Глава четвертая
В Октябрьском райотделе группу по розыску пропавших студентов возглавил капитан Сивыч – оперуполномоченный угрозыска, постоянно занимающийся поиском пропавших без вести. Сорока лет, седоголовый крепыш с маленькими глазками-буравчиками, он был известен всем как человек пусть и небольшого ума, но хваткий и упорный – если он намечал цель, то шел к ее достижению не взирая на препятствия, и как правило, добивался своего. Вообще-то именно такой человек и должен заниматься розыском пропавших без вести – в этой работе незаменимы такие качества, как терпение и упорство.
Кроме него, в специальную опергруппу был отряжен лейтенант Саранцев – недавний выпускник милицейской школы, человек без особого опыта работы, но с большими претензиями – окончив школу с красным дипломом, он надеялся сделать успешную карьеру, а для этого нужно было начинать работу в милиции « на земле» – в то есть рядовым опером в районном отделении.
Худощавый, быстрый в движениях, он был черноволосым и черноглазым, всегда улыбался и совсем не удивился, когда начальник отделения уголовного розыска сообщил ему о направлении под командование Сивыча.
– Искать студентов, так искать! – бодро отрапортовал он и отправился в кабинет капитана. Где и получил первое задание – совершить подворный обход и опросить по возможности всех до единого соседей, проживающих в домах 3-го Речного тупика.
Задание лишь казалось сложным. А на самом деле по обеим сторонам 3-го Тупика было всего лишь восемь домов – весь тупик, упирающийся, как уже упоминалось ранее, как раз в ворота подворья Остроухова, был протяженностью не более 100 метров.
С первого дня начала службы в отделе милиции Саранцев недостаток опыта старался компенсировать тщательностью работы и скрупулёзностью в выполнении любого задания. И сейчас он поступил так же – сначала он обошел все восемь дворов в первой половине дня, побеседовав с теми жильцами, кто был дома.
Затем повторил обход во второй половине дня. И закончил работу уже около 21 часа, завершив обход в третий раз и поговорив со всеми жильцами домов, расположенных по 3-му Речному тупику. Включая Сергея Остроухова, который как раз в этот день все же решил перебраться в свой новый дом.
Начал свое житие Сергей, между прочим, с того, что крепко-накрепко забил двери старого сарая двумя длинными прибитыми крест-накрест досками. Лейтенант Саранцев как раз и застал нового владельца дома №1 за этим занятием – Остроухов ожесточенно вбивал последние большие гвозди в обе доски на сарае.
– Вот так будет поспокойнее… – бормотал парень, спиной отступая от потемневшего от времени бревенчатого строения и любуясь при этом результатами своих трудов.
И вот как раз эти слова и услышал входивший в калитку Саранцев. И прямо-таки, словно клещ, тут же вцепился в Сергея с расспросами:
– Что вы имеете в виду, под этим «поспокойнее»? – спросил он перепугавшегося от неожиданного появления лейтенанта парня. – Чем это вас сарай беспокоит?
– Да это я так, к слову… – густо покраснел Серега.
– Ну, а все-таки? Раз вы говорите «поспокойнее», значит, открытый сарай вас чем-то беспокоит? Чем? Ведь что-то вас заставило так сказать? И сарай вы вон как надежно заколотили? Так что же вас так беспокоит?
Скорее всего, небольшая разница в возрасте и добродушная улыбка на лице лейтенанта разговорили Серегу. И он, захлебываясь, выложил лейтенанту все, о чем умолчал раньше при беседах с работниками милиции.
– Тогда, когда ребята собрались сломать дверь сарая и посмотреть, что там внутри, я испугался. И поэтому не остался с ними, а вернулся в дом.
– Чего же вы испугались? Вы же говорили, что никогда не заходили в сарай!
– Вот этого, наверное, и испугался… – Серега замялся. – Понимаете, я раньше ведь не задумывался, почему мне всегда запрещали даже подходить к сараю? И маме с папой тоже – папа рассказывал, что когда он был маленький, ему дед наш Кузьма – он умер сразу после Отечественной войны, тоже запрещал к сараю подходить. А когда папа спрашивал – что там внутри сарая, дедушка отмалчивался – не говорил ничего. Это мне папа уже рассказывал. И я ведь раньше никогда не задумывался, что же там такое может быть, в этом сарае? А когда ребята собрались в сарай войти – что-то как будто толкнуло меня, заставило уйти…
– Что же, по-вашему, там могло быть? – Саранцев закурил и с наслаждением стал полной грудью вдыхать свежий речной вперемешку с табачным дымом воздух. – Ну, если подумать – что?
Серега лишь яростно замотал головой.
– Не знаю… Ума не приложу! Я перед тем, как двери забить, все тщательно еще раз осмотрел. И вспомнил, что в детстве заглядывал в щели стенки сарая. И видел там что-то накрытое мешковиной. Я всегда думал, что это – куча сена. А вот сегодня… Если учесть расстояние между столбами, длину досок, которые были прибиты к столбам, и величина мешковины… Понимаете, получается, что там было спрятано что-то большое. Длиной метра три-четыре, и шириной метра два. Ну, а высота… Все столбы высотой метра два… Вот примерно, такого размерам… А что это могло быть – я не знаю. Ну, вот честное слово – понятия не имею!
– Да… – раздумчиво сказал Саранцев, – загадка озера Лох-Несс. Что-то страшное, а что – никто не знает. И даже – есть ли оно, это страшное, или ничего подобного нет и в помине, а есть выдумки людей.
И, подумав, дал Сергею совет. Сам не подозревая, что тем самым приблизит разгадку всей этой истории:
– Ты покопайся в старых бумагах. Может быть, что-то от деда осталось – дневники какие-нибудь, письма… Фотографии посмотри старые. Тебе ведь нужно будет дом в порядок приводить, под себя его обустраивать. Так ты не торопись все старье выбрасывать, перебери перед этим его потщательнее – может быть, какой-нибудь следок и отыщется. Намек на что-то хотя бы…
Вот с этого вечера Сергей и начал копаться в старых бумагах, фотографиях, которые не попали в альбомы. Он листал старые ученические тетради своего отца, перебирал пачки пожелтевших бумаг с выцветшими чернильными буковками, которые перетащил с чердака в дом. Он тщательно осмотрел все ящики комода и выгреб из него все.
Работа ему предстояла немалая… Если учесть груды старого хлама, которые Сереге предстояло обследовать.
Лейтенант Саранцев наутро докладывал капитану Сивычу:
– Закончил я обход, Сан Саныч. Никто ничего не слышал и не видел. Остроухов, правда, сарай свой намертво заколотил. Говорит, что чего-то боится – а вот чего конкретно, как я не выпытывал, он так ничего и не сказал. Вообще этот его страх скорее следствие воображения…
– Это с чего ты взял?
– Ну, он рассуждает так. Раз и его отцу с раннего детства запрещалось подходить к этому сараю, и самому Сергею бабушка запрещала, значит, там было что-то опасное. И большое – он там постоял, прикинул высоту столбов, длину досок, которые были прибиты к столбам, площадь мешковины, укрывавшей все это сооружение… Получается что-то действительно крупное…
– Ну у этого парня есть хоть какие-то догадки, что это может быть?
– Да в том-то и дело, что никаких!
Сивыч закурил и сказал, стряхивая кончик сигареты в пепельницу:
– Я ведь сам осматривал этот сарай дважды. Обнюхал его буквально, и ничего не нашел! Никаких следов, ну, вообще ничего! Столбы, доски рядом, полусгнившая мешковина. Всё! Ни на земле внутри сарая, ни возле него, во дворе – ничего, ни следочка! Земля сухая, во дворе трава уже зеленая пробилась… Ну, а соседи? Неужели вообще ничего не видели?
– Видел! Мальчишка одиннадцатилетний, в пятом классе учится! Говорит, что в тот день где-то в одиннадцать часов ночи его погнали спать, ну, он, чтобы время оттянуть, предложил вынести мусор. Вышел во двор, оттуда – на улицу, мусорный контейнер стоит у соседнего дома. На улице было пусто и тихо, он уверен. Потом он вывалил мусор в контейнер, вернулся к своей калитке, вошел во двор и вот тут услышал шум мотора машины. Он говорит, что обернулся и увидел красные огни стоп сигнала джипа «Гранд Чероки», который уезжал по улице Прибрежной – от нее и отходит 3-й Речной тупик. Вот смотрите…
Лейтенант взял чистый лист бумаги и быстро набросал на нем карандашом схему.
– Дом, где живет мальчик – угловой, адрес 3-й Речной тупик, №8. А по Прибрежной улице это дом №38. Угловой дом. Так вот, когда Олежка – это так мальчика зовут – обернулся, заднюю часть джипа с красными огнями он увидел на улице Прибрежной. Джип шел вниз, в направлении центральной части города. Так что имеет он отношение к нашему делу, или не имеет – понять невозможно. Тупик имеет глинистую почву, она уже высохла, и на ней невозможно разобрать никакие следы. Правда, Олежек этот уверен, что машина вывернула именно из их тупика.
– Но он этого не видел?
– Не видел! Но говорит, что уверен!
– А как он марку машины узнал?
Саранцев рассмеялся.
– А вот тут мальчик вряд ли ошибается. Он собирает коллекцию моделей автомобилей. И в коллекции у него есть также и джип «Гранд Чероки».
– А цвет? Какого цвета была та машина?
– Темного, он говорит. Модель не позднее чем трехлетней давности выпуска. А точнее… Ночь ведь была!
Поиски свидетелей, которые могли что-нибудь заметить в момент исчезновение семьи Захлюстаевых, велись гораздо более интенсивно в Центральном районе города. Ведь здесь возможности работников милиции, задействованных в поисках, были гораздо большими, так как район хотя и ограничивался с одной стороны речкой Сибиркой с ее развалинами строений, местами стихийных неорганизованных свалок мусора и зарослями кустарникового клена, но относился все-таки к центру города. Плотность застройки и количество населения в этой части города здесь было огромным.
Правда, время происшествия – около полночи – характеризовалось безлюдьем, но все-таки точки приложения для организации поиска были. Ведь в таких микрорайонах всегда кто-то гуляет с собакой, кто-то возвращается поздно с работы, наконец, нельзя забывать о молодежи, которую в мае – месяце весеннем и частенько уже по-летнему теплом, допоздна не загонишь домой.
Но в случае с исчезновением Захлюстаевых свидетели отыскались совсем в иной социальной среде.
На территории детского садика, расположенного в глубине домов (именно от него отъехала в злополучную ночь непонятная автомашина) как раз в тот вечер расположились для распития винца группа бомжей – лиц без определенного места жительства и работы. Иногда их называют бродягами.
Было их трое – Витя, Коля и Надя – выпивали и закусывали они долго, и разморило их так, что они устроились здесь же и на всю ночь – то есть закутались в свое грязное тряпье и наладились спать до утра на скамеечках детской беседки.
Беседка располагалась невдалеке от входа в садик и подъездной дорожки, заканчивающейся у входа. А начиналась она от улицы Партизанской, именно с того места, где несколько ночей назад семья Захлюстаевых встретилась с новеньким черным джипом.
Не скажем, что работники милиции, проводившие поквартирные и подворные обходы, наткнулись на Надю с Витей и Колей сразу. Нет, ведь днем бомжи как бы растворяются в городском многолюдье и становятся незаметными. Мы все за последние двадцать лет так к ним привыкли, что не замечаем их. Не обращаем на них внимания, как не видим стоящие вокруг деревья, урны или многочисленные рекламные вывески.
Так что работа милиционеров, проведенная в течение дня, оказалась безуспешной. Но с наступлением вечера Витя, Коля и Надя пришли на свое привычное место – в беседку детского садика, ставшего им столь же родным, как детишкам – законным обитателем этого воспитательного учреждения. Тем, которых каждое утро мамы и папы приводили в садик, а после 18 часов – забирали.
Здесь бомжей и прихватили работники милиции. Вот эта троица и рассказала кое-что весьма интересное.
Точнее, рассказала Надя, которая лежала на лавочке лицом к ограде садика и въезду в него. Виден ей был и выезд на улицу Партизанскую.
Витя и Коля устроились спать на скамеечках, что были напротив Надиной, то есть к месту, интересовавшему милиционеров спинами. И все-таки они также кое-что смогли подтвердить – из сказанного Надей.
Надя же рассказала, что в интересующую работников милиции ночь действительно открыла глаза, когда невдалеке прошла по улице Партизанской семья из нескольких человек. Она не запомнила, сколько и кто именно – была выпивши, да и прикемарила слегка – ее заставили открыть глаза разговор и смех шедших по улице подвыпивших Захлюстаевых.
– Ну, а дальше что было? – допытывался усатый полноватый майор, руководивший группой, проводившей обход этого участка района. – Что было потом, как ты глаза открыла и все увидела?
– Так в машину они сели! – ответила Надя. – Большая машина подъехала отсюда, повернула и остановилась возле них. Они сели в машину и уехали. Туда, в сторону Ленинского проспекта!
– А машина откуда ехала? – допытывался майор. – В какую сторону? В сторону Ленинского проспекта?
– Нет! —удивленно ответила Надя. – От нас она ехала – да вот у калитки стояла! Носом к улице!
– Чё ты гонишь? – возмутился Коля. – Чё гонишь-то? Не было у калитки никакой машины! И когда мы ели, и спать ложились – не было ведь ничего у калитки?
– Не-ее, Колян! – вмешался в разговор Витя. – Я тоже видел – когда мы уже спать легли, я ворочался, пристроиться все никак не мог, потом встал и вон к тому кусту пошел. Ну это, гражданин майор, поссать захотелось. И когда возвращался – точно! Стояла задом к нам, прям, кажись, у калитки вроде бы черная машина.
– А как она подъехала? – допытывался майор. – Откуда взялась-то?
Тут Витя пожал плечами и ответил:
– Не знаю, гражданин майор! Что стояла машина – это точняк, сам видел, так что Надька не врет. А вот когда, откуда и как подъехала – я не видел и не слышал.
– Ну, а вы? – обратился к двум остальным майор. – Вы же не могли не слышать шум мотора?
– Вроде должны были бы… – согласились все три бомжа, – но мотора не слыхали.
– Так! – вскоре сказал майор, которому надоели все эти путаные объяснения. – Давайте еще раз пройдемся по фактам. Вы сидели и выпивали дотемна, так?
– Так! – в один голос согласилась троица.
– Позднее, когда укладывались на лавочках, когда засыпали, ничего не видели и не слышали?
– Так я же говорю, – горячо подхватила Надя, – пока меня не разбудили эти, которые по Партизанской шли, тихо было! Может, и еще кто по улице проходил, но не слышали мы!
– Нет, ну а чего, гражданин майор, – перебил ее Коля. – Вон же, проем на улице – узкий, прохожий проскакивает, его и увидеть не успеваешь… И не услышишь…
– А тогда как же ты смогла разглядеть, что эти, что разбудили тебя, в машину сели? – спросил майор Надю.
– Так а вон, видите? Посреди дома – арка, через нее улицу видно. Вот там они в машину и садились! Они смеялись, напротив нас прошли по улице и сразу мотор заработал и машина эта поехала, за ними повернула и как раз сквозь арку было видно, что эти, с пацаном которые, в машину сели. И уехала машина сразу!
– Точно, как мотор заработал – это и я слышал! – сказал Коля. – Но я не поворачивался, хорошо так прикемарил…
– Ладно, – вернулся к основной линии майор. – Значит, когда вы спать ложились – машины еще не было?
– Не было! – в голос ответили все трое бомжей.
– Так откуда она взялась? – повысил голос майор. – Не вручную же ее подкатили? Бесшумно?
Трое бомжей переглянулись и молча пожали плечами.
– Ладно, – сказал устало майор. – Ну, а сколько времени прошло между тем моментом, когда вы легли спать – и временем, когда ты (майор ткнул пальцем в сторону Вити) пошел к кусту отлить?
– Так а кто ж его знает… – ответил Витя. – У нас часов-то ни у кого нет… Да и зачем нам часы-то?
– А когда ты встал – машина уже стояла у садика?
– Не заметил я, гражданин майор! – Витя почесал кудлатую немытую голову. – Я ведь спиной шел к калитке! А когда назад шел – машина точно стояла! Я хорошо помню – она свет в проезде загораживала! Так что – уже была!
– Ладно! А кто в машине был? Ну, может выходил из машины, или когда дверцы открывались и семья внутрь садилась – не заметили?
– Нет! Кто в машине был – не видели! – клятвенно заверили бродяги.
– Ну, может быть номер машины разглядели? – с надеждой спросил майор.
– Да откуда? – удивились все трое. – Вы гляньте, темно у калитки как!
Майор всмотрелся (а беседа эта происходила как раз в беседке, где выпивали и ночевали бродяги) и убедился – рассмотреть задний номер автомашины бомжи действительно не могли – мешала темнота и частота реек ограды садика.
На следующее утро на селекторном совещании милиции края начальник Центрального райотдела милиции так и доложил проводившему совещание генералу Заволокину:
– На сегодняшний день точно установлено – Захлюстаевы сели в автомашину джип темного цвета возле дома 133 по улице Партизанской. Машина затем поехала в сторону Ленинского проспекта. И здесь следы теряются. Ленинский проспект оживленный круглые сутки, искать здесь вывернувшую с улицы Партизанской, либо пересекавшую в конкретное время проспект автомашину бесполезно.
– А что по студентам из 3-го Речного тупика? – спросил генерал. – Октябрьский отдел, доложите!
– На связи полковник Шуйкин, – сквозь шорох селекторной связи зазвучал голос начальника Октябрьского отдела. – А вы знаете, товарищ генерал, в результате наших поисков появился также черного цвета джип «Гранд Чероки»! Правда, не установлено, может ли он иметь отношение к исчезновению студентов, но в свете результатов поиска соседей…
Шуйкин имел в виду соседний райотдел милиции – Центральный.
– Доложите подробнее! – потребовал генерал Заволокин.
– Мальчик из соседнего дома, товарищ генерал, выносил мусор примерно в то время, когда предположительно исчезли студенты. Так вот, наш тупик – не Ленинский проспект. Там сутками не появляются автомашины. Мальчишка уверен – когда он нес ведро с мусором к контейнеру и пересек при этом тупик – он был пуст. А когда вернулся к себе во двор – то услышал за спиной шум мотора автомашины, обернулся и успел увидеть заднюю часть джипа «Гранд Чероки», который свернул на улицу Прибрежную и поехал в сторону центра города.
– А почему он считает, что джип вывернул именно из его тупика?
– Так он сначала услышал шум мотора проезжавшей за спиной машины! За своей спиной, товарищ генерал! Ну не мог он не разобрать, Иван Сергеевич, по шуму-то, в ночной тишине – прямо за спиной, по тупику прошла машина, или сбоку, по Прибрежной!
– Убедительно… – генерал помолчал пару секунд. – А откуда такая уверенность в определении марки машины? Ночь ведь была!
– Тут нам просто повезло, Иван Сергеевич! Мальчик этот собирает модели легковых автомашин и интересуется марками, странами выпуска, ну, и прочим в этом роде! И он уверенно говорит – был именно джип «Гранд Чероки»!
– Резюмируем! – генерал вновь помолчал, собираясь с мыслями. – Есть факты исчезновения людей – причем исчезают люди группами! И есть факт появления каждый раз в этот момент в предполагаемом месте исчезновения некоего автомобиля-джипа темного цвета. Все! Больше ни фактов, ни догадок – куда подевались исчезнувшие, у нас нет! Значит – искать всем! Любую информацию, где фигурируют появление и исчезновение людей, странные темные джипы – все проверять! Свяжитесь с соседними областями, дайте ориентировку с описанием пропавших людей и этого чертового автомобиля! Не может бесследно исчезнуть такое количество людей!