сказал я, – я попробую подкорректировать тебя.
– Неужели тебе интересно кататься по «синим» трассам? – с легкой насмешкой спросила она.
– Хочешь, чтобы я передумал?
Она улыбнулась и протянула мне руку:
– Кьяра.
– Флавио.
– Приятно познакомиться, – сказала Кьяра.
– Мне тоже, – ответил я, упрекая себя за то, что вступил в эту опасную игру с огнем. Всегда важно уметь остановиться вовремя. Опасно считать, что один-единственный шаг все равно ничего не изменит. Потому что каждый сделанный шаг неумолимо уводит вперед, и остановиться все сложнее.
Мы стали подниматься вверх в поисках «синей» трассы. Я не имел ни малейшего понятия, где катаются дилетанты, потому что давным-давно покинул их ряды. Через некоторое время я увидел неуклюже покорявших склоны новичков, и мы направились в их компанию.
Последующие два часа я провел в шкуре инструктора по горнолыжному катанию. Ученица мне попалась уже неплохо обученная, но главное – старательная. Все, что я исправлял и советовал, она впитывала словно губка, и то, что через пару часов, съезжая с горы, она не подвергала испытанию на прочность свои горнолыжные штаны, было исключительно ее заслугой. Но, несмотря на то, что она тщательно скрывала свою усталость, через два часа мне стало очевидным, что она выдохлась.
– На сегодня баста, – сказал я после очередного спуска. – Теперь ты заслуживаешь того, чтобы основательно подкрепиться и не менее основательно отдохнуть. Тогда, возможно, завтра ты сможешь продолжить покорять склоны. Bravissima, ты очень способная!
– Спасибо! – расхохоталась она. – Составишь мне компанию за трапезой? – просто, будто старая подруга, спросила она, снимая защитные очки.
В тот момент я впервые увидел ее глаза. Они были красивые, большие и глубокие, словно темно-зеленое горное озеро с едва заметными золотистыми прожилками.
Я молчал. Я вообще забыл о ее вопросе. Я размышлял о том, что ей очень шло ее имя. Взгляд у нее был неимоверно светлый1. В тот момент меня пронзило безотчетное ощущение, которое вообще-то не имело права заглядывать в мою голову: мне показалось, что я встретил женщину моей жизни.
Я отвел взгляд и посмотрел вдаль. Этого не могло быть. Ведь я уже сделал свой выбор несколько лет назад.
Я машинально поднял свои очки, потому что солнце уже клонилось к горизонту, и сиреневые сумерки окрашивали пейзаж вокруг нас в таинственные цвета. Я вновь посмотрел на нее, намереваясь придумать причину и отказаться от ее предложения вместе поужинать. Но взглянув на нее, я испытал те же самые чувства, что испытывал, несясь вниз с горы. Потому что она смотрела на меня так, словно встретила мужчину своей жизни.