Глава 10
Центр. Утро того же дня.
Петька проснулся оттого, что встававшее над городом солнце поднялось еще выше на светло-голубом небосводе, и пучок его ярких лучей теперь светил ему прямо в глаза. Парень, долго ворочаясь, перевернулся на другой бок, но понял, что уже не сможет заснуть. Да и время, которое показывали настенные часы в коридоре, было не раннее.
С кухни доносился звон посуды, по которому парень понял, что Людмила уже приготовила завтрак на костре и вернулась в дом.
Следует сказать, что Петька Дорош, развалившийся сейчас на диване, был не кем иным, как Чёрным, некогда активным членом «Боевого трезуба».
Так уж получилось, что в ту злосчастную ночь, когда остальные его собратья были повержены, парню удалось выбраться из окружения.
Он вместе с еще несколькими бойцами патрулировали подъезд к центральной площади в частном секторе сразу за Домом Культуры завода «Сельмаш».
И, так как отдельные подразделения военных тогда избрали именно этот путь, чтобы незаметно подтянуться к захваченной «Боевым трезубом» мэрии, между ними произошла схватка.
Бойцы «Трезуба» сражались до последнего, но их было в разы меньше противников, а кроме того, они не могли укрыться за бронёй БТРов. Поэтому большинство из защитников этого направления вскоре были убиты, некоторых ранили. Среди таких был и Петька. Ему пуля Калашникова насквозь прошила живот.
Но даже в такой обстановке парень быстро смекнул, что оказавшись в руках врагов после своего выздоровления – если его вообще возьмётся кто-то лечить – он всё равно предстанет перед судом, а затем попадёт в тюрьму, где, скорее всего, и проведёт остаток жизни.
Такая перспектива была для Петьки вовсе не радужной, поэтому парень, даже будучи серьёзно раненым, притворился мёртвым и, когда солдаты продвинулись вперёд, отполз в один из переулков между частными домами.
Очнулся он уже в доме Людмилы – сорокалетней женщины, живущей в одиночку невдалеке от места сражения. Так уж получилось, что после развала страны, Людмила решила жить сама, без каких-либо друзей или даже соседей поблизости, поэтому избрала для себя один из домов, затерявшийся в узеньких переулках частного сектора между своими собратьями. Жила женщина с того, что ухаживала за довольно крупным огородом, иногда вынося плоды своего труда на продажу, держала домашнюю птицу и кролей. Кроме того, Людмила освоила самогоноварение и продавала его исходный результат. Так как женщина не хотела подпускать к себе близко никого постороннего, то делала это в совершенно другом доме и на другой улице.
Найдя Петьку, она некоторое время раздумывала, стоит ли брать его к себе, но в конце материнский инстинкт всё же взял верх. Дело в том, что у женщины был сын Илья, учившийся в одном из киевских вузов до начала войны. Потом парень благополучно переехал за границу и особо не старался поддерживать связь с матерью.
Что же до мужа, то он погиб, когда их сыну было около пяти лет, чему Людмила была очень рада и порой не скрывала этого в разговоре со своими немногочисленными друзьями и знакомыми во времена, когда те у неё были. Мужчина сильно пил и порой, находясь в запое, нередко пускал в ход кулаки, как аргумент в ссорах с женой. Поэтому Людмила нисколько не расстроилась, когда её мужа забили до смерти его же друзья-собутыльники, не поделив между собой бутылку водки.
Наоборот, с его смертью женщина смогла вздохнуть спокойно, и всецело сконцентрироваться на том, чтобы сын Илья не вырос таким же, как его отец, Людмила прилагала с каждым годом всё больше усилий для его воспитания, но, казалось, все её старания имели обратный эффект. Вместо того, чтобы становиться более дисциплинированным и покладистым, Илья наоборот только еще больше отдалялся от неё, порой устраивая скандалы и уходя из дома.
Это сильно подкосило женщину, уверенную, что даёт своему сыну исключительно то, что ему нужно, а он этого не ценит. Когда парень без каких-либо предупреждений сбежал за границу, его мать и вовсе впала в депрессию.
Поэтому, увидев истекающего кровью Петьку в переулке неподалёку от своего дома, она решила во что бы то ни стало выходить его и помочь в дальнейшем.
И у неё получилось. Правда, на это ушло немало времени. Видимо, ранение парня оказалось не настолько серьёзным, как выглядело на первый взгляд, и никакие жизненно важные органы не были задеты пулей, потому как по прошествии недели с тех пор, как был найден, Петька стал поправляться довольно стремительно.
Женщина сильно привязалась к нему за это время, и порой долго просиживала рядом с кроватью своего неожиданного гостя. Конечно, она догадывалась, кто он такой, но не стала жаловаться на него в полицию. В глазах Людмилы Петька был маленьким запутавшимся мальчиком, которому отчаянно нужна помощь, а вовсе не исправительная колония. К тому же, действующую власть и правоохранительные органы она ненавидела так же, как и сам Петька.
Людмила сосредоточила на парне всё своё внимание, проводила с ним большую часть свободного времени, иногда недосыпала по ночам, чтобы вовремя поменять ему компресс и повязку или уколоть антибиотики. Чтобы достать лекарства женщина тратила едва ли не весь свой заработок. Делала она это, ожидая, что после своего выздоровления Петька не захочет никуда от неё уходить и станет помогать ей, как сын. В чём-то стремления Людмилы в конечном итоге были оправданы, в чём-то она ошиблась. Петька действительно остался у неё дома после своего выздоровления и действительно помогал ей, но вовсе не так, как она ожидала…
Вот и сейчас, сбросив с себя одеяло, парень подошел к двери кухни и заглянул туда. Людмила нарезала салат из овощей, выращенных на собственном огороде. Одета она была в короткий домашний халат, хвост на затылке распался, и её тёмно-русые пепельного оттенка волосы, завиваясь, свисали на лицо и плечи. Роста женщина была выше среднего и обладала вполне заурядной внешностью, но фигуру её еще не успел испортить постоянный физический труд.
Людмила стояла спиной к Петьке и не могла видеть его, поэтому парень, еще с некоторое время внимательно следя за ней, тихо подкрался сзади и… резко заломил женщине руку за спину, нагнул её вперёд, вздёрнул халат и молниеносным движением спустил до колен трусы.
Петька был голым, да и в виду физиологических особенностей с утра готов к делу, но он не спешил, некоторое время наслаждаясь беспомощностью женщины.
Людмила вырывалась, как и всегда, как и в тот первый раз, когда ей довелось познать, кого на самом деле она приютила в своём доме.
– Отпусти! – тем не менее, возмущённо воскликнула женщина, продолжая извиваться, но понимая, что это бесполезно, и молодой нахал всё равно в очередной раз возьмёт от неё то, что ему нужно.
– А то что? Закричишь? – злорадствовал Петька, – Не-е-ет, ты этого не сделаешь, потому что не хочешь, чтобы кто-то застал тебя за таким. Да и прекрасно знаешь, что если сюда кто-то и придёт, то, скорее всего, он поможет мне, а не тебе. Так что, сучка, вырывайся-не вырывайся, а от судьбы не уйдёшь, и я буду тебя трахать, как захочу и сколько захочу.
С этими словами он резко вошел в женщину, вырвав из её горла громкий крик.
В первый раз такой поступок Петьки, которого она раненным притащила к себе домой и выходила, поверг её в форменный шок. После мужа у неё было немного мужчин, но брать себя силой она не позволяла никому. А учитывая то обстоятельство, что подобным образом поступил с ней парень чуть ли не вдвое моложе её, которого женщина воспринимала, как своего сына, и вовсе перевернуло её мир.
Довольно долгое время понадобилось ей, чтобы свыкнуться с той мыслью, что это уже произошло. Людмила долго раздумывала, как ей поступить, но, видя, что Петька ведёт себя как ни в чём ни бывало и продолжает так же спокойно жить в её доме, всё же сумела себя убедить, что это был какой-то единичный случай, и такого больше не произойдёт. Женщина даже попробовала понять Петьку, и у неё даже это получилось. Людмила понимала, что в его возрасте всем парням хочется секса, и, в принципе, его поступок можно даже простить. Если конечно, он сам раскается в произошедшем.
Поэтому в один прекрасный день женщина решила поговорить с ним на эту тему, но данная затея спровоцировала обратный эффект. Вместо того, чтобы признать свою вину и извиниться, Петька в очередной раз заломал шокированную женщину и изнасиловал её в еще более грубой форме.
Обесчещенная в конец Людмила еще долго плакала на кухонном столе, но самым обидным для неё было то обстоятельство, что она кончила и, вне всяких сомнений, получила от процесса просто море новых эмоций и ощущений, часть из которых были весьма приятными.
Женщине понравилось то, что с ней делал молодой насильник, и после того она еще частенько прокручивала случившееся у себя в голове, смакуя подробности. Конечно, нельзя сказать, что ей в целом нравилось такое отношение к себе, но другого варианта жизнь не предоставляла. Петька был и её сыном, и мужчиной в одном лице. Тем более, что как человек он ей нравился. Да и за те пару месяцев, что они жили вместе, Людмила к нему привыкла.
Вот и сейчас, не церемонясь особо, Петька старался как мог, уложив женщину грудью прямо в нарезанные кубиками на салат овощи, затем распахнул халат и сильно сжал ладонями вывалившиеся груди.
Людмила чувствовала себя униженной таким поведением своего кавалера, но с другой стороны, ей это нравилось. Нравилась та жесткость, которую парень проявлял по отношению к ней в сексе, нравились его нестандартные подходы, нравилось даже, когда он делал ей больно.
Людмила сама в душе безумно стыдилась того, что всё это доставляет ей немыслимое удовольствие.
Петька же старался, как мог, и вскоре его сорокалетняя любовница забилась в экстазе, крепко прижимая его руками к себе. Сам же парень терпел из последних сил. По уже сложившейся между ними традиции, он заканчивал акт по-другому.
Подождав, пока тело женщины окончательно обмякнет, Петька спустил её на пол, и Людмила, уже зная, чего от неё ждут, принялась делать ему миньет до тех пор, как он с каким-то животным рыком кончил. Изо рта парня вырвался усталый хрип, и он медленно осел на стул, тяжело дыша.
Людмила села на пол, опершись на него, и так они сидели еще какое-то время, слушая тишину раннего утра.
Жестокость и насилие в сексуальных пристрастиях Петьки объяснялись довольно просто. Дело в том, что его отец – Максим Дорош – был близким другом бывшего начальника полиции Александра Щербины, и иногда принимал участие в оргиях, которые те устраивали в одной из городских саун с участием молоденьких девушек.
Так уж вышло, что мать Петьки умерла при родах, и воспитание парня взял на себя отец. У Александра с сыном вышли довольно тёплые, и, можно сказать, даже дружеские отношения. Поэтому неудивительно, что порой тот брал его на мероприятия, устраиваемые Щербиной, чтобы сделать из Петьки мужчину.
Данную задачу у Александра удалось выполнить, впрочем, не без побочных явлений. Психика девятнадцатилетнего на тот момент парня в какой-то момент дала сбой, спровоцировав необратимые изменения. Петьке понравилось насиловать с самого первого раза, который он запомнил на всю жизнь.
Тогда это случилось у него с молоденькой лет шестнадцати короткостриженой блондинкой с ярким макияжем на лице, одетой в коротенькое цветастое платьице. Подопечные Щербины просто выловили её с подружками на улице, затащили в машину и привезли начальнику и его друзьям в сауну.
Петька сам выбрал себе жертву и в отдельной комнате сделал с ней всё, что хотел. Парень еще никогда до этого не испытывал подобных эмоций. В сочетании с физической близостью страх его жертвы, её мольбы о пощаде и слёзы действовали только еще более возбуждающе. С тех пор Петька полюбил насилие в сексе, и стал завсегдатаем оргий в сауне, инициированных другом его отца.
Естественно, никто кроме членов их закрытого клуба и их жертв не знал о том, что там происходило. Девушек, которым не повезло стать угощением на этом пиршестве разврата, профессионально обрабатывали после каждого случая, и после того они боялись даже и словом обмолвиться с кем-то о случившемся.
И в это же самое время для широкой публики Петька Дорош был одним из ярых сторонников «Боевого трезуба», который, как и остальные члены организации, боролся против преступной власти и врагов народа.
Но всё изменилось, когда Щербину сместили с поста начальника полиции, а затем и вовсе отправили за решетку. Заявления на него и на его подельников сыпались одно за другим. Но в то время Петька лежал в бессознательном состоянии дома у Людмилы, борясь за свою жизнь, и был недосягаем для рук правосудия. Поэтому, узнав со слов Людмилы о слухах, ходивших вокруг личности бывшего начальника полиции, он стал переживать о судьбе своего отца, и теперь любыми способами хотел выяснить, где тот находится, но выходить из дому, когда по улицам разгуливают ищейки Пугача, не рисковал. По этой причине последние события в городе, о которых парень слышал весьма размыто, могли помочь ему в достижении целей.