2. Детство. Комсомольская юность
Сергей Никифорович Круглов родился 2 октября 1907 года (по новому летосчислению) в деревне Устье Зубцовского района Тверской губернии (ныне области) «в семье крестьянина-бедняка» (так сказано в автобиографии, написанной 25 декабря 1948 года). В Биографическом энциклопедическом словаре Залесского К.А. [10] неправильно указано: «настоящая фамилия – Яковлев». Как раз из-за методов советской паспортизации деревни получилось так, что сын сохранил свою родовую фамилию, а отца и мать записали (подобное часто тогда делалось) по отчеству мужа, точнее, по имени его отца, который, оказывается, об этом очень просил. Во всяком случае, в церковно-приходской книге, в которой «в царские времена» велась священная запись актов «гражданского состояния», указано, что «у крестьянина Круглова» 19 сентября 1907 года (по старому летосчислению) родился сын Сергей. Кроме того, в Личном фонде № 10146 ГАРФ имеется Справка из ЗАГСа, выданная «взамен метрической выписки», в которой сказано: «Погорельский Волисполком (Волостной исполнительный комитет) настоящим удостоверяет, что гражданин Тверской губернии, Ржевского уезда, Погорельской волости, деревни Устье Круглов Сергей Никифорович действительно родился 1907 года 19 сентября. Акт рождения записан в метрической книге за № 99 за 1907 год» [27]. По новому летосчислению датой рождения Сергея Круглова стало 2 октября 1907 года.
В начале тридцатых годов при оформлении паспортов Никифору Яковлевичу и его жене Любови Игнатьевне выдали документы на фамилию Яковлевых. Да и во всей деревне Устье родственники, видно из-за русского наплевательского отношения к юридическим формальностям, поделились на Кругловых и Яковлевых, не придавая этому особого значения. Так, даже среди родных братьев Никифора, например, Николай носил фамилию Круглов, а Кузьма звался Яковлевым.
Дед Яков Николаевич Круглов, от чьего имени и пошла гулять новая фамилия, являлся крестьянином-середняком. У него родилось 12 детей, половина из которых умерла в раннем возрасте. После того как глава семьи поделил обрабатывавшуюся его семьей землю между шестью своими ставшими самостоятельными и женатыми сыновьями Владимиром, Игнатом, Кузьмой, Николаем, Борисом и Никифором, все они в этом малоземельном краю «фактически превратились в безземельных крестьян-бедняков». Во всяком случае, Никифору Яковлевичу досталось «полдушины земли». То есть, по трезвым крестьянским расчётам, этот клочок плодородной почвы был в состоянии в течение года прокормить лишь «полчеловека» или, корректнее, всего лишь одного человека на протяжении полугода. В 1900 году Никифор женился на 16-летней девушке Любе, которая жила в деревне за Волгой да пела так, что по другую сторону великой реки слышно бывало. У Никифора с Любой родилось много детей, но большинство из них поумирало из-за голода и болезней. В живых остались лишь Сергей (Круглов) да Василий (Яковлев).
Поскольку крохотный надел земли не мог прокормить семью, пришлось перебираться в город. В 1909 году, когда Сергею не было ещё и двух лет, горемыки уехали из родного края в Санкт-Петербург, где Никифор Яковлевич из крестьянина превратился в пролетария, поступив работать сначала на завод «Новый Леслер», потом «Галерный островок», который затем стал называться заводом имени Марти. Могучий ростом, крепкий русский мужик стал молотобойцем. В связи с этим в одном справочном издании указано, что Сергей Круглов являлся «сыном крестьянина» [10], в другом говорится, что он «родился в семье рабочего‑молотобойца» [9]. Последнее «социальное происхождение» больше подходит для его родного брата Василия Никифоровича Яковлева, родившегося в городе на Неве 6 января 1912 года.
В Северной столице России Кругловы-Яковлевы вместе с семьями других рабочих жили в бараках, поставленных так тесно, что на вытоптанной в проходах между домами земле не было вообще никакой зелени. О трудностях развития раннего капитализма в России, жестокой эксплуатации рабочих, тяжёлом бытовом обустройстве бесправных тружеников достаточно красочно написано хотя бы в произведениях пролетарского писателя Максима Горького.
Начало Первой мировой войны совпало с тем временем, когда Сергей Круглов пошёл учиться в начальную школу, сохранив настойчивое желание пополнять свои знания и в дальнейшем. Благодаря тому, что Никифор Яковлевич имел достаточно высокую квалификацию в нелегком деле молотобойца, в годы войны он не был призван в армию, а после Октябрьской революции продолжал работать на заводе имени Марти и других заводах вплоть до 1943 года, когда по инвалидности вышел на пенсию и сменил профиль своей трудовой деятельности.
Вместе с тем в 1919 году в связи с начавшимся в Петрограде голодом мать семейства Любовь Игнатьевна вместе с сыновьями, двенадцатилетним Сергеем и семилетним Василием, вынуждена была вернуться в родную деревню Устье, чтобы иметь возможность хоть как-то прокормить себя и детей. Об этом времени в своей автобиографии Сергей Никифорович писал: «Материальное положение родителей оказалось тяжелым, сильно нуждались, жили продажей тех вещей, которые привезли из города. В летнее время пришлось прирабатывать и мне в качестве подпаска в различных деревнях» [28]. Потомвсё-таки вспоминалось, что после прокопченного в смраде индустриализации города даже удивительно было, особенно детям, что здесь, на просторе полей и лесов росла зелёная трава, по которой можно было бродить босиком или даже поваляться на «луговом газоне» в своё удовольствие.
Несмотря на все житейские трудности, желание продолжать учёбу возобладало в Сергее, хотя имевшихся у него познаний вполне хватило бы для исполнения обязанностей подпаска. Любознательный юноша поступил в Никифоровскую Единую Трудовую школу 1‑й ступени, которая находилась от деревни Устье почти за десять километров, и по дороге к ней приходилось переправляться через две речки. Количество изучавшихся в школе предметов было достаточно обширным: русский язык, арифметика, геометрия, история, география, естественная история, физика, рисование, лепка. К сожалению, «по причинам, от учащихся не зависящим», программа обучения в Трудовой школе в 1919 году в полном объёме оказалась не выполненной. 25 июня «сын гражданина Тверской губернии, Зубцовского уезда, Столыпинской волости, деревни Устье Круглов Сергей Никифорович, родившийся 19 сентября 1907 года», получил написанное от руки Удостоверение № 7 с подписями девяти членов Никифоровского Школьного Совета и круглой печатью о том, что он «окончил курс учения», прослушав указанные выше предметы. Однако этот документ, свидетельствовавший о незавершенности начального образования, не давал возможности поступить в школу второй ступени. Тогда при Никифоровской Трудовой школе для детей, желавших продолжить учёбу, была организована «подготовительная для школы 2‑й ступени группа», которая продолжила занятия по прежним предметам. Через год, 14 июня 1920 года, Сергей Круглов получил новое, отпечатанное на пишущей машинке Удостоверение № 25, которое подтверждало его подготовленность к продолжению школьного образования.
Следующие два года «гражданин Тверской губернии, Ржевского уезда, Столыпинской волости» Круглов С.Н. посвятил учёбе в Спасской Советской школе 2‑й ступени, где «действительно окончил 2‑й класс», что и удостоверялось соответствующей бумагой «с приложением печати» от «сентября 3 дня 1922 года». Далее в течение двух лет учёба продолжилась в Зубцовской Советской школе 2‑й ступени, чем завершено было получение среднего образования. По постановлению Школьного Совета от 18 июня 1924 года Круглову Сергею Никифоровичу, гражданину (с перечислявшимися выше «регалиями») выдали изготовленное типографским способом Удостоверение № 72, в котором указывалось, что он окончил полный курс школы 2‑й ступени, «обнаружив достаточное общее развитие и удовлетворительные познания по нижеследующим предметам: Русскому языку и Словесности, Алгебре, Геометрии и Тригонометрии, Физике, Геологии, Гигиене, Естествознанию, Химии, Обществоведению, Географии, Политграмоте и Политэкономии, Графическим искусствам, Немецкому языку и Пению». Перечень предметов, с уважением записанных с заглавной буквы, говорит о том, что к делу народного образования в Советской стране стали подходить весьма серьезно и разносторонне [27].
Ещё в период обучения в средней школе Сергей приобщился к общественной работе и трудовой деятельности. Порождающий ныне кое у кого скептическую улыбку «ветер революционных перемен» вызвал широкое движение народных масс. В газете «Ленинский путь» за 29 октября 1968 года под заголовком «Озарённые пламенем революции» была опубликована групповая фотография «организаторов и активистов Зубцовской уездной организации РКСМ (Российского Коммунистического Союза молодежи)». Автор статьи указывает, что «эта фотография сделана в незабываемом 1919 году». Среди юношей и девушек, которые «собранны и серьёзны», готовы «победить или умереть», стоит крайний слева Сергей Круглов. Даже на этом, достаточно несовершенном изображении, прекрасно видно, что речь идёт о мальчике, совсем ещё юноше, небольшого роста, в наглухо застегнутом осеннем пальто и нахлобученной до самых глаз зимней шапке. В ту пору, к которой отнесена старинная фотография, Сергею едва исполнилось 13 лет. В опубликованной ниже статье члена партии с 1917 года Логинова Д.М., также изображённого на этом снимке, говорилось о том, что «созданию организации комсомола предшествовала длительная политическая и организаторская работа большевиков среди рабоче-крестьянской молодежи», в том числе и в Зубцовском районе. Созданная в марте 1918 года партийная ячейка сразу обратила своё внимание на работу с молодым поколением тружеников. Необходимо было добиться повышения политического сознания молодёжи, привлечения её к активному участию в социалистическом строительстве, мотивировать вступление лучших представителей юношества в коммунистическую партию. Задачи в то время стояли сложные: борьба с голодом и разрухой, проведение социалистических преобразований в городе и деревне, подготовка к защите Советской республики от посягательств внутренней и внешней контрреволюции. Трудовая молодёжь, разбуженная происходившими переменами, стремилась к новой жизни, к овладению культурой и знаниями. Это стало хорошим, здоровым началом. По инициативе активистов был создан молодёжный клуб, который превратился в центр массовой и организаторской работы. Здесь устраивались доклады и лекции, велись диспуты на различные темы. Был собран хор, ставились спектакли, устраивались игры и танцы. В период Гражданской войны формировались отряды красногвардейцев, которые отправлялись на фронт. Созданные комсомольские ячейки помогали партийным организациям проводить массово-политические кампании, боролись с дезертирством и спекуляцией, участвовали в выполнении заданий по заготовке и вывозке дров, проводили субботники по разгрузке и погрузке вагонов на станциях. Среди первых организаторов и вожаков молодёжи был назван и Сергей Круглов.
Действительно, через некоторое время после возвращения из Питера на свою «малую родину» несовершеннолетнего пацана, подрабатывавшего пастухом в деревнях Устье, Прокошево и Вороново, избрали председателем Совета бедноты родной деревни. В 1923 году, после организации в селе Никифоровское местной комсомольской ячейки, Сергей Круглов в возрасте 16 лет вступил в комсомол, в работе которого с этого времени и до 1932 года принимал активное участие.
Согласно официальным документам, длительный трудовой путь (который почему-то потом не был засчитан в общий стаж работы) Сергей Никифорович начал сразу после окончания средней школы. В июне 1924 года, во время перевыборов Советов, шестнадцатилетнего земляка как активного комсомольца избрали членом Никифоровского районного Сельского совета Погорельской волости Тверской губернии, где он стал исполнять обязанности секретаря. Проработав полгода на технической должности, Сергей Круглов положительно зарекомендовал себя, а потому в декабре месяце был избран председателем этого Сельсовета.
В Личном фонде Круглова С.Н. № 10146 Госархива Российской Федерации (ГАРФ) [27] хранится с десяток ветхих бумажек, «подписью и приложением печати» свидетельствующих о том, что в далёкие двадцатые годы прошлого столетия они представляли собой полноправные Удостоверения, с которыми «предъявитель сего» отправлялся на выполнение служебных и партийных заданий. Самым ранним из этих документов является Удостоверение Погорельского Волостного Исполнительного Комитета Ржевского уезда Тверской губернии от 14 февраля 1925 года за № 857 (Почтовое отделение Погорелое-Городище). В бумаге говорится о том, что «предъявитель сего есть действительно Уполномоченный от Погорельского ВИК (Волостного исполнительного комитета) тов. Круглов, каковой командируется в Никифоровский район по проведению кампании по перевыборам сельсоветов, что подписью (председателя, членов и секретаря Избиркома) и приложением печати удостоверяется».
В другом Удостоверении того же периода, выданном Погорельским Волисполкомом 3 июня 1925 года за № 3265, указано: «Дано сие председателю Никифоровского района Погорельской волости тов. Круглову в том, что он действительно командируется в гор. Ржев на уездное совещание, имеющее быть 4 июня сего года, что подписью (председателя и секретаря) и приложением печати удостоверяется» [27]. Официальные документы позволяют в какой-то мере оценить круг тех вопросов, которыми приходилось заниматься в самом начале своей служебной карьеры энергичному сельскому пареньку.
В это время по всей стране разворачивалась борьба с неграмотностью, велась работа по повышению политического и культурного уровня населения. По решению комсомольской организации, да и в соответствии с собственным желанием заниматься политико-просветительской деятельностью, в октябре 1925 года Сергей Круглов, как имевший законченное среднее образование, был направлен в село Погорелое-Городище в качестве заведующего избой-читальней, или попросту, «избачом». Сохранился такой отзыв об этой деятельности члена ВЛКСМ тов. Круглова С.Н.: «В зимний период руководил работой полит-читальни, каковая в своей работе имела хорошие результаты. В настоящее время работает руководителем райпропколлектива (районного пропагандистского коллектива)». В это же время, с ноября 1925 года по май 1926 года, Сергей являлся секретарем Погорельской ячейки ВЛКСМ и «проявил там себя как примерный работник», в результате чего «работа Погорельской ячейки имела положительные результаты» [27].
После того как занятия в избе-читальне, ставшей центром распространения знаний, были налажены, активного, высокорослого, набравшегося сил красавца-комсомольца решили направить на помощь сельским труженикам. В феврале 1926 года Сергея Круглова определили на работу в совхоз Вахново той же Погорельской волости. Сначала он трудился в мастерской по ремонту сельскохозяйственного инвентаря, а затем, до конца 1928 года, работал трактористом. В совхозе Сергей продолжал вести активную комсомольскую деятельность: был избран членом бюро ячейки, заведующим политпросветом, а затем секретарём этой ячейки. В отзыве отмечалось, что имелся «размах в массовой работе, выражавшийся в проведении регулярных собраний беспартийной молодежи и добросовестном отношении ко всем кампаниям, проводившимся коммунистической партией и Советской властью» [27].
В апреле 1926 года Погорельский Волисполком назначил восемнадцатилетнего Сергея в Ревизионную комиссию, которая проверяла «суммы, материалы и имущество, состоящие в ведении Волисполкома, а также производимые ими строительные, заготовительные и другие хозяйственные операции». Для проведения «ревизии и обследования, а также для получения необходимых справок» Круглов вместе с другими членами комиссии был командирован в учреждения и на предприятия, подчинённые этому ведомству. Комиссия рассмотрела все касавшиеся финансово-хозяйственной деятельности дела, книги счёта и документы Волисполкома и подведомственных ему структур, приглашала для разъяснения возникавших вопросов заведующих финансово-налоговой частью и лиц, составлявших отчётность, а также, в случае необходимости, привлекала соответствующих специалистов (агрономов, техников, инженеров, врачей и др.). Итоговый акт этой комиссии нам не известен, но масштабность проверки, при которой Удостоверения ревизоров были действительны в течение больше, чем полгода, до 1 декабря 1926 года, говорит сама за себя [27].
Помимо комсомольской и ревизионной деятельности, дополнительной к основной работе тракториста, в июне 1926 года Круглов С.Н. был избран делегатом XV и XVI волостных съездов Советов Погорельской волости. На этом форуме его избрали делегатом от Погорельской волости на уездный съезд Советов Ржевского уезда Тверской губернии. Так что обработка совхозных полей постоянно сочеталась у Сергея со всесторонним исполнением общественных обязанностей и комсомольского долга [27].
А тут ещё приспело время вставать на воинский учёт для прохождения службы в армии. 12 июня 1926 года Погорельский Волостной комсомольский комитет выдал документ с ходатайством перед Ржевским Укомом (Уездным комитетом) ВЛКСМ об отправке «активного и политически выдержанного комсомольца» Круглова С.Н. «в общественно-военно‑морское училище имени М.В. Фрунзе». При этом указывалось, что он «в проведении своей работы пользовался авторитетом со стороны широких крестьянских масс населения. При проверке политических знаний показал достаточное политическое развитие, и проверочной комиссией отнесён ко второй (то есть вполне грамотной) группе».
Мобилизационное отделение Ржевского уездного Военного комиссариата взяло допризывника на воинский учёт и направило на медицинскую комиссию. 23 июля 1926 года при прохождении освидетельствования состояния здоровья было установлено, что гражданин из деревни Устье (и прочие сведения о месте и времени рождения) Круглов С.Н. имел рост 178 сантиметров (окончательный рост Сергея Никифоровича был 182 см) и вес 72 килограмма, объём груди 92 сантиметра. Призывной комиссией такой могучий кадр был признан «здоровым и годным для службы в РККФ (Рабоче-Крестьянском Красном Флоте)». Уездвоенком и начальник Морского отделения Военкомата выдали гражданину Круглову Удостоверение для представления в Ржевский Уком (Уездный комитет) ВЛКСМ с извещением о том, что к допризывнику следует теперь отнестись «как предназначенному к командированию в Военно-Морские Учебные заведения» [27].
Однако в армию Сергея Круглова пока что не забрали (призывной возраст в те годы начинался после 20 лет), на учёбу в военное училище не отправили, и он продолжил свою активную общественную работу в родных краях. Так, 26 мая 1927 года секретарь Вахновской ячейки комсомола тов. Круглов был командирован в качестве делегата на Губернское совещание секретарей деревенских ячеек от Ржевской организации. На одном из заседаний он сделал доклад: «Работа ячейки с бедняком и батрацкой молодёжью».
Комсомольский вожак, подавший в 1927 году заявление с просьбой принять его кандидатом в члены ВКП(б), постоянно привлекался к работе Погорельской партийной организации. По партийной путёвке 3 июля 1927 года Сергею поручили «провести доклад» в селении Раково на собрании граждан местной кооперации на тему: «Международное положение и Советское строительство». С января по май 1928 года кандидат в члены партии исполнял поручение Волостного исполкома по распространению займа «Укрепления крестьянских хозяйств» с заключением договоров с субагентами. Одновременно с этим проверял работу по взиманию Единого сельскохозяйственного налога и окладного Госстрахования.
В дополнение к имевшимся нагрузкам, в 1928 году Круглова С.Н. избрали не освобождённым от основной работы членом правления Единого потребительского общества «Созвездие», находившегося в селе Погорелое-Городищево. Через несколько месяцев, 9 октября того же года, собранием уполномоченных он был избран председателем этого правления и работал в данной должности до призыва его в Красную армию [27].
С 20 ноября по 25 декабря 1928 года здоровый и годный к воинской службе Сергей Круглов прошёл 240-часовой курс допризывной подготовки. Приписная книжка допризывника хранится теперь в Центральном музее МВД России [28].
В самом конце декабря 1928 года, сразу после возвращения с военных сборов, Погорельской сельской ячейкой товарищ Круглов С.Н. был переведён из кандидатов в члены большевистской партии. При этом была отмечена его большая общественная работа, выражавшаяся в активном участии в деятельности советских и комсомольских организаций. Как говорилось выше, за прошедшее время Сергей являлся делегатом трёх уездных конференций ВЛКСМ, двух волостных и одного районного съездов Советов, членом ревизионной комиссии. Одну из рекомендаций кандидату дал Ржевский Волком ВЛКСМ, отметив его как «честного и вполне подготовленного товарища». В соответствии с протоколом № 7 Погорельский Волостной комитет партии на своём заседании от 4 января 1929 года, заслушав материалы первичной партячейки и согласившись с ними, постановил «перевести тов. Круглова С.Н. из кандидатов в действительные члены ВКП(б)» [27]. Никак не думал тогда новоиспечённый коммунист, получая в свои руки партийный билет № 152838, что жизнь повернется совсем по-иному, и всего через три десятка лет у него коварно и бесчестно отберут эту «пурпурную книжицу», которой он чрезвычайно дорожил.
В армию Сергея Круглова призвали в октябре 1929 года, в результате чего прервалась его плодотворная деятельность председателя правления Погорело-Городищевского общества потребителей и, как оказалось в дальнейшем, вообще навсегда завершилась трудовая и общественная деятельность боевого партийца на земле его малой родины. Теперь на берег Волги, в милые сердцу края Сергей Никифорович попадет только в годы войны, чтобы увидеть спалённую немцами дотла родную деревню. Да однажды привезёт сюда своих детей, стремясь показать им дорогие места на берегу Волги и фундамент так и не восстановленной после пожара избы их деда Никифора.
Вопреки ранее рисовавшимся прожектам о море и о флоте, Призывной комиссией Ржевского уездного военкомата направлен был новобранец служить в 1‑й автобронедивизион, дислоцировавшийся в Москве, в районе Хамовников. Однако с учётом того, что у бойца имелся значительный опыт управления трактором, его здесь же в столице перевели в 3‑й танковый полк. Эта войсковая часть считалась коммунистической, поскольку не только командный состав, но и все рядовые бойцы являлись членами партии. Сначала будущий генерал-полковник отбывал службу красноармейцем, затем стал командиром отделения, а через полгода исполнял должность командира танка, младшего автотехника батальона. Всё время пребывания в армии коммунист Круглов вёл, как и прежде, большую общественную работу: являлся политинформатором в Ленинском уголке, был членом полковой многотиражки «Танкист», избирался секретарём партячейки особой танковой роты, а затем членом полкового бюро ВКП(б).
Армейская служба в буквальном смысле слова оставила на Сергее свой видимый след: во время поездки на грузовике группы бойцов водитель не справился с управлением, и машина перевернулась. Многие красноармейцы получили травмы, а наш герой при падении из кузова ударился лицом о придорожный камень. На фотографиях, сделанных после этой аварии, заметно, что нос у него, скажем так, не совсем стройный, словно у опытного боксера.
Ещё до этого неприятного инцидента красноармеец Сергей Круглов сфотографировался в фотоателье на фоне нарисованного парка, сам в буденовке, форменной гимнастерке с петлицами командира отделения, шароварах и сапогах, и отправил этот снимок своим родителям, подписав его так: «На память от любящего сына. 28 мая 1930 года. Круглов» [27].
Военная служба продолжалась недолго, чуть больше года: стране нужны были рабочие руки. Демобилизовавшись в ноябре 1930 года как «средний командир запаса», Сергей вместе с бригадой таких же завершивших воинскую службу танкистов-красноармейцев выехал в порядке партийного шефства в Казахстан. Здесь на чернозёмных полях, раскинувшихся по берегам реки Тогузак, около одноимённой станции Кустанайской области, в условиях резко континентального климата с жарким сухим летом и холодной малоснежной зимой, квалифицированный сельский специалист проработал в течение года старшим инструктором‑механиком в Учебно-опытном зерносовхозе (УОЗ) № 2 имени Голощёкина, проявив одновременно себя и активным коммунистом. В отзыве, подписанном 30 сентября 1931 года секретарём парткома, говорилось, что за время пребывания на казахстанской земле член ВКП(б) тов. Круглов С.Н. успел поработать секретарём ячейки Зональной Опытной станции, членом пленума и бюро парткома и даже исполняющим обязанности самого секретаря партийного комитета УОЗа. В связи с тем, что Сергей не просто трудился на Опытной станции, но и вёл там «исследовательскую и рационализаторскую работу», партком рекомендовал своего временного работника для поступления «на подготовительное отделение аспирантов Института Политехнического Труда».
Директор и заведующий личным столом УОЗа выдали прикомандированному специалисту справку о том, что в период посевной и ремонтной кампании он использовался как инструктор‑механик и в связи с недостатком квалифицированных кадров был задержан в зерносовхозе дольше положенного срока. Это же подтверждало и Удостоверение, подписанное руководством УОЗа 25 октября 1931 года [27].