Глава 3
Милиция прибыла быстро. Наверное, по случаю праздника служба велась в усиленном режиме и реагирование было ускоренным, как никогда. «Скорая помощь» где-то задержалась и приехала позже. Марта Георгиевна также не показывалась. Наверное, испугалась того, что произошло. А мне почему-то показалось, что она все же вернется, предстанет передо мной и доложит по-военному: «Дорогая Женечка Охотникова, ваше приказание выполнено, милиция и „Скорая помощь“ проинформированы о случившемся. Разрешите идти? Есть!»
На пороге номера появились трое мужчин в бронежилетах, одетых на форменные милицейские рубашки с короткими рукавами, и в шлемах, с автоматами в руках. Позади них шел лейтенант в обычной форме. Белобрысый молодой человек лет тридцати, нос картофелинкой, светлые ресницы, кожа лица как у индуса. В руках черная папочка для документов, на правом боку кобура.
– Лейтенант Корнейчук, – представился он. – Что здесь у вас для нас?
Ну и фраза! Одновременно и витиеватая, и простая. Прямо готовое клише для подобных случаев.
– Попытка умышленного убийства, – ответила я, кивая на лежащего на полу неудавшегося киллера.
– Правда? – лейтенант внимательно посмотрел мне в глаза. – Профессиональными терминами изъясняетесь. Юрист по образованию?
– Почти, – сообщила я. – Работаю по схожей специальности.
– Понятно. И это вы его так спеленали?
– Моих рук дело, – скромно произнесла я.
Милиционер присвистнул.
– Ого, владеете восточными единоборствами?
– Немного. Самое главное – пистолетик подберите. Мы его не трогали, лежит как лежал.
Корнейчук нагнулся над киллером.
– Ты кто? Откуда? Местный? Из Прибрежноморска? Нет?
Парень молчал.
– Он вряд ли заговорит без адвоката, – сказала я. – Без толку стараетесь.
– Ладно, посмотрим. Кстати, ваши показания нам пригодятся. Сейчас сядем и все запишем. Вы приезжая?
– Отдыхающая. Из Тарасова.
Корнейчук повернулся к коллегам по работе.
– Ладно, ребята, грузите.
Двое парней в жилетах, закинув за спины автоматы, подхватили киллера и поволокли на выход, бросив на меня любопытный взгляд. Корнейчук сел за стол и раскрыл папочку.
– Итак, начинаем составлять протокольчик.
Мы успели записать только две строчки, как дверь распахнулась и в комнату ворвались два врача. Мужчина и женщина.
– Где тут раненая?
Увидев девушку и быстро сориентировавшись в обстановке, они прошли к тахте.
– Ей оказана первая помощь, – сказала я.
Врачи осмотрели плачущую Светлану, которой было очень больно.
– Идти можете? – спросил мужчина. – До машины сумеете дойти?
– Лучше организуйте носилки, – сказала я. – Кстати, я хочу сопровождать ее.
Тут возмутился Корнейчук.
– Но мы еще же не закончили составлять протокол!
– Так давайте закончим это быстрее.
Стали возражать врачи.
– Девушка, нам некогда ждать, сегодня праздник, очень много вызовов. Народ гуляет.
– И что же мне делать? – спросила я. – Разорваться на две части?
– Выбирайте: можете приехать в больницу потом, после того как подпишете протокол.
– Ну нет, я Светлану теперь никуда от себя не отпущу! Лучше я завтра с утра пораньше прибуду в управление. Кстати, где оно находится?
Лейтенант сообщил мне адрес, который я записала в свою записную книжку. И очередной раз сама для себя отметила, что мой «ноутбук» пора сдавать в «архив» и заводить новый. Адреса и телефоны моих многочисленных клиентов и не менее многочисленных Управлений внутренних дел, отделов и кабинетов не оставили живого места в моей записной книжице.
– Завтра, ровно в девять я вас жду в кабинете номер девять.
Почти стихотворная фраза лейтенанта показалась мне смешной, и я улыбнулась. Хотя настроение к тому не располагало.
– Буду, – кивнула я, прогнав улыбку, и тут же поправилась: – Надеюсь, что буду.
Врачи помогли Светлане подняться с кушетки, но дальше этого дело не пошло. Ноги девушки подкосились, и она упала бы, если бы я вовремя не подскочила и не подхватила ее.
– Осторожнее, товарищи! – возмутился тут даже милиционер Корнейчук. – Надо более добросовестно относиться к своим обязанностям. Клятву Гиппократа забыли, что ли?
– Придется идти за носилками, – посетовал мужчина, проигнорировав замечание лейтенанта насчет клятвы Гиппократа, и вздохнул: – Водитель будет недоволен, он вечно ворчит, когда дело касается погрузки.
– «Погрузки»? – переспросила я. – Ничего себе формулировка! Что же получается, больной человек для вас вроде вещи? Интересно только, мало – или крупногабаритной? Или нечто среднее между первым и вторым? Человек ранен, вот оно – гостеприимство города Прибрежноморска. А перевезти человека в больницу, по-вашему, целая проблема! У девушки уже острая сердечно-сосудистая недостаточность из-за ранения, поэтому ноги не идут, а вы о настроении водителя беспокоитесь.
– Откуда вы знаете диагноз? – сквозь зубы процедила, зло прищурившись, женщина. – У вас медицинское образование?
– Нет, – пробормотала я. – Мое образование несколько другого характера. Но его хватает, чтобы догадаться о диагнозе. В общем, мне кажется, хватит нам заниматься разговорами, пора дело делать. Где ваши носилки? В машине? Пошли быстро, девушка теряет силы.
– Вы что же, понесете раненую в машину? – с явной надеждой в голосе произнес мужчина-врач.
– А почему бы и нет, раз больше некому это сделать, – был мой ответ.
Весь этот, мягко говоря, странный разговор со скучными лицами слушали милиционеры в бронежилетах. Они уже отвели киллера в «воронок» и успели вернуться.
– Стоп! – рявкнул вдруг лейтенант Корнейчук. – В конце концов, здесь есть и настоящие мужчины! А ну-ка, бойцы! – скомандовал он ребятам в униформе. – Давайте поможем медицине, она без нас не справляется.
– Давно бы так, – выдохнул один из парней в камуфляже.
Сейчас я не смогла бы описать внешность ни одного из милиционеров, потому что описание получилось бы одинаковым: зеленые в коричневых пятнах брюки, толстенный жилет, пробковый шлем путешественника по Индии и табельное оружие. Все! Индивидуальные черты тухнут под давлением униформы, получается нечто аморфное.
– Девчонка закисает, а мы стоим и смотрим. Пойдем, братишка, принесем эти чертовы носилки.
Он закинул за спину автомат и вышел из номера. Его товарищ последовал за ним.
– Молодцы, ребята, – чуть не прослезилась женщина. – Выручили, можно сказать.
– А как же, – поддакнул Корнейчук. – Кто поможет народу, кроме родной милиции?
– Вы правы, как всегда, – кивнула я.
Наконец принесли носилки. Светлану бережно переложили на зеленоватую с бледными пятнами брезентовую поверхность и понесли в машину.
– Вы все-таки едете с нами? – спросил мужчина-врач.
– Конечно! – ответила я. – Мало того, я пойду первой.
– Разве в этом есть необходимость? – удивилась женщина.
– Конечно, есть. Послушайте меня и не настаивайте. Я сделаю так, как сказала.
– Послушайте, а как же протокол! – привычно воскликнул лейтенант, но тут же сам одернул себя: – Да ладно…
И захлопнул папку.
Я вышла на крыльцо пансионата первой и осмотрелась. Вроде бы все спокойно, небольшая группа молодежи с бутылками пива в руках, две тетушки преклонного возраста, щебечущие друг с другом, старичок в синих обтрепанных джинсах, рассевшийся прямо на ступеньках. Перед крылечком стояла «Газель» с опознавательными знаками «Скорой помощи». Никто не обращал на нее внимания. Тепловые удары, пищевые отравления и случайные травмы по пьянке были обычным явлением в жизни отдыхающих. «Скорая помощь» приезжала сюда по вызовам несколько раз на день.
– Все в порядке? – послышался голос лейтенанта позади меня.
– Вроде бы, – неуверенно произнесла я. Не люблю сомневаться, но есть такая вещь, как интуиция. Она предупреждает об опасности заранее, диктует основную линию поведения и заставляет быть осторожной. И сейчас я почему-то не чувствовала себя спокойно.
– Так, ребята, грузим носилки в машину, – прозвучала команда мужчины-врача.
Светлана, словно на паланкине, поплыла по направлению к машине.
И вдруг на балконе одного из номеров на третьем этаже показался человек с пистолетом в руке. Я заметила его случайно, лишь потому, что повернулась назад и подняла глаза кверху.
– Сверху, сзади! – выкрикнула я, инстинктивно прыгая на носилки, чтобы заставить их опуститься вниз и таким образом хоть немного отдалиться от стрелка. Поступила я не совсем разумно. Ведь на мне не было бронежилета, который я ношу при активной защите клиента. Я же сейчас, в общем-то, по стечению обстоятельств начала выполнять свои профессиональные обязанности. Светлана не являлась моей клиенткой. Но пуля, предназначавшаяся Светлане, могла прошить меня насквозь и даже более того. Хотя что может быть «более того», если тебя прострелят насквозь?!
Среагировали омоновцы. Вот что значит выучка! Двое парней, те, что несли носилки, тут же опустили их вниз, а сопровождавший их товарищ мгновенно развернулся и дал короткую, прицельно точную очередь по балкону.
Пули отбили кусочки бетонного ограждения балкона, пыль посыпалась сверху на головы отдыхающих. Деда в джинсах сдуло со ступенек, две бабушки, явные завсегдатаи околоподъездных ток-шоу, рухнули на асфальт, хватаясь за сердце. А молодежная компания поступила так, как обычно поступают юные любители пива: девки визжат, а парни стоят, отклячив нижние губы и вытаращив глаза.
Человек с пистолетом тут же исчез. Он заскочил в номер, балкон которого был только что обстрелян, и скрылся внутри.
Я начала соображать, что делать, со скоростью компьютера «Пентиум-4». Попробовать найти киллера и обезвредить его или остаться со Светланой, которой сегодня за короткий срок уже два раза угрожала смертельная опасность? И раз покушения на нее сыплются буквально как из рога изобилия, возможно, будет угрожать еще не раз. Кто знает?..
Решение принято!
– Пусть один останется с раненой, остальные за мной!
Конечно, я повела себя нахально, потому что на чужой территории я никто и зовут меня никак. Лейтенант Корнейчук даже открыл рот, чтобы возразить мне, но я уже исчезла в холле пансионата, стремясь вверх по лестнице.
Сзади послышался шум, будто советские танки ломанулись на заграждения противника. На мгновение обернувшись, я увидела, что два омоновца следуют за мной, прыгая через две ступеньки.
– Покарауль у входа, – ткнув наугад в одного из парней рукой, крикнула я и продолжила движение вперед, расталкивая удивленных отдыхающих, которые, как назло, начали выползать из своих номеров, мешаясь под ногами. Начался час пик, что ли?
Первым делом я рванула на третий этаж, ведь стрелка видели именно там. На ходу я попыталась вычислить, в каком из номеров он скрылся, но потом решила, что будет проще толкнуть дверь каждой комнаты и посмотреть, что будет. Конечно, я рисковала при этом нарваться на пулю, но рисковать мне – не привыкать.
Прикинув, где приблизительно находится тот злополучный номер, я добежала до середины коридора и толкнула дверь с номером 24 на табличке.
– Привет! – услышала я, как только дверь открылась.
Веселая компания, состоявшая из пятерых парней и трех девчонок. Пустые пластиковые бутылки из-под пива, разбросанные по комнате, потные полуголые тела и красные лица, покрытые капельками пота.
– Заходи, красивая! – крикнул один из парней, толстый брюнет с широким улыбчивым лицом и ясными голубыми глазами.
Я захлопнула дверь и поспешила дальше. Номер двадцать шесть оказался запертым. Я прильнула к замочной скважине. Комнату хорошо было видно, спрятаться в ней негде. Короче, номер был пуст.
Комната двадцать семь.
Я толкнула дверь. В номере находилась пара, молодой человек и девушка, только они занимались совсем не тем, чем занимаются молодые люди, оставшись наедине. У обоих руки были схвачены наручниками сзади, а на губы налеплена клейкая лента.
– Вот блин! – вырвалось у меня.
Я подскочила к молодому человеку и резким движением сорвала ленту с его губ.
– Ой!
– Не ойкай, в твоей жизни этого будет еще много. Я имею в виду моменты, когда придется ойкать. Что случилось? Мужчина с пистолетом ворвался в ваш номер, угрожал, заставил лечь на пол, надел наручники и заклеил рты?
– Да, так оно и было! Откуда вы знаете?
– Я экстрасенс. Что было дальше?
Я села на пол, на глазах изумленных влюбленных сняла с ноги левый ботинок, под стелькой которого хранила некоторые полезные вещи, используемые мною в работе. В частности, ключ от наручников.
Общаясь таким вот образом, я освободила ребят от «браслетов», предоставив девушке самой срывать клейкую ленту с губ.
– Он вышел на балкон и затаился там. А потом выбежал из номера.
– Куда побежал?
– Мы этого не видели. Клянусь богом!
– Этого не нужно. Так, ребята, никуда не уходите. Таков приказ!
М-да… выбежав из номера, киллер мог отправиться куда угодно, вверх, вниз, направо, налево, нырнуть в другую комнату. Вполне возможно, что у него мог быть сообщник среди работников пансионата или отдыхающих.
Пробежав по коридорам, поднявшись под самую крышу и немного постояв у люка, ведущего на крышу, но запертого на замок, я спустилась обратно и увидела, что здание наполнили люди в камуфляже с автоматами в руках.
– Я вызвал подкрепление, – сообщил Корнейчук, с которым мы столкнулись нос к носу на втором этаже. – Ребята прочешут пансионат и найдут террориста. Жаль, что директора сейчас нет, надо бы ему мозги вправить насчет вооруженных людей в здании.
Но… обыск не дал никаких результатов. Человек с пистолетом исчез, будто его и не было. Проверить всех и каждого, кто проживает в пансионате, – дело не одного дня. Многие начнут высказывать недовольство, у людей будет испорчен отпуск… Одним словом, каша заварится большая и липкая.
Я спустилась вниз на улицу.
Кареты «Скорой помощи» у входа в пансионат не было.