Катарина
Баттар-Хор, столица Рхельского государства
Леди Катарина даро-Исаэт приехала в столицу немногим раньше полудня. За ней следовала свита: пять десятков кольчужных воинов, камердинер, личный повар, две шустрые горничные, мастер-аптекарь, чернобородый волшебник и десять темнокожих рабов-мужчин.
Стоило процессии въехать в город, Катарина спешилась и пересела в паланкин, который несли рабы. Спрятавшись от любопытных взглядов, леди даро-Исаэт позволила себе расслабиться и потереть побаливающий от долгой езды зад. И какой же умник додумался расположить рхельский портал в полудне езды верхом от столицы? Катарина пощупала замшевую суму, переброшенную через плечо, – рунный камень лежал на месте. Уже несколько лет таремские купцы пользовались налаженной системой порталов, что располагались вблизи каждой из столиц. Это значительно экономило время пути, позволяло вести торговлю даже в неблагоприятные времена буйства погоды: в теплые месяцы Эфратию накрывали красные песчаные бури, с приходом холодов земли ан-салла, Народа драконов, тонули в затяжных ливнях. В Высокие леса шайров дорогу перекрывал болотистый край, и попасть к древожителям, не имея рунного ключа, можно было лишь по воде, через все восточное побережье.
Тарем и Дасирийская империя наложили железное торговое эмбарго: корабли из южных и западных земель были обязаны заходить в их порты и продавать половину своих товаров. Тех, кто миновал порты, ждала жестокая участь – быстроходные корабли таремцев нагоняли беглецов в море, отнимали товар силой, суда топили, а команду забирали в рабство.
Суровый закон, но у южных соседей не было иного выхода, кроме как подчиниться. Таким образом Тарему удавалось контролировать морской путь в Высокие леса, а вся сухопутная торговля и так вот уже почти семьдесят лет принадлежала им. Даже время Огненной земли, когда границы Дасирии и Рхеля разорвал проснувшийся вулкан, бушевавший много месяцев, не сместило таремцев: торговые магнаты продолжали контролировать каждый торговый путь, каждый караван. Вскоре, после того как с Дасирией был подписан «белый мир», влияние Тарема многократно увеличилось.
Система порталов, стоившая таремцам много тысяч золотых дмейров, стала еще одним шагом на пути к торговому величию. Правда, рунические камни делались на заказ, тайно ото всех, чтоб секрет остался известен только мастерам-сандамукам. Стоил такой камень очень недешево, потому лишь небольшая часть торговцев могла позволить себе собственный рунный ключ.
Катарина даро-Исаэт была младшей сестрой Фиранда даро-Исаэта – Первого лорда-магната, главы Таремского Магнарана. Сын Фиранда, пятнадцатилетний Руфус, уж год как был обручен с царевной Яфой – единственным ребенком рхельского царя Ракела.
И род даро-Исаэт владел тремя рунными камнями.
– Леди даро-Исаэт, – за колыхающейся занавеской паланкина мелькала фигура командира сопровождавших Катарину воинов-атепи.
Женщина придержала край занавески, оставила небольшой просвет – знак того, что слушает.
– Велите достать штандарт, леди?
– Нет, – коротко ответила она.
В этот раз ее визит нес личный характер. Катарина всегда славилась острым умом и понимала, что Ракел уже давно предупрежден о ее приезде. Поговаривали, что у рхельского царя всюду свои глаза и уши. Тем не менее таремка предпочла обойтись без лишнего внимания.
Баттар-Хор раскинулся на многие мили вокруг. И хоть его величие не могло сравниться с роскошью Вечного града Тарема, многие считали столицу рхельского государства одной из самых красивых на просторах Эзершата.
Все улицы города были вымощены камнем, центральные и главная дороги до царского дворца – нарядным белым гранитом. Ближе к центру столицы все чаще появлялись дома в два и три этажа. Они пестрели вывесками мастерских – золотников, аптекарей, стеклодувов, оружейников. Их товары лежали тут же, на прилавках возле домов. Но основная торговля шла на рыночных площадях. Мясная, Винная, площадь Мелких мастеров, площадь Мастеров-кузнецов – на каждой продавали товары соответственно названию, чтобы заезжие купцы не утруждались долгими поисками.
В центре города стремилась вверх хмурая серая Цитадель. Над ней реяли разноцветные знамена, высокие стены обходили дозором стражники. Под их алыми туниками виднелись кольчуги, головы покрывали тяжелые шлемы, а на поясе в окованных ножнах покоились мечи. Личная стража Цитадели – вымуштрованные воины, посвятившие себя военной службе. Городские патрули состояли из ремесленников и крестьян, несших обязательную военную повинность сроком в год. Их защита и оружие были проще.
Катарина потерла ладони, мечтая поскорее оказаться в тепле. Ракел, узнав о ее визите, отведет гостье малахитовые покои, помня, какую слабость к зеленому питает леди даро-Исаэт. Уж в чем никто бы не упрекнул царя, так это в негостеприимстве. А Катарина последние несколько лет часто останавливалась в малахитовых покоях.
– Почти приехали, леди, – сообщил командир сопровождения.
Катарина, задремавшая в ритме мерно колыхающегося паланкина, разлепила веки. Подождав, пока рассеется туман сна, выглянула наружу. Серая твердыня Цитадели осталась позади, и высокая грузная колонна более не разрезала горизонт. Ее сменила белокаменная стена дворца, дорогу к которому окружали рхельские тополи, чьи медного цвета листья продолжали держаться на ветках круглый год. Несмотря на последние дни зимы, в Баттар-Хоре укрылось тепло, хотя в северных частях страны еще лежал снег.
Катарина же продолжала испытывать постоянный холод – родной Тарем не знал ни холодов, ни непогоды, все двенадцать месяцев в году плескаясь в солнечной ласке и морских брызгах.
Леди даро-Исаэт почти не удивилась, когда процессия замедлилась и остановилась. Без сомнения, им навстречу выехала личная гвардия Ракела. Так и сталось: полог отодвинул командир, но в нем появилось узкое обветренное лицо мужчины лет сорока. Катарина узнала его – Тиарам. Она всегда побаивалась этого человека, хоть и знала, что Тиарам не посмеет причинить ей вред. Но цепкий взгляд коршуна студил кровь в жилах Катарины, потому ей пришлось собрать мужество в кулак и улыбнуться.
– Царь велел проводить вас во дворец, леди даро-Исаэт. Он чрезвычайно обрадован вашим неожиданным визитом и приносит извинения, что не встретил вас раньше, с надлежащими почестями.
«Как же… Наверняка ломает голову, чего ради я пожаловала без предупреждения», – подумала Катарина, но виду не подала, смягчив лицо вежливостью.
– Надеюсь, я не помешала срочным государственным делам Его Величества. Благодарю, Тиарам, с признательностью приму ваше сопровождение.
Мужчина коротко поклонился, на миг в его глазах сверкнула злость. Или то была лишь игра воображения? Катарина вновь окунулась в уединение паланкина, набросила на себя покрывало, сшитое из белорунных овчин артумских овец. Сегодня, размышляла таремка, она не станет говорить с Ракелом о том, ради чего приехала. Усталость, дорога, холод, поселившийся в костях, лишали сил. Вечер пройдет в тронном зале за вином. Ракел, как водится, предложит партию в шахматы, и за игрой как бы между прочим порасспросит о делах в дасирийских землях. А она, отдавая дань услужливому гостеприимству, расскажет несколько «слухов» – мелочевку, о которой Ракел уже и так знает от своих шпионов. Но царь поблагодарит ее, не дав повода думать, что новость для него ничего не значит.
Игра масок – так Катарина мысленно называла шахматную партию с Ракелом. Тем не менее царь Рхеля был статным красавцем, умным и учтивым, много лучше мужланов, что повидал дасирийский трон, и Катарина любила его компанию.
Она даже немного сожалела, что вскорости их беседы могут стать лишь воспоминанием.
За дворцовой стеной процессию встретила вышколенная челядь. Они кланялись до земли, желали гостье здравия. Катарина достала пригоршню серебра и, не глядя, швырнула монеты за занавеску.
Процессия остановилась у самой лестницы. Рабы распахнули массивную двухстворчатую дверь с лепниной в виде разинувших пасть львов, склонили головы и стояли так, пока Катарина и вся ее свита и помощники не прошли внутрь.
Розовый и голубой мрамор устилал пол. Из черного с белыми прожилками мастера каменотесы выточили величественные колонны, которые выстроились коридором в направлении лестницы. В светлом зале журчали маленькие фонтаны, в высоких позолоченных клетках распевали райские птицы в дивном оперении. Стены хвастались домоткаными коврами тонкой шерсти, на них руки мастериц навеки запечатлели героев рхельского царства, битвы и божественные лики.
Встретил ее Киран – распорядитель дворца, старец в голубых шелках, чьи волосы поредели до жидкого обода на затылке. Его ноги в остроносых сандалиях засеменили по ступеням. Поравнявшись с гостьей, Киран отвесил поклон – каждый в замке Ракела знал, как важен для царя союз с Первым лордом-магнатом, и роду даро-Исаэт оказывали королевские почести.
Катарина ответила легким кивком головы.
Распорядитель проводил ее до покоев. Как и предполагала Катарина, ей отвели малахитовую комнату. Там уже потрескивал огнем очаг, рядом, на подставке, грелись атласные туфли. В комнате было два арочных проема: левый вел в спальню, правый – в солярий, куда рабы уже носили ведра с горячей водой.
– Мой царь просит величайшего прощения, но нынче вечером он не сможет встретиться с вами за игрой в шахматы, – иссеченное морщинами лицо распорядителя выражало разом всю печаль мира. – Государственные дела не терпят отлагательств, светлоликая госпожа. Его величество просит вас чувствовать себя, как дома, и располагать всем гостеприимством дворца.
Катарина мысленно в удивлении вскинула брови. Обычно царь угождал ей даже сверх меры. Она усмотрела в сегодняшнем его невнимании тревожный знак.
– Надеюсь, Его Величество не опечалился дурными вестями, – наигранная тревога легла на чело Катарины.
– Нет ничего, что Светлейший не смог бы разрешить, светлоликая госпожа, – ответил распорядитель, вновь раскланялся, поторопил рабов и вышел, на прощание пожелав гостье спокойных снов.
Бассейн солярия был выложен разноцветной мозаикой. Над водой курчавился пар, сладко пахнущий сандалом. Катарина зашла в бассейн по ступенькам и легла, расслабленно опустив шею в специальный округлый желоб. Пока рабыни занимались волосами госпожи – расчесывали их широкими гребнями, втирали травяные бальзамы и умащивали дорогими настоями, чтобы скрыть седину, Катарина размышляла о предстоящей встрече с Ракелом.
Покинув солярий, с блестящими влажными волосами и кожей, докрасна растертой маслами, леди даро-Исаэт позволила служанкам одеть себя в домашнее платье.
– Позволь обуть тебя, госпожа, – перед нею появился невысокий парень, лет восемнадцати.
Его лицо, простое, серое, лишенное румянца, покрывала россыпь мелких веснушек, блеклого цвета русые волосы топорщились в стороны, кончик носа постоянно подрагивал, будто у маленького зверька.
Женщина опустилась в кресло перед камином, жестом прогнала рабынь. Парень присел рядом, скрестив ноги, и взял разогретую туфлю.
– Моя госпожа чем-то взволнована, – произнес он голосом юным, но совершенно бесцветным.
– У человека умного всегда есть повод для тревог, Безликий. Лишь глупец никогда не оглядывается по сторонам.
– Справедливо, госпожа. – Он надел туфлю и потянулся за второй. – Могу я развеять твою печаль?
Катарина улыбнулась. Пальцы сами потянулись потрепать мальчишку по волосам. Он сидел, будто каменное изваяние, тени от пламени плясали на серой коже, скалились. На короткое время леди Ластирик показалось, что то не тени, а мальчишка ухмыляется, что то его рот полон острых клыков, и она отдернула руку.
– Все еще боишься меня, госпожа моя?
– Кто бы не боялся, Безликий? – вопросом на вопрос ответила она.
– Лишь глупец, – повторил он ее слова.