IV
Осень 201.. года. Череповец.
– Черт, – выругался Федор, – еле ноги унесли. Но ничего теперь мы в своей эпохе, – он открыл люк «машины времени» и добавил, – не удивляйся, я нас перекинул на восемь часов вперед. Не хочется коротать ночь в автомобиле, а так у нас по крайней есть возможность снять номер в гостинице и нормально выспаться.
Они выбрались из сферы. Сашков, пока Федор возился с Газелью, проверяя, не скрутили ли местные отморозки колеса, решил осмотреться на местности. Вдруг кто чужой гуляет с собачкой, а лишние свидетели приятелям были не нужны. Вернулся к машине и помог Меншикову затащить аппарат внутрь.
– Ну, и тяжелый, – проворчал Сашков. – Какой раз эти занимаюсь, а привыкнуть не могу.
– Тут привычка не поможет, – пробурчал Федор, доставая из-за заднего сидения, обтянутый коричневой кожей старенький слегка потрепанный саквояж. Открыл его и высыпал внутрь все, что еще несколько минут назад лежало в карманах его шинели. – опоньки, – воскликнул он, – а мандаты мы с тобой Санек в прошлом оставили. Походу у нас с тобой иного выхода просто и не было. Ну, не убивать же нам было чекистов. Их появление, прямо скажу, лично для меня было неожиданностью. Что-то мы с тобой расслабились. А я дурак, после встречи с твоим дедом, как-то и позабыл, что отправились мы в смутное для России время. Да в те времена почти всех подозревали. Не удивительно, наверное, следили за домом Хитрова. А тут и мы тепленькие. Небось, подозрительными показались, да вот только что после драки кулаками махать. Будем надеяться, что наши с тобой мандаты не повлияли на историю, и сейчас просто пылятся в какой-нибудь папке в архиве на Гоголя.
Федор взглянул на Сашкова, хмыкнул и прошептал:
– Ну, не возвращаться же в прошлое. А теперь, давай переодевайся, или ты собрался вечно так ходить. Нам этот маскарад не понадобится, по крайней мере, сейчас.
Переоделись. Меншиков сложил форму в чемодан и закрепил его в дальнем углу автомобиля, там еще стояли три точно таких же. В двух была одежда пятнадцатого-шестнадцатого века, а третий был пуст. Федор считал, что он может еще пригодится, ведь неизвестно куда их могла закинуть судьба. Вот и сейчас отправляясь в Череповец, он их пихнул в кузов. А вдруг так окажется, что корни несчастья Сашкова пришлось искать в более раннем периоде истории планеты. Меншиков провел рукой по гладко выбритой щеке. Улыбнулся, понимая, что им крупно повезло. Выглядеть на территории Руси-орды гладко выбритым в тот период было очень опасно. Повезло, что отправиться придется во времена Екатерины Великой. Правда, была одна маленькая проблема. У них не было одежды того периода.
Меншиков закрыл дверцу, и вернулся за руль кабины, где его уже ждал дремавший Сашков. Завел двигатель и произнес:
– Что будем делать? Сам знаешь, что к отправке в восемнадцатый век, мы с тобой пока не готовы. Я ведь и предположить не мог, что так получится. – Он взглянул на Сашкова и добавил, – Ты, Санек, себя в этом не вини, это ведь я не все варианты просчитал. Думал, что ты последний в цепочке проклятых, ошибся…
– Возвращаться в Псков глупо, – пробормотал Александр и зевнул. Федька заметил это и тут же решил ехать к ближайшей гостинице, что была недалеко от причалов, возле клуба «Карусель».
– Понимаю, что глупо, – проговори он. – Ты-то что предлагаешь?
Сашков включил ноутбук и запустил программу «Города России». Минуты три рылся, пока на экране не появилось изображение карты Череповца. Он увеличил приглянувшийся кусок и произнес:
– Мы когда из архива возвращались, ехали мимо одного ателье. Мне оно тогда в глаза своей вывеской бросилось. Ателье с такими услугами я ни в Москве, ни в Пскове не встречал. Может, и существуют, но известны только профессионалам, которые пользуются их услугами.
– И что в этом ателье такого необычного?
– Там шьют на заказ театральные и народные костюмы…
– Уловил твою мысль, – перебил его Федор, – да вот только я не уверен, что у них есть мерки той одежды.
– А если в интернете полазить?
– Да, но у ноутбука скоро закончится подзарядка, – вздохнул Меншиков.
– Тогда поехали в гостиницу. Пока отдыхаем он и зарядится. А потом просто смотаемся в ателье и сделаем заказ, – предложил Сашков и вновь зевнул.
– Э, да ты уже засыпаешь, – проговорил Федька.
Они остановились в небольшой гостинице на несколько номеров. Она стояла на речной глади и издалека напоминала пристань. Припарковав Газель около соборной горки, приятели поспешили к ней. По деревянным мосткам вбежали на борт, и Федор отыскал комнатку администратора. Пока Сашков смотрел, как играют речные волны, тот снял номер. Вернулся уже с ключами.
– На втором этаже. Окна на реку, ну и конечно розетка на 220 вольт. Пришлось немного раскошелиться за дополнительную услугу, ну, ничего.
Поднялись по скрипучей лестнице. Федька открыл дверь, и они увидели две кровати. Пока Меншиков возился с ноутбуком, подключая его к розетке, Сашков бухнулся на кровать и захрапел.
Наполеону чтобы выспаться нужно было четыре часа, Штирлицу всего двадцать минут, Меншиков не был ни тем не другим. Он прикинул, во сколько открывается ателье и на это время поставил будильник на сотовом телефоне. А когда же проснулся, во-первых, будить Сашкова не стал, а включил ноутбук и вошел в Интернет. Там отыскал эскизы и скинул на флэшку. Шить военные мундиры той эпохи не стал. Опасно. Один раз уже прокололся, и теперь рисковать не стал. Затем разбудил Сашкова и произнес:
– Просыпайся Сашка. Нужно ехать. Я ведь не знаю, где ты ателье присмотрел.
Сашков недовольно потянулся и выругался. Меншиков прекрасно понимал, что тот с удовольствием повалялся бы еще с часок на кровати.
– Будет у тебя еще возможность выспаться, – проговорил Федор.
– Ловлю тебя на слове, – сказал Александр и стал одеваться.
Федор же, пока тот этим занимался, набрал в интернете на Гукле – Секунд-ротмистр. Первое что выскочило, так это ссылка с Википедии. Ее он проигнорировал, а открыл следующую на исторический словарь. Выяснилось, а Сашков этого не знал, что это военный чин восьмого класса в кавалерийских частях гвардии, популярен с тысяча семьсот тридцатого года и соответствовал капитану-поручику.
Единственное, что обнаружил о секунд-ротмистре Хитрове Меншиков так это было упоминание о том в записках княгини Княгини Екатерины Дашковой.
Меншиков не выдержал и прочитал кусочек, где тот упоминался:
– Этот Хитрово (так княгиня называла Федора Алексеевича) был одним из самых бескорыстных заговорщиков. Он был очень прямодушен, красив собой и обладал благородными и утонченными манерами, что, может быть, и вызвало ревность Орловых. Его двоюродный брат Ржевский, присоединившийся к Орловым и Хитрово в заговоре против Петра III, передал Алексею Орлову, что Хитрово предложил всем участникам переворота собраться и умолять императрицу не приводить в исполнение проекта Бестужева и, в случае если императрица от своего намерения не отступится, убить Григория Орлова. Хитрово был арестован и допрошен Алексеем Орловым; говорили даже, что Орлов грубо с ним обошелся. Он не только ничего не отрицал, но даже с гордостью объявил, что первый вонзит шпагу в сердце Орлова и сам готов скорей умереть, чем примириться с унизительным сознанием, что вся революция послужила только к опасному для отечества возвышению Григория Орлова.
– Ни хрена себе, – прошептал Сашков, застегивая куртку.
– А вот о секунд-ротмистре Хитрово куда больше информации. Вот послушай: И вновь вспыхивает заговор, направленный против Орлова, главой которого стал камер-юнкер и секунд-ротмистр конной гвардии Хитрово. Он по неосторожности, поделился своими соображениями с двоюродным братом Ржевским, рассказав, что им привлечены еще два офицера – Михаил Ласунский и Александр Рославлев, совсем недавно возведшие Екатерину на престол. Он рассказал Ржевскому, что все они будут умолять государыню отказаться от брака с Орловым, а если она не согласится, то убьют всех братьев Орловых. Перепуганный Ржевский передал все Алексею Орлову, и Хитрово арестовали. Следствием было установлено, что на жизнь Екатерины заговорщики посягать не намеривались, а ограничивались лишь устранением братьев Орловых. Исходя из этого, императрица ограничилась тем, что Хитрово был сослан в свое имение, в селе Троицкое Орловского уезда…
– Тут кроется какая-то загадка, – проговорил Александр, – думаю, нам с тобой стоит ее решить. Ну, – он взглянул на Меншикова, – я готов.
Вышли на улицу. Солнце уже поднялось над городом и пыталось согреть, начавшую промерзать, холодную землю. Они прошли к «Газели». Федор разогрел двигатель и уже через десять минут они мчались по Советскому проспекту. Проскочить на зеленый не удалось, отчего пришлось немного постоять у здания филармонического собрания, на котором часы как раз в это мгновение отбили одиннадцать ударов. Промчались мимо дома с аркой и свернули на уже знакомый проспект в сторону реки, туда, где можно было совершить поворот.
– Вон оно ателье, – проговорил Александр, показывая на противоположную сторону дороги, где за трамвайными путями виделась вывеска, – можно сейчас заказать, а потом совершить скачек в будущее к моменту выполнения заказа. Потом вернуться в это время и подготовленными ехать в Санкт-Петербург.
Меньшиков и сам рассчитывал так поступить, и сейчас даже был рад, что его приятель предложил эту идею. Не хотелось, чтобы тот не проявлял себя в путешествии. Все же одна голова хорошо, а две лучше. У самого моста, реконструированного совершенно недавно, он развернул машину, выехав на встречную полосу. Тут же свернул на небольшую улицу, шедшую параллельно реке и вскоре въехал во двор, где находилось ателье. Остановил машину.
– Ну, пошли, – проговорил Федор. – Не могут же они нас заказ без размеров сделать.
– Пошли, – сказал Сашков и выбрался вслед за Меншиковым из машины.
Проторчали в ателье около часа. Пока распечатывали эскизы, пока обмеряли. Наконец договорившись о сроке исполнения заказа, покинули салон. Уже в автомобиле, опускаясь на сидение, Меншиков проговорил:
– Все готово, заказал, ну, и морока скажу тебе. Наш заказ для них самый необычный за последнее время. Будем надеяться, что у них все получится, и через две недели мы заберем готовые, а не ограничимся только примеркой. Хорошо, что они еще и шляпами занимаются, а то я просто представить не могу, где бы мы с тобой отыскали треуголки той эпохи. Будем выглядеть, как дворяне, приехавшие из провинции.
– А как быть с оружием?
– С оружием, – прошептал Федор и задумался. – Без оружия в восемнадцатый век не сунешься, – проговорил озадаченно он, – хотя, можно заказать в какой-нибудь фирме работающей с металлом, не забывай Санек, что Череповец – город металлургов. Неужели здесь не найдется умельца способного выковать пару шпаг. Если они будут уж такие плохие, то при первой возможности добудем их в прошлом. Жаль, что вот денег с собой не взяли, кто знал, что проклятье было в восемнадцатом. Ну, а с пистолетами, тут проще. Вылезай из машины.
Сашков вылез из кабины. Меншиков нагнул кресло. Под ним был небольшой металлический ящик. Федор открыл крышку, и Александр увидел на дне, среди различных вещей, два пистолета более раннего периода.
– Я их прихватил во Франции, когда французские «протестанты» штурмовали русскую крепость Ла-Рошель. – Увидев удивленный взгляд, проговорил Меншиков, – эх, вот шпаг не взял, сейчас даже жалею об этом.
После этих слов он захлопнул крышку ящичка и вернул кресло в первоначальное положение, показав рукой, что Сашков может сесть. После чего добавил:
– Ну, Шурик, поехали за шпагами. Ты не думай, что только ты один у нас внимательный. Видишь ли, когда мы ехали сюда, я приметил один магазин, кто знал, что она нам понадобится, тем более он по пути к металлургическому комбинату, – тут он включил мотор, – думаю около комбината, можно будет найти какую-нибудь артель, способную изготовить шпаги.
Вот только уехать, сразу не получилось. Машина ни за что не желала заводиться. Пришлось Меншикову выбраться из кабины и немного повозиться с двигателем. Пока он этим занимался, Сашков немного прогулялся. Забрел в книжный магазин. В одном из отделов отыскал книжки по «Новой хронологии», но покупать их не стал.
Когда вернулся, Меншиков уже сидел в кабине автомобиля. Сашков положил на торпеду «Газели» батарейки и произнес:
– Пригодятся.
Меншиков одобряюще кивнул, вспомнив, что его приятель прихватил мыльницу. Они никогда не делали фотоснимков в прошлом, а в этот раз Александр заявил, что неплохо было бы запечатлеть их путешествие. Убрав батарейки подальше, Федор завел машину и вскоре они выехали из маленького дворика на проспект Победы. Пересекли перекресток, что на карте города обозначался площадью. Только теперь Сашков впервые обратил внимание на зенитку, что была установлена в скверике. Такие ставили в память о защитниках города во время Великой Отечественной Войны.
До знакомой улицы Сталеваров приятели не доехали совсем чуть-чуть. Что-то привлекло внимание Меншикова, тот на перекрестке с улицей Вологодской сделал резкий маневр. Свернув, он остановился у дома, который был построен в так называемом «сталинском» стиле. Здание с четырьмя колоннами, между которыми красовалась вывеска комиссионного магазина.
– Здесь мы с тобой, найдем все необходимое для нашего путешествия, – сказал Федор, заглушая двигатель.
Сашков удивленно на него взглянул. Неужели в комиссионке можно было приобрести сапоги той эпохи или оружие? Проще подобрать в обувном что-нибудь подходящее. Шпаги же вряд ли продаются. Александр частенько, посещая сувенирные лавки, видел японские катаны и старинные рыцарские мечи, от вторых, правда, проку не было.
– Ты не туда смотришь, – проговорил Федор, заметив, что Сашков смотрит на вывеску не того магазинчика. – Там действительно ничего нет, а вон в том, – и он указал на дверь, возле которой красовалась вывеска «Калита», – вполне возможно что-нибудь подходящее и сыщем. Шпаги не обещаю, а вот наличность того периода думаю приобрести сможем. Ну, вылезай.
Они выбрались из машины и поспешили к когда-то парадному подъезду дома. Федька отворил дверь и улыбнулся. Проход в здание был тщательно заделан. Сам магазин находился в подвале, куда вела крутая лестница. Путешественники спустились вниз и оказались в небольшой уютной комнате. Слева вешалка с одеждой из Секонд-хенда, торговля явно антиквариатом не пользовалась таким спросом, на который в свое время рассчитывали хозяева лавки. Справа прилавок. Прямо у входа старенькие сотовые телефоны. Чуть поодаль самовар, пара патефонов, несколько чайников, доставшихся с советского периода истории города, три скульптуры, причем разного размера, на самой большой был накинут шарф с символикой местного хоккейного клуба. Пять картин, различных направлений, старая фото и видеотехника, которая успела устареть, ну, и конечно антикварные монеты различного периода.
– У вас есть российские монеты тысяча семьсот сорокового – тысяча семьсот шестьдесят второго года? – спросил Меншиков продавца, который смотрел на стареньком черно-белом телевизоре какой-то американский боевик.
Паренек оторвался от занятия, удивленно взглянул на Федора и спросил:
– Хотите продать?
– Наоборот, желал бы приобрести.
Паренек пожал плечами, словно не понимая покупателя. Зачем, дескать, тому понадобились они. Нехотя встал с кресла качалки и подошел к прилавку. Наклонился, осмотрел «коллекцию» и достал пять монет достоинством в одну копейку, затем пробежался взглядом по другому ряду и вытащил несколько пятикопеечных.
Федор минуты две разглядывал их, потом показал на четыре, причем разного достоинства и произнес:
– Я бы хотел приобрести вот эти.
Из всех монет только эти четыре хорошо сохранились. Немного почистить и медь засверкала бы как новая. А уж о вензеле императрицы Елизаветы и говорить не стоило, он был такой четкий, словно его отбили несколько лет назад.
– Две тысячи, – назвал цену продавец.
Меншиков достал кошелек, отсчитал нужную сумму и расплатился. Затем те, что приобрел, спрятал в карман и спросил:
– А, где у Вас в городе, я мог бы приобрести вот таких вот еще монет.
– У нас в городе все антикварные лавки, торгующие монетами, находятся на одной улице, – проговорил продавец, убирая не подошедшие. Если по этой стороне улицы пойти, то можно обнаружить магазин «Коллекция». Он тоже расположен в подвале, а если на противоположную сторону перейти, то можно попасть в антикварный отдел, что находится на рынке. Может быть там, что-то и обнаружите.
– Спасибо, – проговорил Федор, и приятели покинули магазин.
– Это вам спасибо за покупку, – проговорил вслед удаляющихся покупателей, пожал плечами и вновь погрузился в созерцание фильма.
Дождь начался в тот самый момент, когда они вышли из магазина. Мелкий, противный, осенний. Пришлось пробежаться до машины. Когда забрались внутрь, Сашков тут же включил ноутбук.
Улица, на которой сейчас они находились, была не такой уж и длинной, и напоминала аппендикс. Когда-то она одной из важнейших артерий города, то теперь часть своих функций в какой-то степени утратила. Здесь находилось пять домов. Три были в выстроены в едином архитектурном ансамбле, и образовывали с остальными целый микрорайон. Два других из серого кирпича на противоположной стороне, а так же рынок, по всей видимости, когда-то бывший каким-нибудь промышленным предприятием. Уточнять, что было здесь раньше, Сашков не стал. Он сообщил, все, что узнал Меншикову. Думал, что они прогуляются пешочком, но Федор наотрез отказался это делать.
– Зачем идти пешком, – проговорил он, – когда у нас есть колеса.
Проехав немного, Федор остановил машину около рынка. Он предложил Сашкову прогуляться с ним в магазин, но Александр отказался.
– Как хочешь, – молвил старый приятель и скрылся за тяжелыми металлическими дверями здания.
Вернулся он минут через десять, в руках он держал потрепанный кошелек. Он открыл его и продемонстрировал Сашкову его содержимое. Вместе с теми монетами, лежали еще пять монет достоинством в копейку, и бумажная ассигнация выпуска тысяча семьсот семьдесят шестого года, достоинством в пять рублей. На эти купюру, как объяснил Федор, в восемнадцатом веке можно было бы, шикарно прожить полгода, а при желании и выкупить завалящий трактир, а так же приобрести лошадей и шпаги.
– А еще я купил стольник тысяча девятьсот десятого года с портретом Екатерин II, – заявил гордо он.
– Зачем? – удивился Сашков.
– А вдруг ее удастся увидеть. По ней мы хоть будем уверенны, что это она.
Приятель говорить, что это наивность Федору не стал. Ведь портрет Екатерины был более позднего периода, может быть последних лет жизни.
– Вот что подумал, пока ты карту города искал, – проговорил Меншиков. – Мы с тобой совершаем скачек в прошлое этого города. Ну, скажем в тысяча семьсот восьмидесятый год. Сначала рассчитывал просто приобрести в той эпохе шпаги, а не искать кустарей тут, а теперь вот думаю разменять эту ассигнацию на серебряные монеты у монахов. Здесь в свое время монастырь был и несколько сел. Кстати город при Екатерине Великой был основан, в году тысяча семьсот семьдесят седьмом. Три семерки, магическое число, – Федька подмигнул. – Город, в котором всегда живет удача. Но сейчас не это главное, а то, что по известным местным хроникам считается, что именно Екатерина самолично нарисовала на бумаге план будущего мегаполиса. А сейчас давай мы место с тобой поищем, откуда можно было бы совершить скачек на «Газели» прямо за костюмами, и где исчезновение и появление автомобиля было бы меньше всего заметно.
Такое место нашлось недалеко от рынка, на пустыре возле замороженной стройки.
Осень 201.. года. Череповец. Несколькими днями позже.
В этот раз перемещение во времени совершилось вместе с «Газелью».
На улице, через две недели после покупки монет, шел вновь холодный осенний дождь. На деревьях теперь уже было мало листвы, и в воздухе веяло приближающейся с севера зимой. Правда, все это был лишь осязательный обман, Мороз воевода все еще тянул с вступлением в свои законные права.
Меншиков завел машину, и они поехали к ателье.
Сейчас, когда возникла угроза утреннего гололеда, несмотря на все усилия коммунальных служб, количество транспорта в городе немного уменьшилось. Часть автомобилистов спрятала своих железных мустангов в гаражи, где они должны были пережить зиму, и часть весны.
Путешественники во времени промчались по проспекту Победы, заехали во двор ателье. Федор взял чемоданы и сходил в ателье. Сразу же вернулся.
– Санька, – проговорил он, – нужно померить костюмчик. Мастер сказала, что так они смогут его быстро подогнать. Там работы то осталось на несколько минут.
Нехотя Сашков выбрался из автомобиля. Проследовал за Меншиковым. Ну, а потом началась примерка, подгонка и вновь примерка. Белоснежная сорочка, брюки до колен, чулки под старину, камзол и кафтан. Все это сидело на приятелях комфортно. Женщина-мастер принесла две треуголки, а затем и ботфорты. Оказалось, что треуголки входили в заказ, и ателье уже само договорилось с мастерской по изготовлению шляп. Нужно было немного доплатить. Меншиков достал деньги из кошелька и тут же поинтересовался, а нельзя ли приобрести ботфорты. За определенную плату оказалось можно. Уже в полном облачении Федор предложил сфотографироваться. Он достал из сумки камеру и сделал несколько снимков Сашкова. Один из них распечатали и в качестве благодарности подарили ателье. Лишняя реклама, как считал Меншиков, тем явно не помешает. Вряд ли кто из присутствующих, решит, что на фото путешественники во времени.
Переоделись в современную одежду, а эту сложили в чемодан. Попрощались и вышли. Уже забираясь в машину, Меншиков вдруг проговорил:
– Они прекрасно выполнили наш заказ.
Он завел двигатель и добавил:
– А теперь давай в прошлое, тем более место для перехода мы с тобой знаем.
Осень 201.. года. Череповец.
Но прежде чем совершать переход в восемнадцатый век, совершили скачок в тот день, когда покупали монеты. Приехали на пустырь переместились, и Сашков подумал уже, что сейчас вот Меншиков предложит ехать к Соборной горке, туда, где они уже раз перемещались в прошлое, но Федор предложил немного вздремнуть, прямо тут на пустыре.
– Ты, как хочешь, – молвил он, – а я немного устал.
Проснулись они от голода, через два часа. Очень хотелось есть.
– Поехали, перекусим, – предложил Сашков.
Пообедали в кафе с историческим и географическим названием «Колизей», что находилось на углу улицы Ленина и Советского проспекта, как раз напротив памятника городскому голове.
– Милютин Иван Андреевич, – прочитал Александр в ноутбуке, пока Федор разглядывал фигуру человека, державшего за спиной трость. – Человек, преобразовавший в свое время город из неизвестного провинциального в Северные Афины. При нем знаешь, сколько тут было учебных заведений?
Федору это было не интересно. Он надеялся, что это будет последнее их путешествие в Череповец. Сейчас они совершат сначала прыжок в прошлое, затем вернуться, а уж потом покинут этот город насовсем.
Перекусили, если так можно было бы назвать обед, заказанный в кафе, которое по своей структуре напоминало, скорее всего, ресторан. Затем поехали к Соборной горке.
Вытащили агрегат из «Газели», спрятали в кустах.
– А теперь переодеваемся, – проговорил Федор, открывая чемодан.
Сашков достал из кожаного чемодана мундир бордового цвета, с позолоченными пуговицами. Камзол темно-зеленого цвета, с золотым позументом по полю и краям карманов. Бордовые панталоны до колен, шерстяные чулки, сапоги с длинными голенищами, белый галстук и такую же белую рубаху с манжетами. Шляпу, обшитую золотым галуном. Федор порылся в машине и обнаружил старые белые парики, припрятанные еще когда-то Путятиным. Мишка мечтал, что после ледового побоища, они отправятся во времена барона Иеронима фон Мюнхгаузена, чтобы лично послушать его престранные истории. Вот только ничего не вышло. После того, как Меншиков отправил приятеля в эпоху Петра Первого, вещи он отнес в дом, а про парики напрочь забыл. Теперь вот вспомнил.
У Меншикова комплект одежды был других цветов. Темно-синий мундир и панталоны, желтый камзол, черный галстук.
Переоделись. Федор достал пистолеты. Они залезли в Машину времени, и переход был совершен.