V
Мы вошли в зал ресторана. К нам подошёл официант и попросил назвать номер каюты. Мы сказали.
– Прошу за мной, – ответил парень и пошёл к столикам, показывая наши места. – Это ваш столик, ваши места. За ужинами, в «капитанский вечер» и во время бала они постоянные. Но за завтраками и обедами, когда немного людей, вы можете, если захотите, сами выбирать себе места. После ужина скажите администратору, какую смену вы выбираете. Это лист-меню на «капитанский вечер». Отметьте галочками, какие блюда вам должны подать на завтрашний ужин. Приятного аппетита!
Круглый стол сервирован на шесть персон. В центре его вазочка с живыми цветами и маленьким английским флагом. Флажки на столиках обозначают не столько страну, сколько язык, на котором написано меню и обращаются официанты. Хотя все инструкции, рекомендации и советы администрации и обслуживающего персонала ведутся только на английском языке, здесь находятся столики с французскими, испанскими, итальянскими, немецкими, российскими, китайскими и японскими флажками.
Когда мы подошли, за столиком уже сидела одна супружеская пара. Ну, конечно же, с моей любовью к деталям, я их хорошо рассмотрела, стараясь, чтобы они этого не замечали.
Мужчина, стареющий плейбой, которому на вид лет пятьдесят пять, среднего роста с короткой стрижкой и бритым затылком, на котором осталась одна длинная прядь. У него голубые глаза и слегка по-стариковски обвисшие щеки с трёхдневной щетиной, которая ему совершенно не шла, скрывающая нечеткий подбородок. Его тонкие губы почти бесцветные. Мужчина одет в голубую гавайскую рубашку с нарисованными парусниками и пальмами, с короткими рукавами и не застёгнутыми двумя пуговицами. На шее просматривалась золотая цепочка плоского плетения. На мизинце правой руки – золотая печатка с чёрным квадратным агатом. На безымянном пальце левой руки красовалась широкая золотая обручка.
Его жена одета более изыскано – голубая ажурная блузка, тёмно-синие брюки прямого покроя и белый широкий ремень со сдержанной пряжкой, тёмно-синие туфли-лодочки без каблука. На руках два золотых кольца: одно обручальное – на безымянном пальце левой руки и перстень в форме трилистника, с небольшим бриллиантом в центре – на среднем пальце правой. Такой же формы серёжки-гвоздики в её ушах. Голову женщины украшала элегантная стрижка. Волосы цвета «красное дерево» закрывали левое ухо и мягким переходом от более длинных прядей к более коротким, открывали её правое ухо. Её лицо, судя по всему пережившее пластическую операцию, казалось моложавым. Но возраст с лихвой выдавала шея со сморщенной кожей, похожей на «съезжающий чулок». Тонкая ткань блузки выделяла вышивку бюстгальтера, который поддерживал по-старушечьи обвисшую грудь, куда пока не добрался скальпель пластического хирурга.
Наши места с Айрин оказались друг напротив друга. Как только мы присели, официант привёл к нашему столику ещё двоих гостей – пожилую пару – мужчину и женщину.
Мужчина высокий и очень худой, с жидкими седыми волосами. Он одет в белую с тонкой красной полоской рубашку, аккуратно заправленную в черные брюки, подпоясанные кожаным бардовым ремнём. На ногах старика чёрные легкие туфли.
На женщине тёмно-красное шёлковое платье с воротником-лодочкой и длинными рукавами. Крашеные волосы цвета «воронье крыло» уложены в высокую с лёгким начесом прическу. В ушах серёжки из чёрного жемчуга. На ногах чёрные кожаные туфли на невысоком, широком каблуке. Она выглядела моложе своих лет, её движения были плавными и изящными.
Как только гости расселись, из динамика раздался голос, прервавший звучавшую до этого музыку: «Леди и джентльмены, добрый вечер! Экипаж «Серебренной Луны» рад приветствовать вас на борту! В течении десяти дней мы будем сопровождать вас и надеемся, что это путешествие будет незабываемым и полным приятных впечатлений. Капитан Тед Барнет приглашает вас завтра на свой бал, который состоится в зале ресторана, в семь часов вечера. Кампания *** благодарит вас за ваш выбор! Желаем приятно провести время!».
Официанты начали развозить на тележках горячее. На выбор предлагали три блюда: жареную рыбу с овощами, стейк с луком и картофелем и карбонару. Закуска уже стояла на столах. На тарелочках лежали три кусочка ветчины, два вида сыра по два ломтика, нарезанные кружочками огурцы, помидоры и синий лук, а по центру тарелки уложен салат из краснокочанной капусты с черносливом.
Когда голос из динамика приветствовал гостей, пожилая дама, полагая, что присутствующие за столом не знают уэльского языка, сказала своему мужу:
– Какой ужас! Посмотри на них! Скоро в Англии не останется ни одного англичанина! Ни страна, а калейдоскоп – негры, азиаты, латиносы, славяне, арабы. Бедный Лондон – коренным жителям уже некуда деться. И я буду вынуждена смотреть на них всё время. Вот так отдых! Даже поесть нельзя спокойно.
Я тоже не в восторге от чрезмерного космополитизма Лондона, но с таким неприкрытым и откровенным расизмом я сталкивалась впервые. Я посмотрела на старуху. Она буквально кипела. В классической литературе её состояние описали бы как «источающую желчь». Весь эффект изящества, возникающий от неё при первом впечатлении, исчез. Я была в шоке от сказанного. Но выслушивать такое я не собиралась!
– Мэм, – обратилась я к ней на уэльском языке, – если хотите, мы можем поменяться местами. Я буду сидеть лицом в зал, а вы наслаждаться морским пейзажем. И вам не придётся смотреть на всех этих людей. Только надо будет предупредить администратора. Вы согласны?
Пожилая дама посмотрела на меня округлившимися глазами. Она никак не ожидала, что кто-то поймёт её. Поэтому была смущена и напугана. Её муж недовольно сдвинул брови и опустил голову, глядя себе в тарелку.
– Мэм, соглашайтесь. К тому же я буду сидеть рядом со своей соседкой по каюте. Это удобно и вам и мне, – продолжила я, а сама подумала, что никогда не стоит говорить секреты в присутствии других людей, даже если кажется, что никто не понимает тебя или не знает язык, на котором ты изъясняешься.
Старуха отошла от шока разоблачения и заморгала глазами, соглашаясь. Я улыбнулась и, кивнув ей, поднялась со своего стула. Мы поменялись местами. Теперь я сидела рядом с Айрин.
– Что происходит? – тихо спросила Айрин, слегка наклоняясь ко мне.
– Потом объясню, – ответила я и посмотрела на неё.
– Угу, – кивнула мне головой Айрин и, обращаясь к гостям за столом, предложила. – Может, познакомимся? Меня зовут Айрин Коллинз. Я из Дувра, бухгалтер.
– А я – Кора Гарнер, из Эдинбурга. У меня свой книжный магазинчик, – подхватила я идею миссис Коллинз.
– Мелиса Лей, – представилась женщина в голубой блузке. – А это – мой муж Стефан, – показала она левой рукой, в которой держала вилку, в сторону мужчины в гавайской рубашке. – Мы из Нориджа, держим свой пивной бар.
– А мы – Эшли и Мэт Бауманы из Лондона, – сказала пожилая дама. – У нас тоже магазин. Мы занимаемся антиквариатом.
Наступило неловкое молчание. В это время подъехал официант с горячим. Айрин и Мелиса выбрали карбонару. Я и мужчины взяли стейк с картофелем, а Эшли Бауман – рыбу с овощами.
– Минут через пятнадцать будет десерт, – предупредил официант, когда подавал рыбу старухе.
– А что на десерт? – спросил Мэт Бауман.
– Чизкейк с ежевикой, груша в вине и ягодный мусс, – ответил официант.
– Что это у тебя какой-то мужской выбор? – в полголоса спросила меня Айрин, накручивая макароны на вилку.
– Просто, очень есть хочу. Ела лишь в поезде. А какой там завтрак, ты знаешь. Потом только кофе и кусок пирога в порту. Вот и всё, – ответила я.
– Понятно, – кивнула Айрин.
На десерт почти все выбрали грушу, только пожилая Эшли Бауман – чизкейк с ежевикой.
Когда мы вышли из ресторана, Айрин слегка потянулась и сказала:
– Ну, что пойдём, потрясёмся на дискотеке?
– Нет, я – пас, – ответила я.
– Да чего ты? Пойдём, будет классно.
– Типа, посмотрим на местных дам и покажем себя местным мужчинам? – театральным голосом спросила я.
– Вот именно! – Айрин повернула голову к плечу, уперев в него подбородок, а руку положила на талию.
– Нет, я устала. Пойду, поброжу по кораблю. Встретимся в каюте. Давай, развлекайся!
Мы легонько стукнулись с Айрин ладонями и одновременно, не задумываясь, показали друг другу большие пальцы рук, согнутых в кулак, потом вместе засмеялись. Я направилась вдоль борта по палубе, а Айрин повернулась и пошла к лифту. Я вышла на открытую площадку палубы.