Глава 2
Мила проснулась от светящего прямо в глаза солнца. Теплые лучи мягко ласкали кожу – наверное, еще только утро. К полудню в это время года уже жарит нещадно. Когда легкий ветерок пробежался по голым пяткам, Мила недовольно фыркнула, поджала ноги и перевернулась на другой бок. Опять Матушка Яна оставила окно открытым! Ночью можно здорово замерзнуть – оттого и снится всякая жуть. Никаких Черных Рыцарей на самом деле не существует – в них даже дети не верят. Разве что самых маленьких еще можно запугать сказками про оживших мертвецов в черных доспехах, которые по ночам крадут непослушных мальчиков и девочек.
– Ты проснулась?
Голос, негромко позвавший Милу, принадлежал явно не Матушке Яне. Мила дернулась и распахнула глаза.
И тут же вспомнила все.
Черный Рыцарь, оживший кошмар из старинных легенд, сидел в нескольких шагах от Милы, привалившись спиной к дереву. Мертвец, возвращенный к жизни Темной магией, снова принял облик молодого мужчины в белой рубахе, что-то жевал и довольно щурился, без всякого страха подставляя лицо утреннему солнцу. И совершенно точно не собирался обращаться в прах, как положено Нечистому.
Мила вскрикнула и тут же натянула одеяло по самую макушку. Вчерашний день снова навалился на нее во всей красе. Ночь, тишина, тяжелые шаги, дверь ратуши, слетающая с петель, неистовое пламя свечей, детский плач… И чудовище в черных доспехах, тянущее к Миле огромную когтистую лапу.
– Ты вообще собираешься завтракать? – поинтересовалось чудовище.
Наверное, сам Черный Рыцарь питался лишь сырой плотью детишек… но аромат, пробивавшийся даже сквозь меховое одеяло, щекотал ноздри и заставлял желудок предательски урчать. Что бы ни шкворчало на сковородке рядом, пахло оно чудесно. Мила чуть высунулась наружу – Черный Рыцарь как раз снимал лакомство с небольшого костерка.
– Поешь, – позвал он. – Я не собираюсь оставаться здесь на целый день.
Мила тихонько заплакала. Уже совсем скоро Черный Рыцарь отправится в путь и заберет ее с собой, увозя все дальше от родных Верховин. Сколько они вообще успели проехать, пока она спала? Десять верст? Двадцать? Конь, способный поднять седока в черных доспехах, наверняка одержим Дьяволом и может скакать без устали хоть всю ночь. И теперь Мила больше никогда не увидит ни Матушку Яну, ни Марту, ни Анну – вообще никого! И ей придется быть послушной игрушкой – она ведь обещала. Чтобы спасти тех, кто отдал ее в награду чудовищу.
– Не хочу, – всхлипнула Мила. – Я этого не заслужила!
– С этим пока не поспоришь, – отозвался Черный Рыцарь. – Но если не поешь, через пару часов начнешь валиться с коня.
Он про завтрак?! Мила снова зарыдала и зарылась в постель. Лучше умереть, чем принять хоть кусочек из рук Нечистого.
Впрочем, хватило ее ненадолго. Сердце обливалось кровью, но желудок, похоже, уже смирился с неизбежным и настойчиво требовал пищи. Презирая себя за безволие, Мила стянула одеяло с лица.
– Что там такое?
– Мать, жареная в собственных детях.
– Что?! – вздрогнула Мила.
– Яичница с вяленой курятиной. – Черный Рыцарь усмехнулся и снова взялся за сковородку. – А чем, по-твоему, я должен завтракать? Непорочными девами?
Мила дернулась назад. При свете дня и без доспехов ее новоявленный господин больше не выглядел порождением Тьмы, но два ряда крепких белых зубов вполне годились, чтобы впиться в беззащитное девичье тело. За ночь щеки Черного Рыцаря успела покрыть густая щетина. Но разве у оживших покойников растет борода?..
– Благодарю, мой господин, – пискнула Мила, старясь принять сковородку так, чтобы ненароком не коснуться Черного Рыцаря.
– Дьявол… – пробормотал тот. – Да хватит уже!
Он вдруг протянул руку и крепко сжал ее запястье. Мила взвизгнула, рванулась, но Черный Рыцарь держал крепко. Пальцы у него оказались будто выкованные из железа. Но теплые.
– Перестань верещать. – Черный Рыцарь прижал ладонь Милы к широкой груди. – Вот, чувствуешь?
Под грубой тканью рубахи билось сердце. Спокойно, размеренно – раз, два, три. Мила замерла и прислушалась. Нет, никакой ошибки. Черный Рыцарь дышал. На смену страху постепенно приходило что-то другое. Мужчина – и так близко! Конечно, Мила танцевала с юношами из Верховин или из соседних деревень на Майское Древо уже не первый год, но это было… что-то другое. Не такое, как сейчас.
– Простите меня, мой господин, – прошептала она.
– И почему старики рассказывают про нас всякую чушь? – Черный Рыцарь вздохнул и покачал головой. – Я что, похож на ходячий труп?
– Нет, мой господин…
– Ну, уже что-то. Кстати, я собираюсь искупаться. Составишь мне компанию?
Мила только сейчас обратила внимание, что они остановились на ночевку недалеко от узенькой речки. Наверное, это Вишенева – только самый исток. Значит, Верховины не так уж и далеко, десять верст вниз по течению. Там можно купаться, но здесь, почти у самых гор, вода ледяная даже летом. Он что, и холода не боится?..
– Ой! – Мила отвернулась и почувствовала, как ее щеки запылали. – Простите меня, господин!
Пока она разглядывала искрившуюся внизу среди деревьев Вишиневу, Черный Рыцарь уже успел раздеться.
– Прекрати все время извиняться, – проворчал он, поворачиваясь спиной. – Ты что, никогда мужчин не видела?
Конечно, Мила видела. Но Верховинах не принято купаться без подштанников… И там нет никого похожего на этого Черного Рыцаря. Когда он плюхнулся в воду, Мила все-таки решилась немного подглядеть. Зрелище выходило приятное – разумеется, если не вспоминать вчерашнее. Но сейчас думать о плохом почему-то совсем не хотелось. Вкусная еда, солнце, речка… и мужчина в речке. Черный Рыцарь стоял по пояс в воде и растирал лицо ладонями. Отсюда Мила не видела его страшных глаз, и он казался ей самым обычным человеком. Еще молодым – едва ли старше тридцати зим – но уже давно вышедшим из юношеского возраста. Под загорелой кожей перекатывались мускулы – такие руки бывают только у крепких зрелых мужчин. Разворотом плеч Черный Рыцарь немногим уступал Дани, но в поясе казался чуть ли не втрое меньше здоровяка-лесоруба. Когда он закончил умываться, Мила снова уставилась в сковородку и старательно делала вид, что даже не смотрела в его сторону. Впрочем, не смотреть было сложно…
– Ты искупаешься?
Черный Рыцарь откинул со лба мокрые волосы, и по его плечам покатились переливающиеся на солнце капельки. Вода стекала вниз по груди, животу… и дальше. Мила снова вспыхнула и заставила себя заглянуть ему в глаза. Странно, но они тоже изменились – остались темными, как ночь, но теперь из них исчезло обжигающее черное пламя.
– Купаться?.. – жалобно переспросила Мила. – Вода, наверное, ужасно холодная…
– Ничего особенного. – Черный Рыцарь сложил руки на груди. – Может, мне стоит просто тебе приказать?
– Как вам будет угодно, мой господин. – Мила опустила глаза. – Но могу я хотя бы просить вас…
– Не подглядывать? – Черный Рыцарь запрокинул голову и расхохотался. – Дьявол… Ступай сейчас же. И не бойся – я уже и так видел достаточно тощих девок.
* * *
Ричард уже успел натянуть штаны, свернуть постель, закинуть ее на спину Келпи и затушить костер, а Мила все еще не вернулась. Наверняка ушла вдоль берега на полтора-два ярда – чтобы он уж точно не увидел. Вряд ли девчонке хватит смелости удрать. Да даже если и так – куда она денется? До ближайшей нормальной дороги почти три мили, а в лесу она быстро устанет. Так что причины проверять нет. Совсем нет. Ни единой.
– Дьявол… – пробормотал Ричард, пиная сапогом остывающие головешки.
Еще несколько мгновений он переминался с ноги на ногу, а потом тряхнул головой и развернулся. Пройдя половину ярда, Ричард замедлил шаг и начал ступать осторожнее – так, чтобы ни одна веточка не хрустнула. Почему-то старый охотничий прием на этот раз давался с трудом. Не хватало терпения – хотелось ускориться, двигаться быстрее. Словно Ричарду действительно было куда торопиться.
– Да чтоб тебя. – Он присел на корточки и осторожно отодвинул рукой ветку ивы. – Куда забралась?..
Впрочем, место для купания Мила нашла подходящее. Там, наверху, дно было сплошь покрыто острыми камнями, а здесь река чуть изгибалась и подмывала берег, оставляя полоску песка в несколько футов шириной. Мила еще не успела забраться в воду – только распускала тесемки платья. Когда-то зеленого – такого же, как ее глаза, но уже давно безнадежно вытертого и вылинявшего. У сироты из небогатой деревни едва ли были деньги на хорошие наряды – да и вообще в Верховинах все девки одевались просто. И все были будто на одно лицо – светловолосые, крепкие, загорелые и острые на язык. Но Мила отличалась от них.
Зеленые глаза. Волосы темные, но не черные – когда она поворачивала голову, в ее шевелюре едва заметно поблескивали рыжие искорки. Ее лицо и руки за лето успели чуть потемнеть от солнца, но под платьем, которое Мила спускала с плеч, кожа оказалась совсем белой, будто выточенной из мрамора. В одежде девчонка выглядела совсем худенькой, но сейчас перед Ричардом появлялась женщина, уже вступившая в пору зрелости. И откуда только взялись крепкие бедра и такая грудь? Ее едва ли можно было бы назвать большой, но уж точно не плоская, приподнятая, с затвердевшими от холода маленькими розовыми сосками.
Ричард хмыкнул. Определенно, девка ему нравилась. Кодекс не запрещал Черным Рыцарям иметь женщин, но большинство Братьев утрачивали интерес к ним за какие-то несколько лет. Наверное, это неизбежно – и правильно. Проклятые, обреченные жить в непрерывной войне с порождениями Тьмы, не могут создать семью. Единственной любовью Черного Рыцаря становятся его Доспехи. Его сила и боль. Величайшее наслаждение и страдание в одном – пожалуй, почти как женщина. Ричард предпочитал об этом не думать. Может, поэтому пока еще и держался. И пока еще не отказывал себе в плотских удовольствиях. И в Ритании, и в Остерайхе, и в Вольных Городах женщины охотно принимали и его тело, и его деньги. Среди них иногда даже встречались по-настоящему красивые. Но ни одна из них не заставила бы его красться по лесу и подглядывать, как какой-нибудь зеленый юнец.
Когда из леса послышался негромкий хруст, Мила испуганно прикрыла грудь руками и повернулась в сторону лагеря – туда, откуда пришел Ричард. Конечно же, она его не заметила – Черные Рыцари умеют прятаться и двигаться тихо. В отличие от тех, кто приближался из леса со стороны Верховин.
* * *
– Мила! Милочка!
Кусты, нависавшие над песком, затряслись, и из них высунулась рыжая голова. Мила негромко визгнула и прижала к груди уже снятое платье.
– Тихо ты, не верещи! – прошипел рыжий.
Мила сразу его узнала – второй такой шевелюры не найти и за десять верст от Верховин. Криштоф, старший сын Дани-лесоруба, был всего на несколько зим старше Милы и еще не успел набрать отцовской стати, но в длину уже вытянулся выше всех мужчин в деревне. А уж силищей с ним могли сравниться едва ли несколько человек – на Майское Древо он всю ночь без устали отплясывал, посадив Милу на плечи. А перед рассветом, когда никто не видел, поцеловал прямо в губы. Это было волнующе-приятно, но она все равно немного побаивалась неуклюжего рыжего здоровяка, способного голыми руками разогнуть подкову. Как говорила Марта – решит приласкать такой медведь, обнимет, да так, что косточки захрустят. Но сейчас Мила обрадовалась ему больше всего на свете.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, пытаясь хоть как-то прикрыться.
– Спасаю тебя, – отозвался Криштоф. – Спасаем. Одевайся скорее!
По обе стороны от него из зарослей высунулись две белобрысые макушки – старшие братья Анны. Мила готова была танцевать. Прямо здесь, на берегу ледяной речки, обнаженной. Значит, не забыли! Они шли по следам коня Черного Рыцаря от самых Верховин, чтобы выручить ее. Но если…
– А если он услышит? – Мила оглянулась по сторонам. – Вы…
– Полагаю, они меня убьют. Попытаются убить.
Черный Рыцарь неторопливо спускался по берегу. Без оружия и голый по пояс – в одних штанах, заправленных в высокие кожаные сапоги. Но в его глазах вновь появилось то, отчего Миле вдруг захотелось нырнуть прямо в ледяную воду, переплыть Вишиневу и бежать, без оглядки бежать куда угодно – лишь бы подальше отсюда.
– Впрочем, они сделали бы это в любом случае, – продолжил Черный Рыцарь. – Ведь я все равно бы вернулся и сжег бы деревеньку дотла. Так?
– Проклятый выродок. – Криштоф поднялся из кустов во весь рост, сжимая в руках отцовский топор. – Лучше бы тебе никогда не приезжать в Верховины.
– Не могу не согласиться. – Черный Рыцарь чуть склонил голову и сделал еще шаг вперед. – Нас не учат убивать людей.
– Попробуй, уродец, – пробурчал один из братьев Анны. – Посмотрим, что ты можешь без своей чертовой брони.
Навстречу Черному Рыцарю выходили трое юношей с топорами и тяжелыми узловатыми дубинками. Еще двое незаметно возникли за его спиной – похоже, прятались в зарослях неподалеку и теперь отрезали ему путь к лагерю. Пятеро против одного. А он все так же стоял на месте – полураздетый, безоружный.
И спокойный.
Неправдоподобно, нечеловечески спокойный. Только глаза еще сильнее наливались темнотой – той самой, из которой когда-то были выкованы его доспехи. Мила поднесла руки ко рту. Хотелось закричать, предупредить… Сделать хоть что-то! Но голос пропал – изо рта вырывался только едва слышный писк. Криштоф рванулся вперед, поднимая топор.
– Стой… – прошептала Мила.
Сердце будто сдавило ледяными пальцами.
Сталь сверкнула на солнце, готовясь опуститься на голову Черного Рыцаря. Тот не пытался защититься – только скользнул чуть в сторону. Не шагнул, а будто перетек, не отрывая подошв сапог от земли. Второе его движение Мила даже не успела разглядеть – настолько оно оказалось быстрым. Что-то хрустнуло, и Криштоф повалился на землю. Без крика – просто рухнул и все. Мила пыталась отвернуться, но почему-то продолжала смотреть в его глаза. Широко распахнутые, голубые, как ясное летнее небо. И такие же далекие и неподвижные. Между ними из-под рыжих кудрей медленно сползала красная струйка.
Остальные юноши замерли. Жуткая и молниеносная расправа над Криштофом разом лишила их желания размахивать оружием. Они медленно обходили Черного Рыцаря по кругу, словно пытаясь подобраться сзади. Тот даже не смотрел на них.
– Вы напали на меня. – Вытерев перепачканные кровью пальцы об рубаху Криштофа, он снова поднялся на ноги. – Впятером на одного, безоружного. Я в своем праве. И сейчас я поднимусь наверх. – Черный Рыцарь указал рукой в сторону лагеря. – Туда, где лежат мои Доспехи. Можете поверить, обычно у меня уходит очень немного времени, чтобы надеть их. В них я вижу куда лучше – так что прятаться не советую. И куда дальше любого из вас. – Черный Рыцарь прикрыл ладонью глаза от солнца, словно измеряя расстояние. – Примерно до излучины реки. И тот, кого я увижу из лагеря – умрет.
Закончив говорить, он развернулся, прошел между братьями Анны, едва не задев их плечами, и начал не спеша подниматься в гору. Несколько мгновений юноши смотрели ему вслед, почти выжигая ненавистью дыру между лопаток. Но страх оказался сильнее. Когда Черный Рыцарь замедлил шаг и чуть повернул голову назад, они без слов побросали дубинки и ломанулись в лес, не разбирая дороги.
И тогда Милу прорвало.
– Выродок! Ублюдок несчастный!!!
Если бы у нее было достаточно сил! Еще каких-то несколько лет назад Мила могла разрыдаться от одного только вида больного котенка или лесной птицы с перебитым крылом. И уж точно она никогда не пожелала бы смерти человека. Но чудовище с пустыми черными глазами давно перестало быть человеком, и сейчас Мила больше всего хотела, чтобы он умер. Как можно более мучительно и медленно – хотела даже больше, чем вернуться домой. А ведь она почти забыла, чем Черный Рыцарь был на самом деле. Но больше ее не обмануть. Пусть его кожа теплая, а сердце все еще гонит кровь по венам, он страшнее самого жуткого из ночных тварей, именуемых Нечистыми. И простой слабой девушке ничего с ним не поделать – если она осмелиться ударить Черного Рыцаря, он просто свернет ей шею. Одним движением – так же, как бедному Криштофу. Может, это было бы даже лучше…
Мила плакала, ругалась, спотыкалась, разбивая голые коленки о корни деревьев, снова поднималась, но никак не могла угнаться за мелькавшей среди зелени и стволов загорелой спиной. Черный Рыцарь не обращал на нее внимания. И только добравшись до погасшего костра, обернулся. И посмотрел. Обычными, уже человеческими глазами. Беззлобно и мягко, будто она только что не орала на весь лес, призывая на его голову Небесную Кару. И от этого почему-то стало еще хуже.
Злость и страх ушли. Закончились. Мила, всхлипывая, опустилась на землю и уткнулась лицом в траву. Если бы она могла заставить сердце перестать биться… Черный Рыцарь наверняка бы разорвался от гнева, обнаружив ее мертвой. Мила сразу представила, как он мечет молнии из черных глаз, голыми руками крушит деревья… А может быть, даже хватает свой огромный меч и разрубает ее бездыханное тело на части. А ей уже все равно – она убежала далеко-далеко отсюда. Туда, где никакому Черному Рыцарю никогда ее не достать.
Но мгновение шло за мгновением, а глупое сердце все так же продолжало отсчитывать удар за ударом. Солнце все так же грело спину. Мила слышала, как Черный Рыцарь подвел коня и уселся на поваленное дерево в нескольких шагах от нее. Странно, но он не тащил ее с собой силой. Даже не приказывал подняться – просто сидел и ждал. Пока Мила не перестала плакать и не подняла мокрое лицо.
– Надо хотя бы похоронить его, – тихо произнесла она. – Он… он не должен остаться вот так.
– Твой друг хотел меня убить.
Черный Рыцарь покачал головой и больше не прибавил ни слова. Все и так понятно – он не станет копать Криштофу могилу. Нечистые не хоронят своих жертв.
– Тогда я. – Мила поднялась на ноги и отряхнула колени. – Я сама.
И пусть попробует остановить или сказать хоть слово. Да, она теперь его собственность, игрушка, украденная из Верховин для потехи, но никто не вправе запретить ей то, что она собиралась сделать. Мила отыскала свои башмаки и спустилась обратно к речке. Криштоф все так же лежал на животе, неестественно вывернув шею. После смерти он, казалось, сделался еще огромнее. Чтобы выкопать такую яму, наверное, уйдет часа три. Или пять. Или вообще целая вечность… Мила опустилась на колени и принялась рыть. Как собака, отбрасывая горсти земли и вырванную траву в сторону. Обломав все ногти, она подобрала топор Криштофа, и дело пошло быстрее. Мила копала и копала, вспарывая лесной ковер острым лезвием. Солнце нежадно кусало шею, пот заливал глаза, но она не останавливалась. Через половину локтя в глубину земля стала твердой, и ее приходилось рубить с размаху. Конечно, можно бросить все и начать рыть заново чуть ближе к берегу, в мягком песке, но тогда в половодье могилу непременно размоет… Нет, только здесь, в паре десятков шагов от воды. И не на локоть вглубь, а хотя бы на два – чтобы не достало лесное зверье. От грубой рукояти топора кожа на ладонях сначала загорелась огнем, а потом вздулась волдырями. Мила оторвала от подола платья пару полосок, намочила, намотала на гудящие от боли и усталости руки и продолжила копать. Пока не силы ее окончательно не оставили. В глазах потемнело – или она просто не успела заметить, как наступил вечер?..
Мила прислонилась спиной к дереву и медленно сползла на землю, царапая спину шершавой корой. Все. Теперь она не могла даже пошевелить руками – не говоря уже о том, чтобы вновь взяться за тяжелый топор. Работа так и осталась незаконченной. Криштоф лежал в паре шагов от глубокой ямы. Огромный и тяжелый – не поднять. Даже не сдвинуть с места. Все напрасно.
– Ты очень сильная.
Черный Рыцарь поднялся на ноги, ухватил тело Криштофа за шиворот и легко стащил в вырытую яму. Потом протянул руку к коню и сложил ладонь в горсть, будто зачерпывая что-то. Миле показалось, что тяжелая седельная сумка чуть встрепенулась. Глаза Черного Рыцаря на мгновение потемнели, он простер растопыренные пальцы над могилой, и сырые угловатые комья вдруг сами поползи к неровному краю. Когда Криштоф полностью скрылся под землей, Черный Рыцарь поднял с земли тяжелый камень и водрузил у изголовья могилы.
Мила закрыла глаза. Наверное, ей уже стало все равно. Болело все, что могло болеть – истертые в кровь руки, плечи и шея, сожженные солнцем, спина, ноги – все.
– Дай руку.
Голос Черного Рыцаря прозвучал совсем близко – он, как всегда, двигался неслышно.
– Не трогай меня, – простонала Мила.
Разумеется, он не послушал. Она попыталась вырваться, а потом просто безвольно откинулась назад. Пусть делает с ее телом все, что хочет. Черный Рыцарь осторожно провел по лбу прохладной ладонью, отодвигая налипшие волосы.
– Постарайся не дергаться. – Он взялся за кончики пальцев, разжимая их. – Будет немного щипать.
Мила кое-как открыла один глаз. Неведомо откуда в руках Черного Рыцаря появилась крохотная стеклянная баночка с какой-то вязкой зеленоватой жидкостью. Странная мазь действительно чуть щипалась, но от нее кожа на ладонях сразу перестала полыхать, будто Мила окунула их в холодную воду. Убрав снадобье, Черный Рыцарь наклонился к ней и осторожно просунул руки под пояс и под согнутые колени.
– Отпусти сейчас же… – Мила изо всех сил уперлась кулачками в широкую грудь. – Не прикасайся!
– Возражение отклоняется. – Черный Рыцарь легко, словно пушинку, подхватил ее на руки и зашагал вверх по склону. – Поколотишь меня позже, а пока надо привести тебя в порядок.
Что Мила могла поделать? Он был сильнее, во сто крат сильнее ее, маленькой и измученной. Она не успела заметить, как вновь оказалась на меховом одеяле, расстеленном прямо на земле. Черный Рыцарь бесцеремонно распустил завязки на боку платья и размазал целебное снадобье по сгоревшей спине и плечам, а потом вытащил из седельной сумки сверток мягкой белоснежной ткани и принялся перевязывать Миле руки. Она почти не сопротивлялась. Ей уже приходилось залечивать царапины и волдыри у деревенской повитухи из Верховин или у самой Матушки Яны. Черный Рыцарь справлялся нисколько не хуже. Сильные пальцы, привыкшие к оружию, оказались на удивление чуткими и аккуратными. Он бережно замотал ладони и каждый стертый рукоятью топора пальчик, а потом снова положил ладонь Миле на лоб и прошептал несколько слов на незнакомом языке.
– Я не умею врачевать раны. – В его голосе прорезалось что-то, похожее на вину. – Только унять боль. Тебе нужно поспать.
Поспать? Наверное, нужно. Боль действительно отступила. Голова больше не раскалывалась на части, и даже натруженные мышцы перестали ныть – только немного гудели, но по сравнению с тем, что Мила чувствовала четверть часа назад, это казалось почти приятным. Она послушно выпила из рук Черного Рыцаря кружку какого-то кисло-сладкого варева и сразу почувствовала, как глаза начинают слипаться. Он так ее и не выпустил – держал на руках, слегка покачивая, и только когда она уже почти задремала, осторожно опустил на постель и накрыл одеялом.
* * *
Девчонка заснула не сразу. Сначала ворочалась несколько минут, бормотала что-то себе под нос и только потом свернулась под одеялом в клубок, словно кошка, и задышала ровно. Ричард осторожно отодвинулся, хотел было встать, но тут же опустился обратно на снятое с Келпи седло. Спать пока не хотелось.
– Ну и что мне теперь с тобой делать? – тихо пробормотал Ричард, снова поворачиваясь к Миле.
Во сне ее лицо стало другим. Разгладились морщинки на лбу и тревожная складочка между глаз. Мила больше не сердилась и не боялась. Наверное, ей снилось что-то хорошее – уголки ее губ чуть приподнялись вверх в мягкой улыбке. Пусть не здесь, не сейчас, а где-то далеко отсюда в Стране Снов, девчонке было хорошо. Хотя бы до утра.
Если бы эти деревенские болваны не взялись за топоры! Ричард сердито тряхнул головой, сгреб пятерней и закинул назад отросшие волосы. Какого Дьявола им понадобилось изображать из себя героев? Черные Рыцари не гнушались любой наградой. Золото, серебро, медь. Лошади, еда, одежда или пара новых сапог – почему бы и нет? Женщин брали нечасто – слишком много возни. А уж Ричард и вовсе не нуждался в подобном. Любая девка из Верховин пошла бы с ним и так – разумеется, не появись он в ратуше в Доспехах. А теперь все понеслось кувырком – с того самого момента, как его угораздило потребовать Милу вместо старых, добрых и неизменно надежных монет.
А ведь он бы отпустил ее. Через день или два. Возможно, даже не слишком-то и пытаясь затащить в постель… Если бы рыжеволосый переросток не принялся размахивать топором.
Черный Рыцарь может позволить себе почти все, что угодно.
Кроме милосердия.