8
<<Утро выдалось нелегким. Во – первых, чтобы поехать на экскурсию, нужно было встать в семь, а это не так-то легко сделать, если всю ночь корчишься от недосыпа; во-вторых, меня разбудила Эбби. Нет, пора установить сигнализацию в свою комнату, ну, или хотя бы замки. Не личное пространство, а проходной двор какой-то.
– Иззи, вставай, – нежные ручки погладили меня по плечу. – Вставай, а то мы опоздаем.
Я что-то невнятно пробормотала. Если мне не изменяет память, то это были слова-проклятия сквозь подушку.
– Давай, chéri58… – рука переместилась с плеча под одеялом на оголенную щеку. – Просыпайся.
Я не знаю, что на меня нашло, тот факт, что меня назвали «милой», или же, не менее «милые» слова пробуждения, но я тут же почувствовала себя бодрой и полной сил. Мои глаза мгновенно открылись, и я резко уселась на кровати. Конечно, первое, что я произнесла, было…
– Милая? – я вскинула бровь. – Серьезно?
Эбби немного поежилась. Может, общались мы и мало, но очередную «порку» от меня, она чувствовала за милю. Когда же она никак не прокомментировала этот пик нежности со своей стороны, я глубоко выдохнула и сделала над собой немалое усилие, чтобы говорить ровно и спокойно.
– Ладно, не парься. Что у нас на завтрак?
– Maman59вчера приготовила завтрак на случай, если утром мы проснемся раньше.
– Значит, вперед, на кухню, – бодро сказала я.
Наш. по истине «французский», завтрак включал в себя белый хлеб, запеченный в духовке в смеси кардамона, мякоти банана и воды. На самом деле, в рецепт входит и молоко, но из-за вегетарианского рациона моей сестры, нередко приходится чем-то жертвовать. Как сейчас, например. Поэтому, молоко мама заменила водой. Не знаю, чем отличается первоначальный рецепт от извращенного нашего, но я бы не отказалась от нормальной еды, содержащей молоко и другие животные продукты. Именно поэтому я постоянно пропадала в «Лофи» и других кафетериях, где было не очень дорого и, главное, было мясо и молоко. Это была и одна из причин, почему я была вынуждена любить школьную столовую. Она была моим спасательным кругом. Кроме печеного хлеба и предложенного к нему гарнира в виде арахисовой пасты и кленового сиропа, на столе было готово мое любимое кофе и чай для Эбби.
– Ты же говорила, что мама еще спит, – нахмурилась я.
– Oui, c’est ça60, – подтвердила Эбби и уселась на свое законное место.
– Тогда, кто приготовил кофе и чай?
– Moi61, – смущенно призналась Эбби и уткнулась в свою кружку с чаем.
В этот момент я чуть не подавилась собственным кофе
– Ты что?
Не может быть.
– Как ты это сделала?
Должна была признать – кофе был такой же вкусный, как мамин.
– Ну… – она неуверенно поставила кружку и посмотрела на меня.
С каких это пор она такая робкая?
– Я видела, какую консистенцию выбирает мама, сопоставила с твоими предпочтениями в кофеине, добавила пару ложек сахара и…
– Все, – я остановила ее рукой, – можешь не продолжать. Я поняла.
Что ничего не поняла. Даже к готовке кофе она подходит с научной точки зрения. Блеск.
– И… Спасибо.>>
Если находиться в одном помещении с Эбби для Иззи было проблемой, то находиться в одном помещение с Оливией – было просто катастрофой. С самого момента их встречи у крыльца их дома, она начала гнуть свою обычную палку.
– Ты даже на экскурсию в музей не можешь одеться прилично, – с легким презрением заявила она, когда сестры подошли к ней и, стоящей рядом, Моник.
– Какие-то проблемы, куколка? – Иззи одарила ее ядовитой улыбкой.
– Нет. Просто не понимаю… Ты гот, что ли? Нельзя же постоянно ходить в черном, как на кладбище.
Иззи бы не сказала, что она была одета, как на кладбище. Она даже не была уверенна, что в таком вообще туда ходят. На ней была черная кожаная куртка с металлическими заклепками на вороте, черная майка с нарисованным на ней белым черепом, такого же цвета облегающие джинсы и каблуки. Волосы, как всегда, были распущены, а с ушей свисали серьги-кольца. На этот раз она не побрезгала и подвела глаза черным. Не так, чтобы зайти за гота, но близко к этому.
– Конечно, – притворно согласилась с девушкой Изабель, – это не мое шикарное розовое платье. Кто это? Дольче и Габанно? Кажется, у кого-то было трудное детство, раз ты все еще носишь одежду а ля «мне пять лет».
Иззи не знала, что она такого сказала, но была готова поклясться, что вывела Оливию из себя, переборщив с запланированным. Та просто пылала ненавистью, готовая наброситься на рыжеволосую в любую секунду.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – прошипела она.
– Ну… – вмешалась Моник. Она видела, что назревает нешуточный конфликт. – Может, уже сядем в машину?
– Я думаю, что стоит, – подхватила идею Эбби.
Девушки молча разместились в салоне Оливии Дюран, за это решение Иззи обещала еще расквитаться и с сестрой и с подругой, пригласившей не званных гостей.
Как только Иззи уселась на свое место, она достала наушники и была готова включить любимую музыку, но кто-то схватил ее за руку.
– Что это было?
Девушка повернула голову и увидела возмущенный взгляд Моник.
– Ты о чем? – нахмурилась она.
– Я про Оливию, – шепнула она, аккуратно оглядываясь, будто сидящим впереди девушкам было до них дело. – Я думала, мы с тобой все обсудили.
– Думаешь, это я первая начала? – вскинула бровь Изабель. – Ты стояла рядом и все сама прекрасно слышала.
– Не важно, кто начал – важно, кто продолжил.
– Хватит с меня твоей философии, – отмахнулась от подруги девушка. – Ты мне не мамочка и, даже, не отец.
– Ведешь иногда себя как ребенок, ей богу, – скрестила руки на груди Моник.
– Уж простите, – беспомощно вскинула руки Изабель. – Проблем в моей жизни так много, что следить за своим поведением просто нет времени.
Она сделала новую попытку вставить наушники в уши.
– Ты думаешь, что за тобой правда следит этот парень? Что был в первый школьный день в кафе?
Иззи не нужно было даже оборачиваться к подруге, чтобы понять, насколько тревожной она сейчас выглядела.
– Да, я считаю. Но это не имеет значения, если мне никто не верит.
– Знаешь, Иззи, это не шутки. Если все и, правда, так серьезно, не стоит ли обратиться в полицию?
– И что они сделают? Обсмеют меня? Если не закроют в камере и не позвонят моим родителям. Нет. Здесь нужен другой подход.
– Боюсь, у тебя уже есть план? – предположила Моник.
Если это так, то беды не миновать.
– Вот именно, – самодовольно заявила Изабель. – План. А не одна теория.
– И что же это за гениальное решение?
– Я буду всем видом ему показывать, что не боюсь и не собираюсь играть в его игры.
– Тебе не кажется, что этим ты его только спровоцируешь? – подняла одну бровь смуглянка. – А, психолог?
А вот об этом она не подумала.
– Ну, не все же реагируют так, – оправдывала свою ошибку Айнур-старшая. – И, к тому же, я только ускорю неизбежное.
– Только будь осторожна, – вздохнула Моник.
Если Иззи что-то решила, то ее уже не остановить.
Оливия завела мотор и красная «Ауди» двинулась с места. Все внимание девушек переключилось на меняющийся вид за окном.
Вокруг музея образовалась нехилая очередь. Все они были не старше девушек, кто-то даже пришел с родителями, и всем не терпелось увидеть временные и основные выставкимузея франко-акадской истории. Их немногочисленная группка зашла где-то посреди толпы, заняв место около экскурсовода.
– Постоянная экспозиция музея под названием «L» Aventure Acadienne» или «Франко-акадское приключение» представляет собой динамичную и оснащенную новыми технологиями презентацию истории франко-акадского населения в Атлантической Канаде и его культуры, – воодушевленно начала экскурсовод.
У Иззи складывалось впечатление, что женщина сама прожила все вести с лишним лет и наблюдала все события о которых желала поведать – судя по ее возрасту, и почему ей еще так вздыхать и размахивать руками – она была из той эпохи.
– Наш музей предлагает свежий взгляд на франко-акадскую историю. Наша экскурсия поделена на две основные части: хронологический раздел, начинающийся в 1604 года, а также часть, где вы более подробно ознакомитесь с бытом, религией, фольклором, культурой и искусством. Наша главная задача показать, что франко-акадское приключение далеко от завершения.
Иззи быстро стало неинтересно и она, наконец, вставила наушники в уши и включила ударные на своем iPod, чего не скажешь о Моник и двух других ее сопровождающих. Казалось, девушки были готовы хоть сейчас разориться на сувениры и учебники по истории.
Когда гид оставил их, разрешая побродить и осмотреться самим, девушки сразу атаковали ее многочисленными вопросами, а Изабель забилась в самый темный угол, который только смогла найти и снова врубила музыку на полную громкость.
По большей части, она приехала сюдаиз-за Моник и не хотела ей мешать восторгаться вместе с Эбби прелестями франко-акадской культуры и истории. Как она успела заменить – Оливия тоже не горела желанием разделять их общий восторг, но покорно стояла рядом с Эбби и лишь иногда улыбалась на реплики своей подруги. Товарищ по несчастью – как бы горько это ни звучало.
Иззи не могла сосчитать, сколько действительно прошло времени, она даже потеряла счет проигранных плеером мелодий, немного задремав, но как только к ней подсела подруга, девушка оживилась.
– Ты что, и, правда, просидела здесь все это время? – с насмешливым удивлением спросила Моник.
– Да, – пожала плечами Изабель. – Все прошло довольно скучно и… так по-французски, – с легким отвращением произнесла она. – Правда, та часть про национальную кухню была очень занимательной.
– Ха, – усмехнулась смуглянка и посмотрела в сторону прохожих.
Девушка несколько мгновений вглядывалась в толпу, пока не нашла то, что искала.
– Вон! Смотри! – она махнула рукой в сторону одиноко стоящего парня.
Он был немного темнее Моник, волосы коротко стрижены, одежда нарочно небрежна, легкий рюкзак через плечо, а сам он смотрел на экран телефона.
– Правда, симпатяга? – лукаво улыбнулась девушка и посмотрела на подругу.
Иззи взглянула в сторону незнакомца и с усмешкой посмотрела на Моник.
– О, да. Почувствуй, как я возбуждена, – она демонстративно схватила ее за руку.
Ни с того, ни с сего Моник напряглась, и в ее глазах заиграли бесята. Если бы она ее плохо знала, то подумала, что та действительно возбудилась.
– Да, вижу, – смуглянка подалась вперед, намереваясь встать, но ее удержала рука Иззи, которая продолжала сжимать ее запястье.
Айнур-старшая нахмурилась.
– Эй… ты чего, – она отпустила руку подруги и та, словно вышла из прострации.
Она покачала головой, приводя свои мысли в порядок.
– Я?.. – отрешенно спросила она. – Я… Все нормально, – она кинула еще один взгляд на парня, но уже без проявления интереса, скорее в смятении.
– Ты… Точно уверенна, что в порядке? – переспросила Изабель. – Если хочешь познакомиться с этим парнем…
– Нет, – отрезала Моник. —Давай просто найдем остальных.
Она повернулась к подруге спиной и влилась в толпу проходящих мимо туристов.
– Ну… Ладно, – Иззи последовала за ней.
Она вышла на улицу и только у порога Монктонского университета – куда потащили ее Эбби и Моник – почувствовала настоящее раздражение – французская речь была повсюду. Все это очень напоминало ей дом, узкие рамки в которых жила последние семнадцать лет и она в принципе не понимала ни слова. Французский был для нее чужд, хоть и знала она его неплохо. А вот ее сестра-близнец была в полном восторге.
Чувство тревоги от состояния Моник еще какое-то время не покидало ее, но стоило только какому-то парню подойти к ней и заговорить на своем идеальном французском, именно «идеальном», потому что он тараторил с такой скоростью, что Иззи едва ли удавалось уловить смысл его высказываний, как она, в мгновение ока, забыла о странном поведении подруги, и сфокусировалась на надоедливом прилипале.
– Repetez s’il vous plait62, – сказала она на ломанном французском.
Произношение, а, особенно, грассированные «r» были не ее лучшим коньком. Парень тут же понял намек и сбавил обороты.
– Простите, я думал, вы француженка, – виновато улыбнулся парень.
Иззи не стала пристально разглядывать незнакомца, но успела заметить, что был он ростом с ее смуглую подругу, а кожей и волосами скорее напоминал вампиров из книг Стефани Маер.
– Моя мать француженка, – безразлично ответила она.
– Ох, ну тогда понятно, откуда такая прекрасная внешность.
Толи это комплимент, толи оскорбление, Изабель не стала разбирать и просто сказала все, как есть:
– Я не свободна, – заявила она. – И, если честно, меня ждут мои спутницы, и я где-то потеряла свою подругу. Я буду признательна тебе, если ты поможешь мне их найти, но не более того.
Кажется, язвительное заявление о том, что он ее не интересует, совсем не напрягли парня.
Он лишь ослепительно ей улыбнулся.
– Я Камиль, – он положил ладонь на грудь, – и я проведу тебя к выходу.
Точно – истинный француз. Изабель слабо улыбнулась. Из-за этого парня она потеряла из виду подругу и два баласта и понятия не имела как выйти обратно к музею и на парковку.
– Спасибо.
– А как звать тебя? Готов поспорить, раз у тебя мама француженка, то и имя у тебя, должно быть, французское.
– Изабель, – спокойно сказала она.
– Изабель… – мечтательно произнес Камиль. – Изабель, как «belle»63.
– Я рада, что ты осведомлен о прилагательных.
Камиль улыбнулся еще шире.
– Даже у роз есть шипы, – произнес он.
– Даже кактус имеет цветы.
Иззи не была уверенна, что перевела эту фразу правильно, и она не была на сто процентов уверенна, что смыл ее иронии дошел до ушей Камиля, потому что он продолжал улыбаться и смотреть на нее, как на торт.
– Где твоя подруга?
– Не знаю. Она шла впреди меня, пока я не потеряла ее из виду, потому что кое-кто задержал меня.
– Значит, я просто обязан помочь тебе ее найти, – самоотверженно заявил блондин.
– Да, обязан.
– Есть кто-то еще, кого мы можем встретить по дороге?
– Да. Мою сестру.
– Она так же прекрасна, как и ты?
– Она и есть я, – с раздражением произнесла Иззи.
Она видела боковым зрением, как Камиль удивленно поднял брови.
– В самом деле? Такое сходство?
– Мы близнецы, – сдалась Иззи.
– Ну, это же просто фантастика! Два прекрасных создания в скучных окрестностях нашего кампуса. Вы собрались к нам поступать?
Изабель пропустила мимо ушей его тщетные попытки заигрывания и ответила лишь на последний заданный вопрос.
– Эбби – да. Я – нет.
Настроение парня немного ухудшилось.
– Тебе чем-то не понравилась наша программа? Может, кружки или спортивные команды?
– Нет. Я просто не хочу здесь учиться, прости.
И зачем она вообще извиняется?
– Очень жаль. Я мог бы провести тебе индивидуальную экскурсию. Совершенно бесплатно.
Изабель в этот раз не выдержала. Она резко остановилась и вперила возмущенный взгляд в парня.
– Слушай, завязывай.
Она снова сомневалась на счет правильности сказанного. Может, лучше стоило сказать «прекрати»?
– Я не намеренна играть в эти игры и я не заинтересована тобой, каким бы мачо ты не выглядел в глазах однокурсниц. Я несовершеннолетняя и, к тому же, девственница. Я уже сказала, что занята. И… Ах, да. Терпеть не могу французов.
На этот раз ей удалось привлечь Камиля к своей незаинтересованности в его персоне. Он шокировано уставился на нее и больше не сказал ни слова, пока они не дошли до здания музея. Как только они вышли на парковку, тут же полегчало. Камиль сделал еще одну, менее уверенную попытку флирта, но после еще одного ее отказа, пожелал ей приятного дня и скрылся за углом здания.
– Иззи! Вот ты где!
У самой заметной машины ее уже ждали сестра, подруга и Оливия. Эбби сжимала в руке телефон.
– Мытебя обыскались, – облегченно вздохнула Моник.
– Даже тут ты успела накосячить, Айнур, – подала голос Дюран.
– Я потерялась, – состроила гримасу Изабель.
– Ты же шла за мной! – возразила Моник.
– Меня задержали.
– Кто?
Она обернулась назад, но парня уже давно и след простыл.
– Не важно.
– Где ты была? – спросила Моник, как только они забрались в машину.
Изабель одарила ее легкой улыбкой.
– Ты не поверишь, если скажу.
Весь обратный путь, Иззи выслушивала рассказ подруги о Монктонском университете, его преимуществах, возможностях и прочем. Интересно, сколько студентов они с ее сестрой успели замучить, собирая информацию обо всем этом. Когда же она притворно зевала, Моник закатывала глаза, легко толкала ее в бок и, смущаясь, повторяла: «Прекрати!».
День у обеих прошел очень непринужденно, и им явно было, что вспомнить. Еще один пунктик в их длинном списке был выполнен. На самом деле, Иззи, как и Моник, больше привлекало не то, где и как они проводили время, а то, что они были вместе: по-разному переживали одни и те же моменты, огорчались, восторгались, но никогда не жалели о проведенном времени вместе. Это было их особенностью, их отличием от других, таких же, как они – девушки, обе – не важно, сколько они были знакомы, какие разные у них были характеры и точки зрения на окружающий мир – они ценили то, что были друг у друга, они поддерживали друг друга, они понимали друг друга, может, не так хорошо, как хотелось бы, но они явно старались. Моник и Изабель были примером того, какой может быть дружба, если убрать из нее достижения технологий, модную одежду и крутых парней. Они были искренними, были настоящими, были самими собой рядом друг с другом и не стеснялись этого.