Семья, брак и родительство в современной России. Выпуск 2. Раздел II. Социально-психологические характеристики современной семьи ( Коллектив авторов, 2015)

grigorova.t90@mail.ru

В статье представлено описание феномена деструктивной привязанности к партнеру в близких (супружеских) отношениях. Проанализирована идея о стрессовом влиянии на личность угрозы потери партнера и разрыва значимых отношений. Описаны специфические компоненты деструктивной привязанности, а также их связь с выбором копинга испытуемыми. Представлены результаты, подтверждающие снижение жизнеспособности и благополучия в близких отношениях как результат действия специфических проявлений деструктивной привязанности и использования субъектами непродуктивных индивидуальных копинг-стратегий для совладания с ними. Ключевые слова: совладающее поведение, отношения привязанности, компоненты привязанности, стресс, разрыв отношений, деструктивная привязанность.

В настоящее время по-прежнему остается актуальным изучение межличностных отношений и их влияния на благополучие и качество жизни личности. В свою очередь, многие как иностранные, так и отечественные исследователи, утверждают, что проблемные аспекты близких (в том числе супружеских) отношений, такие как насилие, ревность, измена, нарушения привязанности, одиночество, химические и поведенческие аддикции, непродуктивный диадический и индивидуальный копинг партнеров, приводят к существенному снижению уровня их удовлетворенности отношениями, делают отношения напряженными, стрессогенными (Екимчик, 2011; Григорова, 2015; Москаленко, 2010; Никольская, 2010; Шипова, 2014, Эйдемиллер, 2007; Berscheid, Regan, 2005; Mikulincer, 2007; Shaver, Randall, Bodenmann, 2009; Vangelisti, 2009; и др.).

Значимым источником стрессового напряжения, возникающего у партнеров в близких отношениях, с точки зрения теории привязанности, является ситуация или переживание угрозы потери партнера и разрыва данных отношений (Боулби, 2003). Также имеются результаты исследований о том, что такие показатели привязанности взрослых, как тревога потерять партнера, избегание близости с ним, снижают степень их удовлетворенности отношениями, что также является фактором дестабилизации отношений (Кувшинова, Сычев, 2012). Классики изучения феномена совладающего поведения (Lazarus, Folkman, 1984) также подчеркивают стрессогенное влияние на личность угрозы разрыва значимых связей или потери значимого объекта.

В настоящем исследовании мы рассматриваем феномен включенности человека в эмоционально тяжелые для него отношения, создающий угрозу для его личностного благополучия и адаптации с точки зрения теории привязанности и тех ее нарушений, которые проявляются по отношению к партнеру. В данном контексте предметом нашего изучения стала привязанность к партнеру, отношения с которым не удовлетворяют потребностям субъекта в любви, принятию и безопасности; создают угрозу для его психологического, психического и физического благополучия, однако активно сохраняются им в течение длительного времени. Данный тип привязанности мы предлагаем называть деструктивной привязанностью, в связи с ее дезадаптивной, стрессогенной, вредоносной направленностью по отношению к ее субъекту. Поскольку поведение привязанности актуализируется и усиливается в ситуациях угрозы разрыва близких отношений с партнером, то именно совладание со стрессом угрозы способствует их благополучию и психологической безопасности (Григорова, 2015). Психологическая безопасность переживается личностью как состояние спокойствия, комфорта, равновесия. Нарушение этого состояния вследствие возникновения объективных или субъективных угроз отражается на психическом благополучии человека и, в частности, ощущается им как ограничение собственной активности, свободы воли, суверенности и др. (Харламенкова, 2013).

В качестве основного предиктора психологического благополучия личности во всем разнообразии трудных жизненных ситуаций чаще всего рассматривается использование ею проблемно-ориентированного копинга, как наиболее продуктивного в большинстве трудностей (Рассказова, Гордеева, 2011). Продуктивный копинг также связан с положительным воздействием на психоэмоциональное состояние человека и функционирование близких отношений как системы: разрешение трудной ситуации, снижение уровня напряжения, тревоги, дискомфорта. Непродуктивный копинг связан с преобладанием эмоциональных реакций на ситуацию в виде погружений в переживания, самообвинение, обвинение партнера и др. (Крюкова, Сапоровская, Куфтяк, 2005). Однако в настоящее время признается тот факт, что выбор той или иной стратегии еще не обеспечивает эффективность совладания. Важно учитывать влияние обстоятельств, индивидуальных факторов, важности самого стресса. Наиболее успешным будет выбор той стратегии, затрата сил при применении которой будет наименьшей при наиболее положительном результате (Ветрова, 2011; Сергиенко, 2011).

Таким образом, целью исследования являлось изучение совладающего поведения субъектов деструктивной привязанности к партнеру, уровня его продуктивности и обусловленности характеристиками привязанности как фактора ухудшения благополучия и жизнеспособности их отношений.

Эмпирическая база исследования состояла из 165 чел., состоящих в отношениях любовной привязанности (в том числе в супружеских отношениях) от 3 до 20 лет. Средний возраст испытуемых – 32 года (SD=3,8). Все испытуемые были разделены на две группы. В первую группу вошли 43 женщины и 40 мужчин (n=83), не состоящие в отношениях деструктивной привязанности. Во вторую группу – 48 женщин и 34 мужчины (n=82), являющиеся субъектами деструктивной привязанности.

Основным методом исследования являлось авторское феноменологическое интервью. Для изучения индивидуального копинга использовался Опросник способов совладания – WCQ С. Фолкман и Р. Лазаруса (Folkman, Lazarus, 1988) в адаптации Т. Л. Крюковой, Е. В. Куфтяк, М. С. Замышляевой (2004); для изучения компонентов привязанности партнеров в близких отношениях – Мультиопросник измерения романтической привязанности у взрослых – MIMARA, адаптация Т. Л. Крюковой, О. А. Екимчик (2009).

Результаты и их обсуждение. Согласно данным, полученным нами данных из феноменологического интервью, субъекты деструктивной привязанности регулярно испытывают тревогу, связанную со страхом потерять партнера; узнать об обмане с его стороны; с общим недоверием к нему. Чувства описываются испытуемыми как хронические, возникающие вне независимости от объективных обстоятельств; как «изматывающие», «опустошающие».

При изучении чувств и переживаний субъектов деструктивной привязанности нами были выявлены следующие эмоции, характеризующие выборку: страсть, желание полностью обладать партнером (χ²=125,45, р≤0,001); ненависть к партнеру (χ²=121,66, р≤0,0 01); внутренняя напряженность (χ²=128,65, р≤0,001). Все испытуемые отмечают силу и тяжесть собственных переживаний. С одной стороны, они склонны оправдывать наличие столь сильных переживаний именно уникальностью своего опыта, что схоже с работой такого защитного механизма, как рационализация (χ²=121,66, р≤0,001); с другой стороны, ими отмечается «ненормальность», деструктивность данных переживаний. В то же время большинство субъектов деструктивной привязанности игнорируют либо не в полной мере осознают ту угрозу, которую представляет для них отношения с конкретным партнером (в частности, элементы насилия в отношениях), склонны «забывать» эпизоды ненадежности и безразличия партнера, что, на наш взгляд, является действием защитного механизма вытеснения (χ²=115, 48, р ≤ 0, 001).

Идея о том, что в подобных отношениях фрустрируются потребности субъекта деструктивной привязанности также нашла свое подтверждение: оказалось, что им свойственен более высокий уровень фрустрации в близких отношениях с партнером (р≤0,001). Испытуемые также имеют более высокий уровень самоподдержки (р≤0,001). Тревога, страх потерять партнера, трудности в удовлетворении собственных потребностей в любви способствуют их эмоциональному дистанцированию от партнера для того, чтобы уменьшить силу переживаний. Именно эмоциональная отдаленность от партнера, трудности в установления близости с ним могут способствовать нарастанию тревоги и укреплению привязанности к партнеру. Также им свойственен более высокий уровень ревности (р≤0,001), что связано с желанием подавить тревогу в отношениях с партнером путем осуществления контроля над ним и отношениями в целом, проявления которого и выражаются в ревности. Более высокий уровень «срастания» с партнером (р≤0,001) испытуемых, имеющих деструктивную привязанность, связан с проблемами у них такой привязанности в дифференцировании личностных границ, что является закономерным итогом отсутствия подлинной психологической безопасности в отношениях.

Различия в выраженности компонентов привязанности у субъектов с деструктивной привязанностью и испытуемых контрольной группы представлены в таблице 1.

Таблица 1

Сравнение выраженности показателей привязанности у субъектов с деструктивной привязанностью (n=82) и испытуемых контрольной группы (n=83)

Фрустрация субъектов отношений деструктивной привязанности оказалась положительно связана с использованием копинг-стратегии «планирование решения проблемы» (R=0,67 при р≤0,001), что объясняется возникновением у испытуемых желания получить удовлетворение своих потребностей через попытки улучшить взаимоотношение с партнером, добиться необходимой эмоциональной близости с ним. Также была выявлена значимая положительная взаимосвязь между уровнем «самоподдержки» и использованием конфронтативного копинга (R=0,426 при р≤0,048), что проявляется в попытках испытуемых укрепить, усилить дистанцированность от партнера путем демонстрации враждебности к нему, тем самым избегая негативные переживания. Вероятно, что партнеры, имеющие высокий уровень самоподдержки в отношениях, не склонны воспринимать другого партнера как способного оказать им помощь в совладании, поэтому выбирают копинг, позволяющий им оказывать наибольшее сопротивление стрессу. Положительная связь выявлена между «самоподдержкой» и копинг-стратегиями «принятие ответственности» (R=0,516 при р≤0,014). Также нами было выявлено, что чем выше у партнера выражен такой компонент романтический привязанности, как «ревность», тем в большей мере он использует копинг-стратегию «бегство-избегание» (R=0,476 при р=0,025). Ревность к партнеру, связанная с недоверием к нему, тяжелыми переживаниями, в определенной мере затрудняет применение проблемно-ориентированного копинга и подталкивает человека к избеганию решения проблемы. Кроме того, ревность, на наш взгляд, связана с проблемой контроля над партнером. А поскольку осуществлять полноценный контроль над другой личностью практически невозможно, а также испытываются чувства небезопасности и непринятия, это становится предпосылкой для использования стратегии «бегства-избегания». Значимую отрицательную взаимосвязь между ревностью и использованием копинг-стратегии «положительная переоценка» (R=–0,448 при р≤0,035) мы можем объяснить тем, что ревность, как тяжелое для испытуемых переживание, связанное со страхом потерять партнера, способствует их восприятию отношений как опасных, тревожных, которые хочется разорвать, что затрудняет возможность положительно переоценить ситуацию. Сравнительный анализ различий используемых копинг-стратегий между партнерами с деструктивной привязанностью получить следующие результаты. Таким образом, субъекты отношений с деструктивной привязанностью:

1. Чаще используют копинг-стратегию «дистанцирование» (р≤ 0,002). Эта стратегия связана с когнитивными усилиями, направленными на уход от проблемы и желание уменьшить ее значимость. Частое использование этой стратегии во многом связано с большей тяжестью испытываемых переживаний. Невозможность избавиться от источника переживаний, приводят к желанию отгородиться от них.

2. Чаще используют копинг-стратегию «самоконтроль» (р≤0,008), что говорит о силе негативных переживаний, с которыми приходится им совладать, применять усилия, направленные на регуляцию своих чувств.

3. Чаще используют копинг-стратегию «принятие ответственности» (р≤0,154), что связано с их склонностью к рационализации, стремлением оправдывать действия партнера. Переживая негативные чувства, данные испытуемые не склонны ожидать или обращаться за помощью к партнеру, что подталкивает их самим искать пути решения проблемы.

4. Чаще используют копинг-стратегию «бегство-избегание» (р≤ 0,001). Совладание у данных испытуемых происходит в большей степени с чувствами, состояниями, переживаниями, поэтому усилия, направленные на избегание негативных переживании, нередко оказываются эффективными.

Описанные выше различия представлены в таблице 2.

Совладая с эмоциональными переживаниями, небезопасностью и непринятием в отношениях деструктивной привязанности, испытуемые используют разнообразные копинг-стратегии, но продолжают испытывать высокий уровень стресса и сохраняют неудовлетворяющие их отношения. В таких отношениях они применяют преимущественно избегающие стратегии копинга и стратегии эмоционально-ориентированного копинга. Это свидетельствует о сложности эмоционального переживания стресса, трудностях в использовании продуктивных стратегий, о неподвластности данной ситуации контролю, а также о склонности испытуемых уклоняться от травмирующих переживаний для сохранения относительного психологического комфорта. Использование стратегий «принятие ответственности», «положительная переоценка» позволяет частично адаптироваться к испытываемому в отношениях стрессу, что усиливает субъективное восприятие отношений с партнером как уникальных и сверхзначимых. Однако, вследствие глубокой неудовлетворенности отношениями, ими практически не используется копинг, направленный на отношения, а также диадический копинг.

Таблица 2

Различия в выраженности копинг-стратегий по методике «Опросник способов совладания» у субъектов с деструктивной привязанностью и испытуемых из контрольной группы (n=165)

Абульханова-Славская К. А. Жизненные перспективы личности // Психология личности и образ жизни. М.: Наука, 1987. С. 137–145.

Абульханова-Славская К. А. Типология активности личности // Психологический журнал. 1985. Т. 6. № 5. С. 3–18.

Боулби Дж. Привязанность. М.: Гардарики, 2003.

Ветрова И. И. Развитие контроля поведения, совладания и психологических защит в подростковом возрасте: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2011.

Григорова Т. П. Деструктивная привязанность во взрослом возрасте и совладание с ее проявлениями: Автореф. дис. … канд. психол. наук. Кострома, 2015.

Екимчик О. А. Совладание со стрессом в ситуациях ревности и измены // Стресс, выгорание, совладание в современном контексте / Под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. С. 237–257.

Москаленко В. Д. Зависимость. Семейная болезнь. М.: Пэр Сэ, 2009.

Крюкова Т. Л., Сапоровская М. В., Куфтяк Е. В. Психология семьи: жизненные трудности и совладание с ними. СПб.: Речь, 2005.

Кувшинова О. А., Сычев О. А. Стиль привязанности и удовлетворенность отношениями у супружеских пар с различным стажем семейной жизни // Психолого-педагогическое сопровождение семьи в реалиях современного социокультурного пространства: Материалы Международной научно-практической конференции. Екатеринбург, 2012. С. 206–211.

Ломов Б. Ф. К проблеме деятельности в психологии // Психологический журнал. 1981. Т. 2. № 5. С. 3–22.

Никольская И. М. Клиническая психология семьи: основные положения // Медицинская психология в России: Электронный научный журнал. 2010. № 4. URL: http://www.medpsy.ru/mprj/ archiv_global/2010_4_5/nomer/nomer13.php (дата обращения: 24.08.2015)

Рассказова Е. И., Гордеева Т. О. Копинг-стратегии в психологии стресса: подходы, методы и перспективы исследований // Психологические исследования. 2011. № 17. URL: http://www.psystudy.com/index.php/num/2011n3-17/493-rasskazova-gordeeva1... (дата обращения: 02.02.15).

Сергиенко Е. А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 1. С. 120–132.

Харламенкова Н. Е. Личностная безопасность и стратегии ее достижения // Проблемы психологической безопасности / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Н. В. Тарабрина. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 133–159.

Шипова Н. С. Совладание с переживанием измены в близких отношениях: Автореф. дис. … канд. психол. наук. Кострома, 2014.

Эйдемиллер Э. Г., Добряков И. В., Никольская И. М. Семейный диагноз и семейная психотерапия. Учебное пособие для врачей и психологов. Изд. 3-е. СПб.: Речь, 2007.

Berscheid E., Regan P. C. The psychology of interpersonal relationships. Pearson Prentice Hall, 2005.

Lazarus R. S., Folkman S. Stress, Appraisal and Coping. N. Y.: Springer Publishing House, 1984.

Mikulincer M., Shaver P. R. Attachment in adulthood: Structure, dynamics and change. N. Y.: Guilford Press, 2007.

Randall A. K., Bodenmann G. The role of stress on close relationships and marital satisfaction // Clinical Psychology Review. 2009. V. 29. P. 10 5 –115.

Vangelisti A. L. Feeling Hurt in Close Relationships. N. Y.: Cambridge University Press, 2009.

iv.dubrovina@yandex.ru

Обосновывается положение о том, что подготовка молодых людей к семейной жизни заключается не только в занятиях по «семьеведению» и в «половом просвещении», но и в развитии нравственных качеств личности, необходимых для благополучной, счастливой семьи. Ключевые слова: самоопределение, половое воспитание, семья, школа, психологическая готовность к семейной жизни, нравственное воспитание.

Самоопределение – сложный и длительный процесс. Он означает определение себя в мире, предполагает, что перед человеком открываются разные возможности самоосуществления. Самоопределяться молодому человеку приходится во многом: в своих отношениях к миру, в вопросах смысла существования, в проблемах собственного самосознания (общечеловеческое, этническое, религиозное, историческое, нравственное, профессиональное и пр.), в социальных и культурных ценностях, в своих чувствах, в идеалах. Можно сказать, что в самоопределении взрослеющего человека рождается смысл его последующей жизни.

Признавая большое значение подготовки молодежи к жизни, педагоги, родители, психологи основное внимание уделяют формированию мировоззрения юношей и девушек, их профессиональным намерениям, выбору будущей профессии. Вопросы – «куда пойти учиться», «как стать хорошим специалистом», «как установить хорошие отношения в коллективе» и пр. – центральные в разработке проблемы самоопределения и подготовки молодежи к жизни. Но есть еще одна очень важная сторона жизни человека – жизнь семейная.

Современная семья – самый чувствительный показатель духовного и социального здоровья общества. Семья является сложнейшим социальным объединением, с которым так или иначе связана жизнь каждого из людей. Поэтому один из важных аспектов самоопределения взрослеющего человека – формирование его готовности к созданию в будущем собственной семьи. Самоопределение в этой сфере жизни, как и во всех других, – сложный и длительный процесс. Не всегда человек, достигший определенного возраста, готов к созданию семьи.

Ранний брак для двух молодых людей может оказаться не просто воплощением романтической мечты быть вместе и в радости, и в горести, но может стать настоящим испытанием на прочность характера и чувств. У молодых людей могут возникнуть психологические трудности. Юноша и девушка как бы переходят из одного мира отношений в другой. До брака их отношения были похожи больше на дружеские. Дружеские же отношения с начала и до конца остаются неофициальными, необязательными. Они существуют только потому, что есть потребность в их сохранении. После заключения брака возникают новые отношения – супружеские, которые по содержанию остаются неофициальными, а по форме становятся официальными. Молодые люди берут на себя определенные обязательства друг перед другом, ответственность за семью, за детей. По словам К. Маркса, никто не принуждает к заключению брака, но всякий должен быть принужден подчиняться законам брака, раз он вступил в брак.

Супружество предъявляет определенные требования к поведению и поступкам молодоженов, оно в той или иной степени ограничивает индивидуальную свободу, приносит ежедневные хлопоты. Рождение детей ставит новые проблемы перед супругами. И вот этот переход от некоторой необязательности к ответственности не для всех юношей и девушек совершается сразу и безболезненно. Поэтому один из важных аспектов самоопределения растущего и взрослеющего человека – формирование его психологической готовности к созданию своей семьи. Психологическая готовность, прежде всего, включает в себя осознание юношей и девушкой того, что регистрация брака есть не завершение, а лишь начальный этап на пути создания семьи, что счастье семьи во многом зависит от осознания молодыми людьми правовой и нравственной основы брака. И, конечно, насколько у них развита способность быть по-настоящему любящим, т. е. способность любить человека ради него самого.

Уместно вспомнить предупреждение В. А. Сухомлинского: «Труднейшая страница человеческой мудрости – это постичь умом и сердцем, что значит любить так, чтобы был счастлив тот, кого ты любишь, чтобы счастливым приходил в мир тот, кого порождает любовь. От того, как будут овладевать молодые поколения этой великой мудростью, зависит не только личное счастье. От этого зависит нравственная чистота и счастье всего общества» (Сухомлинский, 1971, с. 143). Создание собственной семьи – личный выбор каждого человека. Но этот выбор требует личностной зрелости, способности принять на себя ответственность за него. Поэтому к семейной жизни человека надо специально психологически готовить как к очень сложной деятельности.

Причем начинать воспитывать молодежь в преддверии или после свадьбы слишком поздно. К семейной жизни человека следует готовить с детских лет, со школьной скамьи. Это легче и эффективнее, чем потом создавать многочисленные психологические консультации, разбирающие сложности уже существующей семьи, когда психолог-консультант должен обучать уже взрослых людей нормальному общению и взаимодействию в семье.

В плане подготовки детей и школьников к семейной жизни, безусловно, полезны и специальные лекции, беседы, и реализация программ по проблемам полового воспитания, просвещения, семьеведения и пр. Но, главное, такая подготовка должна заключаться в развитии их личности, повышении уровня их нравственного развития.

Специфика семейной жизни заключается в том, что для которой встречаются мужчина и женщина, связанных и половым влечением, и высокими нравственными отношениями, что вместе и означает любовь. А. С. Макаренко обращал внимание на то, что силы «любовной» любви могут быть найдены только в опыте неполовой человеческой симпатии. Что, воспитывая в ребенке честность, работоспособность, искренность, уважение к другому человеку, к его переживаниям и интересам, мы тем самым воспитываем его и в половом отношении, формируем готовность к семейной жизни.

Известно, что основными социальными институтами, призванными помочь детям в их нормальном взрослении, социализации и самоопределении, являются семья, образовательные учреждения, общество в целом. В настоящее время, осуществляя задачу нравственного воспитания подрастающего поколения, и в семье, и в школе мало внимания обращают на самую суть его – на воспитание психологической культуры личности ребенка. Такое воспитание обусловлено развитием духовных потребностей в познании и самопознании, рефлексии, красоте, творчестве, общении, поиске смысла жизни, оно предполагает не только глубину интеллектуального развития, но и тонкость и богатство эмоциональной сферы, что помогает растущему человеку воспринимать и понимать чувства и переживания других людей, откликаться на них. Как показывают психологические исследования, у многих детей не развивается желание и не формируется умение внимательно относиться к потребностям и переживаниям других людей, заботиться о близких, развивается эгоистическая мотивация. Такую внутреннюю позицию человек может сохранить, создав и свою собственную семью, где требования, адресованные ранее отцу или матери, предъявляются теперь супругу. А между тем умение и желание понять окружающих людей, учитывать их интересы, вкусы, настроения, привычки являются непременным условием благополучия будущей семейной жизни. Каждый из социальных институтов, решая вопросы психологической готовности детей, подростков, молодежи к семейной жизни, должен руководствоваться принципом непрерывности этого процесса (Сергиенко, 2012) и учитывать возрастные особенности развития самосознания, индивидуальных потребностей, интересов и пр. Самым первым и главным «социальным институтом» для ребенка, конечно, является семья. Ребенок растет, переходит из одного социального института в другой, но влияние на него семьи сохраняется. Буквально с рождения он впитывает понятия, образы, а вместе с ними и через них – некий заданный в семье, установленный и поддерживаемый тип социальных отношений, особенности мироощущения, которыми определяются эмоциональные и этические нормы отношений, эталоны поведения, общая направленность личности и т. д. В воспитании ребенка как будущего семьянина огромная роль принадлежит примеру родителей – видит ли ребенок воочию счастье семейной жизни, радость общения отца и матери. А. С. Макаренко замечал, что настоящая любовь между отцом и матерью, их нежность и уважение друг к другу, помощь и забота являются самым могучим воспитательным фактором, возбуждают у детей внимание к серьезным и красивым отношениям между мужчиной и женщиной. Способствуют постепенному развитию такой стороны самосознания, как осознание себя представителем определенного пола. Овладевая культурой в процессе неформального семейного образования, ребенок одновременно овладевает собой и своим поведением, постепенно накапливает свой собственный опыт отношений, интересов, переживаний. «Следует задуматься, – замечает В. П. Зинченко, – не является ли то, что Л. С. Выготский называл социокультурным контекстом развития, духовным укладом, который начинает усваиваться в раннем детстве» (Зинченко, 2003, с. 419).

Половая принадлежность – самая первая категория, в которой осмысливает себя ребенок. Половые различия дети весьма рано осознают, а затем довольно остро переживают. Например, вот какие вопросы детей 2–3 лет, связанные с этой проблемой, приводит К. Чуковский в своей книге «От двух до пяти». Так, мальчик спрашивает: «Папа, а когда ты был маленький, ты был мальчик или девочка?». Или: «Папа, как узнают, кто родился – мальчик или девочка? Ведь на них нет ни штанишек, ни юбочек». Или: «Слушай, мама, когда я родился, откуда ты узнала, что я – Юрочка?»

Еще Л. Фейербах указывал, что осознание индивидом себя в качестве мужчины и женщины является непременным условием успешного развития личности. Он писал, что личность есть ничто без полового различения. Поэтому с самого раннего детства нужно тактично знакомить детей с проблемами пола. Готовить их к встрече с представителями другого пола, придавая этой встрече соответствующие содержание и направление.

Дети очень неравнодушны к своей внешности, которая уже в дошкольном возрасте фокусирует их напряженные эмоциональные переживания, а затем влияет и на формирующуюся общую самооценку. Очень важно помочь ребенку увидеть и осознать достоинства своей внешности, помочь ему полюбить свой внешний облик, относиться к нему спокойно, не стесняться его. Обратить внимание ребенка на то, что все девочки и мальчики, в том числе и он (или она) прекрасны, надо только уметь увидеть это. Именно в этом возрасте закладывается определенная модальность эмоционального отношения ребенка к миру, к людям, к себе. Эта модальность зависит в значительной степени от психологической атмосферы в семье, от тех отношений, которые складываются у ребенка с родителями и другими членами семьи. Наверное, самое ценное, что получает ребенок в семье, – это ощущение себя нужным, любимым, это дает ему спокойствие и уверенность в отношениях с окружающим миром, он к нему тоже относится с доверием и любовью. Родительская любовь создает основу для позднейших гуманных и благожелательных отношений человека к людям. Чувство любви есть тот общий фон, который упорядочивает и оживляет все остальные чувства, формирует и обогащает эмоциональный мир растущего человека, позволяет ребенку соприкоснуться с такими чувствами, как человеколюбие, великодушие, милосердие, бескорыстие и пр.

То, что ребенок приобретает в семье, он сохраняет на долгие годы. «Именно опыт, приобретенный в раннем детстве, формирует такие основные феномены, как порядочность и чистоплотность, самодисциплина и самоотверженность, которые, в свою очередь, влияют на поведение человека в рамках последующих половых отношений» (Борман, 1975, с. 11).

Когда ребенок поступает в школу, происходит как бы «слияние» двух социальных институтов – семьи и образовательного учреждения, развитие ребенка находится под влиянием уже двух основных факторов – семейной ситуации и школьной. Конечно, можно ответственность за подготовку школьников к созданию собственной семьи возложить на родителей. Важность семьи в подготовке ребенка к будущей семейной жизни неоспорима. Но, как известно, семьи бывают разные. И семья может выступать в качестве как положительного, так и отрицательного фактора воспитания.

Есть явно неблагополучные семьи, в которых присутствуют грубость, скандалы, аморальное поведение, насилие. Подросткам из таких семей присущи агрессивность, пренебрежение к достоинству личности. Есть так называемые внешне «благополучные» семьи: в одних из них процветают потребительство и бездуховность, что формирует у ребенка гипертрофированные материальные, престижные потребности, в других – отсутствуют эмоциональные связи ребенка с родителями, что ограничивает его положительные эмоциональные переживания и впечатления. В жизни многих детей отсутствует любовь как явление культуры, как тип нормальных отношений между людьми. У детей из подобных семей по сути дела оказывается полностью неудовлетворенной основная потребность детского возраста – потребность в любви и внимании со стороны родителей, и это неминуемо приводит к напряженным переживаниям ребенка, которые становятся основой для формирования его характера и отношений с окружающими.

Поэтому в школе следует больше внимания уделять формированию самоопределения школьников, особенно начиная с подросткового возраста, и в этом «семейном» направлении жизни. Обращать более серьезное внимание на такую сторону развития самосознания подростков, как осознание себя представителем определенного пола. В этом возрасте быстрый физический рост и половое созревание производят заметные изменения во внешнем и внутреннем мире подростка, у него возникают новые ощущения, чувства, переживания, которые порождают острый интерес к самому себе и интерес к другому полу. Начинают проявляться чувства симпатии к представителям противоположного пола, появляются увлечения, привязанности, первая любовь.

Мальчики и девочки начинают осознавать себя мужчиной или женщиной, у них начинают складываться идеалы мужественности и мужской привлекательности, женственности и женской красоты, формируется потребность понять себя с этой точки зрения. Иными словами, у мальчиков и девочек подросткового возраста уже возникают идеалы «взрослого мужчины», «взрослой женщины» (или мужественности – женственности), чаще всего не знаемые и не контролируемые взрослыми – родителями, учителями, которые на эту сторону развития самосознания подростков явно обращают недостаточное внимание. Подросток чаще всего остается один на один с возникающими в связи с этим новыми ощущениями, мыслями, переживаниями, потребностью понять себя.

Существующие в школе программы, методы учебной и воспитательной работы, характер общения и пр. не предусматривают создания особой системы представлений ребенка, подростка о себе как человеке определенного пола, включающих специфические для мальчиков и для девочек потребности, мотивы, ценностные ориентации, отношения к представителям другого пола и соответствующие этим образованиям формы поведения. Эта система представлений во многом складывается стихийно, под влиянием поведения и отношений сверстников, родителей, других взрослых. Сейчас особенно – под влиянием телевидения, Интернета, рекламы, глянцевых журналов и пр. «В настоящее время в нашей стране сложилась переломная ситуация, когда существующие традиционные стереотипы маскулинности (мужественности) и фемининности (женственности) уже устарели, а новые еще не успели сложиться. В такой ситуации острее, чем в стабильной культуре, перед молодым поколением встают вопросы выборов половой идентичности, адекватного формирования представлений о межличностных, эмоционально значимых отношениях, о личностных качествах и характеристиках потенциального полового или брачного партнера» (Черникова, Камышанова, 2006, с. 4).

Задача развития личности ребенка в соответствии с его полом включает формирование, с одной стороны, психологического пола, с другой – системы отношений с лицами противоположного пола. Быть может, самое главное в половом воспитании – это общее положительное и тактичное отношение взрослых к сложным проблемам взаимоотношения полов. Подростки и старшеклассники остро нуждаются в помощи старших, прежде всего родителей и учителей, но одновременно хотят оградить свой интимный мир от их бесцеремонного вторжения.

Девочки и мальчики подросткового и раннего юношеского возраста испытывают острую потребность не только общаться и строить отношения с представителями противоположного пола, но и лучше разобраться в захватывающих их чувствах и переживаниях, в характере складывающихся отношений.

Любовь не только индивидуальное чувство, но и специфическая форма человеческих взаимоотношений, предполагающая максимальную интимность, близость. «Каждый индивид обладает какими-то природными потенциями, но „сценарий“ его сексуального поведения, то, кого и как он будет любить, определяется всей совокупностью условий, сформировавших его личность» (Кон, 1979, с. 130).

Психологически различие любви и сексуального влечения характеризуется их противоположной направленностью: если любовь проявляется в самоотдаче, то сексуальность стремится к самоудовлетворению, превращая другого в средство удовлетворения своей потребности. Важно сочетание духовного общения с физической близостью. Недостаточный уровень духовного развития ребенка к моменту полового созревания приводит к конфликту сексуальности с высшими чувствами и стремлениями. Об этом свидетельствуют описанные в литературе факты существования у подростков конфликта между чувственностью и возвышенной платонической любовью. В такой ситуации, пишет Т. А. Флоренская, «существуют различные возможности: половое созревание может привести к сексуальной доминанте и, следовательно, к аномалии в развитии личности – к эгоцентризму и потребительству. Но, с другой стороны, половое созревание „совпадает“ с такими новообразованиями в развитии личности, как рефлексия, самоанализ, повышенная сензитивность к нравственным проблемам, что является залогом нормального развития личности» (Психолого-педагогические…, 1980, с. 59–60).

Задача состоит не в том, отмечал И. С. Кон, чтобы уберечь юношей и девушек от сексуальности – это и невозможно, и не нужно, а в том, чтобы научить их управлять этой важной стороной социальной и личной жизни. Это значит, что старшеклассники должны знать не только биологию пола, но и иметь ясные представления о социальных и психологических аспектах проблемы (Кон, 1979, с. 137). Поэтому проблема «полового воспитания состоит отнюдь не только в «половом просвещении», акцентирующем внимание на сексуальных отношениях, а в воспитании будущих мужчин и женщин, способных любить и готовых к трудностям семейного быта, материнства и отцовства. Способность любить является признаком личностной зрелости человека. «Радоваться самому существованию другого человека – вот выражение любви в ее исходном и самом чистом виде» (Рубинштейн, 1976, с. 370). Воспитательная работа с подростками и старшеклассниками приобретает форму социально-психологической поддержки процесса полового и семейного самоопределения (Черникова, Камышанова, 2006, с 163).

Дать полное объяснение феномену человеческой любви, феномену семьи с помощью средств научного познания невозможно в силу уникальности, присущей этим феноменам. Любовь каждого человека индивидуальна, каждый по-разному и в разном возрасте находит свою любовь, переживает свой неповторимый опыт любви и создания семьи.

Однако осознание приходит через «ворота» научной мысли (Л. С. Выготский), а психологическая наука все-таки способна прояснить суть любви и значение семьи, описать и классифицировать проявления любовных переживаний, семейных отношений. Поэтому наиболее эффективным методом воспитания в школе личности растущего человека, в том числе и полового воспитания, было бы полноценное психологическое образование. Л. С. Выготский писал в связи с проблемой полового воспитания: «Нет никаких путей для этики, которые не были бы проложены через психологию. Этические усилия и заключаются в овладении природными влечениями, говорящими в человеке. В этом смысле та свобода воли, которую необходимо предполагает этическое решение, заключается в господстве над самим собой, основанным на правильном понимании природной необходимости. Нужно иметь известный психологический опыт для того, чтобы овладеть собой. Это длительное и трудное искусство, которому надо долго учиться, вероятно труднейшее из всех остальных искусств овладения природой» (Выготский, 1929, с. 140).

Психология как учебный предмет может в какой-то степени рассматриваться как зона ближайшего развития личности. Эту «зону» создает учитель, постепенно вводя ребенка (в соответствии с возрастом) в мир все более усложняющихся человеческих и социальных отношений, в мир человеческих чувств, переживаний, знаний, размышлений. В мир ответственности за свои решения, поступки, отношения, за свое поведение и общение, в целом, за определение нравственного смысла своей жизни и нахождение путей его реализации.

В настоящее время подготовлен большой отряд профессиональных школьных психологов, которые при небольшой дополнительной педагогической подготовке способны эффективно вести школьный курс психологии, включающий психологические проблемы «любовно-семейного» самоопределения учащихся.

Борман Р. Молодежь и любовь. М.: Прогресс, 1975.

Выготский Л. С. Педология подростка. М., 1929.

Зинченко В. П. Психологические основы педагогики: Учебное пособие. М.: Гардарики, 2003.

Кон И. С. Психология юношеского возраста. М.: Просвещение, 1979.

Психолого-педагогические проблемы воспитания детей в семье и подготовки молодежи к семейной жизни: Сборник научных трудов / Под ред. И. В. Дубровиной. М., 1980.

Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1976.

Сергиенко Е. А. Принципы психологии развития: современный взгляд // Психологические исследования. 2012. Т. 5. № 24. URL: http://psystudy.ru/index.php/num/2012v5n24/711-sergienko24.html (дата обращения 10.12.2014)

Сухомлинский В. А. Рождение гражданина. М., 1971.

Черникова Т. В., Камышанова И. В. Возраст первой любви. Воспитание чувств. М., 2006.

svetlanviktorovn@mail.ru

Вместе с развитием ребенка изменяются не только свойства его личности, но и содержание его сознания, содержание его представлений и знаний о мире. В статье анализируется содержание представлений ребенка об идеальных мужчине и женщине.

Ключевые слова: гендерный стереотип, полоролевой стереотип, черты личности, гендерная роль, идеальный мужчина, идеальная женщина.

Т. А. Репина выделяет четыре основных направления в психологии, касающихся вопроса полоролевой социализации: первое— психоанализ, второе – теория социального научения и близкая к ней теория моделирования, третье – теория когнитивного развития, четвертое – так называемая новая психология пола (Репина, 1987). Психоанализ считает мужскую и женскую модели поведения диаметрально противоположными по своим качествам. Если для типичного мужского поведения характерны активность, агрессивность, целеустремленность, стремление к соперничеству, способность к творчеству, рассудительность, развитые волевые качества, то для женского – пассивность, зависимое поведение, уступчивость, отсутствие логики мышления, а также больше присуща эмоциональность и социальная уравновешенность.

Подражание и эмоциональные отношения наиболее важным являются во втором направлении. Здесь почти все зависит от родительских моделей, которые ребенок старательно осваивает, и от подкреплений, которые дают родители: положительное – за соответствующее полу поведение ребенка, отрицательное – за противоположное (Забегалина, 2011).

В разработанной Л. Колбергом теории когнитивного развития таким главным фактором в детском развитии является познавательная информация, которую ребенок получает от взрослого, а также понимание им своей половой принадлежности и того, что это свойство необратимо. Ориентация на образец «хорошего мальчика» или «воспитанной девочки» происходит на том этапе детского развития, когда отчетливо осознается мнение других и возникает стремление действовать так, чтобы завоевать их одобрение, когда начинают формироваться собственные понятия о хорошем и плохом. В «Новой психологии» основная роль отводится «социальным ожиданиям общества, которые возникают в соответствии с конкретной социально- культурной матрицей и находят свое отражение в процессе воспитания.

Основные понятия, используемые нами в работе – это гендерный и полоролевой стереотип (они часто используются в синонимичном значении) и черты, характеристики личности. Полоролевой (гендерный) стереотип объясняется с помощью таких двух понятий как стереотип и гендерная (половая) роль. Стереотип – мнение о личностных качествах группы людей. Они могут быть чрезмерно обобщенными, неточными и резистентными к новой информации (Майерс, 1996). Гендерная роль – набор ожидаемых образцов поведения (норм) для мужчин и женщин. Полоролевой стереотип таким образом выступает как мнение об определенных личностных качествах и нормах поведения как свойственных и/или желательных для лиц мужского и женского пола. И под чертами личности здесь понимаются не только стабильная предрасположенность вести себя определенным образом, но все внешне выраженные качества личности, выражаемые с помощью определений. Основное изменение в гендерных стереотипах за последние десятилетия – это их ослабление, причинами которого являются следующие факторы:

– во-первых, психологами доказано, что нет «чисто» мужской и «чисто» женской личности, но различные качества имеют разную степень выраженности;

– во-вторых, широко признан тот факт, что стереотипы не представляют собой что-то «природное», а, скорее, создаются обществом (Смелзер, 1994).

Несмотря на их ослабление, стереотипы очень действенны. Большинство людей в мире верят в общепринятые гендерные идеалы – идеализированые представления о предназначении, поведении и чувствах мужчин и женщин. Е. П. Ильин приводит данные исследований Дж. Уильямса и Д. Бест (1990), из которых следует, что существует много общего в таких стереотипах мужчин и женщин у представителей различных стран (Ильин, 2007).

Разработанная нами опросная методика применялась к детям разных возрастных групп (дошкольники (4–7 лет), младшие школьники (7–10 лет), средние школьники (12–13 лет) и всего было опрошено 106 детей. Предметом исследования послужили представления детей об идеальном человеке, мужчине и женщине.

Целью нашего исследования было изучение особенностей содержания гендерных стереотипов. В задачи исследования входило выявление особенностей содержания изучаемых стереотипов в каждой возрастной группе и возможных факторов, определяющих эти особенности, сравнение результатов опроса по группам между собой, поиск некоторых общих закономерностей и тенденций в процессе формирования гендерных стереотипов, определение возможных факторы, их обуславливающих.

Согласно гипотезе, общие, наиболее характерные черты в представлениях об идеальном человеке, мужчине и женщине, формируется и закрепляется ранее, чем различные, варьирующие в разных группах. Уже в дошкольном возрасте у детей имеются устойчивые представления о социально одобряемых чертах. Также мы предполагаем, что основа идеальных представлений практически сформирована к концу младшего школьного возраста, далее следует их дифференциация в зависимости от личности самого ребенка и той социальной среды, в которой он вращается.

Каждый стереотип описывался с помощью определенного набора черт. Под чертами мы понимаем те характеристики, которые дети давали своему идеалу человека, мужчины и женщины. На основе сравнения данных по разным группам, а также детального анализа результатов, полученных в каждой группе в отдельности, мы предположили возможность выявить некоторые общие тенденции и закономерности, касающиеся процесса формирования гендерных стереотипов.

В исследовании применяется метод опроса: в группе дошкольников – опрос-интервью, в группах школьников младшего возраста (1–3, класс) и среднего школьного возраста (6 класс) – анкетный опрос. Методика опроса базируется на методике И. Браверман (Braverman, 1972) и Дж. Шафетц (Chafetz, 1978), в которой юношей и девушей просили дать характеристику типичному мужчине и типичной женщине. В результате опроса был создан различный набор качеств типичных мужины и женщины (см. табл. 1, цит. по: Ильин, 2007).

В группе дошкольников проводился опрос-интервью, а школьники записывали свои ответы самостоятельно. Согласно инструкции, дети-школьники должны были написать по 5 черт, обязательных для идеального человека, мужчины и женщины, затем написать по пять «чисто» мужских и женских профессий, руководствуясь при том только собственными представлениями, а не действительностью. Характеристики предлагалось давать с помощью прилагательных. Полученные данные обрабатывались с помощью контент-анализа, а затем ранжирования, отдельно в каждой группе по возрастам и по полу.

Таблица 1

Стереотипы типичных черт мужчин и женщин

Представление детей о гендерных стереотипах, распространенных в любом обществе, формируются, по нашему мнению, очень в раннем возрасте, в процессе социализации, где задействованы агенты разного пола. Распространенные, по мнению взрослых, черты, свойственные определенному полу, будут проявляться и закрепляться в полоролевых стереотипах детей ранее, чем те черты и характеристики, которые признаются немногими. Уже в старшем дошкольном возрасте у детей имеются устойчивые представления о социально одобряемых чертах человека, мужчины и женщины, а также адекватное восприятие негативных проявлений в поведении, манерах, характере индивидов. Дети раннего возраста дифференцируют часть черт как присущих в большей степени маме или характерные для папы. Идеальные качества, называемые (или предполагаемые) как существенные, находят себе воплощение в любимых персонажах мультфильмов, героях сказок и приключенческих произведениях, любимые актеры кино также сочетают в себе набор привлекательных для ребенка черт. Мы полагаем, что устойчивые представления о гендерных стереотипах как о фундаменте существенной части дальнейшего построения картины мира оказываются практически сформированными уже к концу младшего школьного возраста. Далее идет лишь дифференциация исследуемых представлений в зависимости от личности самого ребенка и той социальной среды, в которой он находится: семьи, школы, в которой ребенок учится, сверстников, с которыми он общается, и того круга знакомых взрослых лиц, который оказывает на ребенка значимое влияние.

В дошкольном возрасте дети не могут четко описать их представления об идеале. По их мнению, человек должен быть хорошим; также они относятся и к идеалам мужчины и женщины. Объясняется это несформированностью абстрактного мышление в этом возрасте. Дети легко называют любимых актеров и персонажей мультфильмов, хотя описать их еще затрудняются и называют одну – две их характеристики. Несколько проще собрать данные об их полоролевых стереотипах, когда разговор заходит о родителях, но описания ситуативные: «Я люблю, когда мама добрая, или я люблю, когда папа добрый. Люблю, когда мама ласковая, не люблю, когда папа ругает». К родителям, чаще к отцам, предъявляются требования к выполнению культурных норм: «Не люблю, когда папа грызет ногти» и т. д.

В первом классе основные положительные черты идеала мужчины и женщины – добрый, умный, красивый, варьируется лишь их ранг. Часть черт приписывается как свойственные только одному полу, например: сильный и смелый мужчина, а женщина ласковая.

Во втором классе оказалась распространенной оценка степени выраженности эмоциональных проявлений. Для мужчины более характерно быть серьезным, а для женщины – веселой.

В третьем классе называются такие черты, как заботливый или хозяйственный, дети чаще пишут, что женщина должна уметь хорошо готовить и воспитывать детей.

Также существенны различия между списками профессий, предлагаемыми для противоположного пола: девочки не выбирают в качестве «женских» непрестижные виды деятельности, выбранные мальчиками: уборщица, официант и т. д. Признаком «мужских» профессий для девочек является физическая нагрузка, престижность, привлекают «военные», но избегаются «мирные» профессии, связанные с риском: спасатель, пожарный. Мальчиков, наоборот, привлекают последние.

Конец ознакомительного фрагмента.