Глава 2
Неделей ранее Андрей свернул с трассы сразу же после небольшого ставка, где с берега ловили рыбу двое рыбаков. В это воскресенье мужчина направлялся в Половцы, для того, чтобы завезти какую-то штуковину, лежавшую замотанной в целлофановую плёнку, одному старому другу своего отца. Этой поездке он был совсем не рад, а еще вспомнив, что вечером нужно забрать деньги из магазина в одном селе, настроение Андрея стало хуже некуда.
Мужчина работал торговым агентом и целыми днями колесил на своей оранжевой «Шкоде Фабии» по пыльным сельским дорогам, втюхивая каждой продавщице как можно больше пива. Вообще, с годами эта работа начала его разочаровывать. Не успокаивало и то обстоятельство, что он каждый день был в разъездах. Дорога утомляла мужчину, а летом в жару давал о себе знать лишний вес, выжимая из него все соки. В такую погоду не спасал ни кондиционер, ни открытое окно. Да и кроме того, всё села были похожими друг на друга, как и магазины в них, а природу, с которой сталкивался Андрей в дороге, по большей части составляли скучные поля. В довершение добивало начальство, ставящее каждый раз всё новые и новые планы, которые практически нереально было выполнить. Единственный хороший момент представляла собой относительно нормальная зарплата, но и это было не очень веским аргументом против вышеперечисленных минусов. В общем, к своим тридцати двум годам мужчина конкретно разочаровался в жизни и часто не мог заснуть, раздумывая, а не бросить ли ему свою скучную и размеренную жизнь и умотать куда подальше. Найти там работу, повстречать девушку, которую полюбит всем сердцем, создать с ней крепкую семью…
Но указатель «Половцы» и типичный пейзаж украинского села, вернули Андрея из мира его мыслей в реальность, и он, поморщившись, вытер ладонью мокрый от пота лоб. Заметил, что так и едет с выключенной магнитолой, исправил это досадное недоразумение. По «Перец FM» играла песня «Имя 505» в исполнении «Время и Стекло».
– Так-то лучше, – вслух сказал мужчина, и с оттенком грусти добавил, – немного.
Было одно обстоятельство, которое еще больше раздражало его в этой ситуации. Искренне возмущённый тем, что ему придётся в свой единственный выходной опять садится за руль и ехать в очередное село, Андрей забыл бумажку с координатами друга отца, которому предназначалось то, что лежало сейчас в багажнике «Шкоды». Сам мужчина так и не понял, что это за штуковина. То ли деталь какому-то станку, то ли к машине. Но у него хватало и своих проблем, кроме того, чтобы раздумывать над этим.
Напрягая все извилины своего мозга, Андрей старался вспомнить хотя бы имя и фамилию того мужчины. Ведь обычно в сёлах все друг друга знают, и кто-то мог бы подсказать ему, как добраться до дома нужного человека. Звонить отцу он не хотел, так как знал, что это закончится очередной порцией нравоучений, и возгласами типа: «я так и знал, что ты что-то забудешь!» или «у тебя всегда всё не как у людей!».
«Что-то связанное с бочкой… Бочковский вроде. А зовут… по-моему, Анатолий. Да имя вроде точно такое. Ну, в принципе, даже если я скажу немного не так, меня поправят».
Вместо того, чтобы поехать прямо по асфальтированной дороге, мужчина свернул направо на грунтовку, которая, минуя сад и поле, сворачивала к домам.
Улица, на которой оказался Андрей, состояла из четырёх однотипных и до тошноты похожих друг на друга домиков, мазанных белой известью и с крытыми шифером крышами. Такое однообразие, встречавшееся повсеместно в сёлах вызывало у мужчины грусть и тоску. Не то, чтобы он стремился всегда выделяться из толпы, просто для него такая безвкусица владельцев этих домов свидетельствовала о том, что и во всём остальном они такие же недалёкие.
Но делать было нечего, и Андрей, осмотревшись по дворам, увидел в крайнем невысокого роста темноволосую женщину, развешивающую бельё на верёвке.
Остановившись невдалеке, он вышел из машины и, подойдя к забору, обратился к женщине.
– Здравствуйте, а вы не подскажете, как я могу найти Бочковского Анатолия?
Женщина на несколько мгновений сфокусировала на нём взгляд своих тёмных глаз, а затем её лицо приобрело выражение глубокой задумчивости.
– Возможно, я не правильно запомнил фамилию. Может, он не Бочковский, но точно что-то связанное с бочкой, – как настоящий торговый агент, Андрей никогда сразу не отступал, не успев задать все возможные наводящие вопросы, касавшиеся того, что его интересовало.
– Да нет, – улыбаясь, ответила женщина, – всё правильно, просто я не сразу вспомнила. Бочковский Толик. Да, есть у нас такой. Живёт он… – она сделала паузу, снова задумавшись, и развернулась к мужчине боком, словно пытаясь таким образом показать ему правильное направление, – по этой вот улице в конце нужно… А вам не сложно было бы подождать одну минуту, и подвезти меня с сыном в ту сторону? Просто у нас там дальнее поле, да и как раз показала бы вам, где живёт Толик.
– Да без проблем, – непринуждённо кинул Андрей ей в ответ и изобразил на своём лице лёгкую улыбку, тем временем подумав: «А что, так сказать нельзя было? Нет, нужно мне сидения затирать своими грязными жопами!»
На такой случай, сидения в «Шкоде» Андрея были закрыты чехлами, ведь ему не раз приходилось подвозить продавщиц от дома до магазина или обратно. Зачастую это были полные тётки, от которых за километр несло сеном или навозом, и к которым мужчина относился весьма пренебрежительно.
Прошло минуты три, пока из дома показались темноволосая женщина со своим сыном – парнем лет шестнадцати-семнадцати с такими же тёмными, как и у матери, глазами.
Андрей подошел к своей машине и сел за руль. Женщина с парнем уселись на заднее сидение, что довольно удивило его, но мужчина не стал ничего говорить, а просто развернулся и проехал в ту улицу, куда ранее показывала женщина.
– Сюда? – уточнил Андрей.
– Да, – ответила ему попутчица, – сейчас всё время прямо до конца улицы.
Ехали молча. Мужчина выключил приёмник и просто разглядывал окрестности. Вдоль улочки, по которой они ехали, с левой стороны тянулся ряд домов, по большей части одноэтажных и таких же скучных, как и те, что встретили Андрея на первой улице. С правой же стороны до самого горизонта раскинулось поле. Ближе от дороги зеленели паростки картошки, чуть дальше золотились на летнем солнце колосья пшеницы.
Но Андрея всё это мало интересовало. За свою пятилетнюю карьеру торгового агента он успел увидеть с несколько сотен таких сёл и полей, и вряд ли они смогли бы его чем-то удивить.
А тем временем машина, местами подпрыгивая на ухабах, достигла конца улицы и выехала прямо в поле.
– Мы правильно едем? – спросил Андрей.
– Да, он живёт в доме прямо посреди поля. Там когда-то была тракторная бригада, и после неё сохранилось несколько домов. Большинство из них полностью развалились, но Толик поддерживает свой в порядке.
Эта история воспринялась Андреем с некоторой долей недовольства. Не очень-то его привлекала перспектива общения с каким-то отшельником, который забрался жить подальше от людей.
«И почему отец мне ничего не сказал по этому поводу? Мне кажется, это довольно запоминающийся ориентир. А, хотя, что с него взять? Тоже стареет уже…»
Спустя минуту вдали показались какие-то строения, надёжно скрытые в зелёной листве обступивших их деревьев.
– Это там? – снова спросил Андрей.
– Да-да, там. Мы тоже там выйдем.
«Да мне плевать, где вы выйдете, лишь бы поскорее», – раздраженно заметил про себя мужчина.
Подъехав к остаткам тракторной бригады, он огляделся по сторонам. Всюду царила атмосфера разрухи и заброшенности. На покрытом многочисленными трещинами асфальте валялись куски штукатурки, кирпичей, шифера и прочих стройматериалов. Практически все строения стояли без крыш, не говоря уже об окнах и дверях. Дома, который хоть как-то мог подойти под жильё, нигде по близости не было видно.
Вдруг мозг Андрея пронзил приступ беспокойства. Он заёрзал на сидении.
«Ну и где этот дом? По ходу его здесь нет. Тогда зачем они меня сюда завезли? А почему они сели сзади?»
Мужчина уже хотел было раскрыть рот, чтобы что-то сказать, но тут в зеркале заднего обзора заметил, как до этого безразлично смотревший в окно парень сзади него, встретился с ним взглядом и резко обвил его шею какой-то тонкой проволокой.
Андрей не был готов к такому резкому повороту событий, и поэтому не успел адекватно отреагировать на нападение. Шею его вмиг пронзила тупая боль, отдававшаяся в горле, затем перестало хватать воздуха, и мужчина инстинктивно вцепился обеими руками в опоясывающую его шею проволоку, пытаясь разжать её смертельные объятия.
Его испуганный взгляд скользнул вниз, и Андрей успел заметить, как женщина, легко протиснувшись между передними сидениями, вытащила большой столовый нож и одним точным ударом поразила его в сердце.
Взгляд Андрея, на секунду расширившись и сфокусировавшись на солнцезащитном козырьке, погас и сделался каким-то стеклянным, неживым.