Глава 2
Мы с Виталиком попали на «Особо опасен». Бесстрашные красивые люди. Главный герой, вырывающийся из вязкой рутины бытия. Усиленно тренирующийся, чтобы обрести силу, свободу и власть – прежде всего над собой. Стать не таким, как все. Красивые спецэффекты. Вполне подходящее кино для вечера трудового дня. Пару часов мечтаний: «конечно, я тоже когда-нибудь стану таким красивым и сильным, займусь собой, накачаю мускулы, начитаюсь умных книг, научусь элегантно выглядеть и удачно шутить, и т. д. и т.п.». Пару часов самоуспокоения для овечек, мечтающих стать волками: «Да, это так легко – стоит только захотеть, и я тоже стану волком!»
Утром следующего дня все легко забудется, мягкая жвачка иллюзорности потеряет вкус и будет выплюнута. Пойдешь, как обычно, на работу, в свои болотистые будни, и только будешь еле успевать иногда высовывать свою овечью голову из тинистой жижи, чтобы глотнуть немного воздуха, посмотрев очередной подобный фильмец.
«Что делать дальше?» – Снова начали давить вопросы, как только после кино мы спустились в метро. «Не идти же самому признаваться в том, что случилось столько лет назад…».
– Поехали ко мне, – вдруг предложил Виталик. – Я фильмы твои наконец отдам. Переночуешь у меня, если хочешь.
Мне не особо хотелось ехать к Виталику, но возвращаться домой хотелось еще меньше.
– Как удивительно все складывается в этой жизни. – Громко сказал Виталик, когда мы ждали поезда. – Этот фильм – так вовремя, прямо в точку. Последние две недели я ведь именно так все осознаю. Психологический тренинг, потом лекция Давида, теперь этот фильм… Не зря Вселенная одно и то же сообщение мне все время посылает. Надо действовать.
Я ничего не отвечал. Мы вошли в вагон метро.
– Неужели ты ничего не чувствуешь? – Повернулся ко мне Виталик.
– Что именно?
– Блин, посмотри на всех вокруг. – Виталик кивнул вглубь вагона. – Разве это люди? Живые трупы. Серые лица, испуганные взгляды. Лишь бы никто не тронул, лишь бы дожить день и дотянуть до кровати. Делают вид, что все нормально, что так и надо. Не люди, а тени. Мне страшно находиться в одном вагоне с этими оборотнями. Страшно, что я такой же. У некоторых испуг превратился в агрессию – всегда готовы к драке. Но на самом деле внутри все тот же страх. Я могу сейчас встать перед ними и громко крикнуть, что они не люди, а стадо баранов, и никто ничего не скажет. Все отведут глаза, делая вид, что ничего не происходит. Что это якобы про других баранов, не про них. Спрячутся в свои книжки, газетки…
Наверное, мне не нужно было говорить то, что я ответил Виталику. Точнее, не надо было говорить с такой интонацией. Но я, безразлично позевывая и не глядя на него, сказал:
– Я думаю, не стоит этого делать.
В ту же секунду Виталик повернулся к вагонной публике и проорал:
– Вы все козлы! Трусливые бараны! Даже боитесь мне возразить и что-то сказать!
Стоявший в метре от нас крупный краснощекий деревенский парень повернулся к Виталику:
– Я возражу, – и большим кулаком двинул ему в ухо.
– Черт! – Виталик схватился за скулу. Деревенский парень равнодушно посмотрел на меня. В его мозгу в эту секунду наверняка происходил сложный мыслительный процесс: «этого бить или не бить?»
Виталик вдруг слегка поклонился парню и положил ему руку на плечо:
– Спасибо! Спасибо, братан. Ты не дал мне окончательно потерять веру в людей.
Парень непонимающе посмотрел на Виталика, начал было замахиваться для еще одного удара, но потом опустил руку:
– Вали отсюда!
Поезд подъехал к следующей станции. Виталик двинулся к открывшимся дверям, я – за ним.
– Может, еще не все потеряно, – проговорил он, – но это ничего не меняет… Абсолютное большинство людей плывут по жизни, как бревна по реке, вместо того, чтобы жить, работать над собой, чтобы каждый день, каждую минуту выдавливать из себя по капле раба.
– Хватит болтать, – отмахнулся я.
Мы сели в следующий поезд и уже без приключений доехали до нужной станции. По пути от метро к дому Виталика я опять осматривался по сторонам в поисках «хвоста».
– Че ты так оглядываешься? – заметил мое беспокойство Виталик.
– Так просто…
– Думаешь, та девчонка увязалась за нами? – За нами шла женщина лет тридцати пяти.
– Нет, конечно. Ничего не думаю.
– Мне кажется, что я ее где-то видел, – судя по всему, паранойя заразна, и Виталик подхватил мой вирус, – но ничего. Дыши глубже. Специальная йогическая практика. Глубокий вдох – задержка дыхания, потом – выдох, и опять задержка дыхания. Несколько раз вдохнешь, и тебя сразу наполнит спокойствие и гармония.
– Я и так спокоен, – досадливо ответил я.
– Интересно, матушка уже дома? – Неожиданно сменил он тему.
Виталикова матушка оказалась дома. Ольга Ивановна встретила нас в прихожей. Она была похожа на мальчика, худощавая, с плоской фигурой, ровной короткой стрижкой, правильными тонкими чертами лица, одетая в темные джинсы и серую толстовку.
– Проходите. Я поставлю чай, – несколько растерянно улыбнулась она и ушла в кухню.
– Может, я не вовремя? – Тихо спросил я Виталика.
– Почему?
– Твоя мама нас как будто не ждала.
– Все нормально, – успокоил он меня, – у нее всегда такое выражение лица, с того времени, как она от алкоголизма вылечилась.
– Она лечилась от алкоголизма? – Удивился я.
Виталик молча махнул рукой.
Мы прошли в комнату, довольно скромно обставленную старой мебелью советского времени. При этом все было очень опрятно, настолько, что от интерьера шло некое ощущение самоуверенности и даже самодовольства. На журнальном столике у стены лежала ровная стопка журналов «Домашний очаг», чей глянцевый вид откровенно диссонировал с морально устаревшей обстановкой квартиры. «Ольга Ивановна же наверняка не использует никаких советов из этих журналов», – подумал я.
– Чай согрелся, проходите… – В комнату вошла Ольга Ивановна. – Вы сами наливайте, я не буду вам мешать…
На кухне для нас уже был накрыт стол. Я бросил в чашку дольку лимона, Виталик насыпал шесть ложек сахара.
– Ни хрена ты сахар поедаешь… – Усмехнулся я.
– Да, надо ограничиться. Давид говорит, что сахар какую-то не ту энергию в организме поднимает… Или, наоборот, опускает…
– Поднимает уровень сахара в крови и ведет к диабету.
– С другой стороны, если организм требует – значит, ему надо…
В кухню вернулась Ольга Ивановна. Она неуверенно посмотрела на нас, но потом, переборов стеснение, с напускной развязностью подсела к Виталику и положила руку ему на колено:
– Сегодня звонила какая-то пожилая и, как мне кажется, очень стервозная грымза. Она сказала, что ее зовут Анастасия Владимировна. Нет… – Перебила она сама себя, – она сказала, что ты сегодня не зашел за ее собачкой. И только потом – заметь – только потом представилась…
– Я же скинул ей смску. А трубку она не брала, – оправдывающимся голосом ответил Виталик.
Ольга Ивановна взяла его чашку и отхлебнула чай:
– Я не об этом… Сегодня я узнала, что мой двадцативосьмилетний сын зарабатывает деньги тем, что выгуливает собак каких-то богатых старых грымз, – она вернула Виталику его чашку, встала и пошла к двери.
– Это же прямой путь к ним в постель… – Задумчиво, словно сама себе, обронила она, выходя из кухни.
Виталик посмотрел в окно, потом на меня:
– Че она суется… – Взял свою чашку, – и чай весь выпила.
– Забавная у тебя мама, – ответил я.
– Она мечтает, чтобы я работал в офисе.
– А сама она чем занимается?
– Инженер.
Я решил допить чай и уехать, не желая ни быть свидетелем семейных сцен, ни препятствовать их течению своим присутствием, но Ольга Ивановна остановила меня:
– Иван, извините, что я при вас. Как-то не выдержала – досадно было. Не обижайтесь пожалуйста. Оставайтесь у нас, а то вы меня обидите… Пожалуйста… – Она посмотрела на меня жалобным взглядом.
– Да, конечно, – пробормотал я, и мы с Виталиком прошли в его комнату.
– Ты извини мою матушку – она иногда такая непосредственная, – потирая нос, Виталик сел за компьютер.
Через минуту он озабоченно выдохнул:
– Черт…
В эту же секунду раздался звонок его мобильного телефона. Он ответил:
– Давид, привет… Нет, не получил. У меня исчезли все сообщения во входящих… Да ты что… И у тебя проблемы? Ладно, пока…
Виталик отключил телефон и повернулся ко мне:
– У него ящик другого провайдера, и такая же фигня с почтой…