Глава пятая
Группа майора Мерешкина, обнаружившая ценных свидетелей в лице трех бомжей, была не единственной из специальных оперативных групп Центрального райотдела милиции, работавших в тот же день по делу об исчезновении людей на территории района.
Одна из групп, возглавляемая заместителем начальника райотдела майором Терёшиным, работала в округе дома, в котором проживали до своего исчезновения чета Дедюхиных – Станислав Владимирович и Альбина Афанасьевна.
Их внучка – Светлана, которая жила с Дедюхиными и училась в том же учительском институте, в котором преподавал ее дедушка, как раз и была тем человеком, который поднял шум по поводу исчезновения, а на третий день, как положено по закону, пришла в милицию с официальным заявлением о пропаже родственников.
Именно с ее опроса и начала работу опергруппа под руководством Терёшина. И майор не только подробно расспросил девушку о вечере, когда Станислав Владимирович с женой ушли гулять и уже не вернулись домой, но и о возможных свидетелях – действительно, кто лучше местного знает всех регулярно припоздняющихся жителей окружающих домов.
И это сразу же дало результат – Светлана вспомнила, что в ту ночь (а она не спала почти до утра – все сидела у кухонного окна, выходившего во двор дома, поджидая дедушку с бабушкой) во дворе играли на гитаре и смеялись – она даже назвала по именам девушек и парня – соседей, которые теплой майской ночью отдыхали во дворе. И, конечно, не исключено, что могли что-то видеть.
Были разысканы Оля, Катя и Семен – десятиклассники местной школы. И как только ребята около 2-х часов дня вернулись с занятий домой, они встретились с поджидающим каждого работником милиции.
Ребята сообщили, что они особо ничего не видели. В интересующее милиционеров время на улице Льва Толстого где-то невдалеке останавливалась машина, хлопали дверцы, затем мимо проезда, ведущего с улицы к ним во двор, быстро проехал джип темного цвета – точно Семен разглядеть не успел. Девочки же сидели на детской качалке спиной к проезду и смогли подтвердить лишь то, что слышали. А слышали они то же, что и Семен – звук двигающейся неспешно где-то рядом по улице автомобиля, затем мотор затих, слышен был звук захлопывающихся дверок, а затем – рев мотора, который девочки слышали за своими спинами – и всё!
Эта информация могла бы и не приниматься во внимание, если бы позже, уже во время поквартирного обхода группа Терёшина не нашла еще одного свидетеля. Именно его показания увязали в единое целое рассказанное школьниками – и исчезновение четы стариков именно на джипе черного цвета.
Житель соседнего дома, Кормилицын Борис, заканчивал работу в кафе, расположенном невдалеке от места происшествия, как раз в 23 часа.
Так как закрывал помещение на ночь не Борис, а старший менеджер кафе, уже пять минут двенадцатого ночи Борис бодро шел по Ленинскому проспекту домой. На улицу Льва Толстого он вывернул минут пятнадцать двенадцатого и ясно видел большой черный джип (марку он разглядеть не успел) с открытыми дверцами, в который садились хорошо ему знакомые Станислав Владимирович и Альбина Афанасьевна.
– Я и запомнил-то потому, что это были именно Дедюхины – я еще подумал, куда это они собрались ехать, ведь им до собственного дома – рукой подать! А потом тут же о своем задумался и все остальное как-то ушло…
– А вы не могли ошибиться? – допытывался майор Терёшин. – Ведь ночь, да и видели вы людей, уже садившихся в машину…
– Да вы что! – удивленно ответил Кормилицын. – Я же их прекрасно знаю, сколько раз мы встречались в это время на Ленинском! Они с прогулки возвращались, а я, бывало, с работы – только выйду из кафе, и они идут… Так вместе домой и шли!
– Ну, а цвет машины… Вы уверены, что джип был именно черного цвета? А не, скажем, темно-синего или вишневого?
– Нет-нет, когда машина тронулась – она как раз под уличным фонарем проехала. И ясно было видно – черный джип был, именно черный!
– Ну, а куда дальше поехала машина? Вы ведь следом шли по улице?
– Да не видел я! – досадливо ответил парень. – На работе проблемы, я же говорю – уголком сознания отметил, что в машину садятся старики Дедюхины, удивился – куда это они собрались и все – на свое переключился. А джип этот поехал дальше в сторону Комсомольского проспекта.
Положительным в результатах работы группы Терёшина было лишь одно – с уверенностью можно было сказать, что исчезновение Дедюхиных и семьи Захлюстаевых – одних и тех же рук дело. В качестве предположения можно было отнести сюда же и исчезновение трех студентов, с которого, в таком случае, все и началось. То есть – первое место преступления тогда – дом №1 по 3-му Речному тупику.
х-х-х-х-х-х-х-х-х
Тем временем в доме №1 произошли значительные изменения.
Сергей начал обихаживать свое новое жилище – он поменял мебель, заменил люстры и самое главное – ввернул в них многоваттные лампочки. Теперь вечерами в комнатах дома горел яркий свет.
Сергей смог позволить все это потому, что кроме дома унаследовал деньги бабушки, которые лежали на сохранении в сбербанке. Разбирая старые бумаги, документы и фотографии Сергей нашел сберегательную книжку, аккуратно завернутую в платок.
Сумма вклада была внушительной. А когда Серега пошел в сбербанк, взяв на всякий случай с собой паспорт, свидетельство о смерти Остроуховой Ксении Захаровны, 1930 года рождения, то выяснилось, что никаких документов, кроме его паспорта не нужно – вклад был завещан ему сразу же после того, как бабушка открыла его – Остроухова тогда же написала завещательное распоряжение.
Так что Сергей значительно осовременил обстановку дома, после чего пошел в милицию за разрешением снести старый сарай. На его месте можно было посадить, например, несколько яблонь.
Но такового разрешения не получил, и сарай так и остался стоять с заколоченными дверями.
Серега к нему приближаться избегал. Зато полюбил спускаться с высокого откоса на берег Оби и здесь, под одинокой молодой березкой, которая как раз начала выпускать молодые листочки, ставил табурет, который приносил с собой и долго сидел под деревом, уставившись на медленно текущую речную воду.
Листочки шелестели, шуршала вода о прибрежный песок, иногда с ревом проносились по фарватеру моторные лодки и катера. Все это позволяло Сереге отвлечься от мыслей об Оле, Оленьке… И о ребятах: о Вано с его черными усиками и кавказским акцентом, Женьке Кульке с вечно широко раскрытыми от любопытства глазами…
А потом Серега вскакивал и с табуретом с руках буквально взбегал вверх по склону откоса. И, забежав в дом, начинал лихорадочно перебирать и просматривать очередную груду старых бумаг, тетрадей, толстых конторских книг и альбомов…
«Что же случилось с ребятами? – билась мысль в голове Сергея. – Что? И как это связано с тем, что было спрятано давным-давно в сарае? Или это никак не связано?»
Ответ мог находиться где-то в этих кучах старых бумаг и прочего хлама. Что-то подсказывало Сергею, что прадед его, Кузьма Гордеич, не мог не оставить хотя бы какого-нибудь намека на то, что он спрятал в проклятом сарае…
Так что теперь каждый день с утра Сергей шел на занятия в университет, потом обедал и рылся до вечера в бумагах. А затем некоторое время сидел под березой на берегу (словно набирался сил) – и снова хватался за исследование доставшегося ему по наследству старья.
А тем временем дни складывались в месяцы, а те, в свою очередь, пролетали один за другим…
х-х-х-х-х-х-х-х-х-х
Шла вторая половина мая. Работа оперативных групп буксовала на месте – больше ничего нового добыть работники милиции так и не смогли.
Зато новые исчезновения имели место.
Примерно в 23 – 23 часа 30 минут исчезли прямо с улицы Локомотивный проезд на отрезке между улицами им. Полины Ивановой и Гоньбинской мать с сыном, возвращавшиеся домой после посещения знахарки. Мальчик – Саша Петров, давно болел тяжелой формой заболевания крови, врачи ничего сделать не могли, и его мама, Петрова Клавдия Афанасьевна, стала прибегать к услугам знахарок и экстрасенсов.
Вот после одного из сеансов мать и сын возвращались домой – они не дошли до дома буквально метров пятнадцать. Если верить соседу, курившему в это время во дворе, возле крыльца своего дома, по проезду проезжала машина, которая остановилась на несколько секунд, после чего хлопнули дверцы, мотор взревел и машина уехала. Причем мимо дома курившего машина не проехала, так что ее марку сосед назвать не смог.
Таким образом, к остальным случаям исчезновения людей в Южносибирске посредством участия (непонятно, в каком степени и вообще каким образом) черного цвета джипа «Гранд Чероки» происшествие с Петровыми можно отнести лишь условно. Во-первых, не факт, что шумевший во время исчезновения матери и мальчика автомобиль был причастен к происшествию. Во-вторых (и это усиливает значение первого аргумента), нет никаких фактов, что данный автомобиль был черным джипом, а ни какой-нибудь другой автомашиной – ведь единственный свидетель лишь слышал шум мотора машины, но не видел ее.
В результате единственным существенным достижением в расследовании было образование специальной оперативной группы еще одним городским отделом милиции – теперь уже Промышленным РОВД.
Забегая вперед, скажем, что ни подворный обход, ни попытки найти еще каких-либо случайных свидетелей исчезновения Петровых успеха не принесли.
Как всегда в подобных случаях, постепенно расследование стало глохнуть, «сходить на нет». Не было ни реальных ниточек, за которые можно было потянуть, ни конкретных фактов, за которые можно было уцепиться. Не помогло даже то, что все дела об исчезновении по личному указанию прокурора края были объединены в одно, и что раскрытие этого дела взял на контроль министр внутренних дел.
При этом пострадал начальник краевого УВД генерал Пантелеймонов – после отчета в Москве на коллегии министерства внутренних дел из здания МВД Пантелеймонов вышел уже пенсионером.
Генерал Заволокин, которому министерство предложило возглавить Южносибирское краевое управление внутренних дел, от такой чести отказался.
Он в тот момент лучше всех генералов милиции России понимал, что новый начальник УВД – прямой кандидат «на вылет» – через полгода его отправят либо на пенсию, либо, если еще молод – в отставку.
Иван Сергеевич Заволокин, вот уже более месяца ежедневно изучавший материалы ОРД (оперативно-розыскных дел) всех трех райотделов Южносибирска, в которых работали спецопергруппы по розыску исчезнувших людей, прекрасно видел, что абсолютно никаких реальных перспектив раскрытия данное преступление не имеет. Не было известно по фактам преступления (напомним, что все дела были объединены в одно) ничего, кроме подозрения, что прямое отношение к исчезновению людей может иметь некий джип черного цвета, с большой долей вероятности – марки «Гранд Чероки».
И все!!!
Где этот джип находится, откуда и каким образом возникает и куда затем исчезает, и наконец, что немаловажно – какова судьба исчезнувших людей: всё это не только не было известно, но и достоверных предположений никто так и не смог выдвинуть.
Серийный убийца? Но жертвы были слишком уж разными, в действиях преступника (если, конечно, это был преступник – «серийщик») не прослеживалось никакой логики, системы. А она всегда есть даже в действиях маньяка-убийцы.
Вот и посудите сами – что искать? Кого искать? И самое главное – как искать?
И генерал Зоволокин справедливо требовал на каждом селекторном совещании, когда вставал вопрос о ходе расследования по данному делу, искать пропавших. Ну, или в крайнем случае – их тела. Если и правда они стали жертвами серийного убийцы.
Что до автомобиля… Конечно же, искали! В краевой автоинспекции сделали выборку – составили списки владельцев всех джипов «Гранд Чероки» тёмного цвета последних трех лет выпуска – проверялись не только черные, но и вообще все джипы темного цвета.
Мог ли искомый джип быть другой марки?
Конечно! Вполне мог десятилетний мальчик ошибиться, но тогда…
Джипов «Гранд Чероки» в городе и Южносибирском крае оказалось 87. К концу мая их проверка уже заканчивалась – нельзя было сказать, что все владельцы этих машин имели твердое алиби на время совершения преступлений. Но и твердых фактов, неоспоримо указывающих на кого-либо из 87-ми, не было!
Тут дело обстояло так – если владелец и его автомашина могли быть замешаны в одном исчезновении, то на время одного-двух других они непременно имели твердое алиби.
Сделали список джипов и других моделей темного цвета, схожих по конфигурации с ранее разыскиваемым «чероки». Их оказалось… 893! Конечно, начали проверять и их, но это был сизифов труд.
А кроме того, первое, что сделали после составления списка из 893 человек – это взяли все джипы (плюс, конечно, 87 «Гранд Чероки») под оперативное наблюдение. На этом настоял новый начальник УВД – генерал Чернушкин, которого прислали из Москвы.
К тому времени – а была уже середина июня, прошла ни одна неделя, не омраченная случаями новых исчезновений. И новый начальник УВД справедливо полагал: его спасение лишь в одном – если больше люди в Южносибирске исчезать бесследно не будут.
И все лето новых исчезновений, действительно, больше не было.