Вы здесь

Сердце Нижинского. Хроники апокалипсиса. 19 марта, суббота (Ольга Погодина-Кузмина, 2010)

19 марта, суббота

Горят щеки – значит, кто-то вспоминает. Я вспоминаю умерших людей. Что, если нас тоже вспоминают мертвые? Что мы чувствуем, когда кто-то молится за нас?

Что теперь будет с нами? Что означает эта череда потрясений? Может, Бог стучится в наши сердца? Может, Бог оставил нас? Опустил вечный сумрак, чтобы бесследно истребить нас, стереть с лица Земли? Или он снова хочет испытать нас?

Сегодня был странный сон. Мы шли по Набережной Неисцелимых – Дягилев и я. Он – значительный, высокомерный. Шиншилла – называли из-за рано поседевшей пряди, вот здесь, надо лбом. «Шиншилла знает всё об искусстве! – шептались девочки в кордебалете. – Он играет на фортепьяно лучше нашего аккомпаниатора»…

Дорогой Сережа. Шёл рядом и ругал меня. «Ты бездарность, ты ничего не добилась в жизни, и ничего не добьешься. Тебя взяли в труппу из жалости, ты ни к чему не пригодна»… Я пыталась возражать, вспоминала свои успехи, но он не слушал. С удивлением думала – как же? Ведь раньше он хвалил меня, а теперь так холоден и строг…


Я должна заниматься экзерсисом танцевальным. Я должна развивать мои мышцы. Я чувствую смерть моим танцам, но буду танцевать ещё лучше. Сергей Павлович станет доволен… Он снова полюбит меня…


Если думать о том, что происходит, можно сойти с ума. Повернуть время вспять, оживить тени прошлого, чтобы не помнить о настоящем. Радость! Танец – это радость… Танец – это любовь.

Села читать письма и поняла, что сегодня день его рождения. Который по счету? Боже, боже! Прошло столько лет! Он умер в августе тысяча девятьсот двадцать девятого года, в Венеции. Может, этот сон послан мне из неведомого мира?

Попросила Ольгу купить толстую тетрадь. Теперь я буду записывать свои сны.

Сальвадор Дали обещал какому-то американскому музею сфотографировать Бога за 150 тысяч долларов. Жаль, что у меня нет этой фотографии. Я бы поставила её на тумбочку рядом с кроватью.