Глава вторая
Аудиенция
Алекс, не удержавшись на ногах, рухнул на пол у камина, но тут же снова вскочил.
– Однако ловко! – усмехнулся Магистр.
– Вы еще не видели, как он от уборки увиливает! – пропыхтел директор Экзистерната.
– Подслушивал, – спокойно констатировал Дмитрий. – Хорош, орел. Я даже не заметил, как ты подкрался так близко.
– Да как ты только посмел, мерзавец?! – взвился Корнелиус. – Подслушивать Совет старейшин!
– Но Совет ведь не в полном сборе, – возразил Алекс. – Так что у вас тут, скорее, дружеские посиделки.
– Он еще огрызается! Как только у тебя ума хватило решиться на такое?!
– А как же не подслушивать, когда вы ничего нам не рассказываете? – возмутился Алекс. – Это просто свинство какое-то с вашей стороны!
– Неслыханно! – вконец разъярился директор Экзистерната. – Я уже в который раз прошу позволения вернуть телесные наказания в своей школе, Магистр! С каким удовольствием я извалял бы этого наглеца в меду, а затем привязал голышом к столбу на самом видном месте! Чтобы мухи, пчелы и осы искусали его до потери сознания!
– Дедуля начинает меня пугать, – заявил Алекс, опасливо косясь на Корнелиуса. – Эти его странные фантазии… Может, пора отправить его в лечебницу подальше отсюда и назначить на должность директора кого-нибудь подружелюбнее? И не с таким… богатым воображением!
Корнелиус готов был кинуться на младшего Грановского с кулаками. Но в присутствии отца Алекса и Магистра он все же вел себя более сдержанно, нежели обычно наедине с воспитанниками.
– Ты мне еще за все ответишь! – угрожающе пообещал старик.
– И много ты успел подслушать, Алекс? – с едва заметной улыбкой поинтересовался Магистр.
– Достаточно! – честно ответил Грановский. – И я согласен отправиться в обсидиановый замок, чтобы все выяснить. А Кая я не боюсь. Этот напыщенный крылатый болван со смазливой мордашкой мне тоже не особо нравится. Но самого главного я не услышал. Как вы решили поступить с моей матерью?
– С Корделией нужно поговорить. – Магистр устало вздохнул. – Признаюсь честно, я не знаю, что с ней делать. Она – преступница и убийца. Слишком многие в Ордене Созерцателей помнят о злодеяниях, которые она когда-то совершила. Кроме того, она сообщница барона Клайда, отъявленного злодея, который сейчас находится в розыске. Ясно одно: отпустить мы ее не можем, хоть она и твоя мать.
– Любую другую ведьму на ее месте тут же казнили бы, – с недовольным видом заявил Корнелиус, скрестив руки на груди. – А с этой дамочкой столько церемоний…
– В Ост-Стингере она помогла нам, – упрямо заявил Алекс. – После гибели ее учительницы Ипполиты, после того как Мать Скорби едва меня самого не прикончила… Она действительно сильно изменилась!
– Корделия – хитрая бестия, – ответил ему отец. – Ей ничего не стоит обмануть даже самого проницательного человека. И мы не знаем о ее истинных планах…
– Нет у нее никаких тайных замыслов, – отрезал Алекс. – Она же сказала, что просто хочет воссоединения семьи!
– И ты ей веришь? – спросил вдруг Магистр, не сводя глаз с юного Грановского.
Под его пытливым взглядом Алекс вдруг смутился, что случалось с ним крайне редко.
– Я уже не знаю, чему верить, – неуверенно признался парень.
– Казнить, – снова заявил Корнелиус. – Или заточить в самое глубокое подземелье! Посадим ее в зерциккурат! И этого мальчишку вместе с ней. – Он ткнул пальцем в Алекса. – Ему же так хочется общаться со своей мамочкой, вот пусть и болтают хоть всю оставшуюся жизнь. Как только я избавлюсь от этого прохвоста, в моем Экзистернате тут же наступят мир и покой.
– Корнелиус… – укоризненно произнес Дмитрий. – Ты перегибаешь палку.
– Ты не хуже меня знаешь, что твой сынок далеко не подарок!
– Ах вот как?! – Алекс заломил руки. – Так вот какого ты обо мне мнения? А я-то думал, что мы с тобой лучшие друзья, стеклянный дедулька!
– Что?! – выпучил глаза Корнелиус. – Нет, вы слыхали? Это выше моих сил! Кто дал тебе право так издеваться над старшими, щенок?!
– А сколько тебе лет, кстати? – поинтересовался Алекс. – Все время забываю.
– Ты до стольких считать не умеешь! – огрызнулся Корнелиус.
Магистр не выдержал и расхохотался, прикрывая лицо рукавом мантии. Директор Экзистерната вне себя от злости ногой распахнул дверь библиотеки и выбежал в коридор, громко стуча каблуками. Длинная борода развевалась в воздухе у него за плечами.
– Алексей, – как можно строже произнес Дмитрий, – тебе не надоело издеваться над людьми?
– А разве это может надоесть? – с невинным лицом спросил Алекс. – К тому же я издеваюсь только над Корнелиусом.
– Хватит выводить его из себя. Корнелиус – уважаемый и старейший член Совета Созерцателей, директор Экзистерната, а ты ведешь себя с ним, как…
– Как он того заслуживает, – закончил Алекс. – Я в жизни не встречал более злобного и сварливого старикашку. Вы же помните, как он предлагал уничтожить Катерину, чтобы не допустить пришествия в наш мир Красного Джокера? А теперь собрался казнить мою мать…
– Это верно, Корнелиус Гельбедэр, как и ты, далеко не подарок, – согласился Грановский-старший. – Но это еще не повод, чтобы так с ним обращаться… Да кого я обманываю? – махнул он рукой. – Когда я был помоложе, мне тоже нравилось выводить его из равновесия. А с годами Корнелиус стал еще злее и сварливее.
– Значит, ты понимаешь, о чем я, – угрюмо произнес Алекс.
– Придется тебе все же умерить свой пыл, ведь в следующий поход вы отправитесь вместе с ним, – повернулся к младшему Грановскому Магистр. – И Корнелиус точно не станет терпеть ваши выходки, особенно когда нас с Дмитрием рядом не будет.
– Насчет этого похода… – замялся Алекс. – Я не против путешествия, да и хироптер не боюсь. Но сначала мне хотелось бы поговорить с Корделией. Это моя единственная просьба. С самого нашего возвращения из Ост-Стингера ее заперли в подземелье и никого к ней не пускают, даже меня.
– Это мой личный приказ, – пояснил Магистр. – Прежде чем пускать к ней кого-либо, я должен сам пообщаться с этой женщиной и понять, можно ли ей доверять. А потом решим, как с ней поступить.
– Но можно ведь сделать одно небольшое исключение? – взмолился Алекс. – Ради меня? Я должен знать правду! Не чужие слухи и домыслы, а именно ту правду, которую может сообщить мне только она.
– Даже если все это заведомо окажется ложью? – тихо спросил Дмитрий.
– Пусть так. Но она моя мать! И я должен… Я просто обязан ее выслушать! – не отступался Алекс.
– Ну хорошо. – Магистр поднялся с кресла и расправил мантию. – Одно свидание с матерью я могу тебе позволить. Но только в сопровождении Дмитрия. Наедине с Корделией вам лучше не оставаться.
– Да! – восторженно выдохнул Алекс. – Я согласен на все!
– Несколько минут, не больше! И помни: она – убийца. Черная ведьма, способная общаться с призраками мертвых людей. Некромантия – самое темное, самое зловещее искусство из всех возможных. Это оставляет свой отпечаток, так что… – Магистр осекся. – Просто будь с ней осторожнее.
– Буду, – с легкостью пообещал Алекс, кивнув вихрастой головой.
Магистр перевел взгляд на Дмитрия Грановского:
– Отправляйтесь в карцер прямо сейчас, я предупрежу охрану, чтобы вам не препятствовали. А завтра с утра пусть молодежь собирается в поход. Секреты барона Клайда и его тайного круга должны быть раскрыты, и чем раньше, тем лучше. Макс уже сейчас меняется, а значит, времени у нас остается в обрез. Клайд не отступится от парня просто так.
И он в задумчивости отвернулся к окну.
Дмитрий, поняв, что аудиенция окончена, поманил Алекса к двери. Тот с готовностью бросился за ним. Вскоре отец и сын уже спускались по широкой каменной лестнице, уходящей в глубь подземелья, освещая себе путь тускло пылающими факелами.
Грановский-старший хранил молчание. После своего освобождения из замка Повелителя Кукол он вообще стал немногословным. Алекс привык к этой особенности отца, но сам был просто физически неспособен долго держать рот закрытым.
– Ты все еще любишь ее? – спросил он вдруг у отца.
– Что за вопросы? – Дмитрий споткнулся на очередной ступеньке и, чтобы не упасть, ухватился рукой за холодную стену.
– Я же видел, как ты на нее смотришь, – тщательно подбирая слова, сообщил Алекс. – У тебя в такие моменты все на лице написано. А я вовсе не дурак, хотя Корнелиус постоянно уверяет всех в обратном.
– Корделия… У нас с ней были очень сложные отношения. – Дмитрий смущенно прокашлялся. – Я не знаю, что испытываю к ней в настоящий момент. Когда-то, много лет назад, я любил ее больше жизни, но все мы оказались обмануты и преданы ею. Затем долгое время все считали ее мертвой. И вдруг стало известно, что она не только жива, но и водит близкое знакомство с бароном Клайдом. Слишком близкое знакомство… Разумеется, прежней любви к ней у меня больше нет. Злость и ярость перевешивают все остальные чувства, в этом ты можешь быть уверен.
– Тебя задевает то, что она жила в замке Доминика Клайда, или то, что была его сообщницей в разных сомнительных делах?
– Я не хочу это обсуждать, – ответил Дмитрий резче, чем ему хотелось бы.
– Значит, ты все еще любишь ее, хоть и отказываешься это признавать, – вздохнул Алекс.
– Я ей не доверяю, – отчетливо проговорил отец. – И советую тебе делать то же самое. Пусть она уверяет нас, что изменилась, что хочет все исправить. Да вот только не бывает бывших предателей! Человек, предавший однажды, обязательно сделает это снова.
Они ступили в подземелье Экзистерната. Алексу не приходилось бывать здесь раньше. За Грановскими захлопнулось несколько тяжелых стеклянных дверей, полностью отрезав их от внешнего мира. Стены в подвале были настолько толстыми, что глушили все звуки, потолок терялся в темной вышине. Длинный, узкий, мрачный коридор освещался магическими световыми шарами, плавающими от стены к стене.
Алекс и Дмитрий прошли мимо нескольких забранных стеклянными решетками пустых камер, которые остались от прежних владельцев. В Экзистернате никогда не содержали преступников, и Корделия стала первой постоялицей этого жуткого подземелья со времен правления Демонической Пятерки.
Дверь в следующий переход охраняли двое рослых, широкоплечих Созерцателей в полном боевом облачении. Разглядывая стены, решетки и охранников, Алекс только теперь начал понимать, что его мать и в самом деле может представлять серьезную угрозу. Не зря ведь Магистр и Корнелиус приняли столько мер предосторожности. Затем он увидел еще двух охранников, а в следующем коридоре дежурило целых четверо.
В последней камере подземелья горел яркий свет. Дмитрий мимоходом кивнул охранникам и направился прямо туда. Созерцатели узнали его и пропустили без единого слова. Алекс молча последовал за отцом.
В коридоре он увидел стол, на котором лежали стопками книги, стоял изящный графин с узким, длинным горлом и пустой бокал. Графин, наполненный темной жидкостью, был плотно закупорен хрустальной пробкой.
– Что это? – удивился Алекс, разглядывая графин.
– Меланж, – пояснил Дмитрий. – Настойка из меланжевых ягод. Его добавляют ей в пищу ради общей безопасности.
– Но она ведь не владеет боевой магией…
– Мы многого о ней не знаем, Алексей. Корнелиус и Магистр хотят подстраховаться.
Стол стоял в паре метров от решетки. Ряд толстых стеклянных прутьев закрывал дверной проем от пола до потолка, а за ним располагалась небольшая камера без окон, с низким потолком. В ней Алекс увидел свою мать. Корделия сидела на койке, опираясь на горку подушек, и читала какую-то книгу в потертой обложке. Увидев сына, она сдержанно улыбнулась, отложила книгу в сторону и встала. На ней было простое темное платье до пола, длинные черные волосы свободно лежали на плечах.
Дмитрий в нерешительности остановился. Корделия медленно ему кивнула.
– Дмитрий… – сказала она.
– Корделия…
– Я не ждала посетителей в такое позднее время. Особенно тебя…
– Это Алексей настоял на встрече. Он хочет с тобой поговорить.
– Рано или поздно мы с ним обязательно должны были пообщаться. И с тобой тоже. Я многое хочу тебе объяснить.
Лицо Дмитрия напоминало непроницаемую маску.
– Мне не интересно то, что ты хочешь рассказать, – холодно произнес он. – Алекс здесь, ему нужна правда о его матери. И только ты можешь рассказать ему обо всем. Ведь даже я этого не знаю.
Корделия перевела взгляд на Алекса, застывшего на некотором расстоянии от решетки. Он не сводил с нее глаз.
– Хочешь знать, почему я оставила тебя, Алексей? Почему просто исчезла из твоей жизни?
– Конечно хочу! – горячо ответил Алекс. – Эта тайна всю жизнь не дает мне покоя!
– Я обязательно расскажу тебе. Но лишь наедине. – Корделия красноречиво покосилась в сторону Дмитрия.
– Об этом и речи быть не может! – взорвался Грановский-старший. – Магистр никогда этого не допустит!
– Магистр… Я и забыла, какое влияние имеет на тебя этот жуткий человек. Но сейчас его здесь нет, – грустно улыбнулась Корделия. – Чего же ты боишься, Дмитрий? Я заперта в этом погребе, а решетка крепкая, так что я не смогу сломать ее и наброситься на собственного сына. Да и к чему мне это? Не забывай, что я сама сдалась на милость Созерцателей, а ведь могла просто скрыться из Ост-Стингера. Вы бы ни за что меня не нашли.
– Решетки не удержат твой ядовитый язык! – уже спокойнее ответил Грановский-старший.
– Пап, – тихо попросил Алекс. – Ну пожалуйста…
– Я не позволю ей запудрить тебе мозги. В этом она большая мастерица!
– Но я пришел сюда ради правды. И я должен ее выслушать… Ты можешь оставить нас хоть ненадолго?
– Но я…
– Пожалуйста, – твердо произнес Алекс.
Дмитрий осекся и хмуро взглянул на него. Затем посмотрел на Корделию, неподвижно застывшую по ту сторону решетки.
– Ладно, – неожиданно смирился Дмитрий. – У вас есть десять минут, не больше! Я буду неподалеку.
И, развернувшись, он быстро зашагал по коридору. Когда шаги Дмитрия стихли за поворотом, Корделия перевела взгляд на Алекса и тяжело вздохнула.
– Он всегда был не слишком терпимым человеком. Но я действительно любила его…
– Отчего же ушла? – хмуро спросил Алекс.
Корделия медленно приблизилась к решетке и обхватила прутья руками. Затем посмотрела сыну в глаза.
Их разделяло не больше полуметра.
– Я всегда знала, что рано или поздно этот разговор состоится. Но мне все равно очень трудно говорить с тобой об этом. Ты должен узнать правду Алексей, причем узнать ее именно от меня, а не от кого-либо другого, – тщательно обдумывая каждое слово, медленно произнесла Корделия. – Ты не хуже меня знаешь, на что способна людская молва. Она может уничтожить любого, исказить факты и выдать желаемое за действительное. А правда состоит в том, что много лет назад меня заставили уйти от Созерцателей.